Артем.

Оба дня работы было очень много, но вечером мысли возвращались к юному художнику. В отеле не привычно, я люблю свою квартиру, долго привыкал и к ней, поэтому мне сложно менять места проживания. А тут притащил к себе мальчишку, привык видеть его вечером. Пытаюсь выглядеть перед ним взрослым и серьезным, хоть в душе я еще подросток. Поэтому я писал ему, чтобы не было так одиноко. Письма получались глупыми, несколько я вообще не отправил.
Приехал домой и стал валяться на диване, дожидаясь вечера. Киса пришел как по расписанию, и я искренне ему улыбнулся, пропуская в квартиру.
- Привет, ты, кажется, вырос, пока мы не виделись.
- Очень смешно, - беззлобно сказал он, снимая куртку и оставаясь в униформе ресторана.
- Форма тебе идет. Сейчас переоденусь, и начнем, - засмотрелся на его фигуру, а потом пошел в спальную от греха подальше. Там одернул себя за идиотские мысли и вернулся к юноше уже в другой одежде.
Он сидел за мольбертом, но ткань не снимал. Раскладывал карандаши. Бабочка лежала рядом, а рукава были закатаны. Глубоко вздохнул, а потом сел на кресло как всегда.
- Я так сидел? - спрашиваю, посматривая на часы на стене. Как жалко, что он скоро уйдет.
- Ворот был чуть шире. Левая рука чуть ближе к виску, а рукава полностью открывают локти, - сказал он, а потом сдернул ткань, прикрывавшую картину.
Поправил одежду и устроился в кресле удобнее. Сижу и вспоминаю, чем же я раньше вечерами занимался. Взгляд Саши скользит по мне, как будто, так и должно быть, так и было всегда. Греюсь под ним, как под лучиком весеннего солнца. Тот рисовал сосредоточеннее, чем обычно. Изредка морщился и перехватывал карандаш по-другому.
- А я привез тебе из Берлина сувенир, - вовремя вспомнил, когда взгляд остановился на небольшой коробочке на столе.
- Зачем? – не отрываясь от работы.
- Захотелось. А ты против? - удивился реакции парня, потому что причину покупки сам сформулировать не мог и даже не задумывался об этом.
Киса оторвался от портрета, удивленно на меня посмотрел, а потом тряхнул головой и вернулся, судя по тому, что на них смотрел чаще всего, к прорисовке лба и волос.
- Нет.
- Вот и хорошо. Торжественно вручу, когда ты меня сегодня отпустишь, - почесал нос, а потом громко чихнул. - Ой, извини.
- Ничего. Я хотел пойти руки вымыть. Только блики намечу… - в его руках оказалась стирашка, которой он стал что-то выводить, почти как карандашом.
- Я уже хочу посмотреть на то, что получилось, - смотрю на его руки и плавные движения. Такое чувство, что никогда не видел ничего красивее.
- Только после оформления, - безоговорочным тоном произносит он и, не забыв накинуть на работу ткань, уходит мыть руки.
Встаю и иду за стаканом воды, а потом возвращаюсь в гостиную. Хочу увидеть его глаза, когда Киса откроет коробочку и найдет там часы. Они будут здорово смотреться на его руке.
Он возвращается через пару минут.
- Сядь, пожалуйста. Я доделаю блики.
- Не хочешь посмотреть сувенир? - подхожу к юноше и протягиваю ему коробочку.
Вижу, как он задумался. Прислушался к себе. И робко протянул руку к подарку.
- Что там? – спрашивает, а сам уже открывает.
- Догадайся с трех раз, - смотрю на то, как он медленно распаковывает, а в голове возникает мысль: а если не понравится?
Его глаза округляются от удивления, когда коробка, наконец, поддается.
- Часы? – коробка тут же летит на пол из неловких рук, как бы он не хотел ее удержать.
Подхватываю ее в полете, и ставлю на столик.
- Ну, как тебе?
- Здорово! – горящие радостью глаза и довольная улыбка на губах говорит больше слов. – Спасибо!
- Пожалуйста. Надеюсь, они послужат, - беру часы у Саши и одеваю их на левую руку парня.
- Великоваты, - хихикает он, выскальзывая из них, не расстегая. – Дома уберу пару звеньев из браслета.
- Меньше не было. Видимо, у немцев руки жирные, - сажусь в кресло, принимая уже «излюбленную» позу. - Продолжим? Или ты устал?
- Блики, - вспомнил он. – Надо доделать. Кстати, завтра меня отпустят пораньше. Там какой-то прием будет и я нежелательный гость. Так что работаю только до шести.
- Здорово, я что-нибудь приготовлю. Или у тебя есть какие-нибудь планы? - перебираю в голове два с половиной блюда, которые я могу приготовить.
- Нет. Закончу работу и оформлю ее. Оставишь меня на полчаса одного, - улыбается в предвкушении результата своих стараний.
- Одного? Ну, хорошо, - немного расстроился я, что все так быстро заканчивается.
- Тогда на сегодня все. Завтра подчищу еще.
Он отходит от мольберта и сравнивает меня с рисунком, а потом, улыбнувшись, снимает его, сворачивает и кладет в тубус.
- Эй, куда? - наблюдаю за действиями парня. Подглядывать, конечно, не хочу, но это странно, что Киса уносит картину.
- Нужно заранее подготовить паспарту, если я хочу завтра оформить ее прямо здесь, - поясняет он.
- А что там с подарком на день рождения? Требую подсказку, - странно, но не хочу его отпускать.
- Это не важно. Мне и приглашать-то кроме вас с Глебом некого. Так что не нужно никакого пафоса. Просто приходите.
- А если тебе не понравится подарок? Это же плата за рисунок, ну подскажи, - подошел к юноше слишком близко, поэтому резко шагнул назад.
- Я не знаю, - он пожал плечом и стал раскатывать рукава. – У меня вроде все есть.
- Все? Такого не бывает. Ладно, что-нибудь придумаю. Поехали, отвезу тебя домой, - начинаю искать ключи, а они как будто сквозь землю провалились.
Он с улыбкой наблюдает за мной, пока застегает ворот рубашки. А потом морщится, облизывает указательный палец, и улыбка пропадает.
- Что у тебя с пальцем? - забиваю на ключи и перехватываю его руку, чтобы посмотреть. - Где ты порезался?
- Карандаш точил. Бывает, - легко и непринужденно.
- Значит, дарить тебе точилки и нормальные карандаши, - тяжело вздыхаю и тащу парня в ванную обрабатывать ранку.
- У меня хорошие карандаши. А точилкой их точить нельзя. Иначе грифель ломается. Куда ты меня тащишь?
- Буду пытать тебя йодом, - усадил юношу на край ванной и стал осторожно намазывать палец. Он ведет себя, как ребенок, так ведь долго не заживет. А мне просто нравится заботиться о нем. Вот на этих мыслях и ловлю себя.
- А смысл? Ей уже два дня.
- Два? - посмотрел на него с подозрением, а потом закончил обрабатывать.
- Да, два дня. Так что скоро заживет… Мне, может, завтра работу для оформления домой забрать, а то все же с канцелярским ножом все делается.
- Как тебе будет удобно, - отпускаю Сашу и немного расстроенный иду искать ключи.
- Прости. Просто ты так волнуешься… - он снова смущенно краснеет и не поднимает глаз.
- Это мое право, - наконец, ключи от машины попадают в руки. - Едем.
Быстро одевается, захватывает тубус и выходит, уткнувшись в шарф.
Едем в машине, молча.
- Жду тебя завтра в шесть, - говорю, уже когда мы подъехали к его дому. - Извини, я испортил вечер.
- Нет. Все в порядке, - он касается рукой моего запястья. – И спасибо за часы.
- Главное, что тебе понравилось, - не ожидал прикосновения и поэтому боюсь пошевелиться, смотря Саше в глаза.
- До завтра, - он чуть сжал мое запястье, а потом убрал руку и вышел из машины.
Я, конечно, догадываюсь, что со мной происходит, но думать пока на эту тему не решаюсь, поэтому еду в клуб. Завтра на работе меня не ждите.

Артем.

Вечер был каким-то сумасшедшим. Теперь великолепно выполненная картина висела у меня на стене, а я и не знал, что парень такой талантливый. Рассмотрю ее, когда он уйдет, а то чувствую себя не в своей тарелке, когда Саша смотрит на меня, даже после того, как позировал ему целую неделю. Изо всех сил пытаюсь подавлять в себе интерес к парню, пока выходит неплохо. Я же сам предложил ему остаться и что теперь делать? Убежать в комнату и запереть дверь, чтобы не пойти проверять, как у него без меня дела?
- Чем займемся? – спрашиваю у Кисы после ужина.
- Не знаю, - пожимает обнаженными плечами.
- Тогда иди в душ, сейчас выдам тебе одежду, - начинаю перебирать вещи в шкафу и понимаю, что найти что-то Саше по размеру не получится, поэтому отдаю ему шорты, которые будут ниже колен, и футболку, которая точно будет велика.
- Извини, ничего больше не нашел.
- Да мне больше и не надо. Мне бы меньше… - улыбается этот чертенок.
- В следующий раз со своим приходи, - показываю ему язык и разваливаюсь на диване.
- В следующий раз? – на лице парня снова замечаю румянец.
- Ну, мало ли… - сам смущаюсь, но лишь отвожу взгляд, чтобы не выдать себя.
Уходит в ванную и вскоре оттуда слышится шум льющейся воды.
Включаю телевизор и пытаюсь не думать о парне, что сейчас стоит обнаженный в моей ванной. Чувствую себя извращенцем-педофилом. Так нельзя, но я даже не пытаюсь что-то предпринять, чтобы переключиться на кого-нибудь другого. Даже Настя сбежала, почувствовав изменения во мне.
Он входит в гостиную с мокрыми волосами, и я ничего не могу ему сказать, просто молчу. Он забавно смотрится в моих вещах. Даже рукава футболки ему чуть ли не по локоть из-за узких плеч, а длина, так вообще за платье сойдет.
- С легким паром, - не стесняясь, разглядываю его ноги, которые точно видно от колена. Юбки бы ему пошли.
- Спасибо, - кладет свою одежду на стул и откидывает непослушные кудри со лба, что так и лезут в глаза, потяжелев от воды.
- Спать ты будешь здесь, а пока, может быть, что-нибудь посмотрим? Или займемся чем-нибудь другим? – только мне мои слова кажутся с подтекстом?
- Не знаю. Есть что-нибудь интересное посмотреть? – он берет с кресла подушку и, прислонив ее к дивану, садится прямо на пол, опираясь об нее спиной.
- Чем ты еще увлекаешься кроме рисования? - спрашиваю, надеясь хоть как-то приблизиться к выбору подарка.
- Да ничем. Я хотел поступать на худграф и все силы уходили на рисование.
- Хотел? А что изменилось? У тебя есть отличный шанс стать художником, - забываю обо всем на свете и жадно смотрю на него, пусть он этого не заметит, пожалуйста.
- Просто раньше я мог рисовать днями и ночами, забыв обо всем. С разводом родителей что-то изменилось. Сначала мне перестали нравиться мои работы, а потом я понял, что просто не могу больше беспристрастно их оценить. Мне нравилось то, что учителя считали едва достойным тройки. Что-то сломалось внутри. Поэтому, когда мы с мамой приехали сюда, то я отказался идти в художественную школу, - рассказывая об этом, Саша смотрел куда-то в одну точку.
- Надеюсь, что все изменится, и ты будешь создавать шедевры, - автоматически, чтобы подбодрить парня, кладу руку ему на голову, начиная перебирать мокрые пряди. Для него наверняка горе, что родители разошлись, потом еще и переезд, и новая школа. Как бы я пережил такое, не знаю.
- Мои старые работы не похожи на ваши портреты, - улыбается и ловит мою руку, как-то автоматически прижимая ее к основанию шеи, чтобы я не продолжил эти действия. – Они совсем другие.
- И чем отличаются? - возбуждение горячей волной проходит по моему телу, а это маленькое недоразумение своими действиями его только усиливает. За что мне все это?
- Я редко рисовал с натуры. Они почти все иллюстрации к книгам в стиле фэнтази. Ну, за исключением тех, что нужно было рисовать по программе, - поворачивается ко мне, но руку не отпускает. – Только почти все они остались в Штатах. У меня есть фото нескольких работ, но они не очень хорошего… эмм… качества.
- Я хочу видеть твои картины, но вживую, так они производят должный эффект, - замираю как удав перед кроликом, а потом закидываю одну ногу на другую. Надо бежать из комнаты, но так этого не хочется.
- Мы переезжали практически в спешке. Я очень многое оставил там. Отец еще пошутил, что скоро вернусь… Ни за что этого не сделаю, - снова взгляд в одну точку.
- Все наладится. Тебе не холодно на полу? - Саша мне душу изливает, а я думаю только об одном. Вот я скотина. Убираю свою руку, от его шеи.
Он будто очнулся, когда моя рука выскользнула из его ладошки:
- Нет. Не холодно. Мы ведь собирались что-то смотреть?
- Знаешь, я, наверное, сейчас в душ, а ты выбери сам. Хорошо? - дожидаюсь кивка и быстро ухожу в ванную, надеюсь, это не смотрелось слишком подозрительным.
Захожу под быстрые струи воды, а руки у самого до сих пор дрожат. Почему Саша производит на меня такой эффект? Почему ему еще только шестнадцать? Был бы он старше, не стал бы себя мучить. Но все не так, как нам бы хотелось.
Выхожу из ванной в домашних бриджах и майке. Долго не решаюсь зайти в гостиную, но все же приходится, меня же там ждут...
- Что-нибудь нашел?
- Не знаю. Есть много неплохих фильмов, которые я смотрел, но хочется чего-то нового. Посоветуешь? - он стоит на коленях перед полкой с дисками, зарывшись в них.
- Может, тогда просто телевизор пощелкаем и поедим виноград? - ставлю большую тарелку на столик и сажусь снова на диван, улыбаясь Кисе и стараясь вовсе на него не смотреть.
- Можно, - быстро собирает диски, ставя их снова на полку, а потом садится рядом, поджимая под себя ноги.
Включаю телевизор и начинаю переключать каналы, пока не останавливаюсь на каком-то фильме. Сидим и молча, едим виноград, но от его присутствия слишком близко я начинаю нервничать, и ягодки падают на диван.
- Эй, раздавишь же, - он поворачивается в мою сторону и пытается помочь их найти.
Нахожу пару ягод у его обнаженной ноги и сразу съедаю, стараясь не краснеть. 
- Все нашел? – не дожидаясь ответа, он оборачивается к телевизору, засмотревшись на что-то, и подносит ко рту виноградинку. Она замирает, касаясь его приоткрытых губ, потом он надкусывает ее и съедает полностью.
Блять. Все. С этим пора завязывать.
- Я, пожалуй, пойду спать, а то устал за день, - говорю как можно более спокойно. Голос не сорвался и на том спасибо. Кажется, у меня даже щеки немного покраснели.
- Я тоже. Полночи эскиз для разрезов рисовал, - он подносит руку ко рту и зевает, а потом сладко потягивается.
- Сейчас принесу постельное белье, - ухожу к себе в спальную и ищу все, что нужно. Взгляд падает на картину, и я начинаю разглядывать рисунок. Неужели, это я? Кажется, что на бумаге нарисована модель, а не обыкновенный бизнесмен. Вовремя прихожу в себя и несу одеяло с подушкой в гостиную. Там помогаю Саше заправить его постель.
- Спокойной ночи, - останавливаюсь в проеме двери, когда почти ушел.
- Спокойной, - он стягивает футболку и кладет ее на стул к своим вещам.
Смотрю на выпирающие ребра, впалый живот и быстро возбуждаюсь. Выключаю свет в комнате и иду к себе. Там, на холодной широкой постели, я остаюсь один на один со своим возбуждением, с которым я знаю, как справиться. Рука ложится на член, и я неотрывно смотрю на картину.