Меня, как товар особой ценности, прячут в тени, подальше от любопытных глаз. Одетый в кучу одежд, я удобно развалился в кресле. На маленьком переносном столике стоит прохладная вода и блюдо с фруктами.  Если за воду я благодарен заботливым продавцам, то вот как есть большинство из фруктов, я не знаю.  Вот и приходит моя очередь, ко мне подходит один из продавцов и берет за руку. Я спокойно иду к помосту, и только у лестницы начинаю нервничать. Без очков я почти не вижу ступенек, да и стоять у всех на виду не кажется мне хорошей идеей.  Меня легонько подталкивают в спину и тихо говорят что-то успокаивающим тоном. И я делаю первый несмелый шаг.
Я не знаю языка, понятия не имею, где нахожусь.  Но явно не в родном Санкт-Петербурге.
Все началось с того, что сразу после Нового года я сломал ногу.  И это бы было не так страшно, но компьютер сломался ровно через три дня.  Я безумно скучал, запертый один в квартире. И читал все подряд. Через неделю дошел до книжек своего тринадцатилетнего племянника. Одна из них, про юного бестолкового мага, оказалась очень даже ничего, смешной, по крайней мере. Вот только нечитаемые, длинные, якобы заклинания меня раздражали. И вот одно из них, самое длинное и самое нечитаемое я зачем-то произнес вслух.  И с последним звуком  потерял сознание.
Очнулся  под палящим солнцем, в пустыне.  И сразу же закрыл глаза. Больно себя ущипнул и открыл. «Вот она какая, шизофрения!» - почему-то радостно пронеслось в голове.  Весь мир перед моими глазами расплывался: ни очков, ни одежды, ни даже гипса на мне не было. Было жутко жарко, я какое-то время лежал не шевелясь. Надеялся, что сестра придет домой, увидит в каком я состоянии, и вызовет скорую, психиатрическую.  Да и смысл ползти куда-то? Вдруг там, в реальном мире, я упаду с дивана и сломаю вторую ногу?
Но часа через два  понял: я очень хочу пить, да и спина поджарилась под палящим солнцем до состояния сгоревшего тоста.  И я пополз. Зачем и куда, в тот момент  не задумывался, просто искал тень, чтобы укрыться от солнца.  Но невозможно долго ползти по раскаленному песку, да еще со сломанной ногой. Я потерял сознание второй раз за этот день.
На этот раз, придя в себя, не спешил открывать глаза. А вслушивался в происходящее.  Какое-то время мне казалась, что галлюцинации кончились.  Я слышал людские голоса вдалеке,  солнце уже не припекало.  Да и спина не болела, почти.  Удивленно распахнул глаза, оказался в комнате, мало напоминающей палату больницы:  широкая кровать под балдахином,  резной прикроватный столик и обилие красок. Остальную комнату я рассмотреть не мог, только близоруко щурясь, силился понять, в какую больную фантазию меня отправил очередной виток шизофрении.
В комнату входят две высокие фигуры и направляются ко мне.  И по мере их приближения я понимаю, что они слишком высокие.  Один из них присаживается на край кровати, говоря что-то успокаивающее, тянется руками к моей сломанной ноге.  Я зажмуриваюсь, в ожидании боли.  Но все, что чувствую это приятное тепло. Открываю глаза – мою ногу окутало золотистое сияние, которое, казалась, исходило из рук незнакомца.  Потом меня переворачивают лицом вниз, и это же тепло окутывает мою кожу.  Боль исчезает. На меня наваливается какая-то непонятная усталость, и я засыпаю.
Просыпаюсь  опять в той же комнате.  И тихо радуюсь, что никаких новых изменений не произошло.  На прикроватном столике стоит поднос с едой  и водой.  Я успеваю поесть и даже изучить комнату,  дверь которой оказывается запертой, прежде, чем в комнату входят.  Стоять посредине в чем мать родила у кого-то на глазах мне не хочется, почти бегом возвращаюсь в постель.
Но из постели меня бережно извлекают. С удивлением понимаю, что визитеру я ростом только по плечи, это при моих-то 190! Долго удивляться мне не дают, а тянут за руку прочь из комнаты. 
В светлых коридорах туда-сюда снуют люди, все со светлыми и длинными волосами, и неимоверно высокие.  Мне неловко оказаться среди толпы в обнаженном виде, и я пытаюсь прикрыться.
Почти втаскивают в светлое, огромное помещение купальни. Тут пахнет водой и парфюмерией.  Меня легко поднимают на руки и опускают в теплую благоухающую чем-то свежим воду.  Дальше принимаются мыть. Я какое-то время пытаюсь перехватить чужие руки и проделать сию процедуру самостоятельно. Но мне не дают, и я предпочитаю расслабиться.  На моей бедной коже и волосах за всю мою жизнь ни разу не оказывалось столько всяких масел, втираний и прочей ерундистики. Наконец-то, часа через полтора, когда я уже был уверен, что всю свою оставшуюся жизнь я проведу в воде, меня вытаскивают. Ставят на пол и вытирают теплым полотенцем.  И помогают одеться.  Без этой помощи я бы в жизни не понял, как можно натянуть на себя столько  разнообразных шмоток. 
Потом вновь тянут за руку, и выводят из дома. Сразу же впихивают в закрытые носилки.
И вот теперь я стою на помосте и слушаю выкрики из толпы. Это назначают мне цену. Ведущий аукциона подходит вплотную и пытается начать меня раздевать. Но я цепляюсь в ткань, и ни в какую не желаю отпускать ее.  Он пытается разжать мои пальцы, в тоже время, не причиняя боли. Но мне принципиально не хочется раздеваться у всех на виду. Меня и так беспокоит то, что в своих галлюцинациях я почти всегда расхаживаю голый.  Никогда раньше не замечал за собой страсти к эксгибиционизму.  Со стороны зрителей доносится замечание, и тут же слышится со всех сторон смех. На помост поднимается торговец и перехватывает мои руки.  Теперь ведущий аукциона легко справляется со своей задачей. На мне остаются только очень короткие полупрозрачные штаны.  Они расходятся в разные стороны, и из толпы доносится восхищенный свист. Теперь, судя по интенсивности выкриков, цена возрастает с гораздо большей скоростью.  Вскоре участников  торгов остается  только двое: один из них, судя по голосу, весьма почтенного возраста,  второй голос же звучит молодо.
И вот молодой голос смолкает.  Последнюю цену называет старческий дребезжащий. Меня спускают с помоста и ведут к покупателю.  Я оказываюсь возле очень высокого,  полностью седовласого человека. Он,  удивительно крепко для  своих лет,  хватает меня за руку.  И вот меня впихивают в очередные носилки, и покупатель садится следом. Я отодвигаюсь на максимальное расстояние.  Старик не пытается ко мне придвинуться. Но я кожей чувствую его цепкий, изучающий взгляд.

Отец сказал, что подарок на мой приближающийся день рождение ждет меня в спальне. И что такого нет в его гареме, и если я верну ему юношу, он будет только рад. И с удовольствием купит мне очередную лошадь, золотую безделушку, меч, да все, что я захочу.
У меня самого гарема нет, я просто не могу спать с кем-то, кто этого не хочет.  А мой заботливый отец по всем поводам дарит мне красивых рабов.  Я понимаю его. Единственный сын одного из самых богатых князей в империи – и нет своего гарема. Это не просто плохой тон, это почти скандально.  Я этим расписываюсь в собственной сексуальной несостоятельности. А с таким «дефектом» ни один из женских родов не подпишет со мной контракта на потомство. А отец бредит внуками.  Но каждый раз, когда я пытаюсь сломать в себе что-то и взять очередного красивого раба… Стоит мне увидеть в глазах испуг и отвращение, как все…  Я не могу ломать людей, пусть даже рабов.  Даже у самых хорошо обученных рабов иногда в глазах отображается их истинное отношение к положению наложника. 
Вот  и сейчас я войду в комнату, и меня либо встретят дико испуганные, на пол лица, глаза девственника, либо привычно-приторная  обольстительная улыбка юного сломленного обученного раба.
Но вместо картин, которые рисовало мне воображение, я вижу спокойно спящую маленькую фигурку. В душе поднимается глухая злоба, судя по росту это не юноша, а ребенок. Ему хоть пятнадцать есть?  Подхожу к своей кровати и с изумлением понимаю, что подарок вполне взрослый, лет двадцати.  Еще с большим изумлением отмечаю, что волосы у юноши коротко срезаны и имеют странный черный цвет.  Тихо говорю:
- Эй, малыш, проснись.
Раб что-то отвечает, сонно и неразборчиво, и поворачивается на другой бок. Трясу его за плечо, легонько. Он садиться и сонно оглядывается вокруг.  Взгляд его черных глаз с трудом фокусируется на моем лице. Что-то говорит на неизвестном мне языке.  И растерянно улыбается.   Я тут же понимаю, что пропал.  Не отдам я его отцу, мне до боли хочется поцеловать это сонное растерянное чудо.  Но я даже не пробую.  Зачем-то извиняюсь и выхожу из собственной спальни. Мне не хочется пытаться лечь в собственную постель и этим напугать свое хрупкое чудо.
Ложусь спать в своей гостиной. Долго верчусь, пытаясь выкинуть из головы растерянную улыбку. Засыпаю, и мне снится, что мой подарок сам целует меня в губы.
Утро начинается с того, что меня позвали к отцу.
- Орис, милый мой мальчик, так ты примешь мой подарок?
- С удовольствием, отец. Он великолепен.
-Тогда почему ты сегодня не ночевал в своей спальне с ним? Не смотри на меня так, мне слуги уже доложили.
«Узнаю кто, убью»
- Я не хотел его пугать…
- Он раб. Его участь выполнять твои желания. В общем, так, он девственник. Это подтвердили маги.  И если он останется девственником, то я заберу его к себе в гарем.  Ровно через неделю его придет осмотреть маг.

Просыпаюсь я поздно, ближе к полудню. Комната залита солнечным светом. Я с удовольствием потягиваюсь на широкой кровати, в голове навязчиво роятся мысли. Первая. Нужно встать и одеться. Вот только я не уверен, что смогу без посторонней помощи с этим справиться.
Вторая. Очень хочется есть, но как об этом сообщить окружающим?
Третья. Я теперь уже не так уверен, что все это мне чудится. Никогда не интересовался психическими заболеваниями, но почему-то уверен, что таких долгих галлюцинаций не бывает. Все слишком реально. Ощущение тепла солнечных лучей, мягкость кровати, запахи и звуки. В конце концов, должны же мне были в больнице вколоть что-то психотропное для вывода меня из такого состояния? С другой стороны – если это реальность, то почему меня вначале продают как раба, а потом окружают предметами роскоши и не пытаются заставить работать? Да и как я сюда попал? Не верится, что заклинание из детской книги могло сработать.
Встаю и беру с кресла свою одежду. Я тихо ругаюсь сквозь зубы трехэтажным, все-таки каким нужно быть извращенцем, чтобы придумать такой костюмчик? В это время в комнату входит юноша, кланяется мне, и его руки быстрыми привычными движениями приводят мою одежду в порядок.  На шее у зашедшего я замечаю небольшой железный ошейник. Меня жестом приглашают идти следом, проводят через пару комнат, и я оказываюсь возле накрытого стола. Надеюсь, не предполагается, что все это нужно съесть? Или я попал к каннибалам и меня решили так нехило откормить?
Сажусь и выбираю что-то похожее на кусок пирога, запиваю водой. Остальные странные яства даже не рискую пробовать. Как и разноцветные холодные или горячие напитки. По- крайней мере, ярко зеленое тягучее нечто,  от бокала с которым вверх поднимается струйка розововатого дыма не кажется мне съедобным. Но юноша настойчиво сует бокал с ЭТИМ в руку. Я так же упорно отказываюсь.  Тут на помощь приходит еще один слуга и  хватает мои руки. Юноша, говоря что-то спокойным тихим голосом, насильно вливает жидкость в рот. Жуткое нечто на вкус оказывается ничего, терпким и чуть горьким. Мне зажимают нос, заставляя проглотить зеленую субстанцию. Оставшееся я допиваю почти добровольно.  Потом они отпускают меня, отходят в стороны и низко кланяются. Нет, это точно бред моего очень больного воображения!
Меня опять жестом приглашают идти следом. Покорно бреду назад, в свою комнату.  Там, на уже заправленной постели, сидит молодой человек.  Слуги падают перед ним ниц и встают только после небрежного движения руки этого субъекта. Он тем временем открыто и нагло исследует меня взглядом.

Мой подарочек явно встал не с той ноги: сердито сведенные брови, руки скрещены на груди, губы обиженно поджаты, черные волосы в полнейшем беспорядке и только черные глаза смотрят чуть рассеянно. Судя по тому, что наложник не счел необходимым даже поклониться  при виде хозяина, характер у него не самый покладистый.
- Он поел? Проблемы были?
- Немного.  Нет, господин.
- Позовите портного, не может же он ходить в одном и том же. И ювелира. Нужно заказать ошейник. Свободны.
Когда дверь за рабами закрывается,  я остаюсь наедине с моим подарком. Встаю и подхожу к своему чуду вплотную.  Наложник отступает на шаг, растерянно и немного испуганно смотрит снизу вверх.  Он ростом чуть ниже моего плеча, и в ярком  солнечном свете кажется еще более хрупким.  Дотрагиваюсь рукой до своей груди:
- Орис.
Вытягиваю руку и едва касаюсь его плеча.
- Ясаша. – отвечает подарок с робкой улыбкой. 
Улыбаюсь в ответ.  Ловлю рукой его ладошку и подношу к своему лицу, едва касаюсь губами теплой нежной кожи. Чудо тут же отдергивает руку, и растерянно смотрит на меня.  Я продолжаю улыбаться, больше не пытаюсь к нему прикоснуться.  Отхожу чуть-чуть от Ясаши.
В комнату стучат. Как не во время. Мое чудо вздрагивает, и, чтобы не пугать его ещё больше, говорю спокойно:
-Входите. 
Раб с поклоном впускает в комнату портного и ювелира. 
Если в начале снятия мерок мой подарок пару раз нервно дернулся, то потом, поняв, что происходит, Ясаша спокойно стоял.
- Мне нужно, чтобы вы сшили как можно быстрее полный гардероб для моего наложника. И ради всего святого, не пытайтесь экономить на тканях.
Портной с поклоном благодарит и уходит.
- От вас мне нужен ошейник.
- Золотой?
- Нет. Я думаю, ему больше подойдет серебро.
- Гравировку делаем с наружной стороны? Просто тогда изнутри ошейник можно будет обить мягким бархатом. У вашего наложника очень нежная кожа, боюсь, что металл может натирать.
- Согласен.
Ювелир удаляется.
- Ясаша, пойдем. – я жестом зову его за собой.
Наложник удивленно смотрит на меня и неожиданно начинает смеяться. Успокоившись, он подходит ко мне и прикоснувшись ладонью к моей груди говорит:
-Орис.
Прижимает ладошку к себе:
-Саша.
Я веду его в свой горем. Это пустующее помещение, там полно разных спален. Сразу ввожу Сашу в комнаты, предназначенные для фаворита. Но, судя по непонимающему выражению лица моего чуда, мечта безболезненно выселить его из моей спальни приказала долго жить. Придется какое-то время ночевать в гостиной.

Мой странный провожатый зачем-то притащил меня в чью-то (скорее всего свою) спальню. Потом пытался что-то объяснить, но  сдался и махнул рукой. Мне было неуютно находиться в чужих комнатах, да еще воспоминания о том, что мне как барышне поцеловали руку – все это вызывало какие-то смутные и нехорошие подозрения. Хотя с другой стороны, возможно, я просто надумал.
- Саша, - мужчина нетерпеливо стоит у двери.
Я иду за ним, едва успевая. Большинство снующих вокруг слуг падают ниц, некоторые просто низко кланяются. Орис выводит меня в сад. Обилие зелени, странные сладко-терпкие ароматы и яркие цветы – все обрушивается на меня своим великолепием.  Но мой провожатый продолжает идти с прежней скоростью. И я не хочу от него отставать,  но когда прохожу  мимо очередного куста, любопытство берет верх, и я незаметно отрываю пару листиков.  Хочу рассмотреть их поближе, для того, чтобы убедиться, что мне эти растения незнакомы. За этим занятием я не замечаю, что Орис резко остановился на краю небольшого пруда, и влетаю ему в спину.  Стремясь сохранить равновесие,  он цепляется за меня и поэтому в воду мы падаем вдвоем.

Скользкое илистое дно не дает мне возможности сразу подняться. Все первоначальное раздражение, вызванное неуклюжестью и невнимательностью моего наложник, испаряется почти мгновенно.  Мне приятно чувствовать гибкое, стройное тело,  барахтающееся у меня под боком. Наконец-то удается встать, и я подаю Саше руку. Как только его пальцы смыкаются у меня на запястье, рывком ставлю на ноги и его.  Переступаю через бортик первым, мой наложник оступается и почти падает назад, в воду. Но я крепко держу его за руку.
- Господин наследник, не находите, что Вы  выбрали слишком грязное место для купания?
От неожиданно раздавшегося насмешливого голоса за спиной я отпускаю руку наложника, и он с громким плеском оказывается опять в воде.
- И чем интересно он Вам так не угодил, что Вы решили утопить бедного мальчика тут?
Папин фаворит собственной персоной. Вечно насмешливый и высокомерный, с первой сединой в волосах, Риори был рядом с моим отцом, сколько я себя помню.  Он единственный из папиных наложников мог свободно выходить из гарема, и единственный, кто смел возражать отцу.
Саше наконец удалось подняться на ноги, он абсолютно мокрый и явно очень злой осторожно и неспешно брел к берегу. Я подал ему руку, помогая переступить через бортик водоема. Саша хитро улыбнулся, резко толкнул меня, и я опять оказался в воде. 
Под веселый смех я очередной раз выбирался из грязного пруда.
-Риори, ты бы не мог распорядиться, чтобы нам подготовили купальни?
- А может вам и одной хватит? Вроде бы совместные омоновения приносят вам обоим массу положительных эмоций.
- Риори!
-Слушаюсь, господин наследник.
Риори насмешливо поклонился и быстро удалился.

Минут десять я потратил на то, чтобы выгнать слуг. Потом с удовольствием снял грязную мокрую одежду и погрузился в теплую воду.  Через минут двадцать в двери постучал и тут же зашел слуга с чистой одеждой. Пришлось вытираться и одеваться в его присутствии. 
Меня проводили в спальню. Там уже меня ждали ужин и Орис.   Ели мы в полном молчании, это смущало меня, как и то, как он на меня смотрел.  И я, чтобы как-то разрядить обстановку,  указывал на предметы и Орис называл их.  Иногда он смеялся, когда я пытался повторить некоторые особо сложные слова.
Уходя, Орис замешкался в дверях, потом резко вернулся,  нагло поцеловал меня в нос, и быстро вышел.

Риори.
Я уютно устроился во внутреннем садике гарема. Собирался подремать какое-то время. Но мне помешали. Слуги почти тащили в сторону выхода новенького наложника, Мика. Совсем еще мальчишка, лет семнадцати, он попал в гарем всего-то недели три назад. И все три недели я наблюдал одну и ту же картину – вечером Мика почти тянули в спальню к хозяину, он упирался и хныкал.  Утром же на золотой коже тонких запястий и шеи багровели новые синяки. Иногда и смазливое личико парня тоже было украшено подобным образом. Я лениво потянулся и подошел к слугам.
-Отпустите его. Сегодня к хозяину пойду я.
Слуги низко кланяются и отпускают мальчишку. В золотистых глазах Мика читается удивление, и немой вопрос: « ты в своем уме?». Я привык к подобным взглядам. Лайн – не самый добрый хозяин. Я бы даже сказал, что он жестокий помешанный на контроле садист, хлыст достаточно часто оказывается на спине то одного, то другого наложника. Лайн не то, чтобы не заботится об удовольствии для своей «игрушки», но даже ни пытается не причинять боль. А надоевших наложников он со спокойной совестью отдает на рудники или в бордели.  Нужно быть идиотом, чтобы добровольно идти к хозяину в постель. Или мною.

Я вхожу в спальню господина, скромно потупив глаза в пол, и опустив голову. И тут же слышу насмешливое:
- Риори, если вы решили поизображать  приличного, послушного наложника, то вам это не идет.
- А я думал, тебе нравится видеть возле себя только кислые запуганные  детские мордашки.
- Ваше лицо уже давно не подходит под понятие «детское», но я всегда рад его видеть.
Его руки нежно поднимают мое лицо за подбородок, и он тут же впивается в мои губы поцелуем. Я слегка прикусываю его за язык и легонько отталкиваю.
-Я, между прочим, еще не ужинал. Да и ты меня не звал уже слишком давно. Ты же не рассчитываешь, что я каждый раз буду сам проситься в твою постель?
-Ну, в этот раз вы сами пришли… Мне приятно, что вы хоть немного скучаете без меня.
- Не скучаю. Мне просто ребенка жалко стало.

Ужин приносят очень быстро, и Лайн садится рядышком со мной.
- Риори, вы уверенны,  что солгать моему сыну по поводу девственности подарка было хорошей идеей? Зная Ориса, я боюсь, что он теперь вокруг него года два ходить будет. Прежде, чем решится.
- Угу. Лучше бы он действовал как ты. Увидел, купил, переспал? Но ты прав, за неделю у них ничего не получится. Дашь ему еще времени.
- Я даже знаю, что потребую взамен…
- И?
- Не скажу. Поел?
- Не больно-то и хотелось. Твой сын, ты и воспитывай!
Он резко поднимается, сметает посуду со стола и подсаживает меня на него. Легонько прикусывает мою шею, целует в губы, и я с удовольствием отвечаю.
- Сознайтесь, вы же ревнуете? Хоть самую малость?
-Нет.
Его губы перемещаются к моему уху, он слегка кусает мочку и тут же зацеловывает место укуса. Шепчет.
- Если вы признаетесь, в том, что любите меня, я распущу гарем, дам вам свободу и сделаю своим супругом. Вы же знаете.
- Это ты меня любишь. А я тебя – нет.
Его руки забираются ко мне под одежду, ласково гладят мою спину, я одной рукой обнимаю его за плечи, другой же борюсь с бесконечными застежками на одежде.
- Может, только самую малость скучаю по тебе временами – говорю это и тут же прячу лицо у него на плече.
- Мой  любимый упрямец.

Саша.

Утро добрым не бывает.  Пока я спал, в комнату бесшумно прокрался слуга, и ему почти удалось надеть на меня эту железку.  Но я вовремя проснулся. И вот стоя на кровати, я держу стойкую круговую оборону при помощи подушки.  А слуг  в комнате уже трое. Рано или поздно они все же доберутся до моей скромной персоны.  Вот кто-то вырвал у меня из рук единственное средство самообороны.  Им наконец-то удается повалить меня на кровать.  Я отбиваюсь изо всех сил,  но они сильнее. Руки мои схвачены.
- Отвалите,  ублюдки, я не дам вам надеть на меня ошейник! Я вам не той-терьер! Пустите, ироды!
Верчу головой и извиваюсь, но это мало помогает.  Возле двери слышится властный голос. Меня тут же отпускают и слуги падают ниц перед хозяином.  Железяку они при этом оставляют рядом со мной на постели.  Я тут же хватаю ошейник и кидаю его в окно,  стекло со звоном бьется и он вылетает на улицу. С вызовом смотрю на Ориса. Но он в ответ только улыбается.   Так, наказывать меня явно не собираются.  И чего он на меня так смотрит?  Ой, я натягиваю одеяло почти до шеи.   Провоцировать Ориса на более активные действия у меня в планы не входит.  Одно резкое слово и слуг уже в моей комнате  нет.  Последний уходящий мстительно закрывает за собой дверь.
Половину прошедшей ночи не мог заснуть.  Ситуация, в которую я попал, нравилась мне все меньше.  Вчерашний поцелуй в нос расставил многое по своим местам.  Ну, по крайней мере, понятно для чего меня купили. Вот только не могу сказать, что перспектива стать чьим-то постельным рабом, меня сильно радовала.  Единственное, что более-менее  меня успокаивало, это то, что Орис  пока не проявлял агрессии и не пытался силой меня принуждать.  Хотя почему не пытался?  Физически он явно сильнее меня в несколько раз,  вряд ли за насилие над рабом Орису грозит тюремное заключение.  Да и относится он ко мне до странности мягко. Вот только остается вопрос, что мне делать, когда у моего хозяина кончится терпение?
Орис подходит ко мне, я нервно ежусь и поплотнее  укутываюсь в одеяло.  Он садится на край кровати,  я  смотрю на него снизу вверх огромными от ужаса глазами.
- Не надо, пожалуйста… - я знаю, что он меня не понимает. Но от моего умоляющего тона и напуганного вида Ориса аж передергивает. «Ага, действует!».  Он встает, кидает на край кровати одежду и выходит из комнаты.  Облегченно вздыхаю.

Саша.
В первый раз у меня получается справиться с этим чертовым костюмом самостоятельно. Приоткрываю дверь и оглядываюсь: меня ждет слуга. Он жестом зовет следовать за ним.   Меня опять приводят к накрытому столу, на котором я сразу замечаю бокал, от которого идет розоватый дымок. Быстро, пока слуга не сообразил, хватаю бокал и выливаю содержимое на пол. Злорадно смотрю на его вытянувшееся лицо.
-Это тебе за ошейник!
Слуга, же в ответ только низко кланяется, и отодвигает стул, приглашая меня сесть. Я приступаю к завтраку, ярко зеленую лужицу в этот момент быстро убирают. И приносят новый бокал, с очередной порцией гадости. В руки мне его не дают. Как и в прошлый раз вливают силой.  Слуга жестом приглашает меня следовать за ним, но я упрямо сижу на стуле. Фиг вам, фашисты, а не покорность!  Один из слуг, мужчина лет тридцати, подходит, поднимает меня, перекидывает через плечо и несет в неизвестном направлении.  На  возмущенные крики никто не обращает внимания.  Останавливается наша делегация только перед незнакомой мне дверью, меня, наконец, ставят на пол и легонько подталкивают.

Орис.
Мой наложник несмело входит в мой кабинет и тут же с подозрением смотрит на мага.  Достопочтенный Ниас даже для нашей расы отличается высоким ростом, а Саша рядом с ним вообще смотрится ребенком. Но это единственный маг в городе, у которого есть опыт работы с пришлыми. То, что  Саша не из нашего мира, я понял сразу, слишком уж необычная у него внешность. Уже года четыре в наш мир периодически забрасывает людей из другого измерения. Хотя обычно это не взрослые, а дети от десяти до четырнадцати лет. И если у пришлых оказывается симпатичное лицо, то на невольничьем рынке они стоят огромных денег, если же нет – то продаются за бесценок, слишком уж они хрупкие  для физического труда.
Подхожу к своему наложнику, тихо говоря ему, чтобы он не боялся, и за руку подвожу к магу.  Саша жмется ко мне, ища защиты, мне так не хочется отпускать его. Достопочтенный Ниас кладет свои руки на плечи юноше. Я чуть отхожу, и тут же тонкие пальцы наложника цепляются за мою одежду. Он завет меня и говорит еще что-то непонятное умоляющим тоном.  Но я разжимаю его руку и отхожу к дальнему креслу. Саша поворачивается к магу, встречается с ним взглядом и застывает словно изваяние.
Я сижу тихо, чтобы не помешать работе Ниаса. Через минут двадцать маг тяжело вздыхает и отрывает взгляд от лица моего ноложника.  Саша сразу обмякает, и только руки мага не дают ему упасть на пол. Я подхожу и поднимаю его на руки, он оказывается очень легкий.
- Господин Орис,  все прошло успешно. Часа четыре он проспит, возможно, у вашего наложника будет болеть голова, когда он проснется. Но и это скоро пройдет. Советую на сегодняшнюю ночь освободить его от обязанностей.
-Спасибо, достопочтенный Ниас.
Я слегка кланяюсь магу, и он уходит. Зову слуг. Я сам отношу Сашу в комнаты, предназначенные для фаворита,  укладываю в постель прямо в одежде. Мелькнувшую было мысль, что неплохо бы его раздеть, с сожалением отметаю.  Слуги быстро, аккуратно и тихо развешивают в гардеробной Сашину одежду. Достаю из кармана тонкий, изящный серебряный ошейник, который сегодня утром два часа по всему саду искали человек шесть.  Замочек защелкивается на шее моего наложника, и открыть его смогу только я. С улыбкой предвкушаю возмущение Саши, когда он обнаружит у себя на шее это украшение.
Наконец-то я буду спать в своей постели! Если слуги успели  вставить стекло.

Саша.
Я просыпаюсь от немилосердной головной боли. Со стоном открываю глаза.
- Вам что-нибудь нужно? – раздается тихий голос в полумраке.
- Да, что-нибудь от головы.
СТОП! Я что дома? Резко отрываю голову от подушки, от чего боль только усиливается, и осматриваю комнату.  У самой  двери сидит слуга, и как только мой взгляд останавливается на нем, слуга вскакивает, кланяется и выходит из комнаты. Нет… Это явно не мой дом. Тогда какого черта я понимаю их язык? И где я собственно нахожусь? Эта комната явно не моя. О, черт! Меня сюда уже приводил вчера Орис. Нервно сглатываю. Это его спальня. Одно радует, за время, которое я провел в отключке, одежда с меня никуда не делась.  Так… Мои пальцы натыкаются на ошейник. Я с трудом встаю и подхожу к зеркалу. Точно. Орис, скотина, воспользовался моим беззащитным состоянием и надел таки на меня эту железяку.
В дверь стучат.
- Да.
Входит слуга с подносом и подает мне какой-то травяной отвар.
- Это от головной боли, господин.
Я выпиваю терпкую теплую жидкость, и ставлю бокал на поднос.
- Где Орис?
- Господин Орис отдыхает у себя в комнате.
- Это где?
- Там, где раньше жили вы.
- А… а где тогда сейчас нахожусь я?
- В гареме господина Ориса. Вам выпала несказанная честь, вы являетесь фаворитом господина.
Даже так? Ну Орис у меня получит по полной и за «фаворита», и за ошейник! Вот только голова пройдет, и я приступлю к мсте!

Саша.
Выползти из-под тяжелой руки, не разбудив хозяина, оказалось не так-то и просто.  Одно неосторожное движение, и Орис, не просыпаясь, притягивает меня обратно. И так уже третий раз.
Чувствительно ударяю его по боку, Орис открывает глаза и сонно спрашивает:
- Ты чего?
- Руку с меня убери, тяжелая.
- Извини...
И он поворачивается на другой бок, какое-то время я лежу смирно, давая ему время заснуть.  В результате, чуть не заснул сам.
Тихо встаю с постели и на цыпочках крадусь в соседнюю комнату. Раскрываю первый попавшийся кулек и натыкаюсь на флакон с какой-то жидкостью.  Минуты две пытаюсь вспомнить, что это. Ладно, это пока оставим. Открываю следующий сверток и довольно улыбаюсь. Невзрачного вида колечко.  Также тихо возвращаюсь обратно.
Ложусь и мысленно матерюсь. Орис засунул обе свои руки под подушку. Пытаюсь вытащить, и в результате опять бужу его.
- Саша, тебе чего не спится?
- Я передумал. Верни руку на место.
- Угу.
Орис переворачивается ко мне лицом, притягивает меня к себе.
- Тебе точно не тяжело?
- Нет. Давай спать.
Хозяин взлохмачивает мне волосы, целует в макушку и наконец-то засыпает.
Надеваю  ему на палец колечко,  и поворачиваю  его вправо.  А может, нужно было влево?
Несколько секунд лежу спокойно, судя по всему, продавец не обманул. Орис спит как убитый. Выбираюсь из-под теплой руки и быстро одеваюсь. Теперь можно не опасаться его разбудить, пока на пальце кольцо Ориса и пушечным выстрелом не поднимешь.
Спокойно роюсь в вещичках из лавки и с третьей попытки нахожу искомое. Темная пластинка, как будто сделанная из стекла. Возвращаюсь в спальню и прикладываю руку Ориса с одной стороны пластинки, свою же кладу на противоположную сторону. Нас на мгновение окутывает полупрозрачным белым светом, и вот я уже могу полюбоваться на себя со стороны. Но это только морок, и любой маг увидит истинное положение дел. Да и зеркала будут отражать правду.  Смотрю на свои ноги и понимаю, что сморозил глупость, пластинка точно передала образ Ориса, раздетого Ориса.  Повторяю процедуру и возвращаю себе свой облик. Собираю с пола одежду Ориса и приступаю к долгому и тяжелому занятию - одеваю эту тушу.
И вот я наконец-то выгляжу как слегка помятый, но одетый Орис.  Распихиваю по карманам свертки, минуты две смотрю на неопознанный флакон, но все же беру его с собой. Вдруг пригодится. Из последнего  свертка извлекаю маленькую глиняную фигурку какой-то хищной птицы, достаю из её когтей камушек, а саму статуэтку ставлю на подоконник.  А вдруг сразу не найдут? Отправляюсь к выходу из гарема. Слуги, охраняющие двери, низко кланяются мне.
По памяти иду в комнаты к Орису.  Нахожу их только с третьей попытки. Теперь самое неприятное. Для оплаты услуг мага мне точно потребуются деньги. Интересно, где хозяин хранит свои сбережения? Явно же не в банке.

Достопочтенный Ниас.
Я вхожу в дом к господину Лайну.  Слуги падают ниц. В этом доме они все хорошо вышколены.  И я лучше всех знаю, какой ценой.  Но сегодня моя миссия не вызывает у меня неприятных ощущений.  Нужно просто убедиться, что наследник переспал со своим наложником.  Зная Ориса, не думаю, что мой лекарский дар будет востребован.
- Достопочтенный Ниас, извините меня.
Раб склонился до самого пола. Небрежное движение моей руки, и мальчишка поднимает голову.  Я тут же узнаю гаремного слугу.
- Извините, достопочтенный, но я бы очень просил вас вначале посетить гарем господина Лайна. Дело в том, что хозяин чуть перестарался, когда наказывал своего фаворита.
- Он покалечил Риори?
- Нет. Нового фаворита.
- А это не подождет?
- Боюсь, что нет.
Иду следом за слугой.  Останавливаюсь перед входом в гарем, рабы узнают меня и беспрепятственно впускают.  На дорожках внутреннего дворика местами насыпан свежий песок.  Ускоряю шаг. И вот я у входа в покои фаворита. Там уже собралось порядка двадцати юношей и подростков.  Один из них, Мика, кажется, приветственно кланяется. Яркая, разномастная стайка расступается, пуская меня во внутрь. В комнате пахнет кровью и жженой плотью.  На краю постели, возле обезображенного тела сидит Риори.  Вот только извечного высокомерия на его лице нет. Глубокая морщинка пересекает лоб, губы поджаты и брови сведены.
- Любуетесь делом рук своих?
- Достопочтенный Ниас, я к нему и пальцем не притронулся.
- Но вы все равно виноваты. Выйдите, мне нужно работать.
Риори встает и, смотря куда-то сквозь меня, выходит из комнаты, закрыв за собой дверь.
Я приступаю.

Риори.
Я выхожу во внутренний дворик,  наложники отступают от меня в разные стороны.  Свежий воздух вызывает головокружение. Я смотрю на свои руки, они в крови, даже рукава испачканы красной вязкой жидкостью.  Маг прав. Рею досталось только из-за меня. Моего упрямства. Подхожу к фонтанчику и опускаю пальцы в воду, вода тут же становится розовой. Кровь клубится, смешиваясь с прохладной чистой родниковой водой. 
- Риори, извини, с тобой все в порядке?
Мика стоит рядом, и в его взгляде я читаю жалость.
- Вполне. Мы, насколько я помню, на «ты» не переходили. Или вам захотелось провести ночь так же весело, как её провел Рей?
Мальчишка отшатывается от меня, как от чумного.

Достопочтенный Ниас
Перед тем как покинуть комнаты фаворита, открываю нараспашку окна, выветривая противный запах.
- Поменяйте  тут все и отмойте кровь. Он очнется через пару-тройку часов. И лучше будет, если он не увидит напоминаний.
Поворачиваюсь к несчастному,  он не похож ни на кого из наложников Лайна, только чем-то неуловимо напоминает Риори. Не повезло.
Быстрой походкой покидаю гарем Лайна и отправляюсь в гарем к его сыну. В покоях фаворита Ориса пахнет только сном и сексом. 

Орис
- Вы часа два назад отправились на пешую прогулку.
Слуга смотрит испуганно, но наказывать его не имеет смысла.
- Можешь идти.
- Господин Орис, я легко найду и верну вашего наложника по ошейнику, не волнуйтесь.
- Достопочтенный Ниас, у меня будет к вам необычная просьба. Не думаю, что Сашу нужно прямо сейчас возвращать. Я прошу вас кое-что сделать для меня.
- Весь во внимании. Но чем необычнее просьба, тем необычнее оплата. Не находите?
- Справедливо.

Рей
Сознание возвращается, а вот боль остается где-то за гранью.  В комнате пахнет цветами, свет льется из раскрытых окон. И кажется, что мне просто приснился кошмар.  У стены стоит нахмурившийся и очень бледный Риори. Лайн все-таки очень хорошо знает своего любимого наложника. Улыбаюсь.
- Не хочешь присесть? Я думаю, нам стоит поговорить.

Орис.
Слуга входит беззвучно. Кладет сверток на кровать. Кланяется и застывает.
- Будь добр, передай это незаметно Риори. Это последняя услуга. Я позабочусь, чтобы в ближайшие пару месяцев тебе дали вольную.  Будь осторожен, не попадись.
Я протягиваю юноше небольшой шелковый мешочек.  Слуга кланяется и благодарно улыбается мне.
- Я вас не подведу, господин Орис.

Достопочтенный Ниас
Мой любовник обстригает свои длинные серебристые волосы. Они прядями падают на пол.
- Я не понимаю, зачем тебе так рисковать. Я вхож в дом к Лайну. Вхож в его гарем и могу передать твоему брату все, что ты хочешь сказать.
- Ниас, солнце мое, я должен сам поговорить с Риори. Слышишь? Сам. Я должен увидеться с ним  для того, чтобы решить, что именно ему сказать.  Риори спас нашу семью. Огромной ценой. И я не имею права еще больше портить ему жизнь.
- Будь очень осторожен. Если что, зови. Ты же знаешь, я услышу тебя, где бы ты ни был.
Я собственной рукой застегиваю на тонкой шее рабский ошейник.  Гравировка с именем владельца на секунду загорается неярким золотистым светом. Теперь официально мой любимый принадлежит Орису. Поверенный слуга уводит его за собой, прочь из моего дома.

Рей.
Риори присаживается на край кровати.  Он сидит напротив окна,  и солнечный свет позволяет мне любоваться точеным профилем любимого наложника Лайна. Риори чуть наклоняет голову, и серебристые волосы полупрозрачной стеной отгораживают его лицо от меня. 
- Я понимаю, мы ни с того начали, - говорю и осознаю, что больше чем свободы мне хочется прикоснуться к этим волосам и убрав их, опять смотреть как золотые солнечные лучи касаются его лица,-  но я и в правду так больше не могу. Мне вчера досталось за синяк на твоем запястье.
Позволяю своим пальцам очертить края небольшого синяка.
- Думаю, ты легко мог бы урезонить хозяина.
- Мог бы.
Голос Риори звучит глухо и без выражения.  Я встаю с постели и опускаюсь перед ним на колени, заглядывая ему в лицо.
- Помоги мне, пожалуйста.
Риори поднимается. Встряхивает головой, и я вновь вижу высокомерное выражение.
- Думаю, то, что улучшит ваше положение, мое положение сделает совсем плачевным.
Риори выходит прочь из комнаты.  Сижу на полу в полном недоумении.  Эта сумасшедшая парочка меня в могилу сведет.

Саша.
Морок слетает с меня неожиданно.  Прохожие удивленно смотрят мне в след, сейчас я выделяюсь из толпы. То и дело я ловлю заинтересованные взгляды на своем ошейнике.
- Господин, ну куда же вы так быстро ушли.
Меня догоняет запыхавшийся юноша.  Тут же хватает меня за руку и куда-то тянет.
- Вы явно ошиблись, я вас не знаю.
Люди начинают оборачиваться  и с интересом на нас смотреть. Юноша фыркает, наклоняется и шипит прямо в лицо:
- Ты совсем тупой гаремный мальчишка? Наложников никто в одиночестве не пустит гулять по городу, хочешь вернуться, рыпайся дальше!
Я покорно следую за невольным провожатым.  Юноша останавливается возле витрины, смотрит по сторонам и тихо говорит:
- Я - Рис. Тоже сегодня сбежал от хозяина. Ты куда направляешься?
- К магу. Хочу попасть домой.
- А мне маг нужен, чтобы ошейник снять.  Если нас поймают, то накажут как беглых. Меня просто запорют насмерть, а что с тобой сделают – зависит только от твоего хозяина.   Деньги у тебя есть? Услуги мага стоят дорого.
Я киваю.
- Тогда так. Ты одолжишь мне пару монет, а я провожу тебя к магу, в качестве слуги.  Так тебя не остановят и не вернут.
- Я - Александр. Хорошо, договорились.

Риори.
Слуга внес поднос с ужином, поклонился и вышел. Оставив на столе и шелковый мешочек. Я развязал завязки и достал медальончик, состоящий из двух частей и большой, явно очень дорогой золотой браслет. Орис всегда выполнял мои просьбы. Достал записку и прочел. Улыбнулся и спрятал её к остальным в небольшую шкатулку.
Когда я вышел из комнаты, Рей с лицом обреченного на казнь, уже шел следом за слугой к выходу из гарема.
- Подождите. Вместо него пойду я.
- Риори, не стоит. Я не имел прав…
- Мне плевать на тебя.
Слуга с удивлением переводит взгляд с меня на него, не зная как поступить.

Лайн.
Риори вошел в комнату, привычно чуть кивнул мне.
- Добрый вечер. Вы все же решили почтить меня своим присутствием?
- Лайн, прекратите, у меня нет настроения с вами пикироваться.
Мой упрямец впервые обратился ко мне на вы, и я не уверен, что это хороший знак. Тонкие пальцы протягивают мне небольшой медальон.
- Что это, Риори?
- Вы же хотите знать, что я к вам испытываю? Вот и оденьте. Вторая часть медальона на мне.
Риори расстегивает воротник, демонстрируя медальончик. Застегиваю вещичку, она вспыхивает синеватым светом и … Ничего не происходит.
- Сломан, наверное.
- Нет, просто ваш передает эмоции, а мой принимает. – Он грустно улыбается,- вещь одноразовая, так что не утруждайте себя попыткой поменяться. До свидания, господин.

Лайн
Я  не позволяю Риори уйти, успеваю словить его руку. Щелчок, и тонкий золотой ошейник бесполезной игрушкой висит у меня в руке. Риори смотрит на меня удивленно, и потирает длинными пальцами белую незагорелую кожу, уже много лет спрятанную под ошейником.   
- Вы вольны уйти, я обеспечу Вам достойный уровень жизни. Но я очень прошу Вас остаться со мной.  Я люблю Вас, хотя это и так Вам известно.
Риори смотрит на меня грустно и отстраненно. Отпускаю его руку, и мой упрямец молча выходит, оставляя меня одного в темной, густой ночи.

Рис
Я веду мальчишку к окраинам города. Улицы становятся более узкими и грязными. Александр старается держаться как можно ближе ко мне, с подозрением смотря на бедно одетых прохожих.
- Ты ожидал, что маг, который отпускает рабов и этим нарушает закон,  является преуспевающим?
- А может, за большую сумму согласился бы кто-то получше?
Я смеюсь.
- Ты знаешь, что за освобожденного или укрытого чужого раба нужно платить  штраф в размере десятикратной стоимости? Если я – вещь дешевая, то ты и по обычной стоимости не всем по карману. Никто, с нормальным легальным доходом и в своем уме, не станет так рисковать.
- А тот маг, к которому идем мы, настолько плох или просто того, ку-ку немножко?
- Ни то, ни другое. Он сам был долгое время рабом. А потом в нем открылся дар, а маг по закону не может кому бы то ни было принадлежать.

Саша
Мы останавливаемся у ничем не примечательной деревянной двери.  Рис принимается долго и настойчиво колотить по ней ногами.  Через минут сорок, когда я уже и не надеялся, дверь распахнулась. На пороге стояла неопрятная, сгорбленная старуха.
- Чего стучите? Мешаете приличным людям отдыхать? А ну кыш отсюда!
Стойкий винный запах усиливался от любого слова старухи.
- Заткнись карга старая,  лучше дай пройти, или вся улица узнает – чем занимается твой хозяин!
Злобно шипя себе под нос, старуха уходит вглубь дома, оставляя двери открытыми.  Мы входим, и Рис закрывает дверь за нами на засов. В темной, неопрятной гостиной я остаюсь ждать стоя, а незнакомый с понятием «гигиена» Рис усаживается на грязные, замызганные подушки.
Еще спустя минут тридцать старуха появляется вновь.
- Хозяин, так и быть, примет вас. Наверх по лестнице и первая дверь направо.

Достопочтенный Ниас
Мое лицо спрятано под капюшоном. Саша начинает говорить первым:
- Мне нужно, что бы ты вернул меня домой!
Ухмыляюсь, для этого раба слово «почтительность» пустой звук, это, наверное, и привлекает в нем Ориса.
- В нашем мире, юноша, нет вербальной магии, с помощью которой вас сюда занесло. Но если вы вспомните и скажете полностью то заклинание, возможно, я смогу создать противоположное ему.
- Я эту аброкодабру не смогу вспомнить. Может, есть другой способ?
- Хм… Я могу только перенести вас туда, где бывал сам. Например, к вашему хозяину.
- Не надо!
В голосе  звучит явный страх.
- Насколько я знаю Ориса, он не самый жестокий хозяин.
- Я не вещь, у меня нет хозяина!
- Достопочтенный маг, может, вы тогда просто снимите с нас ошейники? –  Рис говорит спокойно, сквозь неплотное марево мною созданного морока я вижу его истинное лицо.
Киваю и расстегиваю ошейники: вначале простой, без магии, а потом Сашин, и меня тут же накрывает волной боли. Официально хозяином юноши является Лайн, и только он может снять ошейник без последствий. Едва дожидаюсь момента, когда посетитель расплатятся и уйдут. Переношу себя домой и ложусь в постель не раздеваясь. Ближайшие несколько дней мне предстоит жить с этой болью, пока на Саше вновь не защелкнется ошейник.

Рей
Я зарываюсь пальцами в серебряные волосы и тут же прижимаюсь губами к сжатым губам Риори. Сейчас он меня оттолкнет, но бывший фаворит неожиданно для меня приоткрывает рот, позволяя мне углубить поцелуй. Я прижимаюсь к сильному, стройному телу, обнимаю и ласково глажу Риори по прямой спине. Чувствую как длинные тонкие пальцы быстро и аккуратно расстегивают застежки на моей одежде. Пытаюсь порвать на нем его почти прозрачную рубашку, но такая тонкая на первый взгляд материя оказывается необычно крепкой. Риори чуть отстраняется и весело смеется, одним плавным движением снимает её через голову. Я тут же, пока он не передумал, стягиваю с него штаны и чуть его приподнимаю, подсаживая на подоконник. Возвращаюсь к прерванному занятию - целую самые желанные губы на свете. Но Риори уже не просто принимает мой поцелуй, он отвечает страстно и нежно, не пытаясь отвоевать у меня лидерства, а просто превращая поцелуй в жаркий  танец, в котором ведомый пытается еще сильнее распалить ведущего. Покрываю поцелуями тонкую шею, стараясь не замечать узкую золотую полоску,  знак того, что он принадлежит другому. Спускаюсь поцелуями по гладкой коже, чуть прикусывая этот живой шелк, но стараюсь не оставлять следов своей страсти. Если из-за этой ночи Риори достанется от Лайна, я не смогу себе этого простить. Наталкиваюсь на горошинку его темного соска и останавливаюсь там, целуя и играя с ним языкам до первых стонов. Мои руки гладят нежную кожу, и я почти таю от ощущений. Его руки, исследующие, мнущие мышцы на моей спине и плечах, кажется оставляют на мне пылающие отметены, которые я буду помнить всю жизнь.  Оставляю его грудь в покое и спускаюсь поцелуями по животу, ниже, еще ниже…
- Господин Рей, вас желает видеть хозяин.
Голос слуги вытряхивает меня из моего безумного сна. Я открываю глаза и вижу ровный дневной свет, заполнивший комнату, и почтительно склонившегося раба.

Рей
Выгоняю слугу и поспешно одеваюсь. В голове раз за разом всплывают обрывки странного сна. Выхожу из комнаты, иду к выходу из гарема и почти сталкиваюсь с Риори, он как назло одет почти как в моем сне, вот только ошейника на нем нет.
- Извините,  - отстраняюсь, давая пройти.
- Судя по всему, вы направляетесь к хозяину. Вот только, я не вижу страха, что весьма странно, учитывая обстоятельства вашей последней встречи с Лайном. Думаю, я составлю вам компанию.
Риори смотрит на меня в упор, стоит так близко, что я чувствую легкий свежий аромат его волос.
- Не думаю, что хозяин одобрит ваше поведение.
- Вы забываетесь, у меня больше нет хозяев, – говорит резко, ударяя словами, как плетью.- А вот вам стоит поторопиться, ваш хозяин ждать не любит.
Надменный тон больше не задевает меня, только еще сильнее хочется прикоснуться к презрительно сжатым губам. Отворачиваюсь  и выхожу из гарема, невольно вслушиваясь в шаги у себя за спиной.  Скорее всего, Лайн будет в ярости, когда вместе со мной придет и Риори.
Вхожу в комнаты хозяина и почтительно кланяюсь, слышу, как Риори у меня за спиной закрывает двери.
- Доброе утро, Риори. – голос Лайна звучит на удивление мягко.- Вы решили что-нибудь, или вам нужно еще время?
- Доброе. Я хочу знать, что у вас было с ним. Только давайте хоть раз поговорим прямо, без этих наших вечных игр. Надоело!
Эти двое как будто забывают о моем присутствии. Риори подходит к Лайну на расстояние вытянутой руки,  на лице нет извечной маски высокомерия, он смотрит на бывшего хозяина почти умоляюще.
- Я купил его, и в первую же ночь договорился, что Рей будет играть роль довольного жизнью нового фаворита, а я дам ему свободу и деньги, как только Вы приревнуете.
- Я так и думал. Но что было потом?
- Вы никак не реагировали, я решил спровоцировать вас по-другому, – от звука моего голоса оба вздрагивают и Риори поворачивается в мою сторону, на его лице читается такое удивление, будто заговорила какая-то вещь.- Но этот способ не понравился …
Лайн досадливо морщится и перебивает меня:
- Мне было неприятно, что он угрожал Вам, а тем более посмел причинить боль. Я решил чуть изменить сценарий, и надавить на чувство жалости.
- И поэтому вы пытали его?
- Не совсем. Не я лично, да и не чувствовал он ничего в это время. Тем более, сам согласился.
- А то, что ночью он очнулся и прочувствовал все, что с ним сделали? Зачем? Знаете, та ночь, которую я провел возле его кровати до прихода мага, мне не показалась столь безобидной!
На меня нахлынули смутные воспоминания той ночи, прикосновения влажной холодной материи к обожженной коже, приносящие  небольшое кратковременное облегчение, и шепот, тихий и взволнованный: «Продержись, пожалуйста, только продержись до утра»
Лайн тянется, не подходя к Риори, гладит по серебристым волосам, бывший фаворит стоит неподвижно, и я впервые вижу, как он сутулится. 
- Рей, подойди.
Я подхожу ближе, Лайн расстегивает мой ошейник, небрежно бросает его на стол. Ошейник приземляется рядом с другим,  чуть более тонким.
- Ты свободен. Слуги выдадут тебе твою награду на выходе из моего дома. Теперь уходи.
Я выхожу, оставляя их наедине. Только на улице, с тяжелым мешочком золота в руках, я понимаю, что не смогу покинуть эту страну, так и не попробовав воплотить свой сон в реальность.

Саша
За день хождения по разнообразным заведениям и местам я понял, что найти работу будет крайне сложно. В большинстве  своем, на всех работах, не требующих особых навыков, заняты рабы.  Там же, где используют наемный труд, требуется или далеко не моя физическая сила, или навыки кузнеца, кровельщика, оружейника и так далее. Только в двух местах мне предложили работу. В одном зарплата, по словам Риса, была мизерной. Её на жизнь не хватило бы.  Во втором же мне предложили быть официантом с дополнительными услугами. Там зарплата была высокой, вот только перспектива оказывать всем желающим «услуги» меня не вдохновила.  Уставшие, мы с Рисом поздно вечером вернулись в недорогой, но на удивление чистый, постоялый двор.  Из экономии мы снимали только один номер. Рис благородно уступил мне единственную кровать, сам же спал на полу, на вытребованном у хозяек, дополнительном одеяле.
- В этом мире мне нет места. По крайней мере, свободному.
Рис удивленно смотрит на меня:
- Ты можешь стать чьим-то супругом.
- И что? Опять от кого-то зависеть? Это ничем не лучше рабства!
- Почему? А если это будет любимый человек?
- Для того чтобы полюбить, нужно время, – тяжело вздыхаю.- А у меня к этому времени кончатся деньги, и я просто умру от голода.
- Мне предложили работу как минимум в трех местах. Я могу какое-то время помогать тебе деньгами.
- Нет. Я не хочу быть тебе обузой. Лучше я вернусь к бывшему хозяину – меня передергивает от последнего слова.
- Ты же от него не просто так сбежал. Зачем же заставлять себя возвращаться туда?
- Если совсем честно, Рис, мне не столько было плохо, просто унизительно быть чьей-то вещью. И страшно. Вдруг он решил бы меня кому-то подарить, продать или одолжить? А хозяин мне достался далеко не самый худший. По крайней мере, я уверен, что даже за побег меня не будут пороть до костей, как того парнишку в трактире.
Рис болезненно поморщился, вспомнив отвратительную сцену, виденную нами утром.
- Александр, ты же не слуга. А наложник. Даже самый добрый хозяин, если он неприятен тебе, будет наказанием каждый раз когда… Ну ты понимаешь.
- А кто тебе сказал, что мне было плохо с ним? Если честно, это была самая лучшая ночь в моей жизни.
Рис после этих моих слов почему-то самодовольно ухмыльнулся.
- Ладно, давай спать. А то завтра сложный день. Спокойной ночи, Рис.
- Спокойной, Александр. Ты бы поговорил со своим хозяином, думаю, он бы тебя понял.
Рис заснул, чему-то мечтательно улыбаясь  во сне. Я же тихо встал, оделся и принялся рыться в  своих вещах. Первым в руки попал флакон с непонятной жидкостью, автоматически  сунул его в карман. Нашел небольшой, тускло светящийся в темноте камешек, достаточно сжать его в пальцах и он перенесет меня туда, где стоит фигурка птицы.  Подхожу к распахнутому окну и вдыхаю ночной воздух. Пора. Беру камешек в правую руку, но  он выскальзывает из пальцев и падает на подоконник, скатывается вниз и исчезает за окном. Вот, черт. Тихо выскальзываю из комнаты и выхожу на улицу, обхожу постоялый двор, прикидывая, где находятся окна нашей комнаты.

Достопочтенный Ниас
Боль накатывает волнами, давая короткие перерывы в пару тройку минут, после которых новый приступ чувствуется с еще большей силой.
- Достопочтенный Ниас, к вам господин Лайн.
- Передай ему, что я не могу сейчас. Болен.
- Но он говорит, что это срочное и деликатное дело.
- Я не в состоянии сейчас лечить его наложников!
- Дело не в лечении.
Знакомый голос, я открываю глаза и вижу господина Лайна.  Слуга выходит, закрывая за собой дверь.
- Риори исчез.
- Господин Лайн, с этим справится любой маг. Найти раба по ошейнику очень просто.
- Дело в том, что Риори уже не раб.
- Ну, ушел он от вас, я здесь причем?
- Нет. Риори не мог уйти, дело в том …
Дверь распахивается резко, и  в мою спальню влетает взволнованный Орис, все еще скрытый под мороком:
- Саша пропал!
Только выпалив это,  он замечает отца. Я щелкаю пальцами, снимая с Ориса заклинание личины.
- Я не в состоянии сейчас их искать. Господин Лайн, дайте устное согласие на освобождение наложника вашего сына, и тогда, я, быть может, за хорошую плату вам помогу.
- Вы нам поможете,  достопочтенный Ниас, а платой будет свобода вашего любовника. Вы ведь помните, что пока он принадлежит мне, - Орис смотрит в упор, с хищным оскалом на губах. Сейчас он безумно похож на своего отца.- Папа, дай согласие на освобождение Саши. Сейчас же!

Риори
- Простите меня. Я понимаю, что все испортил сам. Но когда я сделал Вас своим рабом, я еще не любил.  Потом сожалел об этом, но слишком боялся Вас потерять. – Лайн говорит, смотря куда-то в сторону.- Вы всегда делали вид, а, может, так и было, что мои вызовы Вас утомляют и раздражают. Вот только, когда я купил того мальчишку, Вы помните, и прекратил изводить Вас своими приглашениями каждую ночь, Вы в первый раз пришли сами. И мне показалось, что не все я успел испортить в наших отношениях окончательно. Я сказал Вам, что люблю Вас, и хочу видеть своим супругом.  Вот только Вы упрямо твердили, что Вам просто жалко других наложников, что с ними я всегда груб, а вот Вам не причиняю вреда. И не более того.  Я почти смирился с этим положением вещей.  Но потом увидел ту забавную сцену у пруда, и когда наложник Ориса толкнул своего хозяина в пруд, я понял, что хочу так же.
- То есть вы хотите, чтобы я попытался утопить вас в грязной воде?
На лице Лайна я вижу удивление и улыбку. И впервые с начала своего монолога он смотрит прямо мне в глаза.
- Не совсем, я хочу, чтобы Вы были со мной на равных. Но на тот момент, я все еще думал, что потерять Вас – это самое худшее.  А Рей… Я хотел убедиться, что Вы меня любите, или хотя бы ревнуете. А после того инцидента, я разозлился на него, и решил Вас хоть как-то расшевелить, заставить хоть что-то сделать.  И Вы сделали. А я понял, что если Вам безразличны мои чувства, безразличен я, то лучшее, что я могу сделать, это отпустить Вас. И надеяться, что Вы хотя бы простите меня.
Я впервые вижу его таким, не властным, жестким и закрытым от всего мира, а близким и откровенным.
- Ты – идиот,- говорю и делаю один шаг, преодолевая им пространство разделяющее нас. Прячу лицо у Лайна на плече, и несильно ударяю его кулаком в грудь. – Это за мои испорченные нервы.
Он гладит меня по волосам и пытается отстраниться, для того, чтобы увидеть мое лицо.  Но я только крепче обнимаю его, не позволяя этого сделать, не хочу, чтобы он увидел меня сейчас.
- А что будет с остальными наложниками?
Замираю в ожидании ответа.
- Съем их, наверное.
От неожиданности отрываюсь от спасительного плеча и поднимаю лицо, позволяя Лайну увидеть стоящие в глазах слезы.  Он улыбается мне чуть заискивающе:
- Что захочешь, то с ними и сделаешь. В конце концов, ты мой будущий супруг, и моя собственность скоро станет и твоей. Или ты против?
- Общей собственности или мужа-тирана?
- Извини, Риори, но они отдаются только комплектом.
- Нет в мире совершенства, - тяжело вздыхаю.-  Ладно, возьму все, чуть что я всегда могу тебя отравить, и остаться очень богатым вдовцом.
Лайн тянется к моим губам за поцелуем, но я в этот момент зеваю.
- Извини, почти не спал последние несколько дней.
Он целует меня в висок.
- Тогда иди спать,- кивок в сторону его спальни.- А я поднимусь в кабинет и поработаю.
***
Прихожу в себя, голова болит, руки связаны за спиной. Открываю глаза, осматриваю комнату и тут же натыкаюсь взглядом на одного из моих младших братцев.
- Добрый день, Риори. Ты уж извини, но раз добровольно ты нам помогать отказался, придется так.  Как ты думаешь, твой любовничек заплатит нужную сумму? Просто мне бы не хотелось убивать собственного брата.
- Заплатит, потом найдет вас, и еще раз заплатит.
- Ты не в том положении, чтобы зубы показывать. Да и кто ему скажет, что это мы тебя похитили?  Нокри достал яд, который действует очень быстро. И начинается отравление с паралича голосовых связок.  А мы же не сможем отпустить братика, которого давно не видели, без бокала вкусного вина на дорожку.
Устало закрываю глаза и пытаюсь собрать мысли воедино.

Саша
Прихожу в себя, голова просто раскалывается. Не спешу открывать глаза, вслушиваюсь в диалог.
- Вы же понимаете, что он свободный, и соответственно ни один маг не наденет на него ошейник, пока раз двадцать не спросит, добровольно ли он становится рабом.  И сразу за этим сдаст меня властям.
- Да, но вы вполне можете одеть на него пустой, не заколдованный ошейник.
- Но это большой риск. Любой добропорядочный гражданин тут же заявит, что я принуждаю работать в своем борделе свободных граждан. Это сильно снижает стоимость игрушки.
- Ну, добропорядочные к вам не ходят. А вот десяти процентную скидку сделаем.
- Ладно, вы правы. Но скидка пятнадцать процентов.
- По рукам!
Слышу звон монет, какое-то время все дружно считают деньги. Потом кто-то уходит. И меня принимаются активно трясти за плечи.
- Вставай, малыш. Я же знаю, что ты уже в сознании.
Отрываю глаза, яркий солнечный свет усиливает головную боль.
- Хм… У тебя и глаза черные, за такую экзотику я сильно не доплатил. Сейчас принесут отвар от головной боли. Ты же в курсе, куда попал?
- Да,  – говорю, и понимаю, что голос дрожит от страха.
- Ты не бойся так. Более двух клиентов за ночь у тебя не будет. Ты слишком слаб, чтобы отрабатывать  по полной. Но вот из-за твоей внешности, я думаю, ты и с одним будешь зарабатывать столько, сколько прочие мои мальчики с восьмью. Сегодня у тебя выходной, завтра я лично проверю твою профессиональную пригодность. А послезавтра – за работу.
Закрываю глаза и матерюсь про себя, вот чего мне в гареме не сиделось? Сейчас бы изводил  Ориса в свое удовольствие. Лежать неудобно, что-то твердое упирается в бедро. Засовываю руку в карман и достаю злополучный флакон. Открываю и выпиваю залпом, где-то  в глубине души надеясь, что это окажется яд.

Достопочтенный Ниас
На следующее утро слуга молча провожает меня в кабинет к Лайну по притихшему, на удивление,  дому. Рабы благоразумно нашли себе занятия на максимальном расстоянии от хозяев.
- Достопочтенный Ниас, я несказанно рад вас видеть,  - в голосе Лайна почему-то звучит насмешка.
Орис стоит возле окна, спиной ко мне и даже не оборачивается.
- Пока вы думали, одна пропажа нашлась сама. Так что вам осталось найти только одного.  И так, ваш план действий?
Достаю из кармана маленький компас, стрелка которого быстро вертится вокруг своей оси.
- Вам достаточно взять  его в руку, и в случае, если ваш наложник вспомнит о вас, либо просто подумает,  она начнет указывать направление, в котором он находится. 
- Это мне вряд ли поможет, - Орис наконец оборачивается и подходит ко мне, несмело беря компас в руки. – Не думаю, что Саша скучает по моему обществу.
Стрелка, в подтверждение его слов, продолжает бешено крутиться.
- Орис, это лучше, чем ничего, - Лайн впервые на моей памяти, говорит с сыном тепло и на равных.- Почти все слуги заняты его поисками, рано или поздно мы его найдем.
- Или поздно…- эхом повторяет Орис, и в этот момент стрелка замирает, всего на пару мгновений. Он как завороженный смотрит на компас. – Ладно, папа, я пойду.
- Удачи. А вот с вами у нас предстоит сложный разговор. Присаживайтесь, достопочтенный Ниас.
Мне не нравится его тон.
- Вначале я хочу убедиться, что с Нокри все в порядке.
- О, с этим пока что все отлично,- Лайн подходит к двери и что-то тихо приказывает слуге.- Сейчас его приведут, и пригласят еще пару человек. А пока не желаете вина? Советую согласиться.

Саша
- Вставай, мохнатый, пора лекарства пить. – Голос вырывает меня из сна.
С трудом открываю глаза, все тело болит, лежу на кровати, а на полу все еще не убрана лужа крови. Меня начинает мутить.
- Только не блевать, шлюшка, а то мне и так кровь с пола убирать! – раб, совсем мальчишка, лет десяти помогает мне сесть и протягивает бокал с темной жидкостью. Пью, и боль отступает. Мальчик вскрывает небольшой флакон, я выпиваю и его содержимое.  Шерсть несколько минут искрится и затем исчезает.
- Ну, вот так лучше. Теперь в купальни, приводить себя в порядок, затем позавтракаешь и спустишься в общий зал.  Сейчас уже почти вечер, скоро клиенты появятся, советую быть сговорчивым. А нет - хозяин знает множество извращенцев,  которым нравится насиловать.
Иду за болтливым мальчишкой, и пытаюсь вспомнить странный уютный сон. Мне снился дом, утро и я готовил кофе. Для себя и для Ориса. Потом мы сидели за столом, и я чему-то  смеялся.  Раб открывает передо мной двери и почти впихивает в теплое, насыщенное водными парами и парфюмерными запахами, помещение купален. Я замираю, в мою сторону поворачиваются несколько светловолосых голов.
- Шевелись, шлюшка, никогда голых парней не видел? Ну так скоро насмотришься,- мальчик противно и как-то истерично смеется. Потом начинает плакать.
Ближайший ко мне юноша выбирается из воды, и, не стесняясь своей наготы, подходит к нам вплотную. Не сильная пощечина приводит моего провожатого в чувства.
- Ронни, в чем дело?- юноша сердито сводит брови к переносице.  В отличие от остальных, он не блондин, у него темно-рыжие волосы.
- Мей, хозяин сказал, что я уже достаточно взрослый, и должен приносить ему прибыль, а не только быть на побегушках.  У меня сегодня первая рабочая ночь, - мальчик вновь начинает всхлипывать. И я поддаюсь первому порыву, обнимаю его. Мальчик цепляется руками и, прижимая к плечу лицо, заходится в рыданиях. Я растерянно смотрю на Мея, и рыжий улыбается мне, грустно и устало. 

Нокри
В кабинет я вхожу, опустив голову, не хочу видеть осуждение в глазах Ниаса.  Застываю на пороге. Лайн сидит, откинувшись на спинку кресла, Риори сидит на подлокотнике этого же кресла,  Нис стоит возле стола, повязка на его голове опять пропиталась кровью, какой-то рыжий мужчина нагло лежит на диване, Ниас стоит, с недоумением глядя на меня. 
- Начинай. Это твоя была идея, ты и рассказывай,- Риори говорит спокойно, но руки его самопроизвольно сжимаются в кулаки, выдавая бушующую внутри злость.
- Ниас, мой отец вор. Да ты это уже знаешь. Но даже когда из-за его ошибки Риори пришлось… пришлось стать рабом, он не остановился. Недавно его опять поймали на хищении.  И все наше  имущество арестовали, отца собираются казнить,  - замолкаю, смотрю на Ниаса, но вижу на его лице только жалость.
- Продолжай, - Лайн говорит обманчиво мягко.- Рассказывай свой гениальный план.
- Я решил попросить денег у Риори.
- Почему не у меня? – Ниас удивленно спрашивает.
- Ты не самый состоятельный, у тебя всего-то трое слуг, да и те свободные, и дом маленький. А тот, кого обманывал мой отец, согласился отказаться от обвинений только за огромную сумму.
- Я просто не люблю большие дома. А рабы… Знаешь, есть люди, которые зарабатывают на разведении и выращивании рабов на продажу? Вот так я на свет и появился, только мои хозяева разорились, когда мне было только три года. И господин Лайн купил меня за бесценок, как партнера для игр господина Ориса. Я не хочу видеть рядом с собой рабов, – от удивления у меня открылся рот.-  Нокри, ты всегда говорил о Риори как о позоре семьи. И я не хотел, чтобы ты меня презирал. Продолжай.
- На следующий день, после того как я попал в дом, Риори получил свободу. И среди слуг ходили слухи о том, что господин Лайн и Риори скоро станут супругами. Я решил подстраховаться.  Вчера мне удалось поговорить с Риори, но он отказался выкупать отца, сказал, что нам с Нисом он помогать будет,  а ему – нет. Я попросил его вывести меня из дома, но у ворот нас ждали уже носилки, Нис оглушил Риори, и мы его увезли. Думали, что господин Лайн не пожалеет денег.
- Милый братик, ты забыл про яд, - Риори криво улыбается.- Знаю, это незначительная деталь, но она меня так тронула.
Ниас смотрит на меня с немым вопросом, я падаю на колени.
 
ТВС

sirenia
А может парней в душе обнимать приятнее) И в какую сторону мозгами шевелить?

swet lana Спасибо) Это же сказка, тут все всегда заканчивается хорошо.

лизёна Маг точно напьется) А Сашке с Орисом с самого начала повезло)

Лиза В след раз с удовольствием помучаю публику подольше) Нет, у Рея с магом ничего не будет)
Меня если честно, рабство тоже коробит, но в данном произведении рабство повсеместно. Эффектное предложение от Ориса последует в сиквеле, который я обещала. Как и личная жизнь Рея будет там устроена) Из барделя подсели аж троя, так что мне насильшиков откровенно жаль(а вот про них я подумала только сейчас)
Спасибо огромное)