1. Элиас

Элиас постарше, скорее всего, ему девятнадцать. И это все, что известно Макси; он дважды встречал парня на вечеринках и даже не знает его фамилию. Впрочем, даже если бы он ее и знал, это не могло бы быть причиной того, что сейчас Оливер лежит в кровати Элиаса с его же языком в горле.

*   *   *

Предыстория.

Они веселились - Макси и несколько ребят из танц-класса. Ничего предосудительного: они погуляли, выпили пару бутылок, выкурили пару косяков. А потом кто-то позвонил Элиасу и все остальное, как говорится, уже история.

- Знаешь, - прошептал Элиас в шею Макси, - ты действительно славный, правда.

- Да? – притворно, если честно, изумляется Оливер, которому всего шестнадцать, и он знает, что красив, и к комплиментам ему не привыкать.

- Да.

*   *   *

Вдруг Элиас оказывается голым, притирается кожей к коже, и Макси хорошо. Его прижимают к матрацу и отсасывают, и это тоже хорошо, но немного стыдно. Но когда в заднице Оливера неожиданно начинают двигаться два пальца, выясняется, что это больно и совсем не вдохновляет. Ощущения заставляют Макси дергаться и морщиться.

- Ебать!

- Вот именно, ебать!

Элиас смеется, прижимаясь ртом к бедру Макси и нажимает пальцем на что-то внутри, и это движение посылает искры по телу, а адреналин по венам.

- О! – говорит Макси.

- Да! – признает Элиас.

А потом они трахаются. Это оказывается совсем не так хорошо, как Макс ожидал, и даже хуже, чем было с пальцем в заднице. Ему больно (Элиасу на это, да и на все остальное наплевать) и не особенно приятно – Макси слышал совсем другие истории. У него не стоит, но юноша не обращает на это внимания, он слишком занят ощущениями разрывающего его напополам железного прута.

Когда Элиас кончает, у Макса вырывается вздох облегчения. Конечно, это не было ужасно, но, определенно, могло быть лучше.

- Ебать – говорит Элиас, выбрасывая презерватив и потягиваясь. - Ебать, Макси!

- Ага, - соглашается тот, но про себя повторяет с совсем другой интонацией. – Действительно, еба-ать!

2. Сара

Макси был с девушкой только однажды, в шестнадцать лет и «чтобы точно знать». К тому же, Тони поставил против Криса пять фунтов, что Оливер не сможет заставить девушку поцеловать его (бред на самом деле, ибо девчонки все время хотят с ним лизаться). А Крис который явно был не очень наблюдателен, поставил двадцать фунтов на что, Макси не сможет ей даже палку кинуть.

У него не было выбора.

Сара была хорошей девушкой, симпатичной простушкой. Кудрявые рыжие волосы, ярко-зеленые глаза, слишком много косметики – таких в Бристоле тысячи.

- Я думала, что ты… ты понимаешь… - многозначительно косится она на Макси. Они сидят в ее комнате, и Оливер пытается забыть о том, что через стену находится ее брат.

- Я – что? – спрашивает он, лапая ее за грудь. Какая забавная штука.

- Ну, ты знаешь… педик… - Сара высоким голосом произносит это как «пе-е-едик», и Макси становится смешно.

- Так и есть, - говорит он, а затем целует девушку только для того, чтобы она замолчала.

Секс с девушкой оказывается странным, склизким и совсем не возбуждающим. Ничего личного, но парни не такие мокрые и не такие болтливые. Хотя, может, все дело в косяке. Но Тони хочет получить двадцатку, а он не любит разочаровываться даже больше, чем тратить деньги. Поэтому Макси терпит, представляя, что трахает Руперта Гринта, и чуть было не называет Сару «Роном», когда кончает.

3. Джон.

Макси узнал, как его зовут только когда пришел в себя и пересчитал синяки.

Дело было так.

Они пришли в клуб. Крис не мог долго находиться на одном месте и поэтому быстро куда-то слинял. Макси танцевал сам с собой, ему нравилась музыка, ему было хорошо. И двигался он лучше всех.

Через секунду он понял, что танцует не один.

- Привет, - произносит Макси, сразу же потерявшееся в бешенном ритме музыки слово, и поворачивается. Его партнер цветом кожи и темных волос напоминает кофе со сливками.

- Добрый вечер, - говорит юноша и проталкивает языком в рот Макси таблетку.

- Здорово, - отвечает Оливер и целует его в ответ.

Через полчаса Макси стоит на коленях посреди аллейки за клубом и сосет как олимпийский чемпион. Он еще не знает, как зовут юношу, но уже любит его, и ему нравятся ощущения. Тяжелая твердость мускусного члена на языке для него не в новинку. Но никогда прежде он этого ТАК не делал, не слышал такого рваного вздоха, когда его партнер дернулся и рывком поднял на ноги.

- Сейчас я тебя трахну!

Сказал. И сделал.

Макси проснулся на следующее утро у Криса на полу – задница болела, спина была сплошным синяком. Даже его приятель вздрогнул, когда увидел, во что она превратилась.

- Да, Джо тебя классно отделал! – сказал Крис.

- Его зовут Джо? – переспросил Макси и рассмеялся, когда Крис на него недоверчиво уставился. – Нууу…. Не то, чтобы я не спрашивал…

- Ты даешь!.. – говорит Крис, и Макси не мог с ним не согласиться.

4. Алексей.

У Алексея две проблемы, по мнению Макси, самые страшные, что бывают у геев: он не уверен в своей ориентации и он девственник.

А еще он российский студент по программе обмена, но это к делу касательства не имеет.

Есть у Макси эта особенность, он частенько заставляет людей сомневаться в своей гетеросексуальности. Он заметил это за собой лет в пятнадцать, поэтому не очень удивился, когда Алекс подошел к нему после занятий в колледже и сообщил, что возможно является геем.

- Да? – нейтрально отозвался Макси и выбросил окурок самокрутки с планом.

Алекс изучал взглядом его ботинки.

- Ты можешь… помочь мне?

- Помочь тебе?

Обычно (все это знают) осознание своей гомосексуальности проходит трудно, но как тут помочь?

Тут до Макси дошло.

- А! – он смотрит на Алекса. - Ты хочешь заняться со мной сексом?

Русский заливается ярким румянцем и кивает, но взгляда не отводит, и Макси смеется.

- Хорошо, - говорит он, быстро набрасывая на клочке бумаги свой адрес, - родителей сегодня дома все равно не будет. Приезжай около восьми…

Пунктуальный – или просто не выдержавший долгого ожидания – Алекс звонит в дверь ровно в восемь. Очень вовремя, ибо Макси как раз только что вышел из душа. Хорошо, хорошо, он сделал это специально, чтобы произвести впечатление. Полуголым открыв дверь, он видит на лице Алекса сложную смесь предвкушения и страха.

- Ты вовремя, приятель, - говорит Макси и пропускает внутрь Алекса. – Проходи в мою комнату.

Оливер не стал одеваться, он просто закрыл за ними дверь в спальню и за плечи повернул к себе Алекса.

- Все хорошо? – спросил он, и, не дожидаясь, пока русский согласно кивнет, наклоняется за поцелуем.

Все происходит ужасно неловко, и это слабо сказано. Алекс зажат и нервозен, и Макси вынужден спросить:

- Ты хочешь этого или нет?

Алекс кивает и слегка расслабляется.

- Хорошо, тогда…

Поддаваясь на уговоры Макси, его ласковым пальцам и языку, русский двигается почти на автопилоте. Оливер думает, что все понимает, что ему удастся заставить себе доверять, плюс – ему нравится происходящее. К тому же он надеется на ответную услугу. «Или, по крайней мере, он отдрочит мне,» - думает он, нажимая на точку внутри любовника. Алекс выстанывает что-то похожее на «Максиии» и…

Русский замер. Потом почти с ужасом оттолкнул Макси, выругался, схватил свою одежу и вышел из спальни прежде, чем Оливер понял что происходит.

- И что это было? – поинтересовался Макси у потолка, впрочем, не очень надеясь на ответ.

5. Тони

Этот даже не стал опускаться до кокетства, просто спросил в лоб. Знал, что вгонит Макси в ступор. Оливер был подавлен, он еще не отошел от предательства Анвара, и Тони, который вдруг захотел его, воспользовался моментом. Хотя Макси, честно говоря, не понял, зачем ему это понадобилось: раньше за Тони такого не водилось.

Он позволил приятелю целовать себя, снять рубашку и встать на колени прежде, чем понял, что происходит.

Брюки Тони не пострадали.

А потом дрожащий Макси выскочил в холодный коридор и попытался разобраться в себе. Получилось не очень.

6. Джеймс.

Макси не трахает Джеймса (и не дает ему) на первом свидании. Это так ново! Обычно, если он встречает парня который ему нравится, Оливер отводит того домой, или куда угодно, и позволяет ему трахать себя до бесчувствия и без надежды увидеться снова. Но когда они возвращаются вместе из кино, Джеймс перед расставанием только улыбается.

- Я хорошо провел время, -  говорит парень и его улыбка заставляет Макси почувствовать себя робким, смущенным и каким-то новым.

- Я тоже, - отвечает Макси.

Мгновение они улыбались друг другу, потом Джеймс сказал «доброй ночи!» и наклонился, чтобы поцеловать. И это все – просто прижался губами к губам, затем отодвинулся, махнул на прощание рукой и ушел. Макси остался один, прижимая ладонь к губам и пытаясь унять бабочек в животе.

Они не трахаются и на втором свидании, хотя к тому времени Макси уже точно знает, что хочет этого. Вторую встречу они проводят валяясь на траве в парке, держась за руки. Пялясь в небо, Макси чувствует тепло чудесного тела Джеймса и думает, на что это похоже – заниматься с ним сексом. Наверное, фантастически невероятно.

Когда они возвращаются домой, на этот раз к Джеймсу, Макси поглядывает на дверь квартиры, надеясь на чудо – что ему предложат войти. Но нет, Джеймс дарит ему улыбку и поцелуй, на сей раз более глубокий, и говорит:

- Скоро увидимся?

- Факт, - отвечает Макси и уходит.

Он долго раздумывает над тем, почему же они не занимаются сексом и приходит к выводу, что причина в том, что для Джеймса это имеет значение. Макси, который измерял свою жизнь промежутками времени между партнерами, это открытие слегка пугает. Но это же Джеймс! Оливер ему доверяет, значит, все будет хорошо.

И наконец - вот оно.

Они сделали это в ночь перед тем, как уехать в Лондон. Оба были возбуждены, немного испуганы, они колебались какое-то время, а потом впились друг в друга. Макси давно не новичок в подобных играх, но Джеймс сделал ощущения яркими и новыми. Заставил дорожить ими.

Они трахаются на неразобранной кровати, и Макси замечает мелочи, которые раньше никогда не привлекали его внимание – темно-синие простыни, как Джеймс закусывает губу, когда пытается сдерживаться, отсветы на потолке экрана мобильного, который подпрыгивает на месте и отбрасывает разноцветные блики на стены спальни. И секс был так хорош - лучше, чем когда бы то ни было (а Макси знает в этом толк), и Джеймс был так нежен, но настойчив, чтоб Оливер чувствовал себя желанным, а не фарфоровым.

Это было чудесно.

Когда они закончили, то, задыхаясь, слились в одну липко-потную массу. Макси все еще обнимал ногами бедра Джеймса, а руками его плечи. Ему было хорошо и не хотелось никуда уходить, ему хотелось остаться здесь и дышать тем же воздухом, что и Джеймс.

- Макси, - говорит Джеймс, его голос звучит приглушенно, ведь он все еще прижимается губами к коже Оливера.

- Ммм? – мурлычет тот.

- Мне кажется, что я тебя люблю…

Вот оно, то, что искал Макси. То, в чем нуждался, год трахаясь с пьяными завсегдатаями бара и пугливыми студентами колледжа – вот оно, здесь и сейчас. Лежать в постели с кем-то, от кого не хочется убежать, и услышать именно то, что произнес Джеймс.

- Повтори, - просит Макси.

- Я тебя люблю, - говорит Джеймс.

- Я тебя тоже, - отвечает Макси, и, как ни странно, впервые понимает о чем говорит.