Пролог

Все чаще Джон ловил себя на мысли, что жизнь его после армии медленно, но неуклонно катилась под откос. Размеренно, сначала медленно, затем все быстрее, быстрее, и вскоре его ждала бы полнейшая деградация безрадостное существование. Иногда он задумывался, над тем, чтобы действительно случилось, не встреть он Шерлока. Крохотная каморка на окраине Лондона, никакой перспективы вернуться к любимой работе, огромные счета за сеансы психотерапевта и скромный заработок в захолустной конторишке,  к которому прибавляется армейская пенсия. Существование. Полное, бесповоротное, безвылазное и темное существование. Отчаянные попытки вернуться к жизни, войне, адреналин. Но кому он нужен – хромой калека с тремором?  Ему. Этому сумасшедшему гению, которого общество отвергало еще более яростно, нежели самого Джона. Было ли это взаимовыгодное сотрудничество двух изгоев? Несомненно. Они вытаскивали друг друга из пучины, которая с каждым днем затягивала все больше. Сами того не понимая, они каждый день боролись за жизнь другого, за то, чтобы эта жизнь была. Не существование в затянувшейся депрессии, не существование в наркотическом бреду, а насыщенная жизнь, со всеми ее радостями и недостатками. Такая, которую любят. Любят то, что ненавидят, от чего зависят, что затягивает, убивает, радует, несется стремя голову к смерти. Любят ее, уже вместе. Поодиночке они уже давно никто. У них нет никого ближе, никого, от кого можно было зависеть настолько сильно. Даже работа Шерлока отступает на второй план, когда речь идет о жизни Джона. Обо всем, что касается Джона. Бросать все, чтобы лететь на другой конец города только из-за одного слова, кричать его имя в заведомо пустой квартире, находясь в замешательстве, срывать дверь спальни с петель, чтобы найти, в панике звонить Майкрофту, лишь бы успеть, и понимая, что все это время небыло никого роднее, что потерять то, что было величайшим подарком Господа, ты просто не можешь. Что именно этого человека ты любишь, как никого. И которого сейчас нет.

Часть 1
Джон устало опустился в кресло, не замечая больно впившегося в спину края подушки, прислонил к подлокотнику вновь появившуюся в его жизни трость, и закрыл лицо руками. Вчера вечером пропал его лучший друг – Шерлок Холмс, но полиция не могла ничего сделать, а Майкрофт предпочитал оставаться в стороне от их игрищ. Нельзя было сказать, что старший Холмс ничем не помог ему, но также было бы неверным говорить, что был внесен существенный вклад. Если что-то от Майкрофта вообще может быть несущественным. Ночь была сумасшедшей, дикой, необузданной, громкой и многочисленной. Огромное количество людей в наполовину разгромленной квартире, после которых разгром принял еще более ужасающие масштабы, крики Лейстреда, самого Джона, Салли, даже идиота Андерсона, который все просил сворачивать и валить домой, потому что «этот псих сам вернется, когда сочтет нужным!» Поэтому, когда все уехали, затоптав всевозможные улики, Джон выдохнул с облечением и упал в кресло. Мысли никак не хотели покидать его, давая спасительное забытье. Они продолжали виться в его голове, занимая большую часть Шерлоком – несносным чудовищем, без которого квартира казалась немыслимо пустой и тихой. Миссис Хадсон принесла странный, но вкусный чай, со своими извечными «травками для бедра», отчего нога перестала противно ныть, и дала, наконец, Джону подумать.
Это же Шерлок, он не мог исчезнуть просто так. Заурядный преступник бы просто не справился, а бардак не в стиле Мориарти. Или он решил сменить тактику? Нет, вряд ли. Тут имела место грубая сила, с которой не смог справиться даже ум Шерлока. Нечто быстрое, большое и явно не самостоятельное. Но это же Шерлок, он не мог… 
Едва последняя мысль появилась в голове, как Джон вскочил, забыв о ноге, и в очередной раз проклял всю лондонскую полицию и их неповоротливость. Перевернутый диван, стол, разбросанные подушки, химический еженедельник, который тот читал, какие-то книги, справочники, исцарапанный пол и ворох газет и писем, взлетевших от мановения руки, выдергивающей нож из каминной полки. Нож. Царапины на полу? Не так уж и быстро его схватили, как казалось Джону изначально.
Сначала расчищенные от хлама полосы казались кривым бредом, и Джон уже хотел было принять это за чистую монету, но что-то заставило его сделать снимок и тут же тщательно закрыть возможное послание ковром. Непростая жизнь с соседом  научила его иногда прятать и сохранять улики, даже не имеющие на первый взгляд ничего общего с делом. Всему свое время.

Отредактировано Шульдех (2012-02-22 11:49:30)