Помню, я был совсем не рад, когда это интервью поручили взять мне. С детства я ненавидел больницы и всегда чувствовал себя неуютно в обществе их пациентов. А тут…тут же не просто больница, хоспис. Как разговаривать с человеком, зная, что скоро его не станет, как смотреть ему в глаза? Я хотел отказаться от этой работы. Но тогда начальство пригрозило, что в таком случае я еще не скоро получу следующее задание, а кредит за машину выплачивать надо. В конечном счете, практичность победила во мне эмоции, и я взялся за предложенную работу показать населению страны то, что происходит за стенами этой мрачной больницы. Я понимаю, почему создатели нашей программы решили это сделать. Выпуск обещал собрать огромную аудиторию, публика всегда была жадна до хлеба и зрелищ.
В заранее назначенное время мы со съемочной группой подъехали к зданию хосписа, где нас уже ждал врач, долженствующий устроить нам «экскурсию» по месту своей работы. После взаимного знакомства Анатолий Сергеевич, а именно так его звали, начал рассказывать об этом месте, ведя нас мощеными дорожками мимо уютных небольших домиков в европейском стиле, аккуратно подстриженных зеленых газонов и цветочных клумб.
- Хоспис — не дом смерти. Это достойная жизнь до конца. Мы работаем с живыми людьми и стараемся обеспечить нашим пациентам комфортные условия жизни, максимально приближенные к домашним. – Говорил врач. – Родственники и друзья могут свободно посещать наших пациентов и даже круглосуточно жить с ними, если пожелают.
- Скажите, а ваши пациенты знают о своем диагнозе? – Задал я заготовленный заранее вопрос, ответ на который, конечно же, уже получил в Интернете. Но интервью делается в первую очередь для телезрителей.
- Вопрос о сообщении больным их диагноза решается индивидуально и только в случаях, когда на этом настаивает больной. – Ответил Анатолий Сергеевич.- Некоторым людям необходимо знать правду, но другие сами предпочитают оставаться в неведении.
Мы гуляли по территории, я видел улыбающихся пациентов, вывозимых на прогулку родственниками или медперсоналом. Они о чем-то болтали, смеялись, а у меня внутренности сжимались все туже, и к горлу подкатывал странный комок. Я явно чувствовал себя тут лишним. И, хотя ничего жуткого в этом месте не было, даже наоборот, мне хотелось развернуться и бежать без оглядки, а потом забыть то, что видел, как страшный сон. Забыть этих людей, таких живых, таких веселых сейчас. Продолжать вести репортаж было ужасно трудно, хорошо, что врач попался разговорчивый и сам все рассказывал. Когда мы закончили общий обход территории, наступил черед того, чего я так боялся.
- Наши пациенты дорожат своей частной жизнью. – Сказал врач немного извиняющимся тоном. – Но один молодой человек на интервью согласился.
От этой фразы мне стало дурно. Понимаю, что, возможно, это неправильно, но смотреть на человека, который совсем недавно, казалось бы, начал жить, у которого осталось так много нереализованных надежд и планов на будущее, которое никогда не наступит, намного больнее, чем на старика, уже прожившего долгую жизнь. Снова захотелось послать эту работу куда подальше и немедленно убраться из этого места. Усилием воли я подавил это желание. Прежде чем брать интервью, мне дали ознакомиться с некоторыми сведениями о больном. Как оказалось, общаться мне придется с Мельниковым Станиславом Георгиевичем, парнем девятнадцати лет от роду, имеющим неизлечимую стадию рака легких. Когда я зашел в палату, хотя нет, скорее комнату, так просто и по-домашнему было вокруг, никакого даже намека на больницу, молодой человек сидел в кресле и читал книгу. Услышав, что кто-то вошел, он поднял голову и посмотрел в сторону двери. Невольно я стал его рассматривать, и увиденное меня почему-то поразило. Длинная темная челка падала на лицо, на котором выделялись большие карие, почти черные глаза, окруженные густыми ресницами. В нижней губе блестело серебряное колечко. Парень заправил прядь волос за ухо, и стало видно, что в нем тоже имеется несколько сережек и небольшой туннель.
- Здравствуйте, меня зовут Олег Викторович, я репортер канала ***. Спасибо, что согласились на интервью. – Мы пожали друг другу руки.
- Стас, и можно на ты, если позволите. – Ответил парень, и было непонятно, то ли он разрешает, то ли спрашивает позволения.
- Конечно, как хочешь. – Улыбнулся я. – Ну что, начнем съемку?
- Валяй. – Кивнул Стас, и я дал знак оператору включить камеру.
Расспрашивал молодого человека я по заранее намеченному плану, интересуясь условиями проживания, тем, все ли его тут устраивает. Потом я заметил несколько макетов кораблей на книжной полке.
- Любишь корабли? – Спросил я парня.
Тот пожал плечами.
- Вроде того. Люблю путешествия. Знаешь, всегда хотел побывать в Австралии. Занятный, говорят, континент, а вечеринки в Сиднее просто улет. – Он мечтательно улыбнулся, а мне опять стало нехорошо, по спине пробежали мурашки. Этот пацан хулиганской внешности так нереально смотрелся в роли больного, что это никак не могло уложиться в моей голове. Я поспешил закончить интервью. Уже когда мы выключили камеру и отправились на выход, Стас меня окликнул.
- Эй, Олег, заходи как-нибудь. Тут вообще-то бывает довольно скучно.
- Эээ…хорошо. – Пробормотал я, зная, что не сдержу своего обещания.
С момента моего посещения хосписа прошло полторы недели. Я сидел у себя дома, помешивал в чашке быстрорастворимый кофе и наслаждался предвкушением предстоящего выходного, как зазвонил мой мобильник. Я взял устройство, посмотрел на экран и нахмурился. Номер был не определен. Несколько секунд я просидел, размышляя, но потом все же решил ответить.
- Алло? – Говорю я.
- О, привет, Олег. – Раздался на другом конце молодой голос. – Как жизнь?
- Простите, кто это говорит? – Немного растеряно спрашиваю я, никак не узнавая своего собеседника по голосу.
- Это Стас.
- Ка… - Хотел было спросить, какой Стас, но вовремя заткнулся, озаренный пониманием.- Как ты узнал мой телефон?
- Ну, ты оставлял визитку Анатолию Сергеевичу. – Надо понимать, парень думает, что я должен все понять из его ответа. Я так и представил, как он пожимает плечами с легкой улыбкой. – Я хотел напомнить, что жду тебя в гости. Ты ж вроде обещал придти.
- Да… завал на работе был. – Попытался оправдаться я. - Но завтра у меня выходной.
- О, отлично! – Кажется, парень реально обрадовался. – Тогда жду, пока!
- Пока. – Я положил трубку и тяжело вздохнул. Конечно, я вообще не собирался еще раз видеться с этим парнем, но не придти сейчас, когда пообещал лично…Но идти тоже страшно, очень страшно.
И все же я пришел. Стаса я нашел так же сидящего с книгой в кресле, как и прошлый раз. Увидев меня, он тут же её отложил и радостно улыбнулся.
- Привет! Все же пришел.
- Ну, я же обещал. – Пробормотал я, радуясь, что моя кожа не имеет свойства краснеть.
- Да ладно тебе, знаю я, как такие обещания даются. – Ухмыльнулся парень. – Ладно, это не важно все. Садись давай.
Он указал на кресло напротив. Усевшись, я вновь стал его рассматривать. Заметил темные круги под глазами, на которые не обратил внимания при нашей предыдущей встрече. Тонкий нос парня имел небольшую неровную горбинку на переносице – скорее всего, полученную в результате перелома. Любил подраться?
С ужасом понимаю, что думаю о нем в прошедшем времени. Становится стыдно, и я невольно отвожу глаза.
- Вот поэтому не люблю, когда меня друзья посещают. – Вздыхает парень.
- О чем ты? – Спрашиваю я, вновь поднимая на него глаза.
- Да этот взгляд. Как будто вы все стыдитесь того, что сами здоровы. – Поясняет парень. – Кажется, я прочитал это выражение в какой-то книжке, но как точно оно передает суть, а? А видеть такие глаза у друзей еще неприятней.
- Прости. – Только и смог сказать я.
- Да ладно тебе. Ты-то что извиняешься. – Стас отмахнулся.
Повисло напряженное молчание.
- Вот всем это заведение хорошо, кроме одного. – Задумчиво протянул парень.
- Да, и чего же? – Ухватился я за предложенную тему разговора.
- Невозможно нормально поговорить о том, что тебя волнует. У врачей тут «психологическая поддержка», из-за которой они всегда сворачивают разговор в нужное им русло. Ну а с близкими и подавно об этом не поговоришь. – Стас грустно вздохнул.
- А что тебя волнует? – Интересуюсь я. Парень на это как-то странно усмехается.
Он снова берет в руки книгу и задумчиво вертит её в руках.
- «Метро 2033»? Интересная книга. – Говорю я, увидев название. – В первый раз читаешь?
- Нет, перечитываю. Жаль, сейчас впечатления не такие сильные. – Стас опустил голову и стал с задумчивым видом рассматривать книгу, не переставая её вертеть. – Знаешь, когда я в первый раз её прочитал, потом посмотрел в окно, на серые многоэтажки и затянутое облаками небо, я тогда впервые, наверное, понял, как прекрасно жить в нашем мире. Ты такое не испытывал?
- Не… - Голос сорвался, и пришлось прочистить горло. – Нет. Мне показалось это неплохой постаколиптикой, не более того.
- Что ж, хорошо, что ты честен. – Стас ухмыльнулся. – А скажи тогда, ты в жизнь после смерти веришь?
Мне как-то резко стало не хватать воздуха, ладони разом вспотели. Я судорожно думал, что ответить на такой неудобный вопрос. Парень все это время, пока я думал, внимательно смотрел на меня. Кажется, его глаза смеялись.
- Отвечай честно. Ты можешь бояться мне это сказать не больше, чем кому-либо другому. Ведь и тебе завтра на голову может кирпич упасть.
- Нет, я атеист. – Говорю я. Возможно, этого не надо было делать, но врать Стасу было совершенно невозможно.
- Тебе же хуже. – Фыркнул на это парень. – Я тоже чуть не стал когда-то, но вовремя одумался. Теперь в перерождение души верю. Мне кажется, это логичней, чем то, чему учит церковь.
- Понятно. – Пробормотал я. Я был не в своей тарелке от этого разговора, а Стас, наоборот, весь горел желанием поделиться своими идеями.
- Скажи, а тебе самому не страшно? Ну, быть атеистом, в смысле? – С любопытством спросил молодой человек. – Это же знать, что придет день, и тебя не станет. Никак, ни в каком виде. Ты перестанешь себя осознавать, прекратишь думать. Раз, и все. И никогда больше не вернешься, и даже сны тебе сниться не будут. Потому что некому им сниться. И, что самой жуткое, это обязательно когда-нибудь произойдет. Сто процентов. Потому что со всеми людьми это рано или поздно случается. Бррр,жуть какая. Я б давно уже с катушек слетел.
- Эээ, я как-то не думал об этом так подробно. – Сказал я. Мне действительно стало как-то жутко.
- Ладно, забей. – Улыбнулся этот странный парень. – Скажи лучше, тебе рок нравится?
Как-то само собой мы подружились, и все свободное время я теперь проводил у нового знакомого. Общаться с ним было очень легко, хоть парня иногда и заносило в странные около философские размышления. И было очень легко забыть о его болезни. Тем страшнее были неожиданные приступы раздирающего кашля. А потом Стас начал мне сниться. Иногда я видел его как бы со стороны: наблюдал за вечеринками, фотографии с которых он мне показывал, наяву видел различные проделки, байки о которых он любил травить. Видел его, переполненного бурлящей в крови энергией и адреналином, такого живого, такого молодого…
Но иногда я видел сны другого рода, пугавшие меня поначалу. Однажды мне приснилось, что я у него в палате, мы о чем-то болтаем, я любуюсь его красивым лицом с тонкими чертами, ладной фигурой, а он вдруг встает с кресла, подходит и садится мне на колени. Я обвиваю его талию руками, а он наклоняется и легко касается моих губ своими. Я отвечаю. Наш поцелуй долог и сладок, в порыве страсти я хочу прижать его к себе еще ближе, но вдруг мои руки проходят сквозь него, как сквозь воздух. Напоследок замечаю грустную улыбку на таком любимом, да, любимом! лице, и его и так уже полупрозрачная фигура рассыпается серым пеплом. Тогда я проснулся весь в слезах и еле дождался утра, чтобы позвонить и проверить, что все в порядке.
Я так и не смог его поцеловать. Как-то раз он позвонил мне вечером, и попросил больше не приезжать. На вопрос «почему?!», он ответил так:
- Мы слишком друг к другу привязались, дальнейшее наше общение не принесет ничего хорошего. Я хочу, чтобы ты запомнил меня таким.
- Что?! О чем ты вообще говоришь?! Прекрати нести чушь! – Возмутился я. – Я не собираюсь прекращать с тобой общаться, что за глупости?
- Нет, я уже все решил. – Со спокойствием, видимо, долго отрепетированным, сказали мне на том конце.
- Нет, Стас, ты не можешь! – Кричу я в трубку. – Стас, я люблю тебя!
Повисло тяжелое молчание.
- Тем более. – Резко припечатал парень и повесил трубку.
Я пытался к нему попасть, но меня не пускали. Говорили, что пациент не хочет меня видеть. Не помогали никакие уговоры. Трубку он тоже не брал, а скоро мне и вовсе начали отвечать, что «такого номера не существует». Я осунулся, у меня появились темные мешки под глазами и бессонница. Мне везде чудился Стас. Он сам, его голос. На работе на меня уже стали странно коситься, но я ничего не мог с собой поделать. Он стал моим наваждением. Решив исчезнуть из моей жизни, он навсегда поселился в моих мыслях.
Я стою у свежей могилы с двумя алыми розами в руках. Он не любил цветы, но, если что, предпочитал строгую классику. На памятнике его фотография – он весело улыбается и смотрит прямо в камеру. Я наклоняюсь и кладу розы. Затем достаю из кармана куртки небольшую стеклянную бутылочку с корабликом внутри и билет на самолет, и кладу их рядом. Второй остался у меня. Что ж, я тоже всегда хотел побывать в Австралии.