«Любовь до гроба и полный хепиэнд?»

Идиотизм. Это чистой воды идиотизм. Я так и знал, что не стоило туда идти, и вообще даже думать в эту сторону. Но как всегда повелся. Идиот, нэ? А как по-вашему называется человек, который «нижним мозгом» чувствует, что не надо идти в кабинет к начальству, а все равно идет? Эх, да что уж теперь? Поздно пить «Боржоми», когда почки отвалились. Попал ты, Кирюша, как есть попал. И не скажешь ведь: «Извините, Алексей Олегович, я передумал». Не скажешь…

В общем, в том, что на моей кровати лежал и нагло меня рассматривал «божий одуванчик», виноват я, и только я. Да, сын моего директора с виду был именно невинной овечкой, но такое впечатление складывалось ровно до того момента, как юное чудо, по имени Витенька, не открывало рот. Нет, мальчик не хамил и не грубил. Отнюдь. Но любое его слово, даже с самым невинным смыслом, в сочетании с раздевающе-оценивающим взглядом, имело такой эффект, что, казалось, тебя не только с ног до головы рассмотрели под лупой, но и взвесили, и даже завернули в подарочную упаковку. И он лежит у меня в постели. Я тупо пялюсь на него, пытаясь понять, где же я так нагрешил, а Виктор лениво поправляет подушку у себя под головой и совершенно спокойно переспрашивает.

- Так что? Мы сегодня будем или нет? Ммм?

Когда в следующий раз мне захочется чего-то «эдакого» в жизни, напомните мне, пожалуйста, что свою норму идиотизма я выполнил на год вперед. И больше подобного повторять не стоит. Нервы не выдержат. А у кого бы они выдержали, если бы вместо законного нагоняя, за не вовремя сданный отчет, начальник предложил (читай: приказал) переспать с его сыном?! Мальчик, видите ли, решил, что если он не гей, то бисексуал точно, и потому срочно захотел лишиться девственности во второй раз. Ну не идиотизм ли? Вот и я о том. А заботливый папуля не рискнул доверять свое чадо злому дяде-хастлеру и…

Вот тут-то и начинается мой личный кошмар, ибо одна нехорошая девушка Лена, что варит начальству кофе и в штатном расписании значится как «секретарь-референт, 1 штука», подсказала шефу, что «жертва» есть прямо у него под носом…. Какая муха укусила меня, когда я решил признаться вешающейся на меня девушке, что я предпочитаю мальчиков, и она может не копировать Шерон Стоун из «Инстинкта», а спокойно играть в пасьянс, когда я захожу в приемную, до сих пор вспомнить не могу. Но факт остается фактом. Эта крашеная курва меня сдала. И результат ее подхалимства сейчас лежит у меня на кровати и нагло требует секса. Тьфу. Одолжите гильотину, пожалуйста?!

- Ки-и-ир… - тянет моя «проблема» и неожиданно бросает в меня подушкой.

- Твою ж ма… - начинаю я, словив снаряд около самого лица, но потом вспоминаю, что если не «отработаю обязательную программу», то на работу можно не возвращаться. И это не радует. Денюжка-то нужна, и ой как сильно. Мне послезавтра очередной платеж по кредиту за машину вносить, а в кошельке - блаженная пустота. Ну, не то, чтобы такая уж и пустота, но если папочка Вика выдаст мне обещанную за совращение сыночка «премию», то смогу уже полностью рассчитаться и спокойно кататься по ночному городу на своей тачке. И это то, что согревает меня и заставляет оставаться на месте, хотя хочется бежать от алчного взгляда карих глаз куда подальше. А пацан ждет, лениво шаря глазами в поисках второй подушки, и также неспешно ожидает ответа. Прибил бы сучку крашеную, но уже поздно.

- Да. Раздевайся.

- Вот так сразу и «раздевайся»? А как же романтика? Соблазнение, в конце концов, где? Неужели ты вот так понравившегося тебе парня тянешь к себе в квартиру и тут же командуешь: «Раздевайся»? А?

Мне очень хочется сказать, что с понравившимися лично мне парнями как раз такого я и не делаю, но разве ему что докажешь? Нет, не докажешь, а потому я просто спокойно (надеюсь, это звучит именно так) говорю:

- Не хочешь – не надо, но на романтику мы не договаривались. Ты хотел секса? Ты его получишь. Но ни грамма больше. Так что?

Вик фыркает, но поднимается с моей кровати и медленно, словно дразнясь, снимает с себя уже порядком помятый пиджак и рубашку. Руки на мгновение замирают на поясе брюк, а потом, словно решившись идти до конца, Виктор снимает и брюки, стягивая их вместе с бельем.

- Ну? Теперь что? – насмешливо спрашивает он у меня, старательно пряча дрожь.

Нет, я бы и не заметил, что он напуган, но вот едва заметное нервное движение рукой, словно в попытке прикрыть член ладонью, выдало его. «Стыдно да, гаденыш? А ставить мне такие условия не стыдно было?! Терпи теперь,» - почти со злорадством думаю я, но и это быстро проходит. Когда я, наконец, более детально рассматриваю мальчишку.

Красивый. Что есть, то есть. Весь в отца. Алексей Олегович тоже в свои пятьдесят - мужчина еще хоть куда, а уж его более молодая копия… Девушки в конторе кипятком писали, когда Витя приходил к отцу на «погулять после пар», и массово совершали паломничество в кабинет директора по одним им известным срочным делам, которые до этого несколько недель томились в ожидании их внимания. Короче, с мордашкой у парня было все в порядке, чего не скажешь о мозгах. Вот с какой радости он вообразил себе, что ему срочно нужно переспать с мужчиной, я не знаю. Мало того, этот… гад, как только узнал о какой кандидатуре на роль «великого дефлоратора» (прости, господи, что я несу…) идет речь, так намертво вцепился в меня и на уговоры родителя выбрать кого-то другого и помоложе не поддавался. А ведь я его почти на десять лет старше!

Откуда я это знаю? Так я в это время я стоял красный, как мак, в приемной и через неплотно закрытую дверь слушал, на пару с Леночкой, этот концерт. Правда, умная секретарша сантиметр за сантиметром передвигалась поближе к двери, пока я не видел, и к концу милой беседы родителя с чадушком выскочила за порог, чудом избежав моей мести. Но я не забыл, я помню. И буду мстить. Да! Но не будем отвлекаться на глупое рефлексирование. А то бедный (это я сказал?! Ужос!) мальчик скоро посинеет весь. А в квартире, чай, не Африка. Скорее, наоборот. Батареи всё еще еле теплые, приятная прохлада не мешает спать, но уж никак не разгуливать голышом по квартире.

- А теперь иди в душ. По коридору прямо, последняя дверь. Полотенце чистое висит на крючке, справа, около раковины.

Зачем мне понадобилось его отмывать – ума не приложу. Наверное, чтобы хоть немного выделяемого через кожу яда смыть, а то малец уж совсем злобно на меня смотрел, пока я размышлял, что бы такое сказануть.

Пока Виктор принимал душ, я быстренько перестелил постель и отыскал все необходимое для процесса. Тьфу, как мерзко звучит. Чувствую себя элитной шлюхой. Нет, честное слово. Меня просто купили, пригрозив выкинуть с работы, если не соглашусь, и пообещали по окончанию кругленькую сумму. Чем не блядь? А ярлык «элитной» мне добавляет вот тот самый хрупкий пацан, батя которого ворочает такими деньжищами, что мне и в страшном сне не снилось. И хотя деньги мне совсем не помешали бы, но… Может, стоило отказаться?

- Я уже, – раздается из-за спины, и Виктор прикасается ко мне еще влажными руками, осторожно проводя пальцем по хребту. – Теперь что?

Вот жжешь, настырный какой! И не передумал ишшо. Тьфу. И что с ним делать? Нет, вариант «валить и трахать» хорош, но боюсь, что если я так сделаю, то его папаша за отсутствие нежностей меня потом в бетон закатает. Блин, и кто тянул эту дуру Ленку за язык?! «Счастье твое хотела устроить, Кирочка!». А чтоб тебя, сучка крашеная! Устроила. Счастье. Вон стоит и смотрит на меня это сомнительное счастье, ожидая, пока его выебут. А вот не хочу я его, не хочу. Но надо, Кира, надо.

- Теперь? А теперь лезь под одеяло, замерзнешь ведь.

Бросив на меня подозрительный взгляд, Вик послушно укладывается на кровати и укрывается одеялом. Я бы умилился, если б не необходимость придумывать, чем его дальше занять. Хоспади, куда я вляпался?!

Сколько бы я стоял и смотрел в пустоту, сказать сложно. Но мой гость решил напомнить о себе. Снова.

- Кира, ты чего ждешь? Медитируешь? - ехидный голос Корчинского-младшего оторвал меня от прослушивания панических воплей сознания и вернул на землю. Точнее, в кровать. Короче, пришлось раздеваться и лезть в постель к пацану.

- Ки-и-ира-а-а… - в который раз протянуло мое наказание, проводя пальцем мне по подбородку и рассматривая щетину. Ну да. Щетина. А что? Я нормальный мужчина, и у меня есть щетина. До крема-эпилятора моя пидорская душонка еще не доросла. И это радует, иначе пришлось бы только застрелиться, чтоб не мучиться.

- Что? – мдя.. Многословен я сегодня, как не знаю кто. Как это еще пацан не разорался, что я «неправильно себя веду»?

- Кир, в чем дело? Ты меня не хочешь?

Сказал бы я тебе… Но не могу. Призрак машины мне потом будет сниться, если я упущу этот шанс.

- Хочу.

- Н-да? Уверен? – и этот божий одуванчик уверенно хватает меня за … да-да, за «самое сокровенное». – Это называется «хочу»?! – скептически уточняет он после моего злобного шипения и чуть поглаживает мой член.

Сволочь. Как есть сволочь. Взял «за живое» и теперь требует ответа? Да? Кто ж будет в восторге, если его так схватят и будут требовать секса? Не я это, точно. Я не мазохист. Ни капли.

- Это называется: «Перестань тянуть лапы к моему члену»! – не выдержал я и почувствовал, что меня отпустили. Не забыв ехидно хохотнуть напоследок. «Сволочь», почти ласково подумал я и опять задумался о том, что с ним делать. Нет, ну правда, что?

Не надумав ничего умного, я решил действовать наобум, а именно начать с чего-то… ммм… легкого.

- Ложись на живот, – и, не дожидаясь вполне логичного «Зачем?», сразу же пояснил, – буду тебе массаж делать, чтоб ты расслабился. – «И уснул» - добавил я уже про себя, вспоминая, что в договоре с его отцом мы обсуждали только эту ночь. И заснувший пацан был бы просто идеальным выходом из положения. Мдя, мечтай, Кира, это не вредно.

Радовало одно - тело у Вика было просто отличное. Никаких тебе просвечивающих ребер, как у жертвы концлагеря, или, наоборот, горы мышц, словно у накачанного стероидами качка. Гармонично сложенный парнишка, которого я почему-то невзлюбил с самого начала. И лично мне было бы проще, если бы он был каким-то уродом. Ну, или просто не таким красивым. А так я чувствую себя козлом, который отказывается от такого лакомого кусочка.

Особых навыков массажа у меня не было. Точнее, их у меня вообще нет. Просто мои любовники несколько раз делали мне массаж, и я решил испытать судьбу. Впрочем, это было не лишним. Пацан хоть и храбрился, но все равно как-то одеревенел, когда я едва погладил его по спине. Нет, ну хули ты лезешь в мою постель, если так боишься? Спасибо, ответа не надо, это был риторический вопрос. Сам понимаю, что в первый раз нельзя не бояться, но слишком уж достала вся ситуация и просто придираюсь к мелочам. А мелочь тихонько стонет уже оттого, что я, чуть усилив нажим, массажирую ему поясницу и бедра, изредка проходясь ладонями по ягодицам. Чу-у-удно. Или это я такой мастер, или пацан и правда не за ту команду все это время играл, и ему надо было сходить в один из «наших» клубов. Хотя, что-то мне подсказывает, что там бы ему не понравилось. Конкуренция, млин. Много там таких молодых да ранних, нагловатых и при деньгах. Короче, все равно никуда его пока не сплавить. Значит, будем иметь то, что имеем. Крысота.

Почему у многих так чувствительна спина? Не знаю, но сейчас мне это было только на руку. Виктор выгибается, старательно подставляясь под прикосновения, и ерзает по простыни, испытывая некоторый дискомфорт от того, что я слишком сильно прижимаю его бедра к кровати, а возбужденный член трется о ткань, кажущуюся сейчас такой жесткой. Всего лишь о ткань. Он приподнимает бедра и пытается потереться об меня, но я не даю ему особо ничего сделать. Ишь какой! Нефиг. Тут я играю главную скрипку. Должна же у меня быть хоть какая-то моральная компенсация за такое принуждение? Должна. Так что терпи, солнышко.

Несколько минут все так же делано-равнодушно массажирую ему спину и плечи, периодически наклоняясь и кусая то за кожу у основания шеи, то за плечи, оставляя следы зубов. Вик не сопротивляется, а только стонет все громче. Может, и правда, переспать с парнем для него удачная идея? Как-то очень уж ярко реагирует он на мои действия для вчерашнего натурала… Или это реакция исключительно на меня?

Наконец, решив сжалиться, я сползаю чуть ниже и, неожиданно для Вика, кусаю его за ягодицу. Он взвизгивает, но тут же захлебывается стоном. Это я решил развлечься по полной и языком скользнул в складочку между ягодиц, лизнув анус парня.

- Ч-что т-ты… - пытался хоть как-то совладать с голосом Виктор, пока я лениво ласкал его дырочку по краю, но силы окончательно покинули его, стоило только толкнуться внутрь языком. – Д-да-а…

Неспешными движениями языка, внутрь и обратно, я ласкал его анус, не забывая поглаживать член, просунув парню под бедра руку. Вик, по-моему, окончательно потерялся в ощущениях, потому как рваными движениями он толкался то в мою ладонь, то выгибался навстречу языку.

Решив, что он достаточно расслабился (до-о-о, вот такой я маньяк и считаю, что готовый взорваться от яркости ощущений парень_ расслаблен), я перевернул его на спину и удобно устроился между раздвинутых ног мальчишки. Тот сконцентрировал мутный взгляд на моем лице и недовольно хныкнул, словно прося продолжить удовольствие. Ничего, ща все будет! Зуб даю. Тьфу, откуда я этих жаргонизмов нахватался-то? Неужели от Славика?

Достав из тумбочки смазку и презервативы, я положил их недалеко от себя и склонился к Вику, целуя его в губы. Сначала он замер, а после начал отвечать, сражаясь со мной за право быть ведущим. Во-о-от, теперь хоть какое-то подобие интереса проснулось и во мне. Никогда не любил слюнявых маменькиных сыночков, что делают вид, типа они тут не при делах, а злой дядя Кира их насилует и пихает в рот всякие непотребные вещи, вроде собственного языка.

Процеловавшись со вкусом минут пять, я решил, что ночь, она, как выстрел, короткая, а потому если хочу получить свои денежки, то стоит шевелиться. Да-да, именно в том смысле.

И оторвавшись от губ Вика, я начал целовать его скулы, шею, чуть прикусывая тонкую кожу и попутно любуясь ранее оставленными следами, которые уже довольно четко проступили на его шее. Да, я маньяк. Гордится собой, что ли?

Медленно спускаясь вниз, не обходя вниманием соски и живот парня, я замер над пахом Вика и поднял голову вверх, встретившись взглядом с темными от желания глазами мальчишки.

- Ну, что? Продолжать? – хрипло поинтересовался я у него и лизнул головку стоящего члена. Виктор застонал и поддался вперед, намереваясь продолжить удовольствие. Ага, щаз! Я тупой и не понимаю намеков. Словами, милый мой, словами говорим чего и как хотим.

- Д-да-а-а… - с трудом выдавил из себя, наконец, Корчинский-младший, сообразив остатками расплавленного удовольствием мозга, что если будет молчать, то ничего не получит. – Продолжай… Пожалуйста! – уже на более высокой ноте провыл пацан и шевельнул бедрами, показывая, что и где надо продолжить.

- Тут? – хмыкнул я и, решив не издеваться больше, наклонился и взял в рот его член, чуть придерживая у основания одной рукой, а второй - осторожно погладил мошонку.

Ответа не было, впрочем, я не особо и надеялся на него. И так понятно, что ему в кайф все происходящее. Да и я сам хоть немного вошел во вкус и не чувствую себя импотентом от того, что не стоит на пацана. Стоит. Когда он так стонет и выгибается, закатывая глаза, то очень даже неплохо стоит.

Чувствовать свою власть над другим человеком приятно для многих, это пробуждает в мужчине инстинкты самца, вожака, а уж когда это другой мужчина, то от восторга и вовсе сносит крышу. Смешно это или нет, но когда отсасываешь кому-то, то ощущаешь именно свою власть над ним, над его удовольствием и самой (да, не будем смеяться, ибо это не смешно) драгоценной частью тела. И лично мне приятно не только от этого. Хотя и от этого тоже. Да.

Обрисовывая языком каждую венку, каждый изгиб его члена, я чуть посасывал головку, выводил на ней узоры и щекотал дырочку, не забывая поглаживать яички и периодически чуть оттягивать их вниз. Не сильно, а так, чтобы сделать удовольствие острее, ярче. Когда мне показалось, что он уже на грани, я совершенно некультурным образом оборвал мальчику весь кайф, пережав член у основания и отстранился, чтобы взять заготовленную заранее смазку. Пора переходить к основной части нашего представления.

Пока Вик приходил в себя и пытался понять, почему все так быстро закончилось и, к тому же, таким обломом, я выдавил себе на пальцы прозрачный гель и опять наклонился к его паху. Пацан чуть напрягся, когда почувствовал прохладные от смазки пальцы около своего зада, но потом, судя по всему, вспомнил о цели своего визита ко мне и попытался расслабиться. Тем более что мои губы на его члене не сильно-то оставляли возможность размышлять о смысле бытия.

Неспешно растягивая его сначала одним пальцем, а затем другим, я с каким-то недоумением вдруг заметил, что таки да – я тоже его хочу. Сегодня и сейчас хочу. Причем, не обычного красивого прилизанного мальчика-куколку, а именно такого – растрепанного и возбужденного до предела, насаживающегося на мои пальцы.

Решив, что хватит уже играться, я осторожно их вытянул, довольно отметив тот негодующий стон, что прозвучал из уст пацана. Понравилось, да, малыш?

Натянув презерватив и смазав себя, я наклонился к лицу Виктора.

- Эй, малыш, посмотри на меня, - парнишка с трудом сконцентрировал взгляд на мне и чуть нахмурился, беззвучно спрашивая «Что?». - Будет немного больно. Потерпи.

Нафиг я это все говорил, сам не знаю, но мне было нужно, чтобы он соображал, что происходит. Очень было нужно. Нужно, чтобы он осознанно отдавался. Ну, хоть отчасти осознанно.

Забросив его ноги себе на плечи, я приставил член к его анусу и осторожно толкнулся. Виктор зашипел от того, как неохотно даже предварительно растянутые мышцы впускали меня, но только чуть поерзал, стараясь приспособиться к ощущениям. Ох, е-е-е…

Стараясь унять собственную дрожь, я понял, что долго такого не выдержу. И начал осторожно двигаться, пытаясь найти ритм, при котором нам обоим будет хорошо. А это сложно. Сложно не начать вбивать его в матрас, купаясь лишь в своем удовольствии, сложно не думать, что под тобой молодое тело, еще не пробовавшее таких ласк, и не упиваться мыслью о том, что ты - первый. Первый у него.

В какой-то момент мальчишка подо мной вскрикивает, выгибаясь до хруста в суставах и практически становясь на мостик, а я понимаю, что вот оно. Идиотизм, но мне от этого так хорошо, что слов нет. Я улыбаюсь, как дурак, склоняясь к нему и целуя влажный от пота висок, а потом опять начинаю двигаться, вновь находя тот самый угол, что доставит мальчишке наибольшее удовольствие.

С каждым моим движением он дрожит все больше и больше, стонет, уже не сдерживаясь, и просто захлебываясь какими-то словами. Я не могу разобрать, что он там пытается сказать, потому как занят более важным делом. Я пытаюсь не сойти с ума. И мне это почти удается.

Почти, потому как Виктор в последний раз крупно вздрагивает, его стон бьет по ушам и мальчишка кончает, выплескиваясь себе на грудь. Я кончаю следом за ним, отстраненно думая, что идея, вообще-то, была неплохой.

***

- Ки-и-ира-а-а… - выводит меня из состояния блаженной нирваны негромкий голос Вика. Я лениво мычу, не желая отвечать, и тут же вскрикиваю от боли. Эта мелкая зараза больно цапнула меня за сосок, чтобы привлечь внимание. Получилось. Привлек. Сейчас буду убивать.

- Садист малолетний, полегче! – шиплю я, но все же поворачиваюсь к нему. – Чего тебе?

- А что теперь? – блестя глазами, спрашивает пацан.

- Теперь? – тупо переспрашиваю я. Хороший вопросик. На пять баллов потянет. А вот на какой он ответ рассчитывает? - Ты идешь домой и ловишь кайф в следующий раз уже где-то в другом месте. И с другим парнем.

От обиды зрачки у Корчинского-младшего расширяются, их чернота заполняет радужку, чтобы уже через секунду сжаться в маленькую точку.

- Вот так значит, да? – с непонятной мне злостью произносит он, - Трахнул и все, гуляй отсюда, детка?

Теперь уже моя очередь таращиться на него. А на что он вообще рассчитывал? Поставили мне условия, от которых я не мог отказаться, а теперь еще и я виноват? Ну, ничего себе!

- А ты чего хотел? Любовь до гроба и полный хепиэнд? – ядовито интересуюсь я, приподнимаясь на локтях. - Ты же сам хотел переспать и все. Переспал? Понравилось? Какие ко мне претензии?

Вик шумно дышит, но молчит, а я рассматриваю его. Не, все-таки он и, правда, очень красив. Вот только характерец у него папенькин, а мне общества семейства Корчинских и на работе хватает - и в личной жизни это будет уже явный перебор. К тому же, я не уверен, что оставаться на своем рабочем месте теперь, когда я трахнул (пусть и по договору с его батенькой) сына начальника, будет уместно. А это значит, что пора менять работу. Если Алексей Олегович не обманет и выплатит мне обещанную сумму, то я спокойно расплачусь за машину и свалю из города куда подальше. Эта идея давно жгла мне мозг, но смутные сомнения все же держали на месте. И теперь, когда есть реальный шанс изменить свою жизнь так, как хотелось давно, стоит рискнуть. Избавиться от оков кредита, и – гуляй, ветер вольный!

Но это лирика. Сейчас моя проблема номер один - это Вик, который сверлит меня взглядом не хуже папеньки в период налоговой проверки. И с ним надо что-то делать. Не хочется быть настолько сволочным и корыстным, но что делать? Денежки не лишними будут, а нервы даже за них не купишь, взамен испорченным.

- Ладно, парень, не дури. Ты - взрослый мальчик, и должен понимать, что ни о каких чувствах речь не идет, особенно, если учитывать все то, что предшествовало нашему… договору.

- Я … понимаю, – с неохотой сказал Вик минуты через три напряженных раздумий, после чего поднялся, и, чуть поморщившись, потопал в душ. Я молча лежал и думал о том, что же все-таки он хотел от меня получить, кроме секса. Думал, пока он одевался, думал, когда хлопнула, закрываясь, входная дверь. Но так ничего и не надумал.

***

Срочный вызов от начальства посреди отпуска – это даже не смешно. Это грустно и печально. Вот почему так получается всегда, где бы ты ни работал?

Хотя особо жаловаться мне не на что – за четыре года, что я работаю с Чертановым, это первый раз, когда мой шеф и друг в одном лице, беспокоит меня посреди законного отдыха. И уж точно первый раз за все наше довольно продолжительное знакомство в его голосе звучит такая истерика напополам с приказом. Что ж там случилось-то?! Именно эти нотки и подгоняют меня, когда я, сорвавшись с постели, мчусь в офис.

- Доброе утро, Кирилл Владимирович! – приветствует меня в приемной Наденька, секретарша Марка. – Вас уже ждут.

- Надь, что там случилось? Что за спешка? – любопытствую в надежде, что этот неисчерпаемый кладезь информации, с кодовым именем «Секретарь», знает побольше меня. Но Надежда только сжимается и, покосившись на двери, тихо шепчет: – Не знаю ничего, Кирилл Владимирович, пришел этот мужчина, и Марк Сергеевич как взорвался….

- Ясно, – сказал я больше сам себе, чем любопытствующей девушке, и решительно толкнул дверь. Хотя, как только увидел гостя, занимавшего второе кресло в кабинете Чертанова, с трудом подавил желание закрыть ее обратно и забаррикадировать с той стороны.

- Здравствуйте, Виктор Алексеевич, какими судьбами? – почти спокойно поздоровался я, пройдя в кабинет и плотно закрыв за собой двери. Хотя, когда это помогало от женского любопытства?

- А вы не догадываетесь, Кир-р-рил Владимир-р-рович? – рычит Корчинский-младший, а я только глупо улыбаюсь, рассматривая такое знакомое-чужое лицо. Красивый, зараза. – К вам приехал. Вот только вы так хорошо спрятались, что мне понадобилось целых четыре года, чтоб отыскать тебя, Кира….

Мдя… Вот это номер. Когда я размышлял над тем, как лучше использовать сумму, полученную от Корчинского-старшего за секс с его сыном, мне в голову пришла гениальная идея. Поэтому я просто написал заявление и сорвался с места за сутки. Алексей Олегович только понятливо хмыкнул, подписывая заявление, и сказал туманную фразу про то, что это ненадолго, но я не предал ей значения. Думал, что он ждет моего позорного возвращения. Как оказалось, зря. Судя по всему, что-то таки от меня надо было именно Виктору. И судя по его решительному лицу, это «что-то» он намерен получить именно сегодня и сейчас, причем от меня.

Краем глаза замечаю Марка, который бочком и мелкими шажками двигается на выход, но не успеваю ничего ему сказать, потому что Вик одним движением оказывается около меня и, прижимаясь всем телом, судорожно шепчет.

- Ну почему, почему ты ушел?!

Мой истерический смех затыкает поцелуй, а я стою и пытаюсь понять, как так получилось, что я стал нужным настолько, что этот мальчишка не поленился отыскать меня на другом конце страны и довести до нервного тика моего лучшего друга, которого, как мне казалось, до этого мало что могло напугать.

***

- И все-таки, что ты ему тогда сказал? – лениво перебирая волосы Вика, спрашиваю я. Тот на мгновение отвлекается от своих документов, которые просматривал лежа в постели, и, подняв на меня взгляд, хитро ухмыляется.

- А тебе зачем?

- Да чтоб знать, может, налоговую подобным образом напугаю? Или еще кого? А то Марк до сих пор нервно дергается, стоит только мне упомянуть тебя, а ты посимпатичнее его жены будешь… И не такой агрессивный.

- Ну, спасибо, – смеется Виктор и целует меня в губы. – Но секретов все равно не выдам. Может, они мне самому еще понадобятся.

- Ну, нет, так нет, – деланно - равнодушно хмыкаю я и понимаю, что, в принципе, мне безразлично, что он тогда наговорил Чертанову, что тот не поленился вызвать меня к себе с матами-перематами. Мне действительно это все равно, ведь с того момента прошел уже год и я ни разу не пожалел, что согласился попробовать «Любовь до гроба и полный хепиэнд» с одним наглым и очень целеустремленным молодым человеком.

КОНЕЦ

Отредактировано Lere_Erkham (2010-11-23 13:30:13)

sirenia Спасибо)

natashasour
Фанфики я не пишу. Это ориджинал, хоть и небольшой.

Yo. 327.
благодарю)