Глава 1

    - Читали, Поттер? – начальник спецотдела Департамента Надзора Джед Волкер кинул на стол еженедельник с броской надписью в шапке на первой странице. – Четвертая отставка за три месяца. Кабинет министров трещит по швам. Оппозиция готова выдвинуть вотум недоверия правительству. Великолепно, вам не кажется?
    - Не я его вместо Азкабана под домашний арест отправил, - пробурчал Гарри.
    - Но вы его упустили, - отрезал Волкер. – Может быть, теперь подскажете, как заткнуть Малфою рот? Нет? В таком случае, я вам скажу – завтра вы отправляетесь в Европу. И как угодно, но чтобы пятой отставки не было. Нам нужен архив Малфоев. При этом сам Драко Малфой на свободе нам не нужен абсолютно. Сможете его притащить сюда – прекрасно. Не сможете – закопайте его там, но чтобы больше о нем никто и никогда не слышал. Допуски к европейским счетам отдела, все документы по этому делу, связи с агентами и билет на самолет у секретаря. Отправляйтесь, Поттер. И вот еще что, кстати. Если сработаете удачно, я подумаю, что можно сделать для вашего друга.

    Гарри обреченно вздохнул. Искать иголку в стоге сена было плевой задачей по сравнению с тем, что ему предстояло сделать. Малфоя ловили шестой месяц. Потеряли двоих агентов – они просто исчезли без каких-либо следов. А статьи с откровениями бывшего Пожирателя Смерти появлялись в европейских газетах с завидной регулярностью. Миланский “Вестник бытия”, Венский “Хроноворот”, Мюнхенский “Вервольф”, Парижский “ Бон Нуар” – у Гарри сложилось стойкое впечатление, что Малфой превратился в небезызвестную Гидру, поставившую своей целью отравить жизнь всей магической Британии. Перепечатки с европейских газет валили членов кабинета Министров одного за другим, как козырные карты заурядных шестерок в колоде. Интервью, подтвержденные документами, не оставляли от репутации политических деятелей камня на камне, отправляя уважаемых господ в небытие. Спецотдел стоял на ушах, но выяснить хотя бы приблизительное местонахождение Малфоя не удавалось. Хорек заметал следы так, что даже нелегальные допросы интервьюеров с веритасерумом и последующим стиранием памяти ничего не давали. Результат допросов всегда был одним и тем же – Малфой назначал корреспонденту встречу, появлялся из ниоткуда, за пару часов выдавал убойные материалы и исчезал. Принцип, по которому он выбирал нужные газеты и готовых опубликовать сенсацию журналистов, был неясен. Страна пребывания – неизвестна. И самое главное, никто не мог понять, откуда у бежавшего из Британии шесть месяцев назад нелегала такие сведения. Руководство отдела, где работал Гарри, подозревало, что Малфой пользуется не только собственной памятью, но и архивом отца, который всегда был основным посредником между Волдемортом и нужными людьми, но каким образом этот архив достался Драко, оставалось загадкой.

    В самолете Поттер еще раз внимательно просмотрел копии материалов. Папочка была тонкой до отвращения и никаких ниточек не содержала. Малфой давал интервью четыре раза и каждый раз в разных странах. Он мог объявиться где угодно – от Варшавы до Лиссабона. Искать человека, который от встреч с представителями Британского правосудия тщательно уклоняется, было совершенно нереально. Малфой хорошо усвоил преподанный урок и не собирался повторять судьбу своих родителей. Он и собственных ошибок не повторял – ни один из найденных и допрошенных эмигрантов, осевших в Европе, Малфоя не видел и ничего о нем не знал.
    И все-таки надежда была. С разрешения начальства Гарри допустил небольшую утечку информации в прессу, а именно - что он, Гарри Поттер, едет в Париж. Хорошо зная Малфоя, Поттер был уверен – Драко не упустит возможности сквитаться за пережитое в Малфой Мэнор. Не тот он был человек, чтобы не воспользоваться подвернувшимся шансом. Осторожен – да. Опасен – да. Но мстителен до безумия. А уж мстить Гарри Поттеру ему было за что.

    Гарри прекрасно осознавал, что задуманное очень рисковано. Малфой мог нанять кого-то, мог воспользоваться запрещенными артефактами, мог нацепить какое-нибудь скверное отсроченное проклятие. Но Гарри почему-то был уверен – если Драко решит сводить счеты, он сделает это собственными руками. Ведь заявился же он под прошлое Рождество в усадьбу к Бэддокам сразу после побега. Играл с огнем, на грани фола, но…. Авроры опоздали на какой-то час. И нашли в усадьбе шесть трупов, аккуратно выложенных прямо на парадном крыльце. А Малфой исчез. Исчез, чтобы через три месяца объявиться в Милане. Первой его жертвой оказался Стефан Грачер, министр финансов. Ни в чем никогда не замеченный ревностный служитель Отечества. Как выяснилось, первый свой миллион господин Грачер сколотил, нелегально переводя счета некоторых Пожирателей в европейские маггловские банки во время войны через оффшорные зоны. Министерство на этих операциях потеряло такую сумму, что мистеру Грачеру ничего не оставалось, как сунуть голову под собственную волшебную палочку, предварительно подав в отставку. Малфой знал, куда бить. Один из ключевых постов в Министерстве Магии остался вакантным и перешел в руки к оппозиции. За Грачером последовали министр просвещения, министр по связям с Парламентом Великобритании и вот теперь – министр иностранных дел. Гарри подозревал, что весь Кабинет Министров в последние три месяца живет как на пороховой бочке, и это сильно подрывало его веру в победу Добра над Волдемортом и присными. Впрочем, Поттер давно уже был циником, и слова “победа, добро, справедливость” превратились для него всего лишь в термины со сноской “устар.”

    Гарри нередко задавал себе вопрос – не устои он полгода назад перед искушением под названием “сбежать с Драко Малфоем”, может быть, все сложилось бы иначе? Остались бы живы Брайан Ковальски и семья Малькольма Бэддока, военная прокуратура отнеслась бы к Рону Уизли милосерднее, а магическую Британию не сотрясала бы лихорадка отставок и самоубийств. Жили бы они сейчас с Драко где-нибудь в тихом европейском городке в маленьком домике с окнами на тихую речку….

    В этом месте, как правило, в диалог с Гарри-мечтателем вступал Гарри-реалист.

    - И ты искренне рассчитываешь, что быстрый, как ртуть, и изменчивый, как небо осенью, Малфой согласился бы прозябать в захолустном городишке?
    - Ну пусть не в Европе – можно жить и на Тихоокеанских островах. Бирюзовое море, белый песок, синее небо…
    - Да-да. А еще акулы, ураганы и цунами время от времени. И взбесившийся от безделья и тоски Малфой впридачу. Райская жизнь, Гарри.
    - Он сам говорил – что хочет просто жить и просто любить.
    - Говорил. И при этом уже имел четкий план побега. А ты был всего лишь запасным вариантом. Где гарантия, что Малфой не придушил бы тебя, как Брайана, при первой же возможности? С чего ты взял, что он вообще собирался жить – с тобой?

    Возражать Гарри-реалисту было нечего, и приходилось переключаться на другие мысли.

    На бульваре Жозефины, куда Поттер шагнул из крохотной улочки в районе Монмартра, кипела жизнь. Гарри нашел гостиницу, где собирался поселиться, получил у портье ключи от номера и отправился к себе.

    Номер был невелик, но уютен. Большая кровать, старинная мебель, тяжелые портьеры на окне, чтобы не мешал шум с улицы – ничего общего с обстановкой меблированных комнат на Косой аллее в Лондоне. Гарри с удовольствием достал бутылку ледяной минеральной воды и выпил сразу половину – в Париже стояла невыносимая жара. Пустой желудок немедленно отреагировал бурчанием – последний раз Гарри перекусил в самолете.

    Подумав, спецагент Поттер забросил рюкзак с вещами в cтенной шкаф, документы – в зачарованный минисейф, пересчитал галлеоны и отправился искать кафе или что-нибудь в этом роде. Незнание французского языка его нисколько не смущало – Гарри не сомневался, что его классический лондонский английский поймут в любом месте планеты.

    В первом попавшемся ресторанчике с громким названием “Трапеза Наполеона” Гарри заказал пирог с сыром, заливную рыбу и шабли. На десерт – вишневое пирожное с кофе. Гурманом он не был – но отдавал себе отчет в том, что расслабиться и со вкусом поесть сможет только этим вечером. Вряд ли его работа в дальнейшем позволит рассиживаться по ресторанам, скорее, это будут торопливые перекусы во всевозможных забегаловках. Да и отчет о расходах не предполагал королевских обедов с дорогими винами.

    Гарри собирался поработать не просто тихо сидящей приманкой. В конце концов, Малфой мог и пропустить небольшое сообщение. Следовало устроить собственную презентацию в Париже – посетить несколько приемов, дать интервью крупной газете или еженедельнику. Не каждый день в Париж приезжали герои последней магической войны. Своим имиджем надо было воспользоваться в полной мере – здесь, на Континенте, он все еще был Мальчиком-Который-Все-Смог. Поттер был уверен – такую шумиху Малфой не пропустит.

    Когда Гарри уже допивал кофе, ему вдруг показалось, что в спину уперся чей-то пристальный взгляд. Боясь спугнуть ощущение, он повернулся, как бы в поисках гарсона. В зеркальной стене отражалась приятная молодая особа – худощавая, высокая, коротко стриженая, с большими восторженными глазами. Она только что вошла в зал, и – скорее всего, случайно – наткнулась на Гарри глазами. И узнала – если судить по восторгу, отразившемуся на лице. Гарри улыбнулся, девушка восприняла это как приглашение и шагнула к его столику.

    - Я не ошибаюсь? Вы мистер Поттер?
    - Нет, мадемуазель, - Гарри улыбнулся еще раз, ему льстила такая популярность. Даже в Лондоне его не всегда узнавали, особенно после того, как он сменил очки на контактные линзы и отрастил длинные волосы, которые забирал в хвост..
    - Нет – ошибаюсь, или нет – я мистер Поттер? – Большеротая улыбка, карие смеющиеся глаза и ямочка на худой щеке.
    - Не ошибаетесь, - сопротивляться обаянию незнакомки было совершенно невозможно. – Позвольте узнать ваше имя?
    - Умбра. Но почему вы здесь? Неужели приехали отдыхать? В это время года? В такую жару?

    Несмотря на идеальный английский, тараторила новая знакомая совершенно по-французски, так, что Гарри потерялся в потоке слов. Он положил пальцы на тонкое запястье, украшенное несколькими витками мелкого жемчуга:
    - Да, мадемуазель Умбра, к сожалению, нам дают отпуска тогда, когда это удобно начальству.
    Карие глаза распахнулись еще шире:
    - О, а я была уверена, что знаменитый Гарри Поттер сам себе начальник. Кто же смеет вам приказывать, вам, победителю Сами-Знаете-Кого?

    Мерлин знает почему, но за наивными фразами Гарри почудилась плохо скрываемая издевка. Подозвав гарсона, он пододвинул случайной знакомой меню, предложив выбрать что-нибудь.

    Девушка небрежно взглянула на глянцевый лист, переливавшийся всеми цветами радуги.
    - Кофе. Черный. Без сахара.

    Сердце Гарри стукнуло в горле. Его могли сбить с толку внешность, голос, но не интонации. Неожиданно изменившиеся, мягкие, растягивающие гласные, обволакивающие.

    - Не хватайся за палочку, - Умбра вскинула бровь, и сердце Гарри еще раз ударило в кадык. – Над рестораном антимагическая сфера, магия бесполезна. Здесь трогательно относятся к комфорту клиентов. У меня полчаса, не больше. Зачем ты приехал? За мной? Выкрасть, убить? Заткнуть мне рот так или иначе?
    - Как получится, - Гарри кое-как справился с собой и внимательно поглядел на собеседницу.
    - А если никак не получится? – Умбра очаровательно улыбнулась гарсону, принимая заказ. – Тебя выгонят?
    - Как ты меня нашел? Следил в аэропорту?
    - Поттер, это неважно, - остро отточенные ноготки отстучали дробь по скатерти. – Ты сюда приехал меня найти – ну вот я тебя нашел чуть раньше. Убивать тебя я не собираюсь…. Пока. Если ты не начнешь военные действия первым. Тогда я буду вынужден защищать свою жизнь.
    - Если ты прекратишь публиковать компромат, тебя никто больше не тронет. Про тебя забудут навсегда.
    Умбра покачала головой:
    - Пустые надежды. Поттер, ты никогда не был глупым идеалистом – ты всерьез рассчитываешь меня уговорить? В моем распоряжении все газеты Европы. Ты будешь гоняться за мной до конца жизни. Собственно, я поэтому и решил с тобой увидеться. Так сказать, составить протокол о намерениях.
    - Тогда тебя убьют. Я или кто-то другой, но убьют обязательно.
    - Это не так легко сделать, - Умбра улыбнулась, и на ее щеках снова заиграли ямочки. – Ты хоть понимаешь, что я мог и не светиться здесь? А просто подождать тебя у входа в твой отель, подкараулить в толпе, застать врасплох где-то в безлюдном месте вечером.
    - Тогда зачем ты так рискуешь? – Гарри внимательно взглянул в шальные карие глаза.

    Не по-женски сильные пальцы сжали его запястье, собеседница слегка нагнулась через стол:
    - Объявим перемирие до утра, Поттер. Пойдем к тебе в отель, в твой номер. Пусть война начнется завтра. Оставим себе эту ночь.
    Горячая волна плеснула у Гарри в животе, приливом подступая к горлу. К счастью, Гарри-реалист вовремя постучал его согнутым пальцем по лбу.
    - И утром меня найдут французские авроры. Как мы нашли Брайана Ковальски.
    Умбра прищурилась. Даже тени сожаления не проскользнуло в ее голосе:
    - Бедный мальчик. Он так хотел стать аврором. Кстати, как это пережил наш общий знакомый, сержант Уизли?
    - Рон в Блэк Бич.
    - Даже так? – Умбра откинулась на спинку высокого стула и открыла сумочку. – Я думал, его просто разжалуют. И надолго его посадили?
    - Пять лет, - сухо ответил Поттер. – И еще пять лет поражения в правах.
    - Сурово, - на лице девушки отражалось откровенное удовольствие. – Британское правосудие не обмануло моих ожиданий. А ты почему так легко отделался? Не смотри на меня с такой ненавистью, Поттер. Я всего лишь спасал свою жизнь. Кстати, мое время заканчивается. Как я понимаю, предложение тебя не заинтересовало. Жаль, мы могли бы на одну ночь забыть о наших разногласиях к обоюдному удовольствию.

    Золотая монетка легла на стол, Умбра поднялась, глядя на Гарри сверху вниз:
    - Не ходи за мной, Поттер. Все равно не выследишь. Да и из ресторана не выйдешь, пока не расплатишься. Тут с этим строго.

    За спиной Гарри легко простучали каблучки. Поттер устало махнул гарсону, попросил дать счет. Единственное, что он себе позволил – посмотреть в окно, в какую сторону двинулась его собеседница. Умбра…. Какая, к Мерлину, Умбра. Драко Малфой под чужой личиной. И надо немедленно выяснить, каким образом он так быстро выследил спецагента. В голову приходил только один вариант – Малфою известен отель, заказанный для Гарри парижскими коллегами по работе. Значит, у Малфоя есть осведомитель в местном аврорате – и осведомитель, сидящий достаточно высоко, чтобы быть в курсе спецоперации.

    Гарри вздохнул, вышел из ресторана и направился в сторону почтового отделения – отправлять Волкеру служебную сову.

    Утром в аврорате Поттер заказал в спецхранилище небольшое магическое приспособление, одну из новых разработок. Маленькая хрустальная призмочка, замаскированная под обычный брелок для ключей, в активированном виде позволяла видеть окружающих людей такими, какими они были – без иллюзорных масок или наведенных чар. Поттер ненавидел этот артефакт – слишком безжалостно он срывал с чужих лиц маскировку. Приятные девушки оказывались женщинами средних лет в поисках молодых кавалеров, подтянутые спортивные молодцы – пожилыми ловеласами. Как правило, походив недельку в таком мире, Гарри впадал в депрессию и в каждом симпатичном лице видел жабью морду.

    Так или иначе, но теперь призма реальности была необходима – Гарри не мог позволить Малфою подкрасться незамеченным.

    В мансарде было жарко и солнечно. К обеду комнатка под крышей разогревалась до умопомрачительного состояния. Окна на юг прохлады не добавляли – солнце врывалось в небольшое помещение, как солдат во вражескую крепость.
    Драко обессиленно повернулся на влажных простынях и в очередной раз потянулся к кувшину с водой. Он ненавидел лето, пыль и духоту. Он ненавидел Париж, Рим и Прагу. Он ненавидел Европу, Азию, Америку и все оставшиеся страны и континенты. Если быть совсем откровенным – он ненавидел все и вся, включая Драко Малфоя.

    Ответ был крайне прост – он устал. Устал бегать и прятаться, устал мстить и сводить счеты. У него не было определенной цели, которая могла бы придать ему сил. А еще Драко безумно устал от одиночества. Попадавшие время от времени к нему в постель пареньки ни от чего не спасали. Чисто случайно увидев в газете заметку, что в Париж прилетает Поттер, Драко проторчал в аэропорту двое суток, карауля все рейсы из Британии, не имея возможности даже вздремнуть из страха, что его обнаружат. Малфоя уже тошнило от вкуса и запаха многосущного, когда он заметил знакомое лицо. Он проследил за Поттером до отеля, потом до ресторана и рискнул-таки войти следом. Увидеть. Поговорить с кем-то, кто мог заставить его почувствовать себя живым.

    Его предложение провести вместе ночь было почти признанием. Но Поттер все воспринял с точностью до наоборот. Он увидел ловушку там, где Драко никаких ловушек расставлять не собирался. А сил и терпения убеждать у Малфоя уже не было. Он сразу понял, что Поттер приехал по его душу, впрочем, на этот счет Драко и не заблуждался. Но отказ соблюсти перемирие больно ударил по его надеждам.

    Малфой сам не знал, чего он ждал – может быть, возможности ощутить настоящую, а не купленную за деньги страсть. Он солгал бы себе, если бы сказал, что забыл пять дней перед Рождеством в Малфой Мэнор. Но именно воспоминания толкнули его сначала в аэропорт, а затем на авантюру в ресторанчике.

    Малфой давно наметил себе как следующую страну, так и те материалы, которые он передаст в очередную газету. Он мог скрываться от британского правосудия хоть всю оставшуюся жизнь, по мере сил пакостя британским властям – а сил у него хватало. После побега он первым делом отправился на Капри и нашел поверенного отца, получив доступ к банковской ячейке Малфоев в Риме. Там было относительно мало денег, но достаточно много документов, мысливов и всего того, что сейчас Драко выдавал жаждущей сенсаций публике. Он до сих пор удивлялся, почему его не ждали тогда в Италии – это было бы самым простым. Но авроры опоздали и на этот раз.

    Его ничто не держало в Париже, кроме Поттера и воспоминаний о Малфой Мэнор. И это было сильнее, чем воля Драко. Это возникло в нем в тот момент, когда он увидел Гарри в ресторане – настороженного, ждущего, понявшего, кто перед ним. Это не дало ему толком выспаться ночью после двух суток бодрствования. Это заставляло сейчас ворочаться на узкой неудобной кровати и ненавидеть весь мир.

    Желание. Опустошающее, выкручивающее жилы и мышцы, царапающее в пересохшем горле, песком скрипящее на зубах.

    Драко мог пойти в маггловскую часть Парижа вечером и снять мальчишку-хастлера. Мог пойти в любой голубой бар и подцепить там партнера. Мог натянуть вызывающие тряпки и развлечения ради выйти на панель. Он мог позволить себе все – кроме одной ночи с чертовым спецагентом Поттером, потому что утро с Поттером он позволить себе не мог ни в каком случае. Утро с Поттером могло иметь только два продолжения – либо агент Поттер передает в руки британского правосудия (или беспредела, тут все от взгляда зависит) международного преступника Малфоя, либо преступник Малфой отправляет агента Поттера на свидание к Темному Лорду.

    Драко перевернул подушку и снова опустил на нее вспотевшую голову, пряча лицо от солнечных лучей, беспощадно бивших в глаза.
    - Да что же это за дьявольщина, - пробормотал он, тщетно пытаясь хотя бы немного подремать. – Неужели мне больше думать не о чем, кроме как о Поттере? Съезжать отсюда пора, вот что. Закончились мои каникулы.

    Натягивать форму и мантию в такую жару Гарри совсем не хотелось. Подумав, он плюнул на все, надел летние светлые брюки, легкую рубашку, сандалии, сунул палочку в специальный кармашек на поясе, а бумажник – в карман брюк, прицепил активированную призму-брелок к ключам от номера и отправился знакомиться с местностью.

    Он исходил бульвар Жозефины вдоль и поперек, но на Малфоя так и не наткнулся. Поттер, конечно, и не рассчитывал обнаружить его вот так сразу. Просто понадеялся на удачу. Зато отметил для себя все злачные места района, куда стоило заглянуть вечером и ночью.
    Сведения о притончиках этой части Парижа он получил в аврорате, но увидеть своими глазами тоже не мешало. Хотя бы для того, чтобы в случае встречи с Малфоем суметь сориентироваться.

    К вечеру у Гарри кружилась голова от невозможного количества выпитого кофе, от двоящихся из-за действия артефакта лиц, от безумно жаркого синего неба над головой, по которому за весь день не промелькнуло ни единого облачка.

    Он забрел в бистро, устало опустился на пластиковый стул под тентом. Порывами стал налетать ветер, ткань над головой хлопала, как крылья большой птицы. Потемнело неожиданно – откуда-то с востока приплыла и закрыла закат черная лохматая туча.
    - Monsieur, passez dans le café. Commence l'orage, - гарсон торопливо закрывал над столиками зонты тентов.
    - Что? – Гарри поднял гудевшую голову.
    - Зайдите в кафе, - юноша указал на небо. – Гроза.
    - Ерунда, - пробормотал Поттер. – Гроза это здорово.

    Гарсон пожал плечами, не настаивая. Если человеку интересно мокнуть под проливным дождем – это его личное дело.

    Гарри расплатился за бутылочку сока и крохотный круассан, встал и побрел по опустевшему бульвару. Над головой начало погромыхивать – сначала далеко и тихо, затем все ближе и сильнее. В пыль упали первые капли, ветер нес и кружил сорванные с деревьев листья.

    Ливень надвигался стеной, заливая бульвар - в шуме падающей воды, в шорохе дрожащих под ударами ветра платанов.
    Поттер остановился, давая дождю догнать себя, накрыть, вымочить с головы до пят за пару секунд. Молния распорола небо прямо над головой, и немедленно вслед за ней прокатился резкий оглушительный грохот.

    - Псих! – две сильные руки обхватили Гарри за плечи, затащили под козырек дома, прижали к кому-то, не желающему отпускать насквозь промокшего спецагента. – Псих и всегда был психом.

    Вспышки молнии высвечивали в темноте ниши между двумя эркерными окнами: короткая маггловская стрижка – мокрые светлые пряди прилипли к высокому лбу, темный шрам на левом виске – свежий? откуда? широко открытые глаза – зрачок такой большой, что не видно радужки, белые зубы на мгновение прикусывают нижнюю губу – и глухо, на выдохе:

    - Пооооттер, - словно ветер простонал в лесу в вершинах деревьев.

    Холодные ладони пролезли под мокрую рубашку, легли на лопатки, притискивая еще ближе. Губы – тоже холодные, тоже мокрые – присосались к ключице под расстегнутым воротом, скользнули вверх по шее, к приоткрытому рту, прижались там с коротким жадным стоном.
    - Гааарриии, - гибкое тело змеей вывернулось из объятий, опустилось вниз.

    Нетерпеливые руки рванули пояс брюк, затем молнию, стащили все сразу – и брюки, и трусы - к коленям, обхватили за бедра.

    - Сумасшедший, - прошептал Гарри, обнимая светловолосую голову за затылок и прижимая Малфоя лицом к своему паху. – Сумасшедший, черт!

    Ветер швырял дождевые струи в спину, на голые ягодицы и ноги, заставляя вздрагивать от каждого порыва. От прикосновений, то нежных, то яростных хотелось кричать. Он вздернул Драко вверх, разворачивая к стене, нагибая, нашаривая и расстегивая одной рукой пуговицы на его промокших джинсах, а вторую просовывая за пояс, ощупывая упругий зад; нашел тугое горячее отверстие и грубо сунул в него мокрые от дождя пальцы. Полузадушенное “аххх” сквозь рев грозы смело последние крохи разума куда-то за пределы реальности. Рыча, как зверь над самкой, Гарри протиснулся внутрь, прижимаясь бедрами, разрывая, раскачиваясь из стороны в сторону. Высверки небесного огня стробоскопом выхватывали из темноты две узкие ладони, упирающиеся в каменную стену дома, по-кошачьи прогибающуюся спину, облепленную сетчатой майкой, острые позвонки хребта. Малфой насаживался на Гарри судорожно, рваными дергаными движениями, подвывая и задыхаясь. Поттер просунул руку ему под живот, путаясь в мягких завитках волос на лобке, обхватил головку, безжалостно стиснул ее пальцами, почувствовал волну, пробежавшую по телу Драко – долгую, мягко сжавшую несколькими спазмами его член. Размазывая сперму по коже, он вцепился в дрожащее от напряжения бедро, вдавливая пальцы в податливую плоть, притискивя к себе покорное тело, и лопаясь, и истекая в нем диким первобытным наслаждением.

    Грозу сносило дальше на запад. По бульвару летел мутный грязный поток воды, вскипающий последними дождевыми пузырями. Гарри стоял в луже у стены на коленях, прижимаясь лбом к холодному камню, слепо шаря руками вокруг. Малфой исчез.

    Наконец, Поттер нашел в себе силы встать. Натянул мокрые грязные брюки, застегивая дрожащими пальцами молнию, и… почувствовал пустоту в кармане. Не веря себе, он снова опустился на мостовую, ощупывая каждый дюйм поверхности. Ключи от номера исчезли. А вместе с ними – и брелок-призма, и бумажник с документами и деньгами. Привалившись к стене, Гарри закрыл глаза:
    - Сука, - сказал он уходящему дождю. – Ну какая, все-таки, сука!

    Подвернув под себя одну ногу и посмеиваясь, Малфой сидел на кровати в своем номере и разглядывал добычу. Первым делом он вытряхнул на одеяло содержимое бумажника и присвистнул: “а неплохо платят спецагентам!”. Внимательно рассмотрел документы, в основном, маггловские – паспорт, права, аккредитивы на имя Гарри Эванса. Таких бумажек у него тоже хватало, так что их Драко отгреб в сторону. Намного больше его заинтересовал замысловатый брелок на ключах – призма из горного хрусталя, вправленная в шарик из золотистых колец, соединяющихся на полюсах. Штучка явно магическая, вот только принцип действия был неясен. Достав палочку, Малфой проверил артефакт на следящие чары – пусто. Значит, сувенирчик не именной и пользоваться им можно. Сосредоточившись, Драко осторожно распутывал наложенные заклятия. А разобравшись, озадаченно хмыкнул. По всему выходило, призмочка была непростая и очень даже ценная. Штучка из арсенала аврората, для таких как он – категорически запрещенная и при нелегальном использовании грозящая большими неприятностями. Впрочем, неприятности, грозящие Малфою в случае задержания, намного превышали все мыслимые и немыслимые.

    Подумав, он прицепил брелок на пояс, деньги убрал в карман – за удовольствия надо платить, а британское правительство не обеднеет – ключи от номера Гарри запихнул в его бумажник и, подхватив с пола собранную днем сумку, вышел из номера. Поднялся в совятник на чердаке, отправил первую попавшуюся сову Поттеру в отель, прицепив к ее лапе бумажник с документами и ключами, спустился к портье, расплатился и через задний двор вышел на Монмартр.

    “Пожалуй, надо с большей пользой употребить оставшееся время в Париже, - решил Драко, широко шагая к автобусной остановке. – Пожалуй, я устрою себе маленькое приключение в городе любви”.

    Малфою нравились рискованные игры. Даже в том случае, если они грозили большой опасностью. Дергать смерть за полосатый хвост – и чувствовать себя отчаянно живым, что могло быть увлекательней? Поттер приехал охотиться на него? Ну а Малфой собирался поохотиться на Поттера. Так или иначе, но два очка в этом туре он уже выиграл.

Глава 3

    В Намюр труппа добралась после полудня и заселилась в трехзвездочный отель на Chaussee De Liege. Гарри рассчитывал жить с Малфоем, но неожиданно выяснилось, что у Драко другие планы. Он категорически не собирался менять партнера по номеру, жонглера Марси Монтегю, на фокусника Гарри Эванса. Раздосадованный Поттер оказался в соседней комнате – вместе с силачом-гиревиком, венгром Янушом Ковачем. Чувствуя что-то вроде ревности, Гарри сердито распихал свои вещи по полкам. Всю дорогу от Сен-Кантен Малфой игнорировал его, как будто Поттер – пустое место. Он болтал с Марси, сидевшим через проход немного впереди, дремал, читал какую-то книгу и не обращал на Гарри ни малейшего внимания. Это бесило, это задевало, в конце концов, разозлившийся Поттер решил не обращать на Хорька никакого внимания и заняться обдумыванием своего номера. К приезду в Намюр он уже точно отработал в голове последовательность действий, оставалось только пару раз все отрепетировать. Этим он и занялся, когда Януш, накинув на плечи халат, отправился в сауну отеля “погреться на два-три часика”, как он сообщил своему соседу.

    Собственный номер, как это ни странно выглядело, Гарри увлек. Он всегда любил смотреть цирк, если кузен Дадли был настолько добр, что разрешал ему полчаса посидеть у телевизора в отсутствие родителей. Трансфигурация, правда, не относилась к Гарриным любимым предметам, но знания, вбитые профессором МакГонагалл, держались в голове крепко. Поттер с удовольствием три раза повторил весь номер о начала до конца, запоминая. Первое выступление было уже завтра, а сегодня днем ему предстояло показать свою работу сеньору Сальвини.

    - Молодец, Поттер, с фантазией работаешь, - прозвучало от двери. – Только мой тебе совет – когда ты в конце выступления складываешь все в волшебный ящик и потом выпускаешь из него птиц, замени голубей на бабочек. Пусть их будет очень-очень много, они взлетят над зрителями и превратятся в разноцветное конфетти. Дети такое любят, будет много писка-визга и восторга.

    Гарри обернулся. Малфой стоял, прислонившись к косяку, и серьезно наблюдал за ним.
    - Спасибо за совет, - кивнул Поттер. – Как тебе номер?
    - Простенький, - ухмыльнулся Драко, тут же теряя серьезность. – Но для нашего цирка вполне сойдет. Солли будет в восторге.
    - Надеюсь, ты не собираешься сделать какую-нибудь гадость, - с подозрением поинтересовался Гарри, складывая реквизит.
    - Какую именно? – Малфой сделал наивные глаза и уселся на Гаррину кровать.
    - Ну, я не знаю, - Поттер развернулся к слизеринцу. – Например, заблокировать мои заклятия и превратить мое первое выступление в грандиозный провал.
    - Я подумаю над этим, - кивнул Драко и хихикнул. – Это было бы забавно. Представь, ты открываешь ящик, а оттуда вместо бабочек вылетают осы. Ладно, Поттер, не смотри на меня так сурово, не буду я тебе мешать.

    Гарри разглядывал его и в очередной раз не мог понять, кого он перед собой видит. Ну не вписывался этот Драко в привычный образ Малфоя-негодяя, Малфоя-Пожирателя Смерти. Обычный молодой парень, только и всего. Словно и не было у него за спиной верного служения Волдеморту, убитых людей, смертного приговора. Выступает в цирке, развлекает детей и взрослых – точно таких же, каких он безжалостно убивал несколько лет в другой стране, на своей родине.

    - Что ты на меня так уставился, Поттер? – ухмылка сползла с бледных губ.
    - Пытаюсь понять, какой ты настоящий, - ответил Гарри. – И когда ты настоящий.

    Малфой резко встал, что-то мелькнуло в его глазах, опять неуловимое, но опасное. Выражение лица вдруг изменилось, оно стало почти отталкивающим, крысиным.

    - Не старайся, Поттер, - отрывисто сказал он. – Никогда ты этого не поймешь. Я тебя ненавижу, ты враг, но здесь – нейтральная территория. У меня принцип не гадить там, где я живу. Но если ты вздумаешь мне мешать или решишь напасть на меня, я буду защищаться так, как могу и умею. Тебе не надо напоминать, что я в состоянии половину этого города разнести разрушающими заклятиями? Пострадают твои любимые магглы – а это ведь слишком высокая цена за жизнь одного Пожирателя, не так ли?

    Гарри медленно кивнул. Задача, поставленная перед ним Волкером, неожиданно показалась невыполнимой. Малфой только что сказал, что ненавидит его. Втереться в доверие к человеку, откровенно называющему тебя врагом, к хитрому увертливому убийце, никогда не задумывающемуся о жертвах? Одно заклятие – и Малфой будет мертв, мертв, как камни мостовой. Тролль с ними, с архивами – в погоне за опасными документами он, Гарри, может обречь на смерть невинных людей.

    Поттер не сразу понял, что палочка Малфоя направлена ему в грудь. Он опустил глаза на свою руку – оказывается, они с Драко стояли друг против друга в боевых позициях. Глаза у Малфоя были прищурены, влажно поблескивала между тонкими губами белая полоска острых зубов.

    Судорожно втянув в себя воздух, Гарри сунул палочку за пояс брюк. Малфой сделал то же самое, не отводя глаз от его лица.
    - Я не хочу сейчас об этом думать, Малфой, - хрипло сказал Поттер. – Не провоцируй меня, Хорек.
    Драко оскалился:
    - Еще раз назовешь меня хорьком, Поттер, и забудь про секс со мной навсегда. Будешь исключительно со своей правой рукой любовью в душе заниматься. Ясно?

    Угроза показалась смешной на первый взгляд. Но Гарри внезапно вспомнил Париж, полночь в Сен-Кантен, падающее небо – и усмешка умерла у него на губах.
    - Зачем ты пришел? - слова проталкивались через пересохшее горло с трудом.
    - В номер к себе позвать, - Малфой отвел глаза и сглотнул. – Марси в город умотался до позднего вечера. Раньше одиннадцати не появится, наверняка.

    От неожиданности Гарри сел прямо на ящик с реквизитом. Драко сунул руки в карманы и сделал независимое лицо. На скулах еле заметно засветился легкий румянец.
    - Ты тоже меня хочешь, - пробормотал Гарри. – Но притворяешься и мотаешь мне нервы, сволочь слизеринская. А сам только об этом и думаешь. Плевать тебе сейчас на магглов, на Азкабан и все остальное.
    Губы Малфоя скривились:
    - Все-таки “тоже”, да, Поттер? И ты думаешь об этом не меньше меня. Всю дорогу до Намюра думал и злился. А когда я сказал, что по-прежнему буду делить номер с Марси, ты чуть не устроил скандал. Я же говорил – у тебя все твои чувства на лбу написаны крупными буквами. Ты идешь, тролль тебя возьми, или я в город пойду гулять?

    Соблазн отказаться и оставить Малфоя с носом – да-да, с его длинным носом – Гарри преодолел сразу же. Драко мог запросто осуществить свою угрозу и отказаться от секса с ним навсегда. Более того, он мог вообще сбежать, а другого крючка у Гарри просто не существовало. Да и не было у Гарри желания отказываться от Малфоя. Злой тощий блондин возбуждал его так, как никто раньше. Секс с ним напоминал бесконечную войну – с разведками, нападениями, обходными маневрами, ложными атаками и неизвестным заранее результатом.

    Спустя два часа они лежали на кровати в номере Драко. Малфой курил, пуская в потолок колечки голубого дыма, а Гарри лениво щекотал его грудь и живот.
    - А ты крикливый, Поттер, - Драко запустил пальцы в спутанные волосы Гарри и развернул его лицо к себе. – Рычишь аки лев, когда кончаешь. Всегда так?

    Гарри смутился. Обычно он себя прекрасно контролировал, но с Малфоем почему-то терял голову почти сразу. Была тому виной опытность слизеринца или какие-то другие причины - Поттер предпочитал не задумываться.

    - Ну, ты тоже не тихий, - неуклюже попытался он отбиться. – От твоих воплей оглохнуть можно.
    - Это да, - хмыкнул Драко. – Всегда защиту ставил, чтобы окружающих не перебудить. Темпераментный я, знаешь ли.
    - А еще ты всякую пошлятину несешь непристойную, - пошел в атаку Гарри.
    - А тебя это очень даже заводит, - парировал Малфой.
    - Заводит, - сдался Гарри, утыкаясь носом и губами в белую шею, - У меня вообще от тебя крышу сносит. Ты вместо лосьона никакие афродизиаки не используешь? Магические?

    В ответ раздалось высокомерное фырканье:
    - Скажи еще, любовные чары. Я в этом не нуждаюсь, Поттер. Я сам по себе действую не хуже любого афродизиака. По крайней мере, на тебя.

    Положив обе ладони на грудь Малфоя, Гарри оперся на них подбородком и посмотрел на любовника снизу вверх:
    - Слушай, тогда, в Малфой Мэнор, ты предложил мне вместе сбежать. Ты действительно…. Согласился бы со мной вместе жить?
    - На хрена ты мне сдался, Поттер, - лениво протянул Драко. – Мне надо было уйти оттуда любым способом, вот и закинул удочку.
    - Сука! – одним движением Гарри прижал Малфоя к постели. – Со мной не вышло, и ты тогда соблазнил и убил мальчишку.

    Он нависал над Драко глаза в глаза, опираясь ладонями на тонкие запястья, не давая пошевелиться. Выражение лица Малфоя изменилось – от томно-ленивого к вызывающе-дерзкому. Он не дернулся, когда колено Гарри вжалось между его бедер, раздвигая ноги – только продолжал смотреть, не отрываясь, в бешеные зеленоватые глаза.

    - А если я тебя сейчас придушу? – прошипел Поттер, сжимая пальцами дернувшееся от прикосновения горло.

    Под ладонью судорожно прокатился кадык, и освобожденные от захвата пальцы вцепились в запястья Гарри, пытаясь оторвать их и отбросить. Драко тяжело дышал, время от времени облизывая пересохшие губы. Беззащитность этого розового полуоткрытого рта сводила с ума, и Поттер сам не понимал, чего он хочет больше – то ли разбить в кровь тонкие злые губы, то ли целовать их.

    Он разжал пальцы и очень медленно сполз с Драко, сел, прижав колени к груди и обхватив их дрожащими руками.
    - Что ты со мной делаешь, Малфой? – пробормотал Гарри. – Что ты со мной делаешь, тролль тебя забери?
    - А что я с тобой делаю? – прохладные пальцы легли на плечи, разминая сведенные мышцы. – Только то, что ты сам хочешь. Произнеси это вслух, озвучь свои желания, признай их.
    - Чего я хочу? – Гарри закрыл глаза. - Хочу, чтобы ты извивался подо мной и пытался вырваться. Хочу, чтобы ты выл и вопил от боли. Чтобы ползал на коленях и умолял не трогать тебя. Чтобы ты каждую минуту чувствовал себя, как затраханная до потери сознания уличная девка. И знаешь, что самое страшное – только ты вызываешь у меня такие желания. Только ты, Малфой.
    - Школьные комплексы, Поттер, – негромко прозвучало за спиной. – Необходимость восторжествовать над противником во всем, включая секс. Ты кидаешься в любовь, как в драку. С той же страстью. Ненависть, трансформированная в похоть. В желание унизить и подчинить своей власти. Не умеешь иначе, да? Не успел научиться? Боишься выпустить из-под контроля свои чувства, чтобы тебя не сочли слабым.
    - Умею, - хмуро ответил Гарри. – Умею иначе. С тобой – не хочу.

    - Почему? – небритая щека потерлась о его голое плечо. – Я враг, а с врагами иначе нельзя? Не получается забыть, что я – Малфой?
    - Не знаю, - прошептал Гарри, откидываясь назад, на грудь к Драко, и закидывая лицо вверх. – Заставь меня забыть это.

    Ласковые пальцы легли под подбородок, нежно приподнимая лицо еще выше. Губы скользнули по лбу, по прикрытым глазам, чмокнули в кончик носа. Слегка влажная ладонь погладила горло, круговыми движениями скользнула на грудь, потерла сосок, опустилась к животу. От этой ласки по телу разливалось спокойное тихое тепло. Британия, война, Департамент, Волкер – все казалось далеким и неважным по сравнению с сухими, горьковатыми от сигарет губами, осторожно касавшимися гарриного лица.

    - Ты не забыл, что тебе надо еще Сальвини свой номер показать? – по голосу Малфоя было слышно, что он улыбается.
    - Ох! – Гарри сел, чуть не стукнувшись макушкой об острый подбородок Драко. – Забыл! Сколько времени уже?
    - Три пополудни, - Малфой лег и потянулся всем телом. – Во сколько он тебе назначил?
    - В четыре, - Гарри соскочил с постели и начал собирать раскиданную по полу одежду. - Ой-ей, поесть же надо успеть, помыться, не в таком же виде мне к Сальвини….
    - Не забудь засосы на шее ликвидировать, - хихикнул Драко, вытягивая из пачки очередную сигарету. – Нравы в труппе свободные, конечно, но приличия надо соблюдать.
    - Кто бы говорил, - пропыхтел Гарри, прыгая на одной ноге и пытаясь попасть второй в джинсы. – Кто ночью прямо у дороги трахался, забыв про все приличия на свете?
    - Бла-бла-бла, - пропел Малфой. – Я перекусить вышел всего-навсего, я же не виноват, что мне попался столь озабоченный сотрапезник. Я не мог устоять перед такой пылкой страстью.
    - Так, я пошел, - Гарри взялся за ручку двери и обернулся к Драко. – Ты придешь посмотреть? Сальвини сказал – во внутреннем дворе отеля.
    - Я подумаю, - лениво пообещал Малфой. – Мне тоже надо порепетировать свой номер.

    Успех гарриной “презентации” превзошел все ожидания. Труппа собралась в круг почти в полном составе, на почетном месте сидел маэстро Сальвини, посасывая пустую трубочку.

    Для начала Гарри трансфигурировал свою бейсболку в остроконечный высокий колпак, а рубашку и брюки – в мантию, усыпанную крупными звездами. Затем отлевитировал к себе изящный складной столик, круглую вазу с водой и “волшебный” ящик. Несколько разноцветных камешков, брошенных в вазу, превратились в золотых рыбок и поплыли по кругу. Гарри постучал по вазе палочкой, и рыбки исчезли. Открыв ящик, он вылил туда воду из вазы – тут же в воздух взлетел разноцветный фейерверк. Гарри продемонстрировал публике пустой ящик, бросил внутрь несколько монеток, закрыл крышку, открыл и вытащил трех разноцветных котят, которых усадил в ряд на столике. Котята сидели на задних лапках и умывались. Затем Гарри накрыл вазу платком, мгновенно сорвал его – в вазе оказался небольшой букетик незабудок, который был преподнесен маэстро Сальвини. Затем из “пустого” ящика были извлечены метры ярких атласных лент, множество газовых платочков, несколько горстей шоколадных конфет, которые Гарри кинул в публику. Под конец он запихал все назад в ящик, включая котят, снова закрыл его, несколько раз перевернул, поставил на столик и откинул крышку. Вверх ринулась сотня бабочек, поднявшихся разноцветным облаком и рассыпавшихся над импровизированной ареной блестящим конфетти. Одним движением палочки Гарри вернул одежде прежний вид и поклонился.

    Труппа встретила финал его номера овациями. Сальвини встал и пожал Гарри руку:
    - Как ты это делаешь? – изумленно поинтересовался он. – Я ничего подобного раньше не видел.
    - Профессиональный секрет, - улыбнулся Гарри.
    - Ты будешь выступать перед Парадом-Алле, - заявил маэстро. – Отличный завершающий номер для представления. Особенно эти бабочки. Превосходно!

    Гарри покосился в сторону – за живым кольцом из зрителей репетировал свой номер Малфой. Он подкидывал разноцветные теннисные мячики – еле касаясь тонких пальцев, они взлетали в воздух радужным овалом. Поттер затруднялся сказать, сколько их было в руках у Драко – пять, шесть или десять.

    - Восемь, - сказал кто-то над ухом у Гарри. – Никто из наших так больше не может. А колец он кидает десять, да еще с завязанными глазами.
    Поттер обернулся – Ковач стоял за его спиной и рассматривал Малфоя.

    - Талантливый парень Рене, но со странностями. Его в труппу Марси привел, так он только с ним общается, с Дэнни, потому что работают группой, ну и еще с маэстро. Всех остальных игнорирует. Наши акробаточки с ним заигрывать попытались, так он во всеуслышанье заявил, что его интересуют только мужчины. И юмор у него…. обидный.
    - Да он всегда таким был, - усмехнулся Гарри. – Со школы еще. Я его тринадцать лет знаю. Сноб и паршивец, каких свет не видывал.
    - Да ну? – Ковач с интересом посмотрел на собеседника. – А расскажи.

    Любопытство силача Гарри не понравилось. Было в нем что-то неправильное, нездоровое, вызывающее ревность и желание сказать о Малфое “это мое!”
    - Если…. Рене не хочет о себе ничего говорить, то это его право, - нахмурился Поттер.
    - Жаль, - взгляд Януша снова прилип к стройной фигуре, методично кидающей в небо мячики.

    “Малфой прекрасно может за себя постоять, - сердито думал Гарри, поднимаясь в комнату. – И не имеет никакого значения, что Ковач в два раза тяжелее. У Драко есть магия, он гибкий и ловкий. Да с чего я вообще решил, что гиревик испытывает к нему какие-то чувства?”

    “Он и не испытывает, - ехидно сообщил Гарри внутренний голос. – Похоть – это не чувства. Ты же видел, как на Драко смотрела эта гора мяса? Ты и сам на Драко смотришь точно так же - как на сексуальную игрушку”.

    Глубокой ночью Гарри разбудил стук в дверь. Он вскинулся на постели, не совсем соображая со сна, где находится. Ковач храпел на соседней кровати во всю силу могучих легких. Судя по всему, разбудить его мог разве что залп артиллерийского салюта.

    - Гарри, - встревоженный голос Малфоя заставил Поттера стряхнуть с себя остатки сна усилием воли. – Иди сюда, немедленно, ты мне срочно нужен!

    Гарри выскочил за дверь босиком и в трусах. Малфой был точно в таком же виде. Схватив Поттера за руку, он затащил его к себе.
    - Марси плохо, - торопливо объяснил он, бросаясь к телу, вытянувшемуся на кровати. – Искусственное дыхание делать умеешь? Давай.
    - А магия? – растерянно пробормотал Гарри.
    - Сердце запустить надо, - сквозь зубы ответил Драко. – Потом магией и зельями всю дрянь из организма вытащим. Не стой столбом, Поттер, умрет же!

    За жизнь Марси Монтегю они боролись семь минут – но Гарри показалось, что прошла целая вечность. С силой вдыхая воздух в посиневшие губы, он видел только две сильные ладони Драко, равномерно нажимающие на грудную клетку, и удивлялся – откуда выросший среди волшебников аристократ знает, как запустить остановившееся сердце чисто маггловским способом. Еще часа два после того, как сердце Марси начало слабо биться, Малфой капал Монтегю на язык какие-то зелья, бормоча себе под нос нелестные эпитеты в адрес дураков, накачивающихся наркотиками. Гарри догадывался, что Драко пытается нейтрализовать отраву, вместе с кровью расползавшуюся в организме Марси.

    Потом, когда Драко решил, что жизнь парня вне опасности, они сели у стола, и Малфой, зубами вытащив пробку из бутылки, разлил по стаканам дешевое кислое вино и выпил его залпом, болезненно сморщившись. На часах было четыре утра.

    - Часто он так? – кивнул Гарри в сторону жонглера, спавшего тяжелым, но уже вполне здоровым сном.
    - Второй раз за то время, что я в труппе, - сквозь зубы ответил Драко. – Первый раз было проще, он просто выключился, но сердце работало. Держится, держится, а потом раз – и наглотается всякой гадости.
    - И как ты ему объяснишь произошедшее? – с любопытством посмотрел на Малфоя Гарри.
    - А никак, - зло усмехнулся тот. – Сотру память на фиг, как в прошлый раз. Что ты на меня так уставился, Поттер?
    - Не понимаю, - Гарри пожал плечами. – Зачем ты его спасал? Он же маггл, Малфой. Существо второго сорта, по твоей логике Пожирателя Смерти не имеющее права на жизнь вообще.
    - Если я Пожиратель Смерти, так обязательно скотина неблагодарная? - сухо сказал Драко. – Он меня в труппу привел, номер помог сделать, в первый месяц деньги пытался подкидывать, когда я тут с испытательным сроком сидел. Деньги у меня были, но показателен сам факт. И все это просто так, Марси от меня ничего не требовалось. Он добрый, хороший, веселый парень и считает меня своим другом. В труппе никто не знает, что он глотает таблетки, Сальвини его выгонит, если пронюхает.
    - И поэтому ты отказался жить со мной в номере, а остался с Монтегю? Чтобы никто ничего не узнал?
    - Да, - кивнул Малфой, снова разливая по стаканам вино. – Я пытался его кодировать от наркомании магией, зельями. На два месяца хватило. Не думал, что он сегодня сорвется. Надо будет завтра вечером с ним серьезно заняться. От ломки я его избавил, теперь бы психологическую зависимость ликвидировать.

    Это опять был совсем другой Драко, не тот, который был привычен и понятен. Этот Драко искренне переживал за человека, которого считал своим другом. Этот Драко думал о том, как избавить кого-то от грядущих неприятностей. Этот Драко умел делать непрямой массаж сердца и, судя по всему, применял свои знания не в первый раз. И Гарри в сотый раз подумал о том, что он ничего – ну совершенно ничего – не знает об этом Драко.

    “Да ты и в Хогвартс ничего о нем не знал, кроме того, что он Малфой и слизеринец, - сказал себе Гарри. – Ты видел внешнее, наносное, не задумываясь, что оно под собой скрывает. Перед тобой мелькали умело подбираемые и ловко носимые маски, которые ты принимал за истинные лица. Спору нет, они неплохо притворялись, эти дети Хогвартских подземелий, не давая нам ни малейшего шанса узнать себя поближе. И тот же Малфой близко не подпускал к себе чужаков, никому не позволяя заглянуть к себе в душу”.

    - Ладно, Гарри, иди к себе, - устало сказал Драко, вставая. – Завтра днем у нас первое выступление, надо отдохнуть.
    У двери Малфой неожиданно остановился, положил ладонь Гарри на шею, притянул к себе, поцеловал в губы:
    - Спасибо тебе, - и вытолкнул Поттера в коридор.

    Трехчасовое представление в Parc Louise-Marie прошло блестяще. Как и предполагал Драко, бабочки, разлетевшиеся из волшебного ящика Гарри, вызвали такой восторг у детей, что Поттеру пришлось повторить финал своего номера “на бис”.

    Гарри сам не ожидал, что будет пользоваться таким успехом и что ему самому так понравится этот успех у публики. Вспоминая радостные детские мордашки, осыпанные конфетти, он улыбался против воли. Ему хотелось поделиться с Малфоем своими чувствами, но Драко исчез сразу после окончания программы, и Гарри не мог его найти. К нему подходили другие артисты, поздравляли с дебютом, похлопывали по плечу, Драко среди них не было, и к моменту возвращения в отель настроение Поттера резко ухудшилось. Он вспомнил, что Малфой кочует с цирковой труппой не ради удовольствия, и что сам Гарри устроился к маэстро Сальвини не ради фокусов.

    Он зашел в номер Драко, где обнаружил только Марси, валявшегося на кровати и смотревшего телевизор. По внешнему виду жонглера нельзя было сказать, что ночью он едва не отправился к праотцам – Малфой потрудился на славу. Монтегю ничего не помнил и был уверен, что накануне поздно вечером пришел в номер и лег спать. Чувствовал он себя прекрасно и понятия не имел, куда отправился его сосед по комнате.

    - Да парней пошел снимать, - весело сообщил Марси Гарри, чем окончательно испортил тому настроение. – Рене тот еще ходок налево.

    Поттер не сомневался, что Малфой ходок, но был уверен, что в данном случае Монтегю ошибается. Драко мог находиться сейчас, где угодно, но уж точно не таскался по Намюру в поисках хастлеров.

    Магический квартал города был невелик. Всего одна недлинная улица, на которой умещалось всё – несколько пабов и кафе, несколько магазинов, старенькая гостиница, почта, банковское отделение и намюрский аврорский Департамент. Отправив Волкеру очередную сову с отчетом, где, естественно, не упоминалось об интимных отношениях спецагента Поттера с Пожирателем Смерти Малфоем, Гарри решил побродить по улице Бонавентуры. Он купил в пабе “Еженедельный пророк” и присел за угловой столик. Заказав скумбрию по-фламандски и Lambic, Поттер углубился в чтение британских новостей, не обращая внимания на окружающих.

    - У меня галлюцинации, или это, действительно, чертов Мальчик-Который-Всех-Уже-Достал?

    От неожиданности Гарри чуть было не опрокинул бокал с пивом. Около столика, уперев руки в бедра, стояла молодая темноволосая женщина и разглядывала его в упор. Узнавание пришло не сразу:
    - Забини?
    - Она самая, - Блейз отодвинула стул и села напротив Гарри. – Только уже не Забини, Блейз Ван Лейк. Что ты здесь делаешь, Поттер? Тур по Бенилюксу?
    - Как ты тут оказалась? – отвечать на расспросы о том, что он делает в Намюре, Гарри не хотелось.
    - Живу я здесь, - усмехнулась Блейз. – Этот паб, “Приют изгнанника”, принадлежит мне и моему мужу. А как я тут оказалась…. Тебе напомнить, или не будешь строить из себя дурачка? Название ни о чем не говорит?

    Гарри сжал зубы. Семью Забини, как и многих других, выдворили из Британии после окончания войны, обобрав до нитки, как сторонников Волдеморта. Хотя Гарри было точно известно – как и Паркинсоны, Забини отказались следовать за Темным Лордом и остались нейтральными. Но слишком велик был соблазн пополнить казну Министерства, основательно разоренную войной, за счет богатых аристократов, не скрывавших своего презрения к победителям.

    - Так на кого ты охотишься, Поттер? – Блейз движением руки подозвала к себе бокал со стойки. – Ваш Департамент еще не всех переловил? Кое-кому удалось натянуть вам нос?

    Она знала, теперь Гарри был в этом уверен. Малфой был здесь, наверняка, эту догадку подтверждало насмешливое выражение на лице Блейз.
    - Он воспользовался камином твоего паба?
    - Кто? – Блейз вскинула бровь. – Понятия не имею, кого ты имеешь в виду, Поттер.
    - А он не сказал тебе, что мы любовники? – Гарри откинулся на стуле, наслаждаясь изумлением на лице женщины. – Скрытный паршивец. Я думал, что со своими он более откровенен.
    - Любовники? С Драко?!

    “Она все-таки прокололась, - с удовольствием подумал Гарри. – Я ведь не назвал имени. Значит, Малфой и правда отправился куда-то из этого паба. И я сейчас узнаю, куда именно”.
    Блейз сама поняла, что сболтнула лишнее. Синие глаза сердито прищурились.

    - Ты ведь не хочешь потерять все, что имеешь, из-за бывшего Пожирателя Смерти, которого покрываешь? - вкрадчиво сказал Гарри, наклоняясь к хозяйке. – Ты знаешь, что он в розыске. Мы с ним, действительно, любовники. Но я не позволю ему шататься налево втайне от меня. Куда отправился Малфой, Блейз?
    - Какой же ты настырный, Поттер, - две ладони легли на плечи Гарри, и щеки коснулись сухие губы. – Отстань от Блейз и не строй из себя ревнивца. Я ни перед кем не отчитываюсь.

    Малфой пододвинул к столу еще один стул, кинул на спинку мокрый плащ и сел, устало вытянув ноги.
    - Аппарировать за спину – дурной тон, Малфой, - сердито сказал Гарри. – Где тебя носило?
    - Ну, я же не знал, что это твоя спина, - ухмыльнулся Драко. – Каминная сеть что-то барахлит, из Гента никак не выбраться было. Пришлось аппарировать.
    - И что ты делал в Генте, позволь узнать? – Поттер накрыл ладонь Малфоя своей рукой и слегка сжал. – Я хотел сегодня с тобой где-нибудь посидеть, в честь моего дебюта.
    - Голубки, - насмешливо сказала Блейз, до этого молча наблюдавшая разворачивающуюся сцену. – Драко, твоя скрытность превосходит все мыслимые пределы. Почему ты мне ничего не сказал? Вдруг стал застенчивым?
    - Кто же знал, что Поттера именно сюда занесет, - фыркнул Малфой. – И потом, моя личная жизнь – не предмет для обсуждения. Кроме того, Поттер не просто так со мной спит, а что-то вынюхивает. Вот разберусь, что именно, и тут же его брошу.
    - Ты совсем не изменился, Драко, - Блейз ласково погладила Малфоя по щеке. – Все такой же игрок.

    В этом жесте было столько нежности и приязни, что Гарри в которой раз поразился тому, как мало он знает о взаимоотношениях слизеринцев. И тут же он подумал о том, что появиться случайно именно в эту минуту Драко не мог. Блейз заметила и узнала Гарри еще до того, как подошла к его столу. Узнала и как-то сообщила об этом Малфою. Значит, сведения, переданные ему Департаментом, были неверными – Драко общался со своими бывшими однокурсниками, по-крайней мере, с некоторыми из них.

    - Посмотри, Блейз, - Малфой кивнул на Поттера. – Какая грандиозная работа мысли отражается на этом высоком челе. Как прекрасны морщины, избороздившие этот лоб мыслителя. Наш гриффиндорский друг напрягает все имеющиеся в его распоряжении мозги, чтобы понять – каким образом я в Генте узнал, что он сидит у тебя и пьет бельгийское пиво.
    - Перестань, Малфой, - Гарри злил этот тон, так живо напомнивший ему хогвартские перепалки.
    - О, сын мага, воспитанный магглами, - Драко сделал скорбное лицо. – Ты так привык посылать депеши с совами и пользоваться каминной связью, что не подозреваешь о существовании мобильных телефонов? Может быть, ты и слово роуминг считаешь неведомым заклятием из арсенала Темного Лорда?
    - И эти люди называли нас снобами, не признающими маггловский мир, - подхватила смеющаяся Блейз.

    Гарри сердито засопел. Драко взял его руку и примирительно поцеловал в ладонь:
    - Не злись. Мне нужно было зелье для Марси, а в Намюре только маленькая лавочка. В Генте дождь льет, но есть очень большая аптека. Пока мне его готовили, я там по магазинам походил и купил тебе кое-что.

    Порывшись в карманах плаща, Малфой выложил на стол нечто серебристое, увенчанное кистями.
    - Это что? – Гарри тронул сверток кончиками пальцев, чувствуя себя именинником. – Подарок? Мне?
    - Тебе, - Драко склонил голову к плечу. – Ну, посмотри уже.

    Упаковочная бумага с шелестом развернулась – внутри лежал светло-коричневый чехол из тончайшей кожи, украшенный золотистыми львиными оттисками. “Ножны для волшебной палочки” – последний писк магической моды – пристегивались к поясу и делали палочку невидимой для всех, кроме ее владельца. Гарри поднял глаза на Драко. Малфой улыбался.

    - Нравится? Я хотел тебе в отеле подарить, но раз уж ты к Блейз забрел, получай здесь. С дебютом, Гарри.

    Блейз переводила взгляд с Малфоя на Поттера и обратно. Она достаточно хорошо знала Драко, чтобы понять – ее бывший сокурсник скрывает за словами много больше, чем можно подумать. Либо он ведет какую-то странную игру, либо отчаянно влюблен, но не хочет, чтобы Поттер об этом догадался.

    Несмотря на оторванность от родины, Блейз Ван Лейк была в курсе того, что там происходит. Немало она узнала от самого Малфоя, который появился у нее в декабре прошлого года – зло-счастливый, полный яда и планов мести. Немало подчерпнула из газет, отсеивая шелуху сплетен и читая между строк. Немало сообщили те, кто оказался в эмиграции, но не утратил связей с Британией, например, семья Паркинсон.

    Кем стал Гарри Поттер, и чем он сейчас занимается, Блейз еще полгода назад рассказал Драко. Рассказал, с ненавистью кривя губы и поминутно хватаясь за стакан с огневиски – тощий, измученный, до краев налитый гневом и желанием свести счеты. Блейз никогда не одобряла ни политики Малфоев, ни их верного и беспорочного служения Темному Лорду. Не разделяла она и идей господства магов над остальным миром. В разорении и изгнании своей семьи она в равной степени винила как светлую, так и темную сторону. Но она была слизеринкой до мозга костей, потерявшей во время войны множество друзей, убитых или обвиненных в пособничестве Волдеморту – и без колебаний предоставила Драко временное убежище. Малфой исчез из Намюра через сутки, а вечером она прочитала в “Пророке” о зверском убийстве семьи Малькольма Бэддока двумя днями раньше. Блейз ни на мгновение не усомнилась в том, чьи руки совершили это преступление. Она действительно хорошо знала, на что способен разозленный Василиск.

    Драко объявился в ее пабе сегодня вечером – после многомесячного перерыва. Нежно поцеловал в щеку, осведомился, как идут дела, сунул клочок пергамента с номером своего телефона (Блейз еще в их предыдущую встречу посоветовала ему пользоваться этим удобным маггловским изобретением вместо совиной почты) и шагнул в камин, пообещав все рассказать по возвращении. А менее, чем через два часа, в “Приют изгнанника” зашел Поттер. Приняв заказ, Блейз ушла в заднюю комнату и немедленно позвонила Драко, с изумлением выслушав хихиканье в ответ на свое сообщение. Загадка веселого настроения Малфоя разрешилась через пятнадцать минут, и теперь Блейз ломала голову – были ли отношения Драко с Поттером частью какого-то плана, или ее непредсказуемый школьный приятель пал жертвой необъяснимой страсти к Гриффиндорскому Льву. От Малфоя можно было ожидать как первого, так и второго.

    Задумавшись, Блейз не расслышала вопроса, который задал ей Драко, и вынуждена была переспросить. Малфой ухмыльнулся:
    - Я говорю, переночевать у тебя есть где? В отеле мы в разных номерах живем, а здесь гостиницу снимать мне не очень-то с руки.
    Теперь настала очередь Блейз ухмыляться:
    - Невтерпеж, мальчики? Ну, с тебя-то, Драко, взятки гладки, ты порочен, как змей, не пойму вот только – в кого. Насколько я знаю, твои родители были просто идеальной семейной парой. Но кто растлил нашего Золотого Гриффиндорца?
    На этот раз засмеялся Гарри:
    - Малфой, разумеется.
    - Опять я виноват? – запротестовал Драко. – Врешь же, Поттер! Я к тебе в Хогвартс пальцем не притрагивался.
    - А я за тобой подглядывал, - объяснил Гарри, поглаживая запястье слизеринца. – Ты в квиддичной раздевалке трахался, а я подсматривал и подслушивал. Так что не отвертишься, Малфой.
    - Сколько всего можно узнать – и так случайно, - покачала головой Блейз. – Наверху есть комнаты, мы их сдаем, если гостиница переполнена. Сейчас весь этаж пустует, так что любая кровать в вашем распоряжении.

Глава 5

    Штурм Имения Малфоев разбирали на оперативках – как одну из самых провальных и кровопролитных операций – по минутам. Авроры потеряли тогда семь человек убитыми и полтора десятка ранеными – никто не предполагал, что три человека смогут сопротивляться тридцати обученным и закаленным в боях профессионалам. Они шли по поместью, как по площади, не встречая никакого противодействия и твердо зная, что Малфои никуда теперь не денутся. Когда из-за деревьев уже были видны острые крыши башенок Имения, сработала защита. Авроров подвела самоуверенность – магглорожденные и полукровки не представляли себе, на что способна древняя родовая магия. Два десятка легли сразу – в яркую траву лужаек, на мощеные камнем дорожки, в весело журчащую воду родников. Но никто – ни сразу после штурма, ни потом, спустя месяцы – не догадался, что защиту Имения активировал и держал один человек. После такого мощного расхода личной магии Драко должен был просто свалиться там же, где стоял – в лучшем случае, без сознания, в худшем – изможденным трупом. Гарри не понаслышке знал, что такое магическое истощение. Но авроры, добравшиеся до замка, не нашли там никого, кроме двух перепуганных эльфов. Блокировка камина, наложенная авроратом, была пробита - грубо, но эффективно. Сняв антиаппарационную защиту, Малфой-младший исчез. И еще три года после этого скрывался, ловко обходя ловушки и засады.

    Гарри тихонько вздохнул, вспоминая самоуверенного себя, победителем явившегося в Малфой Мэнор в прошлом году. Похоже, никто в Департаменте и близко не представлял себе, на что способен Драко Малфой. Они считали его убийцей – вполне обоснованно считали – но при этом забыли, что чистокровному магу помогают стены родового замка. Даже если эти стены стали обычным камнем, и их магия умерла. Поттер до сих пор не знал – откуда Драко взял многосущное зелье, летучий порошок, деньги. Очевидным для него было одно – мертвое Имение сохранило для своего хозяина какую-то тайну, которой тот и воспользовался при первом же удобном случае.

    Некромант, легилимент, боевой маг с огромным потенциалом – вот кем стал Малфой после Хогвартс, и Поттер в который раз подивился тому, какие тайники открывало магическое совершеннолетие в юных колдунах и ведьмах. Один из спецкурсов Аврорской Школы был посвящен магии чистокровных, и Гарри вполне мог представить себе, что чувствовал Драко, когда были сняты все запоры, и сила, накопленная поколениями его предков, обрела полную мощь. Неудивительно, что Волдеморт собирал в свое окружение именно такие древние семьи, как Малфои, Блэки, Розье. Неудивительно, что он намертво связывал их подчиняющей магией Метки – как иначе он, нечистокровный волшебник, мог бы управлять их силой. Неудивительно, что Дамблдор и его соратники так стремились разбавить эту мощь инертной кровью магглов и магглорожденных. И давным-давно для Гарри было очевидно, почему чистокровные семьи, даже не захотевшие встать на сторону Темного Лорда, категорически отвергали любую возможность сотрудничества с теми, кто называл себя “светлыми”. Кровь магглов и магглорожденных снижала магический потенциал потомков почти до нулевого уровня. Сквибы в смешанных семьях рождались в десятки раз чаще, чем в чистокровных. Аристократам магического мира было, за что бороться под знаменами Волдеморта.

    Люциуса Малфоя Гарри помнил высокомерным жестоким мужчиной с холодными глазами. Тем удивительнее было видеть его в воспоминаниях Драко совсем другим – заботливым отцом, любящим мужем. В своем время гриффиндорцы были твердо уверены – Малфои не умеют любить и с единственным сыном так же суровы и непреклонны, как и с другими людьми. Гарри не мог вспомнить, откуда пошло это всеобщее убеждение. Гермиона даже теорию выстроила, что злобность и пакостливость Драко, его желание доминировать во всем являются результатом домашней униженности и забитости. Но память слизеринца опровергла все теории. Малфои любить умели. И защищать то, что им дорого – тоже умели. Они просто-напросто не демонстрировали свои чувства посторонним, не желая давать лишних козырей тем, кто мог бы стать реальной угрозой их миру. Гарри снова вспомнил Нерушимую клятву, которую Нарцисса Малфой вырвала у профессора Снейпа – защитить Драко любой ценой. Цена была заплачена – страшная, но Драко был спасен. Впрочем, он ведь и сам согласился убить Дамблдора только ради своей семьи. Вряд ли бы Драко пошел на такую авантюру исключительно из подростковой лихости и желания доказать свою верность Волдеморту – он никогда не был глупцом.

    “И все-таки они проиграли, - подумал Гарри, в очередной раз поворачиваясь на другой бок. – На их стороне была родовая магия, умение плести интриги, огромные деньги, связи, но они проиграли. Неужели Драко прав, и все дело в одержимости Волдеморта личной властью? Дай им Темный Лорд больше самостоятельности, позволь он им проявлять инициативу, предоставь возможность решать проблемы политическими путями – и Темные маги добились бы гораздо большего, при этом сохранив себе все богатства, титулы и привилегии. И жизни тоже. Драко в свое время сказал, что я был идеальным поводом в этой войне – и он был абсолютно прав. Волдеморт знал, что из меня готовят оружие против него. Он был кровно заинтересован в том, чтобы это оружие уничтожить, он не мог ждать. Дамблдор подтолкнул его к войне раньше, чем окружение Волдеморта смогло убедить своего лидера в действенности иных методов противостояния. А гибель самого Альбуса отрезала все пути к отступлению. Дальше могла быть только открытая война на уничтожение”.

    “Я плохой мальчик”, - говорил о себе Драко, и у Гарри не было никаких оснований ему не верить. Как-то раз во время утренней репетиции во внутреннем дворе отеля, арендованном сеньором Сальвини на все время гастролей, Малфой подошел к метателю ножей. Румын, фамилию которого Гарри никак не мог запомнить – то ли Валеску, то ли Вареску – накануне сильно выпил. И до сих пор не пришел в себя – трясущиеся с похмелья руки никак не могли послать ножи туда, куда им полагалось воткнуться – в центр небольшой деревянной мишени, закрепленной на стене. Драко, уже закончивший разминку, постоял какое-то время рядом с коллегой, а затем решительно взял у него нож:

    - А ну-ка, дай я попробую.
    Он покачал нож на пальцах, проверяя балансировку. Румын скептически хмыкнул. Малфой скосил на него глаза, перехватил тонкое лезвие за самый кончик и внезапно резким движением от плеча отправил нож в мишень – точно в центр. Поттер мог поклясться, что никакой магией тут и не пахло.
    - Ого, - пробасил Ковач, опуская гири на землю и подходя поближе.
    - Случайность, - скривился румын.

    Драко усмехнулся, подошел к стене и выдернул из деревяшки ножи. Затем каким-то камешком процарапал на мишени небольшой крест и вернулся на исходную позицию. Четыре ножа вонзились в четыре вершины креста один за другим – почти без паузы. Малфой посмотрел на Гарри, и тому вдруг показалось, что пятый нож сейчас полетит в его горло. Он даже ощутил, как острая сталь с хрустом вонзается в кадык, рассекая хрящи и связки, и судорожно сглотнул. Драко подмигнул Поттеру, и послал нож в полет каким-то странным движением – от груди, как сеятель, разбрасывающий зерно в пашню. Сверкнув на солнце, лезвие со стоном вошло в точку пересечения двух линий на мишени, завершая “композицию”.

    - Ну, дает Рене, - с каким-то детским восторгом пробормотал Ковач, а Гарри все не мог избавиться от ощущения близко, очень близко проскользнувшей смерти.

    После репетиции он ненавязчиво поинтересовался у любовника, где тот научился так метать ножи. Малфой посмотрел на Поттера с удивлением:
    - А ты что, только на магию всегда рассчитываешь? А если палочки нет, тогда что? Сразу лапки вверх?

    Да, Гарри всегда рассчитывал на магию. Она могла все – даже остановить в полете не только нож, но и пулю. В этом спецагент был твердо уверен, о чем и сказал Драко. Тот издевательски ухмыльнулся:
    - Хочешь проверить? Нож против магии?

    Гарри посмотрел в холодные серые глаза, где не было и тени улыбки, и… отказался.

    Случай поговорить подвернулся неожиданно. Они сидели в пабе Блейз и, по своему обыкновению, обсуждали, куда отправятся вечером. Драко хотел показать Гарри Барселону, Гарри хотел заняться любовью вместо осмотра достопримечательностей. За столик подсела Блейз с очередным номером “Еженедельного Пророка”. Малфой утянул у нее газету и углубился в чтение.

    - Твари! – с отвращением сказал он через некоторое время. – Ну какие, все-таки, твари!
    - Что там стряслось опять? – лениво спросил Гарри, потягивая пиво. – Чем тебе не угодила родная пресса?

    Драко искоса посмотрел на него, и Поттер подобрался, внезапно поняв по выражению лица любовника, что тот ни на минуту не забывал, кто он и на кого работает.

    - Вот объясни мне, - негромко сказал Малфой. – Чего ради ты ломаешься? Мы с тобой воевали – убивали, друзей оплакивали, выживали, как могли. Но мы солдаты, мы знали, что нас ждет. А эти суки? Ни один из них боя не нюхал, детки их – за исключением блаженного Уизли – в Европе отсиживались. Они переводили деньги Пожирателей за границу, они воровали и торговали продовольствием, когда наши отряды блокировали Уэльс, они продавали тактические планы Темному Лорду, они месяцами задерживали выплаты вдовам и сиротам, прокручивая деньги в быстрых кредитах – они сколотили себе на войне миллионы и потом купили должности в Министерстве. От каждого галлеона они урвали себе по сиклю. Все эти Грачеры, МакКиланы, Твинсы, Дженстоны. Они разорили и вышвырнули из Британии десятки семей, непричастных к войне – богатых и знатных, тех, кого можно было безбоязненно обобрать. А сейчас они в первом чтении приняли закон, по которому любой маг, уличенный в нелояльности к правительству, лишается магии на срок от полугода до десяти лет. И не только он, но и вся семья. Ты вообще задумывался хотя бы иногда, кому ты служишь? Ведь эти негодяи своими руками уничтожают магическую Британию.

    - Мне тоже все это не по душе, Драко, - Гарри и сам удивился тому, насколько искренне прозвучал его голос. Впрочем, он говорил правду – почти правду. И оттого, чему должна была послужить эта правда, ему вдруг стало все донельзя противно. Малфой не мог не шагнуть в эту ловушку. - Или ты думаешь, я не вижу, что творится у нас в Британии? Ты не представляешь, до какой степени мне иногда охота все бросить и уйти.

    Драко внимательно посмотрел на Поттера. Наверное, впервые с момента их встречи, Гарри точно мог определить выражение его глаз – недоверие в них густо мешалось с надеждой.

    - Я служу своей стране, Драко….
    - Врешь! – Малфой резко кинул газету на стол. – Страна это люди. А не правительство, которое прогнило с ног до головы. Отец потихоньку шантажировал документами кое-кого в Британии, он не хотел активных действий, покоя хотел, но его убили. Рано или поздно ты меня сдашь аврорам, Поттер. Ты ведь не ради развлечения за мной по Европе таскаешься. А я уверен, что и Азкабана-то не увижу – прикончат при попытке к бегству где-нибудь по дороге. А ты будешь жить. Работать в своем любимом Министерстве на любимую страну и смотреть в глаза тем, кто тебя и твоих друзей всю войну в розницу продавал Темному Лорду. Улыбаться, раскланиваться, пить на званых приемах в честь очередной годовщины великой Победы. Получать побрякушки на парадную мантию – и всю жизнь думать о том, что ты мог победить по-настоящему, но струсил.
    - Никогда не думал, что ты так переживаешь за Британию, - тихо сказал Поттер, чувствуя отвращение к себе, потому что силок захлопнулся.
    - А я и не переживаю, - Малфой отвернулся к окну. – Я просто мстил и собираюсь мстить дальше – за тех, кто уже не может. За родителей. За друзей. За себя. И за тебя, в конечном счете, тоже. За твои преданные и растоптанные идеалы всеобщего Добра.

    Блейз следила за разговором, не произнося ни слова. Почему она решила, что у этих двоих все прекрасно? Зная все оттенки характера Малфоя, она видела, что Драко взбешен. Взгляд, брошенный им на Поттера, был полон гнева и негодования. Сам Гарри как-то странно съежился на стуле и боялся смотреть в лицо любовнику. Было во всем этом что-то неправильное, опасное, по-настоящему опасное для молодых мужчин, между которыми повисло напряженное молчание.

    - Неладно что-то в Датском Королевстве, - наконец, озвучила свои впечатления молодая женщина. – Мне не нравится ваше настроение, дорогие мои. Что происходит?
    - У Поттера спроси, - сверкнул глазами Малфой. – Если он соизволит тебе ответить.
    - Хорошо, - устало сказал Гарри. – Я объясню. Драко прав, я работаю на Министерство Магии Британии. И в Европу я приехал с единственной целью – пресечь дальнейшие публикации в газетах, компрометирующие британское правительство. Пресечь любым способом.
    - Другими словами, Блейз, он приехал меня убить, - Малфой откинулся на стуле, поигрывая чайной ложечкой.
    - Не обязательно убить, - Гарри исподлобья посмотрел на любовника. – Предпочтительнее было арестовать.
    - Это одно и то же, - небрежно отмахнулся Драко. – Живым я в Британии не нужен. Они меня там давно уже приговорили.
    - Но, - Блейз растерянно посмотрела на них. – Тогда я совсем ничего не понимаю.
    - Просто наш гриффиндорский Лев решил немного поразвлечься, - ухмыльнулся Малфой. – И не думал, что это зайдет так далеко. Я прав, Поттер?
    - Это ты решил поразвлечься, - сквозь зубы ответил Гарри. – Но я, действительно, не думал, что это зайдет так далеко.
    - Насколько далеко, милый? – тонкие пальцы Драко приподняли его лицо за подбородок, осторожно лаская. – Что в тебе сильнее – чувство долга или желание быть со мной?

    Этот же вопрос Гарри услышал пару часов спустя, без сил прижимаясь всем телом к Драко, устало вытянувшемуся на постели. Занавеска на окне вздувалась пузырем от ветра, кожу холодил сквозняк.

    - Я так боюсь тебя потерять, - прошептал Гарри, касаясь губами влажного виска любовника. – Чем ты околдовал меня, Драко?
    Серые глаза внимательно изучали изящную лепнину карнизов.

    - Тебе придется выбирать, Гарри. Долг или я. Рано или поздно, но придется. Ты ведь и сам понимаешь – это не может продолжаться вечно. Я вне закона, а ты служитель Фемиды. Обстоятельства против нас.
    - Я понимаю, - Поттер погладил ладонью тонкий шрам, розовым полукругом обнимавший ребра Малфоя. – Попроси меня, Драко. Раз в жизни наступи на горло своей непомерной гордыне и скажи, чего ты хочешь.

    Легкий толчок в плечо заставил Гарри откинуться назад. Ласковые теплые губы прижались к его губам, переместились на грудь, долгим поцелуем приникли там, где под ребрами тяжело билось сердце.

    - Останься со мной, - от хрипловатого горячего шепота по коже побежали колючие мурашки. – Я устал быть все время один, Гарри. Один против всех. Я все забуду, все прощу, только останься.

    “Я скотина, - обреченно подумал Поттер, - Я вынудил его сказать это, и теперь пути назад уже нет. Лучше бы Малфой высмеял меня, поиздевался в своей манере и бросил. Глупый наивный Дракон – он и не подозревает, что его жизнь ничего не стоит по сравнению с документами, которые я должен найти. Что архив Малфоев – единственная причина, по которой он все еще жив”.

    - И что ты будешь делать, когда придет время решать? – спросила совесть.

    Драко так и не смог уснуть. В плечо ему тихо сопел Поттер, за открытым окном поскрипывал от ветра фонарь. По потолку летали странные тени, складываясь в фантасмагорические фигуры.

    Малфой негромко вздохнул и закинул свободную руку под голову. Он не верил любовнику – ни на ржавый кнат. Троллю было ясно, что Гарри преследует какие-то свои цели. Наблюдая за ним в течение двух недель, Драко понял, что это не арест – пока не арест. Он вполне сознательно таскал Поттера по магическим кварталам разных городов – и всегда достаточно близко к отделениям аврорских департаментов. Шансов попытаться задержать беглого Малфоя было предостаточно – но ни один не был использован.

    Для обдумывания у Драко оставалось только два варианта. Либо Гарри собирается его убить, но сначала хочет в полной мере насладиться сексуальной свободой. Либо Поттеру нужно что-то еще – и этим “чем-то” могут быть только документы, представляющие реальную опасность для властных структур магической Британии.

    В пользу первого варианта говорили воспоминания о пяти днях в Малфой Мэнор. Тогда Гарри было достаточно отдать Драко аврорам…да хотя бы на сутки – и он точно бы полез в петлю. Поттер ни с кем делиться не захотел. Из чего Драко сделал вполне однозначный вывод – спецагент рассчитывал получить удовольствие от происходящего по полной программе. В этом слизеринец его прекрасно понимал, он и сам бы не упустил шанса насладиться поверженным и беспомощным врагом таким вот образом. То, что было верным менее чем год назад, могло оказаться верным и сейчас – спецагент решил не отказывать себе в небольшом развлечении и немного поиграть в любовь.

    В пользу второй версии говорил тот факт, что Министерство Магии Британии не могло чувствовать себя в безопасности, пока архив Малфоев находился в чьих-то руках. Там уже убедились в том, что сила печатного слова в состоянии убивать не хуже Непростительных заклятий. И намного более эффективно, если принимать во внимание общественное мнение. Косвенные намеки на это были в тех документах, которые Драко вытащил из сейфа. Смерть Малфоя в этом случае ничего не решала – архив мог перейти “по наследству” к кому угодно. Если рассматривать такой вариант происходящего – значит, Поттер должен либо выследить Драко, либо узнать каким-то образом, где он прячет свой убойный компромат. Выслеживать его хлопотно, да и трудновато – это сейчас Драко весь на виду, а завтра может исчезнуть, и его даже Рита Скиттер не найдет. Тогда – если следовать логике – Поттер как раз и должен вести себя так, как он ведет себя сейчас. То есть притворяться влюбленным, пытаясь заставить Драко поверить в его чувства. Глупый одинокий Дракон должен размякнуть, расслабиться и вот тут-то его можно будет прихлопнуть со всеми документами.

    Понимать, что Поттер считает его настолько дураком, было обидно. Еще более обидным было осознавать, что спецагент не так уж и далек от задуманного. Драко почти поверил, что Гриффиндорский Лев способен полюбить Слизеринскую Змею. Если быть совсем уж беспощадным к себе – Драко очень хотелось поверить. Пожалуй, Поттер был единственным человеком, с которым Драко Малфой согласился бы связать свою жизнь. Единственным, с кем он чувствовал себя на равных. Но Драко ни на секунду не позволял себе забыть о реальности. А реальность оставалась прежней – в их взаимной игре мог быть только один победитель. Тот, кто успеет первым нанести решающий удар. Малфою очень хотелось надеяться, что это будет не Гарри.

    Конечно, он мог сбежать в любой момент – портключ, настроенный на тайное убежище в Амстердаме, решил бы проблему за пару секунд. Наверное, это надо было сделать сразу же – как только Поттер его вычислил. Но сначала Драко решил развлечься со спецагентом. А затем….

    Драко снова вздохнул и зашарил рукой по полу, нащупывая сигареты и вспоминая разговор с Блейз двумя днями раньше.

    - Зачем ты так рискуешь, Драко? – Блейз машинально перетирала бокалы, а синие глаза неотрывно следили за другом, небрежно развалившимся на высоком табурете у стойки бара с пивом в руке. – Неужели ты ему доверяешь? После всего, что было?
    - Это забавно, милая, – дергать смерть за усы, - Малфой ухмыльнулся и сделал пару приличных глотков. - Поиграть в кошки-мышки с Поттером, а заодно и с Департаментом. Я давно уже так не веселился.
    - Твои игры могут плохо закончиться, - сухо ответила Блейз. – Если хотя бы половина того, что ты о нем рассказывал, правда, то для тебя Поттер смертельно опасен.
    - Как и я для него, моя красавица, как и я для него, - Драко прищурился, пытаясь оценить, стоит ли заказывать еще пива или уже хватит. – Кроме того, секс с Поттером не так уж плох. Я бы даже сказал – очень хорош. И я пока не намерен это прекращать.
    - Другими словами, ты влюблен, - Блейз облокотилась на стойку и заглянула в лицо Драко.
    - Возможно, - легко согласился Малфой. – Но это не значит, что я слеп и глух. В данный момент я собираюсь проверить кое-какие свои догадки. Может быть, это займет немало времени, но я либо их опровергну, либо уверюсь в своих подозрениях. И от результата будет зависеть все остальное.

    Блейз нежно сжала его пальцы. Ее мучили дурные предчувствия. Она никогда не доверяла гриффиндорцам, но доверяла своей интуиции. Недаром профессор Трелони настойчиво предлагала Блейз специализироваться в предсказаниях.

    - Будь осторожен, Драко, - грустно сказала молодая женщина. – Мне не хотелось бы прочитать в газетах о том, что тебя убили авроры.
    - Им придется очень постараться, чтобы это сделать, Блейз, - беспечно рассмеялся Малфой. – Не бери в голову.

    Он положил на стойку деньги, спрыгнул с табурета и направился к выходу. У самых дверей, уже взявшись за резную ручку, обернулся:
    - Ты ждешь ребенка, Блейз, не так ли? Мальчика.
    Она смущенно кивнула, неосознанно положив ладонь на еще по-девичьи плоский живот.
    - Назови его Драко, - улыбнулся Малфой и вышел под дождь.

    И вот теперь, поддавшись любопытству и желанию расставить все точки над i, Драко позволил себе немного изменить правила.

    “Поиграем немного в поддавки, Поттер, - подумал он, затягиваясь горьким дымом. – Ты достаточно притворялся влюбленным, пришла моя очередь. Если я неправ, и ты искренен в своих чувствах – что ж, значит, это судьба. Но если я прав, и ты только играешь…. Тогда ты дорого заплатишь мне за этот обман”.

    Драко попытались задержать, когда цирковые автобусы выезжали из Намюра, направляясь в Брюссель. Авроры под видом полицейских остановили труппу и попросили всех выйти с вещами для проверки документов. Возмущенному маэстро Сальвини громко объяснили, что кое-кто в труппе подозревается в хранении и перевозке наркотиков.

    Малфой авроров вычислил сразу – отобранную у Гарри в Париже призму реальности он активировал немедленно, как только увидел вооруженных полицейских. Поттер взглянул на Драко – неестественно спокойного в своей уверенности.

    - Что случилось?
    - Это не полиция, - негромко сказал Малфой, доставая с полки свою потрепанную сумку. – Это по мою душу, Поттер.
    Они оставались последними, кто еще не вышел из автобуса наружу. Гарри сжал запястье любовника:
    - Я с тобой.
    - Ты уверен? – Драко наклонился к нему, внимательно вглядываясь в лицо. – Ты не сможешь вернуться назад. Если со мной – то это до конца, Поттер.
    - Я с тобой, - твердо повторил Гарри. – Я все решил.

    На секунду Драко прикрыл глаза, словно сомневаясь. Затем достал из кармашка сумки теннисный мяч. Гарри никогда не видел такого среди его реквизита – густо-черого, как смоляной дым. Малфой протянул к нему руку:
    - Берись. Это портключ.

    Их пальцы переплелись поверх бархатной на ощупь сферы и сжали ее. Мир вокруг полыхнул и завертелся тошнотворной каруселью. Гарри с размаху хлопнулся обо что-то спиной и, не сдержавшись, охнул.

    Они находились в темной комнате. В стекло яростно колотился дождь, ветер стучал незакрытой форточкой.

    - Добро пожаловать в Амстердам, - раздался над ухом веселый голос Драко. – Поздравляю тебя со сменой статуса. С этой минуты ты – Мальчик-Который-Вне-Закона. И не говори потом, что я тебя не предупреждал.
    - Да пошли они все к Волдеморту, - ответил Гарри, обнимая Малфоя и целуя его в губы. – Я люблю тебя.

    В это мгновение он искренне верил, что говорит правду