****
Если спросить у Дейзи, что больше всего его привлекает в небе, он ответит не раздумывая — облака. Они всегда умиляли Дейзи своей легкой, фигурной мягкостью и непостоянностью. По сути, это была почти детская влюбленность — юный Дейзи грезил облаками, мечтал, чтобы они плыли возле него, мягко наталкиваясь на его кожу, рассыпаясь и тут же собираясь в новую фигуру. Ходить по облакам, лежать на них – что за глупости приходили в головы его сверстникам? Дейзи хотел дружить с облаками, а не топтать их. Но облака висели между небом и землей и никуда не собирались перебираться.
Дейзи был самым юным жителем неба, когда его с восторгом назвали гениальным и изобретательным, отмахиваясь от назойливых облаков, которые Дейзи каким-то невиданным способом смог переманить на самое Небо. Большая часть облаков все же была возвращена на свое законное место, между небом и землей, но парочку из них юный Дейзи все-таки смог отвоевать. Позднее по их образу и подобию были созданы новые облака, теперь уже точно живущие на самом Небе. С тех пор будущее мальчика было предопределенно — с той же легкостью, с коей юный Дейзи лепил нежные бока будущих облаков, юный бог стал учиться создавать людей.
Может быть из-за возраста, может быть из-за того, что Дейзи действительно слишком сильно любил облака, но создавать людей ему нравилось меньше, намного меньше. Это было утомительно и скучно, но его юное лицо, искусно вылепленное из белоснежного гипса, давно уже заняло свое почетное место в пантеоне Богов, и деваться было некуда. Со временем облака стали Небу столь родны, что не каждый уже помнил, как они тут оказались, первая детская заслуга Дейзи немного угасла и потеряла яркость, а само юное дарование, наконец, с достоинством приняло свое призвание создавать людей…
— Создавать людей?.. Эм, ну вам же уже все рассказали…
Здесь повсюду облака. Дейзи научился делать веранды из своего любимого материала, невесомые и изящные, с белыми колоннами и пушистым навесом. Истинную белизну оттеняют десятки сероватых перьевых крыльев еще таких маленьких жителей Неба – свои крылья Дейзи уже давно сбросил, сразу после создания своего первого человека. Когда эти детишки подрастут, их крылышки тоже исчезнут, а пока они все с восторгом смотрят на Дейзи, отчаянно пытающегося скрыться за спинами коллег. Каждый год есть возможность привлечь к своему нелегкому ремеслу новые дарования. Для этого и проводятся подобные беседы с детишками…
— Создавать людей… Ну… Это тяжеловато, да… Тут эта… сноровка нужна всякая там… Умение… Выдержка… Человеки странные же такие… Потеют! Я до сих пор не могу придумать, как бы мне исправить этот дефект выделительной системы, хотя парочка черновых набросков у меня имеется… А еще у них душа такая странная, очень тоненькая: ее когда на стержень наматываешь — прямо страшно, как бы не порвать. Не представляю, как они умудряются с такой тоненькой ниточкой прожить. Я поэтому немного мухлюю, и после каждого десятого оборота делаю узелок — а то мне жалко человеков, они же вечно так переживают и нервничают… А еще у моих человеков вечно глаза цвет меняют — я просто не могу остановиться на одном цвете, пока им радужки прокрашиваю.
Долго ли делать людей? Конечно! Когда я создаю нового человека — ни на секунду не покидаю мастерской! Дольше всего я провозился со своим двадцать пятым…
Зато человеки очень будут вас любить, если вы богами станете хорошими! На каждый праздник будут вам воздавать почести вместе с тушкой заколотого ягненка или стаканом вина. Как только вы успешно сдадите экзамены и создадите первого качественного человека — вам и трудовую книжку оформят и придумают невероятную историю-прошлое… Вот, например, меня, оказывается, родила огненная птица-дракон, у которой на голове сияет солнце, от какого-то там бога-воителя — я не помню его имени, и, если честно, мы даже никогда не встречались, все-таки я отвечаю за людей, а он за войну… Но это даже не важно! Главное — интересная и запутанная история, человекам нравится, они так радуются, так радуются! А когда человеки счастливы – я тоже счастлив…
А что касается расходного материала, то я могу вам рассказать парочку способов, как сэкономить на…
— Спасибо, Дейзи! — довольно грубо перебивает заболтавшегося юного бога старшая настоятельница. Дейзи замирает с открытым ртом, на полуслове и, будто проснувшись, обводит всех своими блеклыми сероватыми глазами. Детишки не сводят с юного гения взволнованного взгляда, как, впрочем, и коллеги, смотрящие только с явным недовольством.
Опять перестарался?..
«Кажется, нужно было тормознуть на моменте про трудности с намоткой души… Если кто узнает про узелки — у меня опять будут проблемы».
«А еще я рассказал им про то, что нам придумывают прошлое! Вот же… ну почему у меня такой длинный язык?!.. И как теперь все исправить?..»
«Точно! Сейчас я их отвлеку, наглядно показав, как сделать человеческий кишечник всего за пять минут, вместо получасового рецепта из учебников!..»
Только Дейзи открыл рот, чтобы возместить недавний прокол новым, как его оперативно оттеснили плечи старших и более крупных коллег, а строгая настоятельница начала громогласно объяснять, что некоторые дети навсегда останутся детьми с их-то буйной фантазией.
Старая дура. Дейзи был больше чем уверен, что она просто завидует его истории — сама-то она оказалась рожденной из отрыжки какого-то гигантского кита, не то, что он — чадо шикарной птицы и красавца-мужчины, которого хотят все человеческие и небесные женщины.
Дейзи обиженно надулся и отвернулся, уткнувшись лбом в мягкую плотность облачной колонны. Каждый год одно и то же. Они набирают самых способненьких детишек и пытаются их соблазнить работой Бога-Создателя. В роли соблазнителей и ловких агитаторов выступают сами Создатели людей, среди которых числится и Дейзи. И каждый год на него ополчаются почти все его коллеги из-за того, что он якобы не может нормально с детьми поговорить. Это Дейзи не может нормально с детьми поговорить?! Да даже если и так — он ученый! Ему человеков творить надо!..
-… И, разумеется, правильно стоит говорить не «человеки», а «люди»!..
«Пошли вы все!»
У Дейзи не ладилось с общественностью. Действительно талантливый от природы, он был не менее ленивым и неряшливым, от той же природы. Что в свою очередь вызывало жуткое возмущение у остальных богов. Сам Дейзи лишь зло ощеривался и просил так явно не завидовать его невероятному таланту, хотя и сам прекрасно понимал, что эти попытки огрызаться были довольно жалкими.
Когда Дейзи в сотый раз задирает руки к лицу, чтобы поправить вьющиеся кончики белых волос, аккуратно затолкав их за уши — хотя через пару секунд непослушные локоны покинут это место, снова щекоча нежную кожу у уголков глаз Дейзи — широкие рукава его одежды ползут вниз, оголяя острые косточки запястий. Опытный глаз Дейзи видит в этой косточке аккуратненький шарнирный шарик, благодаря которому узкая кисть крепится к руке.
Руки Дейзи полностью исписаны черными завитушками и кривоватыми буковками, чуть подпорченными тканью одежд: это фотографии вдохновения, идей и неожиданных решений, которые, кажется, ни на секунду не отпускают белобрысую голову юного бога. Поэтому Дейзи и записывает их, внимательно относясь к каждой идее — вдруг именно она позволит сделать невиданный прорыв в устройстве человека?..
Один из немногих друзей Дейзи — Орис — всегда со смехом комментировал эти записки на память, предлагал пришить Дейзи третью руку, специально для подобных целей, и всегда отчаянно пытался разобрать хотя бы одно словечко из системы этих бесконечных формул. Но, как Орис ни старался, ни одного слова прочитать он не мог. Дейзи лишь высокомерно смеялся, рассказывая, что зачаровал буквы, чтобы никто ненароком не смог прочитать его идею и воплотить ее в жизнь вместо Дейзи. Орис кивал, но Дейзи-то знал, что лучший друг прекрасно помнит, как у него всегда было плохо с почерком…
Дейзи постоянно портачит с глазами. Не может остановиться на одном цвете — и человек выходит разноглазым. Тогда Дейзи пожимает плечами и уверенно говорит: «Значит, счастливым будет». Или у его людей меняется цвет глаз от различного освещения. Тогда Дейзи говорит: «Просто он — очень харизматичная личность».
А когда, наконец, Дейзи решается на один конкретный цвет — он тратит почти неделю, долго и вдумчиво раскрашивая тончайшей ниточкой кисти каждую прожилку на прозрачной хрупкости радужки. Слабость юного бога к глазам уже давно всем известна — Дейзи умудряется потратить на создание одних глаз большую часть времени, что уходит на создание всего человека.
«Если глаза — зеркало души, то пусть у моих людей будет самая прекрасная душа», — объясняет Дейзи. А Орис старается держать язык за зубами и не напоминать лучшему другу про старый комплекс, связанный с почти бесцветным, из-за светло-серого оттенка, цветом его собственных глаз.
— «Безответственный, хамоватый, наглый и капризный лентяй, которого слишком хвалили в детстве из-за безобидной шалости с облаками и для которого гениальность — лишь очередная отмазка для очередного проступка. Не думаю, что он когда-либо вырастет…» Потрясающая рекомендация, Дейзи! Забавно, но я не могу не согласиться с ней, — Орис говорит это беззлобно, даже как-то по-особому нежно, как только друг может, подкалывая товарища. Жалко только, что слова Ориса — абсолютная правда, как и эта злополучная рекомендация. Как и множество подобных рекомендаций.
А все почему?..
— Иногда мне кажется, что я сделан из всякой херни, Орис, — отвечает Дейзи задумчиво, глухо и как-то по-детски расстроено. Он не смотрит на друга, лежит на полу, устроив голову на мягкости очередного облака, и самозабвенно пишет новую формулу у себя на руке. Хоть рядом и громоздятся рулоны чистой пергаментной бумаги, Дейзи продолжает использовать собственную кожу.
В мастерской пахнет едкой и тяжелой гарью. Этот запах перебивает остальные многочисленные ароматы работы юного бога, давит на легкие и слизистую глаз, колется в носу и оседает где-то в низу горла кислым комком, из-за которого отчаянно хочется пить. Любому, кроме хозяина мастерской, его лучшего друга и других богов Создателей — чисто профессиональный запах давно уже стал их настоящим ароматом тела и жизни — в мастерской становится дурно. Всему виной многочисленные горелки и плитки, на которых постоянно что-то подогревается и кипит.
— Нет, Дейзи, ни из какой херни ты не сделан. Ты хороший и правильный, — уверенно говорит Орис, отодвигая в сторону листы с рекомендацией и смотря на друга. Дейзи ерзает острыми, некогда крылатыми лопатками по твердому полу, все-таки сдается и поднимает смущенный и благодарный взгляд на Ориса. Тот склоняет голову набок, и хочется улыбаться тоже. — Просто ты безответственный и хамоватый лентяй! — но не сдерживается и смеется. Опять же по-доброму. Да и Дейзи уже не хочется грустить и расстраиваться. Ну и пусть лентяй, зато не из херни сделан!
— Тьфу, Дейзи, воняет жутко у тебя здесь!
— От тебя воняет так же, не говоря уж о твоей лаборатории, — легко парирует юный бог, рывком усаживаясь и подтягивая к себе баночку с чернилами — для написания формулы требовалась подпитка пера.
— Дейзи, я уверен: в этом году ты сможешь-таки получить диплом, несмотря на все эти, — Орис кидает явно брезгливый взгляд в сторону стопки листовок, — рекомендации и отзывы о тебе. Ты, может быть, и ужасный лентяй, но ты гениальный ужасный лентяй. Я знаю — твои проекты нравятся руководству, а еще я знаю, что у тебя все получится.
— Странный ты — чего вот носишься со мной?
— Это ты у нас странный! Я кому подарил бумагу, чтобы он перестал расписывать руки?
Дейзи заканчивает формулу, дует на сырые кривые буковки, которые на самом деле не буковки вовсе, а настоящее человеческое сердце. Для ближайшего человека, которого создаст Дейзи в ближайшем будущем.
Когда эти записи на теле, Дейзи чувствует себя спокойней и уверенней, будто вторую кожу надел.
— Да. В этот раз я точно получу диплом, Орис. Вот увидишь: уже осенью я стану Богом-Создателем Высшего ранга, первым в столь юном возрасте. Тогда и узнаем, как на меня будут смотреть!.. И вот тогда я возьмусь за ум — начну приучаться к письму на бумаге! — Дейзи не верит ни единому своему слову. Как и Орис. Что не мешает друзьям радостно заулыбаться и уверенно кивнуть друг другу, подтверждая данное обещание.
У Дейзи была шикарная память. Настолько шикарная, что он ее будто прятал, даже от себя самого, словно не совсем себе доверяя и боясь растерять такое сокровище. Поэтому память юного бога существовала немного отдельно от него, сама по себе, так, что Дейзи иногда умудрялся позабыть о том, что у него настолько хорошая память.
Кто такой Коуди, Дейзи понял не сразу, в очередной раз забыв про свою великолепную память. Позабытая память спокойно проигнорировала имя «Коуди», продолжив свое мирное течение сквозь прожитую и сохраненную информацию. Дейзи так и продолжил бы меланхолично перебирать кипу исписанной бумаги да кружить вокруг пальца ватный кусочек облака, если бы Высшие (а в простонародье — начальство) не настояли на ответе «кто же такой Коуди?». Только после этого Дейзи со вздохом принялся ворошить память, выискивая это имя в записях на своих руках. Ища глазами давно уже стертые записи, на которых уже стерлись множества последующих формул, Дейзи все же отыскал то, что нужно. И изумленно приподнял блеклые брови.
Коуди! Точно-точно! Он наверняка уже подрос и стал довольно-таки высоким — скелет у него был мощным и удлиненным. И ниточка души у него тогда жутко рвалась и не желала накручиваться на стержень, так что пришлось делать сразу несколько узелков… а пока Дейзи лихорадочно закручивал узелки, он умудрился запутать душу вокруг пальцев, до глубоких царапин. Капли крови Дейзи тут же залили всю работу, слились с чужой кровью, брызгами задели уже покрашенные радужки чужих глаз, и вообще натворили такого жуткого беспредела, что у Дейзи — тогда еще совсем мальчишки — сдали нервы. Маленький бог дернул руку на себя, обрывая душу.
— Ну, вот и не стало самого молодого в истории Небес Бога-Создателя. Гений Дейзи напортачил?
Слова Ориса резали не хуже натянутой нити души. Дейзи в ужасе уставился на абсолютно заваленную работу, которую так отчаянно хотел завершить до завтрашнего дня — дня экзаменов.
— О не-е-ет… Я… Я…
— Ты испортил почти все выданные тебе материалы, — добродушно подсказал Орис. — Замены нет… Эх, ты — а я на тебя поставил крупную сумму!..
— А-а-а! — завопил Дейзи, схватившись за волосы. Кровь с пальцев тут же размазалась по белым курчавым волосам молоденького Создателя. Хотя в тот момент Создатель из него был отвратительный.
— А я говорил, чтобы ты ходил на лекции? Я даже после полного курса обучения не смог доделать человека, буду пересдавать… А ты — лоботряс, дружище Дейзи…
— Но он же почти вышел! Я почти сделал его! За какие-то чертовы сутки! — кричал Дейзи. Жуткая усталость давала о себе знать — все-таки он явно переоценил себя, решив, что сумеет справиться с экзаменационной работой за день до экзамена, вместо положенного полугода.
— В следующем году сдашь, — устало подвел итог Орис, вставая и потягиваясь. — А сейчас лучше ложись и отдохни…
— Нет!
— Дейзи!
— Я соберу эту хреновину! Я… я точно соберу эту хреновину! Он будет стоять, ходить, есть, потеть… что там еще делают человеки обычно?!
— Люди, — поправляет на автомате Орис, хотя Дейзи, кажется, уже все равно: мальчишка носится по мастерской, опустошая шкафы и сбивая предметы тревожно дрожащими перьевыми крыльями за спиной. — Дейзи! Ты что удумал?!
— Я его починю, Орис! — уверенно рычит мальчишка, водружая вокруг себя и друга многочисленные скляночки, которые он сумел увести из-под носа профессуры. Обведя довольным взглядом свои богатства, Дейзи скалится и ловит мирно пролетающее мимо облако: — Починю — подручными средствами!
— Дейзи… — только и ахает Орис.
— Он будет самым клевым, Орис! Помоги мне переплести его душу…
Первый человек, созданный Дейзи, был живым. И странным — из-за облака в груди, из-за грубоватой и толстоватой души, из-за глаз с красным блеском… Но, так или иначе, работу Дейзи выполнил, и Коуди — именно такое имя дал своему первому созданию юный бог — был отправлен на землю. Дейзи был признан чрезвычайно способным. И только Орис знал, насколько действительно способным был его товарищ, сумевший собрать действующего человека за сутки и из подобных материалов…
— Коуди… — прошептал Дейзи и тут же осекся, почувствовав на себе злобный взгляд. Много-много злобных взглядов. Чем на этот раз им недовольно начальство?!
— Значит, вспомнили свое детище?
— Позор на наши головы это, а не детище!
— Вам вообще не стыдно с таким человеком претендовать на диплом?!
Дейзи лишь похлопал глазами. На самом деле, если отбросить ненужную ностальгию, диплом его волновал чуточку больше всяких там первых созданий. Да что уж там — сейчас Дейзи готов даже облака свои продать, лишь бы уже получить гребаный статус высшего существа!
Улыбнувшись на всякий случай пошире, Дейзи тихонечко прочистил горло и осторожненько начал:
— Достопочтенные, я…
Более чем прекрасное начало было прервано самым наглым образом всё тем же возмущением со стороны начальства:
— Эта Ваша созданная личность несет в себе один лишь хаос и разложение! Вы вообще помните, зачем нужны Создатели?
Дейзи быстро кивает и уверенно тараторит заученную с лекций Ориса теорему:
— Чтобы создавать людей, которые будут нести в себе небесный свет и красоту, призванные помочь простым смертным сделать свой мир лучше и прекрасней…
— Поставьте мальчику за теорию плюсик, пожалуйста, — мгновенно замечает один из Высших, что тут же исполняется и Дейзи становится хоть немного легче. До следующих слов: — А за практику — двойку в пору ставить! Как вы вообще умудрились сдать это существо на экзамене! Это же не созданный богом человек — это посредственная и никчемная личность!
Дейзи пристыжено опускает глаза, старательно и как можно более незаметно пытаясь увидеть, поставили ли ему эту самую обещанную двойку, или все же пронесет?..
— Мальчик был слишком юн, я так и знала, что на гения он все же не тянет.
— Следующие работы, впрочем, заслуживают внимания и лестной отметки, хотя у многих есть странные недостатки и браки…
— Но первая работа ужасна!
— Я бы сказала — аморальна!
— Разве, имея такое в списках заслуг, можно получить диплом?!
Пока Высшие спорят, Дейзи невольно вспоминает, сколько слез выплакал в ту ночь, перекраивая испорченное тело своего первого человека, и ему становится жутко обидно. Нет, не за человека своего, за себя — что бы они ни говорили, а он все же старался… И почему в прошлые его попытки получить диплом никто не упоминал о подобной проблеме? И вообще — сколько можно уже ругать его первую работу?! Не хотят они давать свой диплом — ну и пошло все в Пропасть! Да! Так и надо им сказать! Да!
— Достопочтенные! Я…
— Мы решили! — юного бога снова перебивают, так, что яростная тирада, в которой он не особо культурно посылал всю профессуру куда подальше, застряла в горле. — Это существо будет Вашей дипломной работой!
Дейзи дергается, ударяется локтями — и подскакивает от неожиданной боли в суставах.
— Что?..
— Найдите вашу первую работу.
— Отметьте все минусы и недочеты.
— Оставьте развернутое объяснение о том, что следовало сделать на месте этих недоработок.
— Когда закончите — Вашу работу мы ликвидируем.
— Вам понятно ваше задание?..
А что может быть непонятно в этом задании? Давай, Дейзи — расскажи всему профессорскому составу о своих ошибках и недочетах во всей красе! Пусть они потешат свое самолюбие! Может, на радостях и диплом дадут…
Своего человека Дейзи почувствовал сразу — в Коуди все-таки оставались какие-то крохи его крови. Ошибки быть не должно — вот он, его Коуди, да только Дейзи все равно лихорадочно оглядывается, стараясь отыскать свое создание, которое, скорее всего, закрывает собой это огромное чудище…
— Это Вы меня спрашивали? — после затянувшегося молчания, интересуется чудище. Дейзи закусил губу и сделал несколько осторожных шагов в сторону, заглядывая за чудище. За ним действительно пусто. Ну что за черт…
Видимо, со скелетом Дейзи немного перестарался. Что-то уж больно большим вымахал этот Коуди. Да он выше Дейзи на полторы головы! Это если измерять рост головами Коуди, а если нормальными человеческими головами — то есть, головами Дейзи — то на добрых две!
Дейзи, продолжая раскусывать губу, обошел свое творение, внимательно осмотрев со спины его позвоночник, осанку, и пришел к более или менее объективному мнению: «Великоват, но очень даже неплохо сложен».
Что ж, это не может не радовать — хоть в чем-то Дейзи не напортачил: пусть Коуди и был жутких размеров, но мышечная масса пришлась в пору, села хорошо и вообще парень оказался не таким уж и страшным, как с первого взгляда! Отличные плечи, сильные ноги и руки…
— Зачем Вы меня трогаете?
Вопрос Коуди застал юного бога врасплох. Как раз тогда, когда он, подняв тяжелую руку человека и стоя у него под мышкой, старательно прощупывал мышцы своего создания. Быстро оценив ситуацию и вспомнив, где он находится, Дейзи с благородным и чинным — достойным только такого высшего существа, коим он являлся — шипением вылетел из-под подмышки чудища. По пути споткнувшись, юный бог с грохотом повалился на пол.
Фееричная встреча со своим первым созданием, ничего не скажешь…
— Аккуратней, убьетесь, — добродушно бубнит Коуди, бережно отдирая Создателя от пола и водружая его обратно на ноги.
«Сильный… напишу это в главе с «плюсами», вместе с оценкой его фигуры».
— Вы кто такой-то? Зачем искали меня?
— Ну… Я твой… родственник.
— Родственник? — чудище непонимающе наклоняет свою почти полностью заросшую косматой гривой башку набок.
«Туповат».
— Но у меня нет родственников…
— Ну, я же здесь — значит, есть у тебя родственник! — радостно улыбается Дейзи.
Коуди молчит. Думает, что ли? Так или иначе, через пару минут юного бога уже болтает из стороны в сторону от сильного и чувственного рукопожатия, а сам «родственник» восторженно вопит что-то про приятное знакомство и другую подобную муть. Еще и наивен, как молоденькая девственница. Отличную зверюшку ты создал, Дейзи, потрясающе просто…
— Вы проходите, я Вам чай сделаю! — кричит чудище, почти насильно усаживая Дейзи за свой грубо сколоченный стол и с такой силой бухая глиняной чашкой по его поверхности, что донышко с печальным треском отделяется от посуды. Бог и его создание с минуту любовались дырявой чашкой, пока Коуди не схватился за новую посудину. С невероятной даже для самого себя ловкостью, Дейзи успел перехватить руку Коуди, прежде чем вторую чашку постигла судьба первой.
— Давай, я сам накрою? — пропел Дейзи, забирая несчастное глиняное создание в свои руки и невольно поглаживая шершавый бок чашки. Коуди лишь заулыбался, так что косматая борода, усы, бакенбарды — и остальная растительность, слишком бурно прораставшая на лице молодого мужчины вместо положенного места на макушке — забавно приподнялись вверх.
«Местные побаиваются Коуди из-за его крупных размеров, обильной мохнатости и патологической неуклюжести, из-за которой, как минимум, происходит небольшой апокалипсис… Я создал монстра…» — безутешительно думал Дейзи, со вздохом опуская чашку на стол. Слишком резко.
— Я… в принципе не голоден, — пробормотал Дейзи, стараясь не смотреть на несчастную чашку под своей рукой. Создатель и его Создание какое-то время молчат, искоса разглядывая друг друга.
Коуди было тяжело разговорить – парень предпочитал отмалчиваться и добродушно улыбаться. Но все же Дейзи удалось уговорить свое создание на доверительную беседу. Добродушный и простоватый с виду лопух Коуди, оказался довольно проницательной личностью: в историю Дейзи про их родственный узы, человек сразу же не поверил. На смущенный вопрос Дейзи «почему же тогда Коуди не выкинул лжеца за дверь?», он ответил мягкой улыбкой.
«У меня так редко бывают гости, что я готов хоть разбойника с дороги чаем поить!»
А дальше… Дейзи не всегда успевал делать пометки черными и кривыми буковками на своей руке, заслушиваясь Коуди. Парень спокойно перечислял, сколько работ и профессий ему пришлось сменить из-за ненароком причиненного урона, сколько раз ему делали прилюдный выговор у мэрии городка, сколько он сидел под карантином в собственном доме, в очередной раз обозлив общественность против себя, сколько раз пытался покончить жизнь самоубийством…
— …Что?! — ахнул Дейзи. Острый наконечник пера, которым Дейзи и выводил свои неизменные каракули, больно оцарапал нежную кожу у сгиба локтя.
— Ну… самоубийство… По мне так неплохой выход из ситуации — и людям хорошо будет, и мне самому. Жалко только, что я настолько никчемный, что даже убиться не могу! — раздосадовано вздыхает Коуди, начиная загибать пальцы, перечисляя: — Когда я пытался повеситься в амбаре — обвалилась крыша. Порушилось все — а я живой. Хоть бы шею свернул что ли… Хотя мне ее чуть не свернул хозяин амбара. В следующий раз в самый ответственный момент рвалась веревка или обламывался сук дерева. Тогда я решил отравиться. Но все равно выжил и получил выговор за трату общественного крысиного яда. Я резал вены — но кровь так быстро сворачивается, что и это оказалось бесполезным! А когда я попытался застрелиться — промахнулся, и пуля, лишь задевшая мою шею, попала в голову самому сильному бойцовому петуху нашего мэра…
С каждым новым словом, произнесенным этим творением, у Дейзи все сильнее кружилась голова. Этот человек… этот человек…
— …Я топился. Я три дня просидел на дне местного озера из-за привязанной к ноге наковальни, пока местные не осушили ненужное озеро и не нашли там меня - живого и невредимого!
«Облако помогло, что я ему в грудь вшил», — подумалось Дейзи.
— Я прыгал с колокольни — пришиб собой местного бармена, пусть земля ему будет пухом… Я… Я чего только ни делал! Пока людям не надоело, что, убивая себя, я только хуже всем делаю, ну и…
Этот человек так сильно хотел умереть?..
Это настолько… чертовски неприятно, что насмешки профессуры и вечно ускользающий от Дейзи диплом кажутся юному богу лишь мелкими неудобствами.
— Да что же это такое?! — вскипел Дейзи, резко вскочив на ноги, так что табурет, на котором он восседал, с грохотом повалился на пол. Коуди испуганно похлопал огромными, красноватыми глазищами — единственное, что можно было разглядеть в его лице за спутанным мотком бороды. — Ты… Ты неблагодарный! Если ты был рожден в этом мире, значит, обязан жить! Это… Это же! Ух! – Юный бог со злостью пнул несчастный табурет и сделал круг по комнате.
Комната большая, тут и спальня, и столовая, и гостевая — кровать, тумба, стол и два табурета. Кровать, тумба, стол и два табурета. Кровать, тумба, стол и два табурета… Дейзи прекратил наворачивать круги, только когда сбилось дыхание и неприятно закружилась голова. То, что он врезался в кровать, было совсем не при чем.
— Так нельзя! Нельзя себя убивать! — заключил Дейзи. Должен же хоть кто-то учить это недоразумение уму-разуму?
— Да почему нельзя? Этого все хотят. Не был бы я таким живучим… — с досадой произносит Коуди, ковыряя деревянную поверхность стола.
Дейзи чуть ли не взвыл от ярости. Подумать только! Это создание, из-за которого он пролил столько горьких слез в ночь перед экзаменом, еще смеет возмущаться?! Да Дейзи сделал из него почти бога! Да каждый человек на земле мечтает быть таким вот неуязвимым! А это чудище еще и недовольно?!
— Гордись, что Небеса сделали тебя таким!
— Знал бы, кто сделал меня таким — оторвал бы ему руки, — с чувством выдохнула несчастная ошибка молодости Дейзи.
Юный бог замер, чуть покраснев и, словно ребенок, спрятав руки за спину. Выслушивать критику в свой адрес от собственного создания… Почему Дейзи такой везучий?
— Да ладно тебе! В конце концов… Не такой уж ты и плохой.
— Я абсолютно неправильный! К чему бы я ни прикасался, у меня все выходит не так и ломается.
— Ты просто очень сильный, немного не рассчитываешь свои возможности. Но ты же сильный! Это хорошо!
— Я пугаю людей одним своим видом! Дети плачут, как только я появляюсь на горизонте!
— Ну, немного высоковат… Но это же ничего! И у тебя… красивые глаза.
— А глаза у меня вообще красные, как у зверя дикого. И общаться я не умею — все говорят, что я грубый и невоспитанный.
— Ты воспитанный! Ты пытался напоить меня чаем!
— Я даже чаем не могу напоить нормально!
Создание и его Создатель на секунду прервали свой диалог, только чтобы отдышаться и немного привести мысли в порядок.
— Я ничтожество…
— Неправда!
— У меня даже девушки нет, потому что такому как я нужна какая-нить троллиха.
— Еще успеешь обзавестись семьей.
— Я неудачник, который ни на что не годен!
— Зато ты высокий! И мужественный! И… и умудрился застрелить бойцового петуха самого мэра и остаться на свободе!
— Я просто не помещаюсь в тюремную камеру… Иногда мне кажется, будто я сделан из всякой херни…
Дейзи стало не по себе, будто его на месте кражи за руку схватили.
Он так отчаянно пытался убедить Коуди в его неправоте, так лихорадочно старался оправдать каждый свой прокол и утешить свое первое создание, что был готов разреветься от переполняющих его эмоций. Коуди неожиданно встал и, подойдя к юному богу, аккуратно потрепал его за плечо. Настолько аккуратно, что Дейзи всего пару раз клацнул зубами и умудрился даже не прикусить язык.
— Меня Коуди зовут, друг.
— Дейзи…
— В честь Бога?
Дейзи помялся. Добродушная наивность Коуди немного сбивала с толку — ему не хотелось лгать.
— Ну да… типа того…
— Приятно познакомиться, Дейзи.
Дейзи хватило одной этой встречи, чтобы с уверенностью сделать вывод — человек не удался вообще, от слова совсем. Создатели делали людей такими, чтобы от них польза была — талантливыми, смелыми, от которых могло выйти не менее полезное потомство. Коуди был неправильным. Одна-единственная встреча и разговор по душам — и Дейзи уже с преспокойной душой может садиться за написание диплома. Да только Дейзи тратит досуг вовсе не на диплом, дописывая к каждому ранее отмеченному минусу Коуди очередную формулу на руке, а на общение со своим первым созданием. Ну, кто бы мог подумать, что такой большой и страшный человек, может быть настолько очаровательным в своей доброте?..
«Давай, Дейзи, думай, соображай. Что ты топчешься на одном месте? Или иди к Высшим и говори, что закончил изучать Коуди и его можно утилизировать, или опять же шагай к Высшим, только с просьбой позволить тебе еще какое-то время общаться с ним!»
Дейзи преисполнен решимости, целый день ходит, собирая всю свою смелость в кулак, но к вечеру решает, что смелости у него маловато все-таки, да и кулак не особо широк — и просто линяет на землю.
Формуле, которую Дейзи налету карябает на ладони, он дает название «Гениальный план». Немного ловкости и старания — и он исправит Коуди. Всего-то чуточка везения, грациозности… подкорректировать строение скелета, мышечную массу, вытащить, наконец, это облако, которое не дает Коуди мыслить настолько же цинично и реалистично, насколько нужно людям, чтобы выжить. Дейзи ударяется головой об стену и стонет. Легче уж нового человека сделать!
Но это же будет не Коуди… хотя вопрос о принципиальности все еще ставит Дейзи в неловкое положение — дался ему этот Коуди!
Каждый день Коуди все с большей улыбкой встречает у себя дома юного бога. Он выбрил бороду, немного неопрятно, оставив на коже глубокие раны от бритвы, расчесался — о чем свидетельствовал клок медного цвета волос, застрявший в гребне. На немой вопрос Дейзи, человек радостно улыбается, шипя от боли, когда мимика лица больно растягивает досадные царапины, и отвечает:
— Раз у меня появился постоянный гость — можно и привести себя в порядок.
Дейзи присматривается. Коуди не такой уж и страшный. Лицо добродушное, улыбчивое, с большими красновато-карими глазами, с веснушками на щеках — старыми и подсохшими каплями крови незадачливого бога. И сколько же от него проблем! Утилизировали бы его давно, и Дейзи со спокойной душой закончил бы дипломную работу, с успехом сдал бы ее осенью и…
Нос ему тоже стоит исправить…
Лето потихонечку ползло к своей неминуемой кончине, или это осень стремительно неслась лету на абордаж — в общем, был август. Середина. Он уже второй месяц приходит к Коуди и уходит без какого-либо результата.
Дейзи сгрыз палец до мяса, подняв на Коуди несчастный и забитый взгляд. Тянуть уже нельзя. С чего начать? С носа или позвоночника?..
Человек, заметив на себе внимательный взгляд светлых глаз, улыбнулся и погладил беленькую вихрастую макушку Дейзи.
— Чего ты, Дейзи?
Юный бог глубоко вздохнул, встал — и обнял Коуди за плечи, устроив подбородок у него на плече и тесно прижавшись к его телу. Подумал, поерзал, переложил подбородок на другое плечо и радостно улыбнулся. Отлично! Он хорошо чувствуют тело своего создания. Сейчас он аккуратненько-аккуратненько и осторожненько-осторожненько будет водить ладонями по спине Коуди, убирая излишнюю мышечную массу, сужая широкие кости… Эй?..
— Де-е-ейзи, — промычал Коуди куда-то в белобрысую кудряшку на макушке юного бога. При этом самозабвенно обнимая хрупкое тельце бога.
«Так стоп… меня лапают?..»
— Эй, Коуди… — просипел Дейзи, пытаясь выбраться из тяжелых объятий человека, но тот лишь сильнее прижал его к себе. Дейзи лихорадочно пытался не потерять нащупанные ладонями участки, с которых стоит начинать свою работу… да какая тут работа?! — Коуди, ты…
— Де-е-ейзи, ты такой…
«По-моему, мы друг друга не поняли…»
— Я…
— Ты единственный, Дейзи, кто сказал, что я не такой и ужасный неудачник, каким являюсь. Ты… ты такой хороший, ты так много для меня значишь… Я так рад, что и сам дорог тебе…
«Как ему поприличней объяснить, что я его не обнимать собрался, а переделывать?..»
— Коуди, послушай…
— Де-е-ейзи, — жарко шепчет Коуди, проводя ладонями по спине Дейзи.
Нет, ну что за инцест, в самом деле? Дейзи лишь утомленно вздыхает, обвисая в руках своего детища. В кого ж ты, детище, таким гигантским пошло? Явно в скрытые комплексы Создателя своего…
Дейзи, в принципе, все равно с кем спать — у них на Небе, что мужчины, что женщины — все равно в истории напишут, что ты отрыжка кита или потомство чудо-птицы. Но это же Дейзи — а вот Коуди явно не в курсе, что мальчикам девочки нужны… Вот что значит безотцовщина.
Пока Дейзи решал, с какого места следует начать урок сексуального воспитания, его уже бережно отнесли и разложили на столе.
«Оригинально — стол…» — но думать дальше Дейзи было некогда: его уже нагло вытряхивали из шелкового наряда.
— Коуди! — прошипел Дейзи, отпихивая рыжеволосую голову от себя. Коуди перехватил его за руки и виновато улыбнулся.
— Ты прости, я не опытный же… меня девушки жутко боялись…
«Не зря боялись».
— Коуди, — ласково и нежно заговорил Дейзи, аккуратненько пытаясь выползти из-под своего детища. Фу, ну что, правда, за инцест такой? — Ты, может, не заметил, но я как бы немножко мужчина…
— Все равно!
— И обнял я тебя… немного не за этим…
— Да мне пофиг, я и снизу могу, — самоотверженно выдохнул Коуди, целуя юного бога в скулы и щеки. Дейзи судорожно выдохнул, но тут же продолжил выползать на волю.
— Коуди, я…
— Это еще что такое?
Человек с интересом рассматривал расписные обнаженные руки своего Создателя. Нестройный ряд черных буковок украшал тонкие руки, от локтей до кончиков пальцев, закрывая собой белую кожу, будто Коуди так и не снял с него одежду.
Формулы по исправлению Коуди и «Гениальный план» на левой ладони. Дейзи выдыхает – это ничего страшного. Его сейчас больше волнует, как бы остудить пыл разгорячившегося Коуди, а заодно закончить так и не начатую процедуру…
— «Прилететь на землю. Поздороваться с Коуди. Начать корректировку неисправностей…», — процитированный собственный «Гениальный план» да еще и голосом Коуди заставил желудок Дейзи сделать пренеприятнейший полет вокруг своей оси.
Юный бог сглотнул и медленно обернулся. Глаза Коуди, сейчас по-особому ярко сверкающие красным, жадно пробегали по росписи руки: вытащить облако, проверить сердце, выправить речевой аппарат…
Дейзи резко выдернул свою конечность из рук Коуди, покачнулся и свалился со стола.
— Какого черта ты можешь читать мой почерк?! — возмущенно завопил Дейзи с полу. Отчаянно краснея и дрожа, Дейзи чувствовал себя полностью обнаженным и каким-то жалким.
— У меня такой же… — медленно проговорил Коуди, хмурясь и внимательно рассматривая белобрысого бога. Вот так вот Коуди казался очень страшным чудищем, которого так боялся весь городок. — Дейзи… ты кто такой, а?
Дейзи сделал самое умное, что только смогло прийти ему сейчас в голову — зажмурился и сделал вид, что ничего не слышит.
—Дейзи!
«А мозги у него все-таки есть, если сумел уцепиться за все это… Главное не сказать, кто я такой, и быстрее свалить отсюда. Дома придумаю нормальное объяснение всему. Он же человек — он поверит, и вообще…»
— Дейзи!
— Коуди, — «Ты меня утомил и я ухожу!» — Я бог и я тебя создал!
Дейзи замер. Сейчас по идее должен раздаться голос старой настоятельницы, которая недовольно его прервет и уладит все возникшее недоразумение… Как он мог это сказать?! Он же не хотел! Он же хотел сказать…
— Чего?!
Дейзи давно так не ненавидел себя. За слишком длинный язык, который от нервов становится совсем неуправляемым.
Заикаясь и лихорадочно подбирая нужные слова, юный бог пытался объяснить, как так получилось, что у Коуди в груди живет облако, почему он такой здоровый, и сколько зернышек везения Дейзи пожадничал в него положить тогда, двадцать пять лет назад, в ночь перед экзаменом создавая своего первого человека.
К концу тирады, Коуди был похож на переваренного рака — даже веснушки стали почти незаметными.
— Мне жаль, прости…
— Жаль? Тебе жаль?! Из-за такого никчемного идиота, как ты, я ни на что не годен! — орал Коуди. Хоть руки не кинулся Дейзи отрывать. Хотя он был уже почти на все готов, у него все смешалось: и любовь Коуди, и ненависть его, и явно проваленный диплом, и куча других неприятностей, которые несла на своем горбу осень.
— Черт… Черт! Тогда я не просто никчемная ошибка природы! Я некачественное домашнее задание мальчишки-недоучки! — взвыл Коуди, запуская руки в медные, торчащие лохмы.
— Экзаменационная работа, — слабо выдохнул Дейзи.
— Да мне плевать!.. Эти веснушки — даже они от тебя? — Юный бог кивает. — И глаза… За что ты так меня?
Вопрос задан с такой неприкрытой горечью, что Дейзи лишь шумно шмыгает носом и утыкается лицом в колени. Еще никогда ему не было так стыдно…
— Создал уродом… а сейчас вернулся и втерся мне в доверие, наплел чепухи, что я не неудачник, а я и повелся… издевался?
Бог долго молчал. Надо все как-то объяснить уже…
— Я не хотел, чтобы ты был таким несчастным. Я не думал, что оно все так… — голос Дейзи звучал скомкано и глухо, он все еще утыкался лицом в колени. — Высшие… мне нужен диплом. Ты был…
—…Опять твоим изобретением? — хмурый голос Коуди очень уж непривычен и неприятно режет ухо.
— Что-то типа того… и…
— А теперь-то что тебе от меня надо?
— Я хочу тебе помочь. Я все исправлю. И удачу посажу, и скелет поправлю… — Дейзи делает усилие, и поднимает взгляд на свое создание. Ему настолько стыдно, что от стыда даже больно. — Я уже начал…
— Не хочу.
Дейзи замер.
— Почему? Я исполню твою мечту, я сделаю тебя нормальным, все…
— Не хочу.
— Коуди!
— Вали давай отсюда, — хмуро бурчит Коуди, упираясь спиной в стену и мрачно рассматривая растерянного бога. Дейзи ошарашенно похлопал глазами.
— Коуди… если я тебя не исправлю, тебя ути… уничтожат Высшие.
— Ну и отлично — раз вместо меня мрут бойцовые петухи мэра, может, хоть твои Высшие все за меня сделают?
Дейзи так и застыл.
Этому человеку легче умереть, чем принимать его помощь?..
— Вали отсюда, Дейзи, я не хочу.
Дейзи в жизни не испытывал настолько сильную растерянность. Человеки, конечно, странные, но не на столько же…
Он уже точно не получит диплом — ну и ладно. Есть еще много времени. Да и читать лекции детишкам не такое уж и ужасное занятие…
Он уже точно не хочет, чтобы Коуди исчез. Это не жалость — злости в Дейзи сейчас больше, это даже не ответственность, ведь безответственней Дейзи в мире нет никого… Это просто-напросто слово «не хочу».
Если сжать кулак покрепче, самой яркой надписью на нем кажется последняя запись — про нос.
— А-а-а-а-а! — заорал Коуди, сгибаясь пополам, глотая слезы и кровь. — Ты обалдел!?
— Я тебе уже говорил, чтобы ты заканчивал свои суицидные речи толкать?! — не менее яростно завопил Дейзи. Он весь дрожал, трясся, от злости и страха, кулак, которым он сейчас с размаху разбил нос Коуди, жутко саднило. — Я может быть и неудачник, который не смог все сделать с первого раза нормально, но я создал тебя! Веди себя как приличное создание и слушайся старших! Пожалуйста…
Дейзи сглотнул. Пока Коуди не пытался свернуть ему шею — уже хорошо.
— И, что бы ты ни думал, я тогда правду тебе говорил — ты не неудачник и не ничтожество, — продолжил Дейзи, сбиваясь и запинаясь. Коуди поднял зареванное и запачканное кровью лицо. Кажется, будто веснушки потекли или краска с глаз слезает.
— А нос-то за что?..
Дейзи выдохнул, опустился перед созданием своим на колени и улыбнулся. Белые, расписные пальцы юного бога уверенно оттолкнули руки Коуди и коснулись разбитого носа.
— Я же сказал, что буду исправлять свои ошибки?..
Если спросить у Дейзи, что больше всего его привлекает в небе, он бы не раздумывая, ответил – облака. Потому что они красивые, нежные, послушные и главное – они молчат.
Облака единственные, кто молчал на небесах. Остальные лишь снова ругают Дейзи. Даже подколки Ориса стали язвительнее.
В принципе, ничего нового — его всегда ругали, и, думается, будь он с дипломом — тоже ругали бы.
Дейзи абсолютно наплевать, что о нем думает общественность, ему почти все равно, что Высшим не нравится его решение исправить Коуди.
Когда Дейзи вообще было на что-то не наплевать? Диплом — ха, ерунда! – Дейзи собирается найти эликсир вечной жизни для своего любимчика, вот тогда ему не то, что диплом дадут — он тут же станет одним из Высших!
Пока Дейзи все это рассказывает, с гордостью и довольствием в голосе, особенно ярко описывая лица Высших, когда он станет одним из них, Коуди гладит своего Создателя по белесым кудряшкам.
После того, как Дейзи с маниакальным рвением принялся исправлять человеку нос, Коуди не решился больше ни на одно подобное исправление. Дейзи лишь пожимал плечами и нежно поглаживал грудь человека, куда успел устроить семена везения.
«Взойдут, — уверенно думал Дейзи. — Я уж за ними прослежу».
Дейзи шипит и брыкается, мрачно цедит Коуди, чтобы тот, наконец, нашел себе девушку. Напоминает, что он для Дейзи, как сын, что нужно иметь совесть. А те немногие ночи, когда он остается со своим созданием, тесно жмется к Коуди во сне, обнимая его и позволяя обнимать себя, не считаются.
Утром, разрешая себя поднять, поцеловать, он тут же убегает — бросив вслед какую-нибудь беззлобную гадость.
И каждый раз, когда Коуди задирает голову вверх, к небу, любимые облака Дейзи встречают его беглым божественным приветом.
«Сегодня в семь, придурок».
Коуди ещё никогда не чувствовал себя таким нужным и правильным.
----Занавес-----
Отредактировано Рыж (2011-03-02 10:29:06)
