Я вижу странный блеск в привычном мраке, пугающий и притягательный. Непонятно откуда взявшийся он затягивает меня, стоит ли пойти? Чем он станет для меня? Постоянно в темноте, окруженный тишиной, один… всегда один, я так привык к этому. Что, если разрушив всё это, поддавшись соблазну и последовав за этим странным светом, я всё потеряю и не обрету ничего взамен?
-Проснись…
Теперь этот странный голос, совсем не громкий, но до такой степени властный, что мои веки размыкаются сами собой, я не могу противиться, ни звуку его голоса, ни… так вот что это было, да, ни блеску его глаз. Я ничего не потерял, в этих чёрных, будто опустошённых глазах, царит столь привычный для меня мрак, лишь только иногда в нём отражается яркая, маленькая вспышка чего-то красного. Я не только не потерял, но смог обрести. Лицо, сверху вниз смотрящее на меня, было воистину прекрасно: угловатые черты лица, делали его хитрым, изгиб бровей — надменным, уголки губ — насмехающимся, взгляд — одиноким. Я хочу быть с ним, принадлежать ему целиком и полностью, он тот, кто нужен мне.
-Ты теперь мой, — не вложив и капельки чувств в эти слова, он отвернулся и пошёл прочь. Гул его шагов эхом отдавался в этом сыром, освещённом парой тройкой свечей помещении. Бросившись за ним, я запутался в своих ногах и больно ударился о мраморный пол. Нет, он не позвал меня, но я знал, теперь, быть всегда с ним, это всё, что от меня требуется и это всё, чего я хочу.
Мы — куклы, безвольные, бездушные и бесправные, всего лишь игрушки своих хозяев, рождённые на этот свет их желанием. Единственные спутники вечной жизни демонов. А я — самый красивый из ныне существующих. Мой хозяин — истинный демон, в нём нет ни капли человеческой крови и потому, его могущество является объектом зависти всего загробного мира, ведь в родословной каждого демона есть человек, за исключением самого Дьявола. Благодаря силе моего господина, я стал именно таким. Я выгляжу мальчиком лет десяти, моя кожа отливает бронзой, в глазах — свет полуденного неба, в волосах — блеск южного солнца, кудрявыми вихрами они спадают мне на плечи. Я восхищаюсь собой, мне кажется я — самое прекрасное существо после моего хозяина, это не нарциссизм, я лишь объективно оцениваю силу того, кому принадлежу.
-Анис, прекрати глядеть в зеркало. Нам пора, — его чарующий голос ещё не коснулся моих ушей, а я уже склонившись, целовал носок его туфли. Чуть приподняв голову, я взглянул на него. Доволен. Я улыбнулся, не в силах сдержать своего счастья, за что получил этой же туфлёй удар по лицу.
-Да господин. — поднявшись с пола я последовал за ним.

Тёмная улица человеческого мира, я здесь впервые и мне всё в диковинку. Уже шесть месяцев я провёл в подземном мире подле моего господина. Огромный особняк у самого обрыва в бездну отчаяния стал моим домом, там всё было так не похоже на то, что я вижу сейчас. Там — прекрасные, узорчатые стены на которых то тут, то там висят огромные картины в позолоченных рамках, достойные восхищённых вздохов скульптуры, громадные зеркала отражающие даже то, что невозможно увидеть, невиданной красоты хрустальные люстры, словно летающие замки, свисают с высоты потолка. Словом там, мир роскоши дозволенный лишь мне и моему господину. Что же я увидел тут?… Грязь и мусор. Конечно же мне не хотелось касаться своими прекрасными ножками этой земли, ведь кроме коротеньких туник обшитых драгоценностями, мне не позволялось ничего носить, но долго продержаться в парящем состоянии я не могу. Стоило только мне вздохнуть, подумав об этом, как сильные руки хозяина подхватили меня под мышками и усадили к нему на плечо.
-Не бойся, я не позволю грязи этого мира коснуться тебя, — странные, ранее не слышанные мною нотки прозвучали в голосе господина. Я хотел смеяться, громко и звонко, ведь я был счастлив, но мне нельзя.
-Можно… Улыбнись мне Анис, — просьба! Хозяин не приказывал, он просил!
-Мой господин! Что с вами? — я не на шутку перепугался.
Ухмыльнувшись, он потрепал меня по золотым локонам и произнёс:
-Ладно, теперь к делу, — так и не ответив на мой вопрос, он направился вглубь мрачной и смердящей улочки.
Через какое-то время мы оказались у полусгнившей, еле держащейся на ржавых петлях двери. Стоило господину подойти к ней, как она беззвучно, чего наверно не случалось уже много лет, отворилась перед нами. Моему взору предстала жалкая каморка, пыль толстым слоем покрывала всякую поверхность, насекомые разных видов удобно обустроились в каждом её углу, соседствуя с гниющими фекалиями, на стенах повсюду были пятна высохшей мочи и рвоты. Мне стало так дурно, что казалось я вот-вот упаду в обморок. Прижавшись лицом к шее господина, я стал вдыхать его аромат, стоило только кончику моего носа приблизиться к белоснежной коже хозяина, как я вновь почувствовал себя в нашем доме, в окружении букетов цветов, шёлка и золота. Надавив ладонью на мой затылок, как бы позволяя остаться так, господин сделал шаг вперёд и заговорил:
-Ничтожество, помнишь ли ты меня? — я не видел к кому он обращался, но таким голос моего хозяина становился только однажды, когда один из рабов посмел ненароком коснуться меня, господин точно так же, с громом в голосе отдал распоряжение о наказании.
-Ххе… Ты?.. — что-то маловразумительно промычало это в ответ. Скорее всего, голос принадлежал человеку, и мне стало очень любопытно. Раньше я никогда не видел живых людей, а души в аду, по словам хозяина, лишь тени былой жизни. Я хотел было взглянуть на того с кем разговаривал мой хозяин, как вдруг ощутил пощёчину на своей щеке. Нельзя. Так хозяин бил меня, чтобы я не делал ошибок, которые кто-то может увидеть, наедине же он предпочитал делать это физически. Немного обидно, что нельзя посмотреть, но вместо этого я позволю себе маленькую шалость. Высунув кончик языка, я медленно провёл им по шее господина до самого уха.
-Пришло время, я предупреждал тебя, — голос хозяина не изменился для других, но я чувствовал в нём загоревшееся желание. Конечно, мерзко думать об этом в настолько отвратительном месте, но пусть я и игрушка, мне тоже хочется изредка наказывать. Улыбнувшись прижатыми к его шее губами, специально так, чтобы он это почувствовал, я прикусил мочку его уха. Собеседник молчал, лишь его дыхание участилось, и я чувствовал, сейчас его зрачки в ужасе расширились.
-Нет… Нет… Нет!!! Ещё рано! Дайте мне ещё немного времени! Совсем чуть-чуть! Я хочу жить, я так хочу жить! — противный, гнусавый голос коснулся моего уха, и меня передёрнуло, почувствовав это, господин прижал свою ладонь к моему уху. Чуть сжимая, причиняя лёгкую боль в предупреждение за мою небольшую дерзость.
-Свэн Кляин, в возрасте двадцати семи лет, вы заключили со мной сделку. В обмен на душу, вы захотели помещение, где бы вас никто и никогда не нашёл. Вы его получили. Естественно я предупредил вас, что на меня это не распространяется и пообещал, что раньше срока вы меня не увидите. Я выполнил свою часть уговора. Теперь ваша очередь, — сделав ещё один шаг хозяин вытянул вперёд правую руку, движения я не видел, лишь почувствовал. Через секунду всё кончилось. Ни вздоха, ни вскрика, не последовало ровным счетом ничего. Просто я больше не ощущал присутствия здесь кого бы то ни было кроме нас.
-Тебе всё ещё плохо? — спросил он, добавляя в голос чуть надменности и та, смешавшись со злостью, звучала довольно таки угрожающе.
-Хозяин, молю простите меня, я лишь… Я так люблю вас… — за эти шесть месяцев я уже научился, что следует говорить, чтобы успокоить его, но, как ни странно, это всегда именно то, что я и хочу сказать.
-Смотри, — он схватил меня за подбородок и повернул к комнате. -Сейчас она выглядит так.
Я заново посмотрел на комнату, и то же отвращение колыхнулось внутри меня. Пыль, грязь, отходы…
-Так она выглядела пять лет назад, — произнося это, хозяин легко щёлкнул пальцами, и что-то в комнате изменилось, появились тела, маленькие детские трупы со следами гниения. Вся комната кишела большими белыми червями, где-то трупы были ещё свежими, и можно было разглядеть выражения отчаяния и ужаса на покалеченном лице. У кого-то отсутствовали уши, у кого-то были выколоты глаза, кто-то был подвешен к потолку крюками за уже почти сгнившую плоть. Мне показалось, что я слышу крики и плачь.
-Х…Хозяин… — выговорил я.
-Тебе кажется. Теперь я покажу тебе комнату восемь лет назад, — и он снова лёгонько прищёлкнул.
Комната стала гораздо чище, пропали черви и трупы, хотя прибавилось человеческих отходов. Наверно потому, что комната была заполнена детьми. Живыми, прикованными цепями, ранеными и искалеченными, но живыми. Мёртвые они выглядели куда как лучше. Их слёзы и мучения, крики и мольбы. Мой взгляд упал на девочку, она, казалось, была старше всех остальных, на вид ей было столько же, сколько и мне, лет десять, не больше. Худая до безобразия, с огромной, но уже зажившей дырой вместо уха она держала на руках малыша лет пяти и кричала. Я не слышал её голоса, но чувствовал, как разрывается изнутри её горло. Нет, она не хотела спастись, она хотела спасти. Слёзы потоком хлынули из мои глаз. Как несправедливо! Прожить совсем ничего и прожить это ничего вот так!
-Господин, зачем вы?… — я знаю, что он демон, знаю, что он это средоточие зла, но… Он мой любимый хозяин.
-Запомни, зло творю не я, его творят сами люди. Конечно, удобно говорить «чёрт попутал» только вот неправда это. Он захотел и я предложил. — с каменным лицом ответил хозяин.
-И…и всё же… — не унимался я, зная, нет, надеясь, что существует куда более достойное объяснение.
-Хм, — господин усмехнулся и, взяв меня с плеча, как ребёнка подхватил под ягодицами, прижимая к своей груди.
-Ты слишком упрямый… — чуть хмурясь, но совершенно не злясь сказал он. Этого было достаточно, чтобы все мои страхи, волнение и тревоги рассеялись, оставляя только безграничную любовь к своему повелителю.
-Вот так. И всё же я скажу, чтобы впредь ты никогда не сомневался. Эти дети должны были стать такими же, как и он, не знаю почему, но их судьба, была в двух вариантах: либо несколько лет мучений тут, чтобы затем вечность вкушать райские плоды и слушать песнь феникса. Либо пойти по протоптанной этим ничтожеством и многими его предшественниками дорожке, и затем стать нашими соседями. Мне такие соседи в таком количестве не нужны, такими темпами в аду места не останется, пусть катятся к своему создателю и слушают песенки всякой живности. — хмуро сказал он смотря на мою счастливую улыбку и щёлкнул пальцами. Всё исчезло, не только дети, грязь, беззвучные крики и смрад, не осталось и самого дома.
-А куда пропал дом? — удивился я.
-Договор выполнен и я забираю назад своё помещение. — чуть устало сказал он.
Мы направились обратно, к тому месту, откуда пришли.
-Анис… — я даже вздрогнул, настолько удивился тому, как хозяин произнёс моё имя. Сегодня с ним что-то не так. Он слишком мягок.
-Да хозяин?
-Анис, в нашем мире я не смогу показать тебе то, что чувствую на самом деле, там есть тот, кто не позволит демону проявить чувства, я буду груб и жесток. Не скажу, что мне это не нравится, всё же видеть твои слёзы, это нечто изумительное, но твоя улыбка мне тоже нравится… Это ничего?
Я задумался. Мой господин так и не понял ничего. Мы — куклы, не любим, мы лишь подчиняемся, всё потому, что нам окружённым бесчувственными демонами и злобными душами негде зародить любовь. Как понять любовь, если ты ее не чувствовал, не видел и ни от кого не получал? Разве смог бы я воспылать таким сильным чувством, я, игрушка, если бы господин не показал мне его?
-Хозяин, мне достаточно того, что вы мне даёте. Я счастлив, плакать для вас. Прошу не забывайте, когда моё тело плачет, моя душа, та душа, что не должна быть у таких, как я, улыбается. Всё потому, что у меня есть вы.
Спустя мгновение мы оказались в нашей спальне освещённой настенными свечами, воск капал с них прямо на стену, вырисовывая причудливый, никому непонятный узор. Как же было приятно оказаться тут, среди красных, искусительно пахнущих адских цветов, чёрного и красного шёлка, нырнуть в объятия нашей большой мягкой кровати. Очень часто господин после секса отшвыривал меня на пол. Это не имело значения, у его ног, на ледяном полу, но всё же с ним! В неровном свете свечей его грозный взгляд, устремлённый на меня, безумно возбуждал. Теперь его глаза больше не были пусты, они горели ярче любой звезды и уверен даже человеческое солнце, проиграло бы их блеску. Вполне возможно это из-за свечей, но я предпочитаю думать, что это моё существование уничтожило его одиночество. Раздвинув ноги под пристальным взглядом, я протянул к нему руки, тем самым прося.
-Нет, — холодно ответил мой господин.
Я соскользнул с кровати, встал на четвереньки и подполз к нему. Стоя на коленях, с мольбой в детских глазах я устремил на него свой взор. Доволен. Больше я не совершу ошибки, я не улыбнусь хозяин.
-Господин прошу вас… — томно произнёс я.
Улыбается, надменно и высокомерно. Господин, пусть вы и хотите иногда проявлять нежность, я знаю вашу истинную натуру. Демон есть демон, даже если он и познал любовь, то же и со мной. Я — кукла, куклы должны подчиняться, нет им это не нравиться, но и отвращения они не испытывают, но я, особенный, я так же как и вы испытал чувство любви и теперь, научился получать удовольствие от отведённой мне роли.
Приподнявшись на коленях, зубами я схватился за молнию на ширинке и опустил её вниз, губами прикоснулся к горячему и пульсирующему члену сквозь ткань трусов. Мускусный запах господина заставил меня простонать от удовольствия. Услышав мой стон, хозяин одним резким движением опустил линию трусов и, открыв мне рот, всунул твёрдый, словно кол, член прямо внутрь по самую глотку. Собрав в кулак мои золотистые локоны, он резкими толчками стал иметь мой маленький, но словно для этого и созданный ротик. Мои детские, пухлые губки плотно обхватывали его, скользя по всему стволу, хотелось стонать от удовольствия, от ощущения того, как горячая плоть хозяина проникает в глубины моего рта. Слюна стекала и промочила тунику, та неприятно прилипла к телу, хотелось поскорее избавиться от неё, но я и шевельнуться не посмею пока господин того не прикажет. Вдруг резко вытащив его, он всё так же держа меня за волосы, потащил к кровати и кинул на неё. Забравшись сверху, одним резким движением разодрал тунику и победно, будто зверь на попавшуюся добычу посмотрел на меня. Мокрые от пота светлые волосы, растрепавшиеся по простыне, томные глаза с застывшими в шатком равновесии капельками слёз, раскрытый ротик с чувственными губами с которого стекает слюна и смазка, маленькое, но распластанное под ним в призывной, раскрытой позе тело. Представив себя таким, каким он меня видит, я сильно покраснел. Кажется, это послужило сигналом, и мой хозяин страстно впился в мои губы долгим и властным поцелуем. Затем, наконец, оторвавшись, просунул два пальца вместо языка, который буквально мгновение назад хозяйничал там. Я медленно провёл по ним кончиком языка и стал их жадно посасывать, не стесняясь развратных звуков. Хозяин, наблюдающий за мной, рыкнув будто животное, принялся покусывать тонкую кожу моей шейки, спускаясь к соскам. Дойдя до них, он вначале мучительно медленно поцеловал каждую бусинку, за тем взяв один кончиками пальцев, не сильно ущипнул.
-Ааах! — это так мне понравилось, что я не смог сдержать сладкого стона.
Лаская один рукой, другой он взял в рот и начал лёгонько его покусывать. Постоянно контрастируя ласку и боль, он довёл меня до исступленных стонов.
-Г…Господин… Мой господин! — я почти плакал. Терпеть больше не оставалось сил, и я, держась руками чуть ниже своих коленок, раздвинул ноги. В ответ он рассмеялся.
-Раньше ты не был такой шлюхой, — высокомерно улыбался он.
-Для вас господин, я готов стать кем угодно, и псом и шлюхой, — изнемогая от желания, прошептал я. На мгновение в его глазах блеснула та самая нежность, что я видел на земле. Она была мимолётна, но по силе, даже то притяжение, созданное самим богом не смогло бы сравниться с ней. И после он ещё думает, что не показывает своих чувств?… Дьявол либо слеп, либо просто закрывает глаза на то, что твориться в этом особняке.
Опираясь на мои приподнятые вверх ягодицы, он приставил головку своего члена к моей маленькой дырочке и, сильно надавив, вошёл внутрь.
-Аааах!!! — он никогда прежде не делал этого, предварительно не растянув меня, теперь я не смог сдержать крика боли, мои глаза чуть закатились, я подумал, что вот-вот упаду в обморок, как он дал мне одну не сильную, но приводящую в себя пощёчину.
-Х…Хозяин, а как же пальцы? — жалобно простонал я.
-Я нашёл им другое применение, — сказав это, он взял в руки мой еще совсем детский, но вставший и подрагивающий член. Размазывая по нему мою же слюну, он мягко двигал рукой вниз и вверх. Дикая, разрывающая боль сзади и нежное, почти неуловимое наслаждение спереди, сложно сказать какое чувство мне нравилось больше, но я не хотел бы отказаться ни от одного из них. Вскоре боль отошла на задний план, и я лишь стонал от наслаждения под усиливающимися толчками господина. Он рычал, прикрывал глаза от наслаждения, вновь устремлял их на меня, громко и похотливо стонущего, и в конце, не удержавшись, вновь прильнул ко мне в поцелуе. Мой член тёрся между нашими животами, от этого ощущения я не смог сдержаться и кончил громко вскрикнув. Господин тоже кончил, стоило мне сжать внутренние мышцы. Потные и усталые мы лежали на кровати. Через пару минут придя в себя, я хотел было спуститься вниз и уснуть, но господин, крепко обхватив меня за талию, прижал к себе. Я удивлённо посмотрел на него. А как же Дьявол? Что если он узнает?… Ах да, делает вид, что спит. Глупый демон. Любимый господин.