…Зачем мы запираем птиц в клетку? Таких прекрасных и великих... Наверно мы завидуем.…Ведь они могут летать, а полет – это свобода.
Каждое существо на свободе становится чудесным и изысканным. Птица поет красивее и лучше, ведь свобода украшает и вдохновляет, а в клетке любое существо чахнет.

— «Через два дня у Доумеки день рождения!! Наконец то, давно хотел приготовить торт, но что-то не было подходящего случая... Надеюсь, он обрадуется…конечно, куда он денется!!!! Иначе я его…» — с такими мыслями Ватануки бегал по кухне, приготавливая бисквит.
— «Остались еще фрукты разрезать, потом смазать бисквит и все! И торт готов… ура!» — Мальчик напевал себе под нос какую-то мелодию, когда в кухню забежали девочки и Маконо — сан.
— Ватануки, Ватануки, у нас закончилось саке. Саке!
— Что, уже выпили все?
— Ты тоже пил!!! Позвони Доумеки и скажи чтобы он купил саке….саке…саке….— Мокона прыжками следовала за Ватануки, который уже направлялся к телефону.
— Хорошо, только успокойтесь и идите украшать столовую. И смотрите! – мальчик погрозил кулаком. – Чтоб все было идеально и красиво, и не деритесь.
— Да!!!!
…
— Алё, Доумеки?
— О.
— Слушай, купи 2 бутылки саке, а то в кладовке ничего не осталось. – Ватануки пытался говорить беззаботным голосом, но с каждой минутой становилось все тяжелее – веселое настроение в преддверье дня рождения лучшего и единственного друга так и выходило наружу, чтобы сдать с потрохами. – И давай, дуй в магазин.
-…Я сегодня не смогу придти. – Голос Доумеки остался все таким же непроницаемым и спокойным, но он прошелся как ножом по сердцу Химихиро.
— Даа…а почему? – «только бы унять дрожь, только бы унять дрожь…»
— Ну, очень много работы в институте, тут почти все остаются. – Непонятный звук, исходящий из трубки вместе с голосом Доумеки вдруг прекратился.
— «Он закрыл рукой трубку, что он скрывает?» Ватануки сконцентрировался и посмотрел на мир взглядом Доумеки. Не только Доумеки может видеть, то, что видит Ватануки, но и Ватануки может видеть, то, что видит Шизука. Химихиро хотел рассказать об этом другу, но видно придется это скрыть…
То, что увидел Ватануки, было еще больнее слов Доумеки о его невозможности прихода в магазин. Люди, точнее группа молодых учителей, собравшийся перед столом, на всех была одета праздничные шапочки и, выжидающе смотрящие на Доумеки …а на стене плакат «С днем рождения, Шизука!!!» почти такой же как у Мару и Мору, которые рисовали его почти целый день.
— Эй, ты уснул? – голос Доумеки заставил выскользнуть из комнаты института и попасть обратно…в магазин.
— А, прости, прости, действительно заснул…
— Бака…
-Да…наверно — Ватануки грустно улыбнулся.
— Что? О чем это ты? — удивлению Доумеки было понятно, ведь Химихиро всегда начинал ругаться, когда друг его обзывал.
— Да так, забудь. Тебя уже ждут, не заставляй ждать своих друзей, Пока.
— Эй…
Ватануки резко положил трубку на телефон…
— « Как же больно…какой же я дурак и эгоист, собственник и идиот…» — Ватануки сжал воротник юката в районе сердца.…У лица мальчика медленно пролетела бабочка. Она была маленькой, темно-желтого цвета... но, не пролетев и метр, замертво упала на пол.
…
Мару и Мору, вместе с Мокона вовсю украшали обеденную комнату. Хозяин сказал сделать все в лучшем виде – значит, так и будет.
— Мокона — сан, а что делать с фонариками? – Мору достала из коробки большой желтый фонарик.
— Бака, они для другого праздника, положи на место. Вешай цветной дождик, он понравился Доумеки на Рождество. – Мокона заняла главенствующую позицию на верхней полке шкафа.
— Мокона — сан, а что делать с хлопушками? Взорвем их до прибытия Доумеки, чтобы было красиво, или после? – Мару подбежав в шкафу, встала на носочки и улыбнулась черной игрушке.
— Конечно после, когда Доумеки придет…
— Он не придет. – Грустный голос хозяина заставил всех присутствующих резко повернуться в двери.
— Что? Как так? – Мокона недоуменно запрыгала на полке, и уж было подумала, что это шутка, но взгляд ее устремился за Ватануки, в коридоре она увидела мертвых бабочек на полу. – «Что такое? Неужели все так плохо?» — «Игрушка» спрыгнула с полки и подбежала к мальчику.
— Ватануки, объясни.
— Да, Ватануки, объясни, пожалуйста. – Мару и Мору подошли ближе к хозяину.
— Доумеки остается на работе, он празднует свой день рождения с друзьями. — Лицо Химихиро было закрыто челкой, но Мокона уже все поняла.
— Как это с друзьями? А кто мы тогда? Мы же тоже друзья! – Мору уже чуть не плакала. Все присутствующие уже поняли, что праздника не будет.
— Нет, мы не друзья. Он человек этого мира, а мы другого... все я спать, меня не беспокоить. — Отвернувшись, Ватануки пошел в свою комнату.
— Но как так? Мокона — сан объясните хотя бы вы.— Взмолились девочки.
— Мару, Мору тут и так все понятно. – Взгляд трех пар глаз упал на пол коридора…Действительно, праздника точно не будет.
…
Ватануки расслабленно устроившись на софе, смотрел куда-то вдаль. Внешне он был спокоен, но в душе его была боль, тревога и отчаяние.
— «Доумеки… ты бываешь так далеко, и одновременно близко. Ты приходишь в магазин, но мысли твои в твоем мире…даже сны ты уже видишь другие.
Я могу заглянуть в твой сон, и в последнее время ты стал видеть во снах не меня или дедушку, а коллег и друзей из института, соседку или продавщицу, которую ты видел в супермаркете…
Ты увязаешь в этом мире…теряя магические способности по каплям. А я ничего не делаю, так как знаю, что ты должен забыть магазин, Юко – сан, меня и жить дальше…ведь это я в клетке, а не ты. Нет, я не хочу тебе такой участи, когда сидишь в четырех стенах почти 10 лет.
Нет, это мое бремя и несу я его один, ты не причем. Но почему же сердце все отказывается принять это? Почему болит и просит теплоты твоих слов и рук? Боже я схожу с ума» — Ватануки закрыл глаза. По щеке скатилась слеза, и черной бабочкой упала на пол.
— Слезы хозяина – слезы магазина. Слезы магазина – слезы бабочки. Слезы бабочки — ее смерть…
…
Вступив на территорию магазина, Шизука сразу же почувствовал темную ауру. Что-то было не так, но с виду этого не скажешь, магазин так и стоял, привлекая свой таинственностью.
Шизука быстро зашел в дом и как всегда направился в комнату Ватануки. Странно его никто не встретил. Но проблему этого Доумеки нашел сразу. Оказывается Маконо, Мару и Мору спали у двери комнаты его друга. По всему коридору, на полу лежали мертвые бабочки. Почему то, это наводило ужас.
— Эй, что случилось? Что вы тут делаете? — Доумеки удивленно посмотрел на Мору, которая, открыв глаза, грустно посмотрела на него. Странно видеть грусть на лицах этих веселых и постоянно счастливых детей.
— Доумеки — кун…Ватануки закрылся и не пускает нас…он грустный…
— Грустный. – Мару встала и, прислонив ухо к двери, стала прислушиваться. – Ватануки стало грустно из-за того, что Доумеки не пришел на день рождения.…А Ватануки готовился…
— Ватануки испек торт и украсил…
— Мару и Мору украшали столовую вместе с Мокона — сан. – Девочки опустили глаза в пол и поникли.
-Какой еще день рождения? Откуда вы знаете? – Доумеки сразу не понял, но догадался, что Ватануки помнит когда у того личный праздник. По телефонному звонку.
Но, его вечно таинственный взгляд и высокомерное выражение лица, и поведение…в общем Шизука решил, что друг просто напросто забыл, а когда мальчик позвонил и попросил/приказал купить саке, не поздравив и ничего сказав.…Почему-то, это разозлило Доумеки. Ведь он, в конце концов, всегда пытался отвлечь этого идиота …хотя бы 1 апреля. В другие дни Химихиро просто закрывался в себе и не выражал своих эмоций, тем самым не давая шансов сделать себя счастливым. Закрытость мальчика просто надоела Доумеки. Хоть они и были одногодки и учились вместе, сейчас, после десяти лет, Химихиро остался мальчиком душой и телом, а Шизука повзрослел и стал смотреть на мир совсем другим взглядом, нежели Ватануки.
За 10 лет мужчина просто устал быть стражем, он ведь хотел тоже быть спокойным, а не вечно на иголках, осторожно следя за словами и действиями, чтобы как бы ни сделать больно Ватануки. Ведь маленький намек о свободе и о мире за забором магазина ранил сердце и причинял моральную боль. Беззащитный ребенок……
Действительно, ребенок. Ватануки не вырос принципами и характером…мечтами и желаниями.
Он оставался мальчиком, а Доумеки стал мужчиной, у которого появились проблемы – взрослые проблемы. Так получилось, что юношеская привязанность превратилась в любовь, сильную и безответную. Он так привязался к Ватануки, что не смог сделать выбор в пользу себя. Он ждал момент, когда можно будет сделать выбор в пользу любимого.
С такими мыслями Доумеки прожил 10 лет, храня яйцо, что дала ему Ведьма.
Он хотел быть рядом с Ватануки всегда, но тому он не нужен …мальчик сам хорошо справлялся... сидел в магазине, исполнял желания и ждал Юко — сан… Действительно, что еще надо этому ребенку…ничего.
Но Доумеки хотелось большего. Он хотел, чтобы Химихиро ждал его, а не ведьму, чтобы он исполнил его – одно единственное желание, а не каких-то прохожих…Он бы заплатил всем за это желание….
— Доумеки, это правда, что ты исправил день рождение с друзьями? – Мокона открыла свои большие глаза и посмотрела на мужчину.
— Да, они приготовили сюрприз, я не мог отказать им. Но если бы я знал, что вы ждете меня, я бы пришел.
— А ты сомневался? — ухмылка «игрушки» почему заставила проснуться совести внутри Доумеки……странно.
— Не в вас…
— В нем?
— Да…в нем… — мужчина медленно осел на пол. Под ногами послышался хруст. – Кстати, почему здесь так много мертвых бабочек?
— А это…. – высоко прыгнув одним прыжком, Мокона оказалась на коленях у Шизука. – Магазин исполнения желаний – дом — иллюзия по желанию самого хозяина. Он желает чтобы был дом — вот и он. А плата за него – это полное заточение хозяина и изъятие у него ежедневной энергии, в малых количествах конечно. Под хозяина магазина подойдет не каждый. Это должен быть сильным духом и чистым душой человек – чистым во всех смыслах слова. Этот человек должен жить как редкая и диковинная птица, в золотой клетке. Но в нашем случае не птицей, а бабочкой. Этот дом – дом бабочки.
Когда хозяин счастлив, он может порадовать магазин и тогда, бабочка может выйти наружу – обрести кратковременную свободу. Если же хозяин не счастлив он не может выйти и тогда, магазин поглощает его, вместе с его грустными мыслями и эмоциями. Именно тогда, когда придет пора слияния хозяина с магазином, вместо слез хозяина появляются бабочки. Но долго они не живут, так как были созданы мрачными эмоциями. Хозяин полностью связан с магазином... как птица связана с золотой клеткой. Ведь клетка не радует глаз, когда в ней сидит мертвое существо или почти мертвое…
— То есть…ты хочешь сказать…Ватануки исчезнет…из-за того что он несчастлив? – Как ни странно, но главную мысль Шизука ухватил мгновенно.
— Да, ведь его полное счастье заключалось в тебе, Доумеки. У нынешнего хозяина есть слабое место – это плохо…
— Очень плохо… ведь Юко-сама исчезла, потому что привязалась к Ватануки и временная петля разрушилась…время пошло дальше. – Мару и Мору говорили одновременно…с толикой грусти и отчаяния.
— Нельзя…нельзя допустить, чтобы случилось такое. Ватануки не должен исчезнуть! Нет….

…
От таинственного голоса я вздрогнул…я слышал его, давно, очень давно…в тот момент, когда исчезала Юко-сан.
— Я могу исполнить твое желание Доумеки Шизука…твое желание быть рядом с Ватануки всегда… и чтобы Ватануки тоже был всегда с тобой… — Голос был не женский и не мужской…голос не человека.
— Хорошо, я дам все, что ты захочешь. – Голос же Доумеки заставил меня не то, что вздрогнул, подпрыгнуть.
— Доумеки, ты что делаешь? Не делай этого…это… это голос магазина… он…
— Какой догадливый…мой Ватануки. – Жадность и собственность в голосе заставили почувствовать себя вещью…
— Ну и пусть. Главное что мы будем вместе. Всегда и до конца жизни…. – Шизука прижал меня к себе, крепко и нежно.
— Да, точно. Вы будете моими, принадлежать мне и друг другу…Шизука ты станешь моим хозяином, еще одним прекрасным и диковинном существом…
— Хорошо…
— Тогда оплата будет твое принадлежность мне, моя защита и остановка времени твоей жизни… — голос сделал большую паузу, потом заговорил опять. – Но если ты заставишь опять страдать мою нынешнюю пташку – я поглощу тебя, не жалея…знай это.
— И не собирался…никогда не заставлю тебя страдать, Ватануки…прости. – Казалось еще чуть — чуть и мы сольемся в единое целое.
— Прощаю…и люблю…
— Ну, что ж …оплата принята… желание исполнено…
…
— Ты идиот! Что ты наделал?! Ты сам себя посадил в клетку и теперь не выйдешь отсюда…навсегда. – Ватануки, схватив Шизука за воротник пиджака, чуть тряс его, при этом проливая слезы на все тот же воротник.
Доумеки ни как не реагировал, лишь мысленно радовался, что теперь это обычные слезы. Еще он радовался, что теперь навсегда, действительно навсегда привязал этого неугомонного мальчика к себе через магазин и любовь, и больше никогда не отпустит.
— Ты меня слышишь?
— Да, да…не ори так, сам идиот. – Мальчик не успел, что-либо сказать еще, он был нагло заткнут поцелуем. Но, дальше протестов не было, так что в следующую минуту Ватануки уже сидел на коленях Шизука и подставлял шею под поцелуи.
Разум Ватануки ретировался под натиском желания, тело сладостно ныло – видно сказывалось нервное состояние в течение нескольких часов.
Доумеки же наоборот, был полон сил. Обхватив тонкую талию и прижимая ее к себе, мужчина пытался поверить, что теперь всё – этот мальчик его и больше ничей. Слишком много времени прошло, после того как он пожелал этого, и теперь слишком долго это до него доходило.
— Доумеки…не так сильно. Дышать не могу. – Тихий стон Ватануки сбудоражил мужчину. Хоть Шизука и ослабил объятья после просьбы, но отпускать не собирался.
— Теперь ты мой и я никуда тебя не отпущу. Смирись к тем, что ближайшие месяцы я от тебя не отлипну. – Нагло усмехнувшись прямо в лицо Химихиро, Доумеки продолжил свое исследование каждого миллиметра бархатной кожи Ватануки.
— А работа? А готовить? – мальчик был проигнорирован. Уже в положении лежа, Ватануки начал снова. – А как же ванна? Мы что вместе будем мыться?
— Ооо…тебе уже и этого не хватает. Хорошо – будет тебе и ванна, и кровать…и мои колени за столом… ты на пол больше не сядешь. — Шизука откровенно смеялся над любимым, но виду не подал, впрочем, как всегда. Лишь стал сильнее и чувствительнее целовать мальчика, от чего тот стал стонать, не переставая и, вскоре забыл и про ванну и про колени.
Полностью раздев Ватануки, Доумеки поднял его с пола и положил на софу.
— Может на кровать? – Ватануки нежно положил пальчик на губы любимого, призывая обратить внимание к его словам. – Неудобно же…и я…ну…
— Если ты хочешь сказать что ты еще девственник, то успокойся – я знаю. Уж где бы ты успел ее потерять в четырех стенах.
— Дурак. – Химихиро густо покраснел, но больше ничего не сказал. Сейчас не хотелось ругаться…
— К тому же я не могу терпеть… я так хочу тебя… — Доумеки быстро стянул с себя рубашку и, согнув ноги Ватануки в коленях, поцелуями спустился вниз по его телу.
Губы Шизука были горячими, и скользя по животу Ватануки, вызывал у того судороги и стоны. Откуда-то Шизука знал все эрогенные места мальчика. Его спина выгибалась вверх, подставляя тело губам Доумеки, который с жадностью терзал соски Химихиро.
— Ты действительно девственник – такая реакция…ты буквально дрожишь, когда я делаю вот так. – Шизука зубами подцепил один сосок и потянул вверх. Громкий полу стон – полу крик вырвался из уст мальчика, но дальше было ничего не слышно, так как Ватануки крепко прижал ко рту ладонь.
— Не сдерживай себя, а то я прекращу тебя касаться. – Рука Доумеки, которая пока ненавязчиво потрагивала резинку трусов на Ватануки, остановилась, от чего Химихиро невольно захныкал. Его рука потянулись к шее любимого и, обхватив ее, потянула вниз.
— Если еще раз…что-нибудь скажешь о моей девственности – обижусь и уйду, оставив тебя вот с этим. – Колено мальчика резко поднялось и нежно потерлось о пах Доумеки. Теперь его была очередь стонать, но зная великую сдержанность этого человека, Ватануки пока не суждено было его услышать.
— Демон…
— Догадался, наконец — то. – Ухмылка в лице Химихиро никак не состыковывалась с его красными щеками и помутневшим взглядом.
— Всегда знал…
Дальше, ничего не сказав, Доумеки опустил голову вниз и стал ласкать плоть Ватануки. Тот же, больше не сдерживаясь, стонал во весь голос, сжимая и поглаживая волосы любимого в руках.
— «Но даже демоны могут быть так невинны и слабы…» — мужчина долго и легкими мучениями, в виде мягких покусываний и сжатий, доводил любимого до оргазма. Химихиро же, не имея возможности воспрепятствовать Доумеки, лишь стонал и извивался под ним. Когда же любимый, наконец, смиловался и дал ему кончить, Ватануки громко вскликнув, выгнулся спиной, погружаясь в сладкую тьму.
— Эй, не спи…это еще не все. – Ухмылка на лице мужчины вновь привела в чувство мальчика, но Ватануки не стал опять ругаться или ухмыляться в ответ…Он лишь дьявольски соблазнительно улыбнулся и скинул Доумеки с себя на пол.
— Ах ты…
— Не шевелись, иначе не получишь ничего… — Легкий прыжок – и вот Ватануки уже на Доумеки. Оседлав бедра любимого, мальчик нагнулся и одарил его легким, словно прикосновение бабочки, поцелуем.
— Демон…ты точно сведешь меня с ума… — Хоть и была в голосе Доумеки обида, но она была не настоящей и мимолетной. Шизука никогда не мог долго обижаться на своего любимого.
— Ага, сведу…прямо сейчас…— Взяв руку Доумеки в свою, Ватануки поднес ее к лицу и стал облизывать. Да так эротично, что после минуты таких действий со стороны любимого Доумеки уже стонал и немного корчился от боли в паху. Мужественно продержавшись еще минуту, Шизука вырвал свою руку из «лап» Химихиро и, не давая тому одуматься, проник ими в попку любимого.
Громкий стон стал для мужчины лучшей песне в мире. Он стал любоваться юношей, который сидя у него на ногах, самозабвенно насаживался на его же пальцы, которых уже стало три.
— «Боже, и это есть тот вечно недовольный и стеснительный Ватануки Химихиро, который учился со мной»… — поднявшись с пола, Доумеки впился поцелуем в открытую шею Химихиро.
— Хватит…не…не могу больше…— юноша поцеловал Шизука и стал расстегивать ширину у того на штанах.
— Какой ненасытный…не боишься боли?
— Нет…я просто хочу быть с тобой…и мне не важно будет мне больно или нет.
— Вот опять начинаешь не ценить себя. Ты просто попроси, и я буду с тобой…хотя, можешь даже не просить…я и без просьб никуда от тебя не уйду… — с этими словами Доумеки чуть приподнял Химихиро над собой и опустил его на свою плоть.
Не ожидавший такого, Ватануки громко крикнул и выгнулся, пытаясь отдалиться от раздирающей его боли в анусе.
— Тише, тише мой милый …сейчас боль пройдет. – Чтобы хоть как-то отвлечь своего любимого, Доумеки крепко обнял Химихиро и стал покрывать плечи и шею поцелуями. Какое – то время мальчик немного дрожал, но горячие губы Доумеки сделали свое дело – Ватануки застонал и сам стал двигаться. Теперь вскрикивали и постанывали оба.
Доумеки, ощущая жар глубины тела любимого медленно, но верно сходил с ума, как и говорил Ватануки. Сам же мальчик, насаживался на плоть любимого и таял от ощущения наполненности. Крепко обнявшись, они двигались в такт друг другу… их сердца бились в унисон, как у всех влюбленных людей.
Доумеки чувствуя, что долго не продержится, опустил руку на плоть мальчика и стал ласкать ее, доводя любимого до очередного оргазма.
— Ммм…Шизука…— тихое шептание на ухо дало знать, что он на правильной пути и глубоко войдя в мальчика, Шизука кончил. Ватануки, ощутив жар семени внутри себя, не выдержав, кончил сам.
Лежа на полу все в такой же позе, ничего не меняя, Доумеки и Ватануки восстанавливали дыхание. Между тем мужчина стал ласково поглаживать спину любимого. Сам же Химихиро, прижавшись щекой к груди мужчины, блаженно расслабился, чуть ли не мурлыкал.
— Насчет ванны и коленей…мое предложение еще в силе. – Шизука улыбнулся, представляя, насколько сейчас покраснел Химихиро.
— Дурак! Извращенец…— вскочив, Ватануки стал бить своего любовника. Но для того его удары были не больны. Резко схватив руки мальчика за запястья, доумеки притянул его к себе и властно поцеловал. От такого напора юноша что-то простонал, сам притянул Шизука к себе.
— Пойдем спать? – Доумеки мягко улыбнулся и чмокнул Ватануки в лоб. Тот же еще больше покраснев, лишь кивнул.
…
Проснувшись, Ватануки ощутил тепло. Это конечно обычно для утра, но это тепло слишком большое, оно обволакивает мальчика, окутывает. Ведь Мару и Мору слишком маленькие, чтобы быть такими теплыми.
Ватануки попытался повернуться лицом к источнику тепла, к которому он прижимался спиной, но стальная хватка объятий не давала ни малейших намеков, что можно двигаться.
— Ммм…— Ватануки толкнул локтем что-то твердое, но упругое, объятья ослабли и Химихиро повернулся на другой бок, лицом к…Доумеки.
— Доумеки? – Химихиро, не веря своим глазам, в шоке лицезрел спокойное, спящее лицо друга. Подняв руку и пальцами осторожно прикасаясь к щеке мужчины, Химихиро окончательно понял, что это не сон, а реальность …сладкая и до ужаса приятная.
В объятьях друга Ватануки было хорошо как никогда. Будто он наконец-то нашел счастье и спокойствие.
— « Знал бы, что так хорошо будет, то еще в школе полез бы обниматься…лишь бы чувствовать себя таким защищенным» — улыбнувшись, мальчик уткнулся лицом в грудь мужчины и сам крепче обнял его за пояс.
— Проснулся? – знакомый, до боли дорогой голос прозвучал почти у уха, а объятья стали сильнее, но все такие нежные. Химихиро полностью был прижат к телу Шизука и чувствовал жар, от чего покраснел аж кончиками ушей.
— Да, прости что разбудил. – Шепот Химихиро мог услышать только Шизука.
— Ничего, все нормально. – Уткнувшись лицом в мягкие волосы любимого, Доумеки глубоко выдохнул, от чего по спине Ватануки пробежались мурашки. – Хорошо спал?
— Ээээ…да…тоесть… нет…болит. – Ватануки стало очень стыдно, вспоминая прошлую ночь и все то, что вытворял с ним Доумеки, точнее, надо сказать они вытворяли друг с другом.
— Болит, значит…прости. – Потянув за плечи мальчика, Шизука посмотрел в его лицо и поцеловал. Ватануки сперва испугался, но потом стал отвечать.
— В следующий раз, я подготовлю тебя по полной программе. – Доумеки ухмыльнувшись, встал и быстро шагая, ушел в ванную комнату.
— Ээээ…что?!? Какой следующий раз? Какой подготовлю? Ты извращенец!! Что ты себе позволяешь?! – Красный как рак Химихиро, и в такой же позе как это членистоногое, кричал на дверь, за которой скрылся его друг…или любовник?
Это мысль резко ударила в голову Ватануки, от чего он медленно осел обратно в кровать.
— «Любовник или друг? Неет…не любовник» — мальчик мысленно ухмыльнулся — « Но уже не друг. Так кто?» — Ватануки встал и, надев халат, пошел в ванную, откуда слышался звук воды.
-«Мне надо узнать сейчас, ни минуты позже!»