Те, кто был в пионерском лагере "Зарница" в прошлые годы, уверяли, что это всегда был самый обычный лагерь, не отличавшийся от других ни особой распущенностью детей, ни пофигизмом вожатых. Но в эту смену что-то пошло не так. И причиной был старший отряд. Трудно сказать, что конкретно там незаладилось. Скорее всего, это было совпадение нескольких факторов. Первое – это Васька-Хромой. Прозвище "Хромой" он получил еще в прошлом году, когда в середине смены вывихнул ногу и припадал на неё до самого отъезда домой. Кликуха за него зацепилась, несмотря на то, что в этом году он уже не хромал, более того – был здоров как бык. Ему уже 15, и в лагере он последний год. Так вот: этот Хромой был конкретно сексуально озабоченным. Вечно лез девчонкам под юбки, зажимал и тискал по углам. С него стали брать пример его дружки, а с них – все остальные парни.
Девчонки сначала пытались жаловаться вожатой. Но это был как раз второй фактор, который, совпав с первым, дал такую гремучую смесь. Марья Федоровна была пожилой старой девой, которая в принципе не представляла, что на свете существует секс. Советский Союз рухнул, но, видимо, Марья считала, что "секса нет" на всей территории СНГ по-прежнему. Поэтому жалобы девчонок она просто игнорировала. Ей казалось, что всё это – лишь мелкое хулиганство, с помощью которого мальчики всегда достают девчонок (вроде дерганья за косички). А где-то через неделю после начала смены шестеро парней затащили в свою палату Нинку Кутузову и там конкретно её облапали, везде залезали. Нинка вырвалась от них в слезах и кинулась жаловаться вожатой. На этот раз Марья решила отреагировать, поскольку девочка рассказала, что они ей руки в трусы засовывали, а это даже тупой и фригидной Марье показалось подозрительным. Вечером она собрала весь отряд на линейку. И на весь отряд объявила о том, что случилось с Нинкой. Шесть пацанов, которые её лапали, были выведены из строя и поставлены шеренгой всем на обозрение, а Марья прохаживалась рядом и читала им нотацию. Эти шестеро с ухмылками переглядывались и бросали на Нинку сальные взгляды – было видно, что им ни капельки не стыдно, даже напротив – они этим гордятся. А Нинка стояла красная, как рак, и готова была провалиться от стыда сквозь землю. После этой истории девчонки перестали жаловаться вожатой, и парни почувствовали полную безнаказанность.
Васька-Хромой всё время придумывал какие-то игры с сальностями. То он и его дружки начинали задирать всем девчонкам юбки. То они просверлили дырку в стене женской бани и регулярно ходили подглядывать. Однажды Васька затеял игру, которую с энтузиазмом подхватили все мальчишки. Было жарко, и девчонки ходили в сарафанах. Парни подбегали к кому-нибудь из них и резко дергали за переднюю часть сарафана. Лямки обрывались, и на несколько секунд у всех пацанов была возможность полюбоваться голой грудью девочки. После этого девчонки перестали носить сарафаны, ходили только в платьях.
Но вообще, по прошествии некоторого времени почти все девочки стали относиться к происходящему как к неизбежному злу, и просто не обращали внимания. В отряде, наверное, не осталось ни одной девчонки, которую бы парни не пощупали. Особенно у них пользовалась спросом та самая Нинка Кутузова – после истории на линейке парни считали, что ей уже терять нечего, раз её уже шестеро человек во всех местах потрогали, и теперь её можно лапать в любое время. Однажды Нинкина соседка по койке заметила, что та не носит трусов. На её вопрос Нинка ответила, что ребята их всё время разрывают, поэтому ей проще их вообще не надевать. Её соседка скептически отнеслась к этому объяснению, потому что злые языки давно шептались, что Нинка что-то слишком часто ходит по вечерам мимо "палаты номер шесть", как её прозвали в отряде. У мальчишек было две палаты: одна на семь, другая на шесть человек. Васька Хромой жил там, где шесть. И все девчонки знали, что мимо этой палаты ходить нежелательно. Но Нинкины пути по нескольку раз в день неизменно случайно пролегали именно мимо этой двери. Подозрительно. В итоге её туда затаскивали почти каждый день. И некоторые девчонки уже начали в открытую высказывать предположение, что парни её там не только руками трогают. В середине смены Нинка, устав от насмешек, уехала домой.
С её отъездом в отряде, разумеется, ничего не изменилось. От "основного инстинкта" парней лишь немного отвлекали разные лагерные мероприятия. Самым главным из них была, разумеется, игра "Зарница" – ведь лагерь носил именно такое название, и эта игра всегда планировалась как главное событие смены. К ней готовились долго и тщательно. Она должна была стать имитацией военных действий между двумя командами. Всем раздали игрушечные автоматы, но поскольку стрелять из них нельзя, решили пойти старым проверенным способом: у каждого на плече пришиты бумажные погоны. Противник должен их сорвать. Сорвет одну – человек ранен, сорвет обе – убит. Каждая команда разработала план действий. У каждой был штаб, медсанчасть, тайные стратегические объекты и т.п. И вот долгожданный день настал.
Чуть ли не больше всего "Зарнице" радовался Васька-Хромой и его дружки. Теперь они имели возможность пощупать девок не только из своего отряда – игра-то общелагерная. Во время "атак" они заваливали мелких девчонок на землю и тискали. Те наивно пытались держаться за погоны, чтобы их не сорвали. А парни в это время спокойно лезли им в трусики. А потом сидели и обменивались впечатлениями: кому сколько "дырочек" удалось пощупать. Они показывали на этих девчонок пальцами и обсуждали, у кого из них пизда уже волосатая, а у кого еще гладенькая. Особенно они разгулялись во время нападения на вражескую санчасть: там же одни девчонки, так что потискать им было кого. Ближе к концу боя, когда уже почти все погоны с девчонок были сорваны, Васька вдруг увидел Ленку Медяник – кудрявую симпатичную девчонку из своего же отряда. Она осторожно продвигалась в сторону кустарника и явно намеревалась смыться с "поля боя". Удивительно, но обе погоны ещё были на её плечах. Васька рванулся к ней. Ленка с визгом кинулась наутёк. Еще трое парней из Васькиной компании, заметив, что Хромой кого-то погнал, решили присоединиться к погоне.
Они гнали Ленку по лесу довольно долго. И в конце концов, им удалось её окружить. Получилось так, что они взяли пленного, "языка". На этот счёт их перед игрой инструктировали – сразу "убивать" нельзя. Рассмотрев повнимательнее Ленкины погоны, они поняли, что она – офицер, а не рядовая. Ребята решили, что им подфартило – они смогут узнать, где главный штаб противника. Это же девчонка, она им быстро всё расскажет. Чтобы она случайно не сбежала, они связали ей руки верёвкой, другой конец которой обмотали вокруг дерева.
Один из Васькиной свиты – Пашка Фомин – приблизился к Ленке и положил руки ей на погоны, угрожая их сорвать.
- А теперь, деточка, - протянул он, - ты нам расскажешь, где находится главный штаб. Ты нас туда отведёшь. Иначе тебе крышка. Поняла?
- Ага, сейчас, разбежались! – Ленка холодно посмотрела на Пашку и отвернулась.
- Ну и сука! – ребята переглянулись.
- А чего вы мне сделаете-то? Погоны сорвёте? Да подавитесь ими! – язвительно бросила им девочка.
- Что сделаем? Ну, чего-нибудь придумаем. Нет, погоны рвать не будем, - вступил в разговор Мишка Садков.
- Точно, лучше целочку порвём, - гоготнул на это Хромой.
Ленка дёрнулась от этих слов.
- Стойте, ребята, - подлетел к ним последний из "собравшихся" – длинный и худой Санька по кличке Шпала. В руке он держал за лапку живую лягушку. – Вот сейчас посмотрим, будет она говорить, или нет!
Увидев лягушку, Ленка завизжала.
- Говори, где штаб, а не то мы тебе ее за шиворот запихнем!
- Не надо!
- Скажешь?
- Нет!
Санька оттянул ей ворот футболки и бросил туда лягушку. Ленка визжала, как резаная:
- Уберите, уберите её оттуда!
- Скажешь, где штаб?
- Нет!
- Тогда не уберём.
Ленка еще немного подергалась, но постепенно почти успокоилась. Она всё ещё морщилась, поглядывая на шевелящийся комочек под футболкой, но визжать и дёргаться перестала. Ребята поняли, что этим они ничего не добьются. Санька оттянул низ Ленкиной футболки. Лягушка упала на землю и тут же упрыгала.
- Ладно, придумаем что-нибудь другое, - с досадой пробубнил он.
- Ребят! А давайте её разденем! – предложил Васька.
Эта идея сразу понравилась его друзьям. Тем более, что Ленка сразу побледнела и чуть заметно испуганно ахнула.
Хромой подошел к Ленке вплотную и стал потихоньку приподнимать её юбочку за край. Остальные пока только смотрели. Ленка морщилась, но ничего не говорила. Из-под юбки показались беленькие трусики. Васька ухватился за резинку с явным намерением их спустить.
- Будешь говорить?
Ленка, вся съежившись, лишь отрицательно замотала головой.
Но Хромого это скорее обрадовало, чем огорчило. Он резким движением стянул с девчонки трусики до самых щиколоток. Подключился Мишка. Он подошел, расстегнул пуговицу и молнию на юбке, и та свободно упала к ногам девочки. Теперь она стояла в одной футболке, а ниже взглядам парней открылся маленький треугольник, покрытый короткими кудрявыми волосиками.
- Не надо! – простонала Ленка.
- Скажешь?
- Нет!
- Тогда терпи.
Тут к Ленке сзади подошел Пашка. Обвив её руками, он нежно помассировал округлые грудки через футболку. Потом поддел её снизу и задрал до подмышек, оголив начавшую оформляться грудь девочки. Некоторое время все любовались этим зрелищем. Потом Васька сказал:
- Да сними ты её вообще, - и тут же сам схватился за Ленкину футболку. Он поднял её наверх, снял через Ленкину голову и протянул дальше по связанным рукам, пока она не повисла на верёвке, оплетающей запястья девчонки.
Теперь Ленка была совершенно голая. Четверо парней откровенно разглядывали всё её тело. Штаб их больше не интересовал, они про него больше не спрашивали. Теперь их интересовало другое.
- Раздвинь ножки немного, - ласково шепнул Ленке на ушко Хромой. Как ни странно, она подчинилась (видимо, от шока) и немного расставила ноги в стороны. Васька сразу запустил ей руку между ног. Пашка, всё ещё стоящий сзади, начал трогать и мять её попку. А Мишка и Санька занялись её пухленькими грудками.
Они лапали свою "жертву" долго. Ребята менялись местами. Каждый хотел потрогать все Ленкины прелести. И вот Васька Хромой, в очередной раз запустивший руку между её ножек, присвистнул и сказал:
- Ребят, да она тут мокрая совсем. Ей нравится!
Ленкино лицо уже давно полыхало от стыда, словно мак. А при этих словах она даже зажмурилась. Но Васька стал нежно поглаживать её по мокрой щёлке, и она застонала, не в силах сопротивляться нарастающему удовольствию. Мишка, который в этот момент целовал её в грудь, оторвался, глянул на то, как Ленка запрокинула голову, и пробормотал:
- Бля, гляди, как кайфует! – и продолжил лизать ей сосок.
Вскоре Васькина ладонь, круговыми движениями ласкающая влажные набухшие половые губки девочки, почувствовала пульсацию, и обильный сок брызнул парню на пальцы. Ленка вскрикнула и затряслась в сладких конвульсиях на руках своих четырёх "мучителей".
- Всё, кончила, - удовлетворённо заметил Васька. Он ещё немножко погладил её там и убрал руку. Остальные парни тоже отпустили девочку.
Потом Хромой притянул Ленку к себе и, чуть поцеловав её в ушко, прошептал:
- А ты горяченькая… Ты вообще-то ещё девочка?
Ленка кивнула, не смея поднять глаза.
- Жаль. Выебать бы тебя, да портить жалко. Ладно, живи.
Потом он отстранился и, подняв её лицо к себе за подбородок, жёстко сказал:
- А теперь, сучка, слушай сюда. Ты сейчас оденешься и отведёшь нас к штабу. Потому что, если ты этого не сделаешь, мы всему лагерю в красках расскажем, как мы тут тебя голую лапали, и как ты кайфовала. Тебе ясно?
Ленка всхлипнула и слёзы двумя дорожками побежали по её щекам.
- Отведёшь? – вновь спросил Хромой. Он был уверен в ответе. Но, вопреки его ожиданию, Ленка вновь упрямо замотала головой и бросила на него затравленный взгляд.
Ребята замолчали.
- Ну, и чего теперь с ней делать? – спросил Саня.
- Чего-чего? Одевать! – раздражённо ответил Васька. Он опустился к Ленкиным ногам, нашел спущенные трусики и стал их натягивать обратно, попутно слегка поцеловав пушок на светленьком лобке девочки. Мишка вернул на место футболку, пока Хромой поднимал и застёгивал на Ленке юбочку. Потом они её развязали.
Хромой подошёл к ней вплотную и притянул к себе. Она почувствовала, как ей в пах упирается очень твёрдая выпуклость под его ширинкой. Васька растёр слёзы по её щекам.
- Не реви, слышь? Мы никому ничего не скажем. Иди в лагерь, ладно? И не переживай, всё будет хорошо, - он нежно поцеловал девочку в губы. Потом бросил своим: - Пошли, ребята! – и направился в лес.
- Сейчас, - ответил ему Пашка. Он тоже подошёл к Ленке и тоже поцеловал её в губы. – Ну, ты молодец, не ожидал. Мы правда никому не расскажем, не бойся.
Следующим к девочке подошёл Саня. Он тоже слегка лизнул и засосал её губки и шепнул:
- Не надо плакать. Тебе же приятно было? Вот и умница.
Последний поцелуй Ленка получила от Миши, который горячо зашептал ей:
- Так кайфово было! Может, как-нибудь повторим? Ты классная! – и ещё раз нежно прижавшись к её губам, побежал догонять друзей, с улыбкой бросив ей на ходу: - Иди скорей к своим. Погоны твои целы.
Пару дней спустя всё та же Васькина компания курила за крайним корпусом. За эти дни никто в лагере не узнал о том, что произошло с Ленкой. У неё тоже хватило самообладания, чтобы вести себя как ни в чём не бывало.
Слышьте, пацаны, - сказал Хромой своим друзьям, - всё-таки зря мы тогда Ленку не выебали. Такой шанс был! А то сперма аж на уши давит.
- А если бы она настучала? – возразил Мишка.
- Да не настучала бы она! Ей же самой хотелось! Вы тогда и Нинку ебать не захотели, всё неприятностей боялись. А она ведь точно готова была: чуть ли не сама к нам в палату без трусиков приходила, не сопротивлялась нифига, когда мы её лапали, и щёлка у неё была такая мокрая всегда… Не могу я больше! Давайте Ленку в кусты за стадион заведём и поебём всласть!
- Хорошо бы… Но только насиловать нельзя – настучит как пить дать. Надо, чтоб сама дала.
- Да уговорим! Руками сначала приласкаем, а когда будет готова – уломаем.
- Опасно, - прищёлкнул языком Пашка. – Если ей не понравится, она потом всё равно может заявить, что мы её изнасиловали, и мы ничего не докажем.
- А надо сделать так, чтоб понравилось, - возразил Хромой.
- Легко сказать! Она же девственница! У неё это первый раз будет, с болью!
- Ничего, - усмехнулся Хромой, - мы её как следует подготовим, смажем, и я ей так нежно целочку промну – она и не почувствует.
Вечером того же дня Васька после полдника подошёл к Ленке.
- Слышь, малышка, поговорить надо.
Под локоток он отвел её к стадиону, где уже ждали ребята. Когда Ленка, завернув за угол, увидела остальных троих, она дёрнулась.
- Да ты не бойся! - успокоительно бросил ей Васька. – Мы тебе ничего плохого не сделаем.
Ребята встретили Ленку объятиями, поглаживаниями, поцелуями. Она немножко расслабилась. Завели они девчонку в кусты. Хромой говорит ей:
- Слышь, Ленок, мы с ребятами всё время вспоминаем, что тогда в лесу было. Ты нам так понравилась. Короче, давай мы тебя ещё разок разденем и потрогаем, а? – и сам уже Ленкину блузку стал расстегивать. Она пытается его руки от блузки убрать:
- Нет, ты что? Не надо!
- Да ладно, дурочка, чего ты стесняешься? Мы же тебя уже все видели голенькой. Так что тут все свои. Не зажимайся, мы тебя поласкаем немножко, и всё. Расслабься.
Остальные парни тоже времени не теряли – обступили Ленку со всех сторон и давай её везде гладить через одежду. Она поплыла от этого, и тогда они без помех её раздели. Расстелили на земле заранее приготовленное покрывало, уложили на него Ленку. И стали её лапать и целовать везде. Васька ей ножки широко-широко раздвинул и стал её туда целовать. От этого ей быстро захорошело. Когда девочка начала постанывать, Васька передвинулся и навис над ней.
- Леночка, - говорит, - я так тебя хочу – не могу больше терпеть. Впусти меня, малыш, - а сам уже член из штанов достал и головкой стал водить по Ленкиной щёлке. Она сначала испугалась, но от того, как он её головкой там ласкал, снова расслабилась. Тем более, он ей в этот момент шептал: - Не бойся, маленькая, я тебя буду очень нежно ебать. Ты же меня хочешь, да?
Ленка не возражала, и Хромой надавил посильнее и вошёл в неё. Она немножко дернулась, но он покрепче её сжал и стал осторожно, но в темпе трахать. Она постанывала – толи от боли, толи от удовольствия, понять было трудно. Остальные парни стояли вокруг на коленях, смотрели на то, как Хромой ебёт Ленку, и, поглаживая ширинки, ждали своей очереди. Вскоре Васька выдернул член из Ленкиной дырочки и, чуть подрочив, кончил ей на живот. Потом он слез с неё и, расположившись сбоку, стал жадно целовать её рот. А тем временем его место занял Пашка.
- Ой, - снова дёрнулась Ленка, - вы чего, все, что ли, собираетесь? – её глаза были круглыми от ужаса. Но Хромой снова начал её целовать, приговаривая:
- Леночка, ну пожалей ребят. Это же не справедливо. Получается – я кончил, а они должны тут сдохнуть от возбуждения? Они тоже очень хотят тебя. Ты ведь такая сладкая… горячая… и ты уже не целочка, так что раздвинь ножки и дай пацанам получить удовольствие.
Пашка тем временем начал ласкать грудки девочки:
- Леночка, милая, ну, пожалуйста… - попросил он, и та сдалась.
Пашка трахал её дольше, чем Хромой, да и не так осторожно – сказывалось отсутствие опыта. И когда он кончил и слез с неё, Ленка упрямо сдвинула ноги и сказала, что больше не хочет.
- Ну, что такое, малыш? – прошептал ей Васька, который всё ещё лежал рядом.
- Мне больно, - ответила Ленка дрожащими губами.
- Бедненькая ты моя, - и Хромой притянул девочку к себе, целуя в губы и нежно поглаживая обнаженную спинку и попку. – Прости нас, солнышко. Это скоро пройдёт, вот увидишь. Целочки быстро заживают. Зато ты уже не девочка. Знаешь, давай тогда сделаем по-другому. Ебать тебя мы больше не будем. А у Саньки и Мишки ты в ротик возьмёшь и пососёшь немного. Они уже на пределе, так что долго сосать не придётся. А если ты им сделаешь минет, то я потом тебе тоже сделаю. Договорились?
Ленка растерянно кивнула. Её усадили на колени, и спереди к ней подошёл Мишка. Вжикнула молния, и его возбуждённый конец вырвался на свободу. Следуя инструкциям, которые вполголоса ей давал сидящий рядом Васька, девочка осторожно взяла твёрдый Мишкин член в руки, погладила, потом стала целовать, а затем взяла в рот головку. Больше она сделать ничего не успела, потому что перевозбуждённый парень бурно кончил ей в рот. Его место занял Саня. Он продержался немного дольше, и девочка всё-таки успела сделать несколько сосательных движений губами вдоль ствола. Но в целом Хромой оказался прав – долго сосать не пришлось.
- Ну, вот, умница, Леночка, всех удовлетворила. Сладкая ты наша, - и Хромой снова начал её целовать. – А теперь ложись и раздвинь ножки.
Он опустился ниже и жадно припал губами к только что выебаной пизде девочки. Он лизал её, как сумасшедший, словно это было самое вкусное, что ему приходилось пробовать. Иногда отрывался и покрывал всю Ленкину промежность поцелуями, потом вновь присасывался к её ярко-розовой дырочке. Девчонка стонала уже в голос. Васькиным друзьям стало завидно, и в какой-то момент Пашка толкнул Хромого в бок:
- Слышь, а можно мне немножко…
- Ну, давай, - Васька отодвинулся, уступая место следующему желающему.
Пашка с не меньшей жадностью припал губами к Ленкиной влажной щёлке. Он делал это, может быть, не так умело, как Хромой, но с не меньшей страстью. Ленка извивалась под ним, а Васька тем временем передвинулся к ней и стал засовывать свой вновь вставший хуй ей в рот. И пока ребята доводили девочку до оргазма (место Пашки позже занял Мишка, а вот Сане уже не хватило), Хромой успел разок слить ей в рот.
После этого они помогли ей одеться, долго благодарили и целовали, потом проводили до корпуса.
- Слушай, Ленок, - на прощание спросил её Васька, - может как-нибудь ещё прогуляемся за стадион? Нет, ближайшие пару дней тебе нельзя, ясен перец. У тебя там всё должно зажить. Но потом… потом может ты не будешь против? С тобой просто улётно, Ленк, ты самая классная девчонка! Ты подумай, ладно?
На третий день после этого Ленку уже вновь драли все четверо в кустах за стадионом. В этот раз она дала всем четверым выебать себя в пизду, но после этого ей снова было больно, в конце чуть ли не до слёз. Хромой постановил не трогать Ленку ещё два-три дня. Правда, на следующий же день они уговорили её отсосать у них у всех. Она очень старалась, им понравилось. Но всё же все парни ждали с нетерпением, когда её можно будет опять начать ебать.
А через два дня испортилась погода. Полил дождь, температура упала, и нечего было даже и думать о том, чтобы развлекаться на покрывале в кустах. Вечером после ужина ребята отвели Ленку за угол корпуса для разговора.
- Слушай, малыш, - начал Васька, - ты только на меня не кидайся сразу, ладно? Послушай. Мы вот что хотели сказать. В нашей палате шесть человек. Четырём из них ты уже даёшь. Ну, дай ты остальным двум, и всё – мы будем в теплой уютной постельке этим заниматься, а не под дождём. До конца смены меньше недели осталось. Жалко время-то терять.
Ленка сначала отказывалась, но ребята стали все вместе её уговаривать, гладя при этом руками по всему телу. И, в конце концов, она сдалась. Условились, что вечером, после отбоя, когда все угомонятся, она тихонько проберётся в их палату.
Все угомонились только к двенадцати. Ленка на цыпочках вышла из своей палаты и направилась на мужскую половину. Парни не спали, они ждали её. Дверь палаты приперли стулом, чтоб нельзя было открыть снаружи. И принялись за дело.
Сначала Ленку подвели как раз к тем парням, с которыми она ещё не была. Они долго не могли поверить, что в натуре ночью к ним придёт девчонка, которая даст всем без исключения, и им в том числе. Поэтому совершенно ошалели от счастья. Они, не успев толком поздороваться, сразу завалили её на кровать и задрали ночную рубашку. Стали гладить всё её тело. Потом один стал ебать девочку между ног, другой – в рот. Потом они поменялись. Когда оба кончили, настал черёд старых знакомых.
До конца смены оставалось всего пять дней. И пять ночей. Все эти ночи Ленка провела почти целиком в палате у мальчишек. Как правило, её пропускали по кругу пару раз. Так что получалось минимум раз двенадцать. А учитывая, что Васька Хромой зачастую брал её не по два, а по три-четыре раза, то получалось ещё больше. А она лежала и только тихонько поскуливала от кайфа. И периодически кончала, шепча, как ей приятно, и как она любит всех этих мальчиков. Время от времени её перекладывали с одной постели на другую: на одной кровати это было делать нельзя, потому что там к утру было бы просто болото из спермы. И продолжали доставлять удовольствие и себе, и ей. Иногда Васька показывал, в каких разных позах можно ебать девочку. Но на выкрутасы времени почти не оставалось. Только часа в три-четыре утра Ленка, обслужив всех мальчишек, возвращалась к себе. Конец смены пролетел незаметно.
Вернувшись домой, Ленка начала жить своей обычной жизнью, стараясь пореже вспоминать это приключение. Она относилась к нему, как взрослые – к курортному роману, то есть несерьёзно. Но через пару месяцев выяснилось, что она беременна. Ей только-только пятнадцать тогда исполнилось. На вопрос родителей, кто отец, она упорно отмалчивалась. Родители хоть и не знали причину её молчания, но, к счастью, даже предположить не могли, в чём эта причина на самом деле – в том, что определить, кто именно отец, не было никакой возможности.