"Должен был родиться только один" - так думал каждый из нас. Где был просчёт?
________________________________________
Часть 1

Ммм, чувствую себя счастливым. Хотя нет, скорее довольным. Развалился на диване, под боком симпатичная девчонка. Затянулся очередной сигаретой, дым с вальяжным свистом рванул к потолку. В комнате развал, под ногами пивные бутылки. А что, отец в командировке. Компания рассосалась ещё до двенадцати, у всех предки, завтра школа. Только Лена осталась. Или не Лена...
— Эй, тебя как зовут?
Малышка надула губки, прижимаясь к моему боку.
— Тупица. — буркнула она, перехватив мою сигарету, сделала короткую затяжку.
— Лена?
- Вика!
— Ааа, значит Лена.
— Эй... — вкрадчивый шёпот на ухо. Я презрительно дёрнул губой, ненавижу, когда так делают.
Холодная ручка закралась под кофту, прошлась по груди. Немного щекотно. Девочка торопится, и ей не стоит забывать, кто тут хозяин. Я перехватил запястье, прижал её к дивану. Под тяжёлым взглядом Лена соблазняюще облизнулась. Я усмехнулся, грубо забираясь под её кофточку, застёжка на лифчике глухо сорвалась. Небольшая упругая грудь ещё не сформировавшейся самки, больно помял, с удовольствием услышав вскрик, в левой руке по-прежнему сигарета, отвлёкся, чтобы затянуться.
Раздался звонок в дверь. Я посмотрел на часы. Второй час.
— Чёрт. — подорвался с дивана. — Ну кто додумался?!
В распахнутой двери встретился с холодным взглядом голубых глаз. Высокий парень с бледным лицом, короткой чёрной стрижкой, в классическом пальто, делающим его ещё более величественным и отстранённым.
Сигарета выпала на паркет. — Брат?!
— День, ну кто там? — тоскливый голос из моей комнаты.
— Ааааай, долбаное видение!
Я резко захлопнул дверь.
Ну это же не может быть он, да? Мой брат-близнец, с которым мы не пересекались уже пять лет с момента развода родителей. Его забрала мать, а меня отец. Наверное, странно разделять близнецов, но так стало намного лучше. Потому что мы друг друга ненавидим. С самого детства нас путали, сравнивали, он изо всех сил стремился стать лучше меня, я тоже старался, выбивался из сил, но он всё равно был прилежнее, воспитаннее, умнее. Я стал непохожим на него. Осветлил волосы, перестал учиться вообще. Мы часто дрались, развод ни одного из нас не опечалил. Я только почувствовал облегчение, что рядом больше не будет Его. Пять лет мы даже не созванивались.
И тут такое явление, ага. Больше не буду курить траву.
— Иди ко мнее, Деняяя...
Я нервно ухмыльнулся.
— Сейчас, малышка.
Я только отвернулся, по ушам ударила новая трель звонка. Я рывком распахнул дверь.
— Может, всё-таки впустишь родного брата? — на лице презрительная улыбка, взгляд скользнул по моей худощавой фигуре, цепям и напульсникам, рваным чёрным джинсам и нарочито вытянутой майке, задержался на отросших светлых волосах и поблескивающем кольце с краю губы.
— Чего припёрся? — буркнул я.
— Жить с вами буду.
Через час мы уже расположились на кухне с чаем. Вернее, брат расположился с чаем, я опёрся о холодильник, скрестив руки и изобразив презрение. Весь мой вид должен дать ему понять, как же я рад нашему воссоединению.
Девчонку пришлось посадить на такси, предварительно оторвав от пускания слюней на братца.
— Ну так какого хрена ты собрался с нами жить? Где мамаша?
Он педантично отхлебнул чай, даже на меня не посмотрев.
— Вышла замуж. Отчим против моего присутствия.
— И она выбрала его, а не родного сына? Я знал, что она стерва.
— Денис. — на меня опустился замораживающий взгляд. — Она наша мать. Пожалуйста, не говори подобного.
— Стерва и стерва, чё ты упёрся. И папаша кобель, умотал на юга с секретаршей.
Брат решил не тратить на меня голоса и вернулся к чаю. Я хмыкнул.
— Спать будешь в гостиной. Зайдёшь в мою комнату — покалечу. Усёк, братишка? — не дожидаясь ответа, я двинул к себе. Боюсь, мне сегодня будут сниться кошмары.
Утром я соизволил посетить школу. На самом деле, просто дал дёру из квартиры, даже не заглянув, на месте ли брат. Ко второму уроку, но, впрочем, это даже рано.
— День! Даров, чё это ты рано. — в коридоре меня перехватил улыбчивый паренёк с каштановым вихрем вместо головы.
— Это странно? — пренебрежительно бросил я.
— Ээ, нуууу, вообще да.
— Я пошутил.
— Ха-ха...
Мой взгляд его быстро заткнул, одноклассник увязался за мной. Приближаюсь к двери в класс, странно, обычно навстречу вылетает парочка-две девчонок, то есть все, что окажутся поблизости. В проёме двери я застываю соляной статуей. Мой брат сидит за Моей партой, в Моей школе, Моём классе и непринуждённо болтает с Моими девчонками! Вежливая улыбка и классический костюм делают его просто ахрененно самцовым, даже мне пришлось признать.
— Что за херня? — я громыхнул руками по парте. — Я тут сижу!
На меня опустился привычный надменный взгляд.
— Садись рядом, если так хочешь.
— С какого хера ты тут командуешь?!
— День, День, ну прекрати... — меня мягко потянули за локоть, я обернулся на девчонку. — Саша хороший, он просто хочет учиться вместе с тобой.
— А ты когда документы оформить успел?! — чуть поостыв, возмутился я.
Вежливая улыбка брата сразила всех присутствующих.
— Я ещё не дооформился, но не хочу отставать по программе, потому пришёл. Я бы тебя разбудил к первому уроку, но ты же заперся.
Грёбаный зубрила. Ведь всё это просто чтобы меня позлить.
— Ой, а вы, кстати, так похожи! Одно лицо! — воскликнула одна из моих одноклассниц. Может, это она Лена?
— У тебя глаза на... — грубо начал я.
— Мы близнецы. — мягко перебил Саша.
— Вау! — скользнув по мне взглядом, девочка засияла для одного Его. — А где ты жил раньше?
Меня это не касается, направился к другим ученикам. Но всё-равно, стоя в толпе, я не слышал, о чём говорят собеседники, но вот каждое слово ненавистного близнеца будто транслируется в голову! Телепатическая связь однояйцевых, блин.
Урок закончился, кто бы знал, чего мне стоило сидеть с родным братом. На все вопросы учителей он отвечал блестяще, кажется, эти пять лет его ни капли не изменили.
Ну а в столовой меня ждал сюрприз. Я устроился на своём обычном месте, приготовился поглощать пресную кашу. Всё лучше, чем мои самопальные бутерброды. Стоило вилке ковырнуть белую массу, открылся клок шерсти. Я поскрёб. Крыса. Задушенная.
Братец, с каких пор ты перенимаешь мои приколы?
Кошусь на Сашу, окружённого одноклассниками, он ловит мой взгляд, на лице ни мускул не дрогнул. Смотри. Брат.
Достаю крысёнка, пальцами соскребаю с тушки кашицу. Когда подношу к лицу, в нос ударяет едкий запах. Взглядом удерживая на себе глаза брата, высовываю язык, он проходится по лоснящейся шерсти.
Меня сейчас стошнит. Содрогнувшись, заставил себя пройти до хвоста. Брат хмыкнул, отвернулся только после того, как я опустил трупик.
Я довольно прошёлся взглядом по дрожащей столовской толпе.
После уроков, школа потоком ринулась за изгородь. Я выловил взглядом брата, кажущегося тут скорее учителем, нежели старшеклассником.
— Эй, есть разговор.
Хмыкнув, он последовал за мной, мы оказались за школой, в тени и сырости.
— Неужели спросишь о моих пяти лет без тебя? — тонко предположил брат.
— Нет. Просто хочу, чтобы ты понял, кому из нас следует жрать крыс.
Я бросился на него. Драка длилась не больше пяти минут. Сплюнув кровь, брат навис надо мной. Даже пальто не помял.
Я в грязи, по телу пульсируют отголоски боли. Каждый удар выбивал меня из боевого состояния, сгибал, заставлял рычать. К тому же, казалось, что после нанесения удара место болит всё сильнее, по нарастающей, будто у меня везде яйца... Которые он кстати не тронул. Я как тряпичная кукла, из тела вырвали все кости, или повыбивали суставы и оставили. Усилием воли я скосил на брата злой взгляд.
Его рука накрыла мою макушку, за волосы больно потянуло, теперь он впился взглядом в отлепленное от асфальта лицо. Долгий взгляд, показалось, что меня затягивает в собственное отражение. Беззащитность ещё больнее ударила по конечностям, я задрожал, весь в его власти. Как затравленное животное.
— Ты думал, я подсунул тебе дохлую крысу в еду? Ты себе льстишь.
Пальцы разжались, я больно шмякнулся щекой в колкий асфальт. Сверху донёсся его презрительный голос, каждое слово будто выплёвывается:
— Мне нет дела до тебя. Такой жалкий человек не может быть моим близнецом. Тебя не должно было родиться.
— Ч..что?... — прохрипел я.
Да как он смеет! Я должен был это сказать! Это моя реплика! Он хмыкнул, удаляющиеся шаги.
Как?
Лицо начало жечь, соль слёз нещадно бросилась на ссадины, сопли смешались с грязью. Мы же одинаковые по всем параметрам. Но, мне показалось, что он выше. И шире в плечах. Под его рубашкой натянуты тугие мускулы. Пока я опускался всё ниже, пробуя наркоту и куря, он занимался спортом. Наверное, даже единоборствами. А я ещё в детстве отправился учиться драться на улицах. Не признаю холёные залы для тренировок, эти чернопоясники дрожат, стоит увидеть нож. Но не мой брат.
Должен был родиться только один. Значит, один из нас брак.
И я ещё докажу, что это ты.

Часть 3

Комната опять прокурена, кажется, будто обои сейчас начнут каплями выделять смолу. От шума начинает болеть голова, бок жжёт мягкое тело, девчонка чуть не трётся.
— Давай я залечу твои раны? — сладкий шёпот. Опустил на неё безразличный взгляд, черноволосая, с большими серыми глазами и умелым макияжем. Кажется, я с ней уже спал.
— Обойдусь.
— Эээй, — она настойчиво потягала мой локоть. — Я слышала у тебя проблемы. Я могу помочь от них избавиться...
— Нах.
— Ну а если тебе опять что-то сделают? А если бы крысу порезали и тебе попал трупный яд?
Настырная, я болезненно скривил разбитую губу.
— Тебя это точно не касается.
— Слушай, мы же уже...
— Потому и посылаю. Прости, отношений от меня не дождёшься. — чуть громче чем хотел, ответил я, встретился с благодарным взглядом Артёма.
— Так, да? — «королева» надулась. — Тогда я ухожу домой!
— Пока.
Она резко подорвалась с дивана, вспыхнув от злости.
Среди гама никто не различил хлопка входной двери. Я присосался к пивной бутылке, раны опять начинают ныть.
— Эй, День, трава есть? — отвлёк виляющий тональностями голос.
— В ящике стола возьми.
— Оу, ну ты беспалевный!
Я криво усмехнулся парню с салатовыми волосами, который притарабанил с собой гитару. Один из тех панков, что думают, что смогут пройти путём Сида Вишеса. Но ни у кого не выходит, теперь, чтобы тебя слушали надо работать над музыкой, а не удивлять раздолбайским образом жизни. Теперь этим уже никого не удивишь. Да и сначала слушают в интернете треки, и если они написаны под кайфом и никуда не годятся, никто и не заинтересуется «яркой» личностью панка.
Да, что-то спьяну несёт побрюзжать. Снова приложился, тёплая жидкость оставила во рту противное послевкусие, а жрать притащить никто и не додумался. Я вывалился в коридор, где тут кухня, мать её.
Чуть не врезался в вешалку для одежды, она уныло повалилась, разметав шматы курток. Я почему-то сразу обратил внимание, что классического пальто брата нет. Он сбежал что ли? Ах, ну может, он же не гей, а я тут разгорячился, вот и рванул освежить голову. Я бы так сделал. Отвратительно, понимать его и ненавидеть.
Сам не успел сообразить, как ввалился в зал. На полу всё те же пятна крови, на столе потухший ноутбук. Автоматически вывел его из спящего режима. А ведь зудит отомстить! Удалить бы все его файлы, насадить вирусов или раздолбать винчестер об стенку. Но нет, спокойно, это ребячество. Мстить надо красиво и больно, поэтому я полез по папкам. Сплошные экселевские таблицы, какие-то статьи и ссылки на научные сайты.
Ухты, скрытые файлы. Ну-ка. Зашёл от админа, пришлось повозиться. Я икнул, скрытая папка с названием «брат». Наши фотки. Целая куча наших фоток, некоторые просто мои, ни одной фотографии, где Саша был бы один. Я спящий, помню, тетя Лиза фотографировала. Мы с ним на рыбалке, я тогда больше всех наловил, ради фотки даже приобнял его, на лице широченная улыбка. Прям идеальная семья.
Руки задрожали, не могу кликать дальше. Как это понимать?! Зачем он сканировал старые фотки и заносил на комп?
— Ааааай... — я потрепал голову. Он же всегда как у меня на ладони, я его понимаю, как если бы это был я! Но он сумел поставить в тупик. Кажется, есть что-то, что я не учёл.
Кое-как вернул всё на места, компания встретила хмельным галдежом.
— Эээй, ну что-то ты сегодня невесёлый! Давай по косяку!
Я хмуро кивнул.
Голова в тумане, вчерашнее стучит по черепной коробке. Зато раны не саднят. С утра я даже не удосужился прибраться или проверить, вернулся ли брат домой. Встретил его уже за партой. Не могу на него смотреть. В груди сжимает страх. Интересно, какое у него выражение лица? Я отсел как мог подальше, боюсь даже коснуться. О чём он думает? Что он думает о вчерашнем? Что он думает о той скрытой папке?
— Извините, медсестра просила зайти Норманн Дениса.
Все посмотрели на дежурную, неловко ворвавшуюся посреди урока.
— Норманн, иди. — хмуро кивнула училка.
Я досадливо взъерошил волосы, вышел за девочкой. — О, Денис! Ты быстро! — медсестра, полноватая женщина с толстой косой, оторвалась от суетливого метания между столиков. — На перемене надо сделать манту первоклассникам, поможешь!
И кивнул, усаживаясь на кушетку, халат скрыл мятую одежду, волосы стянул в крысиный хвостик, но непокорные всё-равно выбились на уши.
— Сделал моё домашнее задание?
— У нас же занятие только завтра.
Она сверкнула укоризненным взглядом.
— Тебе в мед поступать. Я и так от дел отрываюсь, репетиторствуя твою химию.
— Зато я вам тут помогаю.
Звонок с болезненным скрежетом прошёлся по голове, я даже сжал зубы.
— О! Вот и они! — женщина обернулась на сунувших мордочки в дверь детей.
Я привычно завозился с ампулками, принимая вторую очередь малолеток. Натирая худенькие запястья спиртом, вкалывая препарат, я отвлекся от своих проблем. Возотня с детьми жутко затягивает, пока они хнычут, пугливо косятся на иглу, я успокаиваю, улыбаюсь, почти не вымученно, их мелким страхам.
— Ну что, все? — я оглядел почти пустой кабинет.
— Нет! — заявил один мальчишка. — В коридоре ещё Вика, она струсила!
— Ммм? — я приподнял бровь. Девочку нашёл скрючившейся под дверью, над ней нависают подружки, тщетно пытаясь успокоить.
— Ану-ка разойдитесь! — я присел к малышке, заглянул в заплаканные глаза. — Что случилось?
Она покосилась на белый халат.
— Я не хочу манту!
— Почему?
— Не хочу! — взвизгнула она.
— Хорошо... А играть хочешь?
— Что?
— Давай поиграем! Ты будешь принцессой, а я злобным врачом, который тебя украл!
— А? — слёзки высохли, смотрит с интересом.
— Врач украл принцессу, чтобы ставить на ней опыты, твоя задача — сбежать! Давай!
Я хлопнул по худенькой коленке, девочка понеслась.
— Иначе я поставлю на тебе опыт! И будет больно! — крикнул вдогонку. Мы начали бегать по коридорам, школьница выместила весь свой страх в бег, наш хохот отдавался от стен. Пока я бегал, сам запыхался, расталкивая школьников, малышка весело юркала среди их ног.
— Ну всё, ты попалась! — наконец я обвил худенькие плечики, начал легонько щекотать
— Теперь ты моя пленница! Я отнесу тебя в лабораторию и поставлю страшные опыты! Ты можешь даже стать франкенштейном!
Девочка заливисто засмеялась, я вслед за ней. Отдышавшись, нарвался на взгляд из толпы школьников. Моё лицо, обескураженное, но как обычно презрительно-отчуждённое. Брат! Внутри что-то замерло. У него такой взгляд, будто увидел что-то, чего нельзя было. И у меня гадкое чувство, что я попался на постыдном деле. Хмыкнув, он резко развернулся, я не смог оторвать взгляд от удаляющейся спины.
— Эй! — меня настойчиво потянули за рукав — Ты обещал сделать меня франкенштейном!
— Идём в лабораторию. — я потянул девочку делать манту.
Выходя из школы, подумал, что довольно долго ощущал этот взгляд, интересно, с какого момента он наблюдал за нами? Все последующие уроки я иногда ловил на себе его задумчивость.
Чёрт, да что с ним такое?!
— Денис? — отвлёк грубый оклик.
— Ну я. — обернулся, у школьных ворот трое парней с хамоватыми лицами, в развязно неряшливой одежде.
— Пошли, разговор есть. — пробасил самый здоровый, с боксёрской стрижкой.
— Какой? — ощерился я.
— Важный!
Толстые пальцы вцепились в моё плечо, я сжал зубы, почувствовав, что там открылась рана от брата. Тут же выбросил кулак в челюсть парня. Двое остальных насели на спину, два мощных удара размозжили мне щёки, меня потянули за угол. Сжатый парнями как на распятии, я получил град ударов по голове, животу. Снова заплевался кровью.
— Чего вам надо, ублюдки?!
— А этот День не так крут, как о нём рассказывали. — почти грустно пробурчал бритый.
— Похер, херячь дальше. — отозвался один из держащих меня.
Я попытался пяткой заехать ему под коленку, но получил молниеносный удар в солнечное сплетение. Чёрт, да если бы меня дважды не отметелил брат!...
Кровь уже заляпала одежду, но мне не видно, с бровей заливает новая, солоноватая на вкус, волосы прилипли к вискам. Сознание плывёт, град ударов возвращает его только на мгновение боли. Да зачем им это надо, я вроде ни одной из банд в последнее время не солил? Лицо встретилось с асфальтом, я и не заметил, что меня отпустили. Над головой раздаётся грохот драки, шлепки крови по стенам. Они между собой разборки устроили?!
Натужно отлепил кожу от земли, сквозь кровавую пелену уставился на мечущиеся фигуры, одна, чёрная, продолговатая, умело расшвыривает по стенкам моих обидчиков.
Брат... Он меня спасает? Зачем?
Топот ног, крик. Они свалили. Саша приблизился, теперь могу видеть только его ноги в лаковых туфлях, чуть прикрытых идеально выглаженными брюками. — Ничтожество. — выплюнул он. Идеальный ботинок врезался в мой живот, посыпались яростные удары, я захаркал кровью, попытался сжаться, не разбираю даже, с какой стороны бьёт, толчки боли преследуют каждую частичку тела. Неожиданно наступила тишина.
Тень фигуры исчезла за поворотом.
Я мысленно усмехнулся. Побил моих врагов и отметелил меня сам. Рыцарь, блин. Ещё и лежать тут оставил. Над головой раздались какие-то голоса.
Саша, возможно ли что ты ещё не растерял все братские чувства? Неужели я нашёл уязвимое место?

Часть 4

Макароны. Вот казалось бы, такое простое блюдо, но если зафигачить приправ, можно сделать настоящую вкуснотищу. Я умело закинул жёлтые кусочки сухого теста в кипящую воду, потом пошли соль, карри для мягкости, куркума, чтобы цвет был слегка оранжевым. А ведь тёплые цвета пробуждают аппетит! Смесь татарских трав тёмными точечками канула в воду. Слух улавливает шкворчание мяса на сковородке, я затянулся пряными запахами. Никогда не готовлю для себя, да и для других неохотно, но если это часть мести, совсем другое дело!
Брата дома ещё нет, он даже не в курсе, что я сегодня выписался из больницы. Навещать меня приходили только Маша и Тёма, но это не сильно расстроило, если бы туда вдруг заявился брат, вот это был бы шок. Загремела входная дверь, я поправил розовый фартучек с рюшами, схватил черпак для красивости.
— Саша! А я тебя ждал! — бордо воскликнул я, высунувшись в коридор. Про себя посмеялся над его упавшей челюстью. — Заходи на кухню, сейчас всё будет готово!
Я помешал макароны, вдохнул аромат мяса. Через пять минут мой дорогой школяр неуверенно вполз на кухню. Мгновение и на лице снова невозмутимое презрение.
— Что ты задумал?
— Кто? Я? — я обернулся. — А ты садись!
Черпак лёг на столешницу, я расслышал, как брат уселся за стол. Мгновенно сгорбившись, я задрожал, голова опустилась ниже плеч. Как хорошо, что он не видит моей ехидной ухмылки!
— Брат... Я хотел с тобой поговорить.
— О чём? — агрессивно буркнул он.
— Мы делаем всё неправильно.
— Да ну?
— Мы же братья. Мы не должны друг друга ненавидеть.
— Какая разница?
Я резко обернулся, чудом выбил из глаз слезинки.
— Не говори так! Мы близнецы! Это неправильно!
Его лицо потемнело.
— Что ты задумал?
— Да ничего я не задумал! — истерично взвизгнул я.
Ё-мана, да по мне театральный плачет! Я с чувством наложил на две тарелки макароны и мясо, плюхнул перед носом Саши.
— Ешь! Я на двоих готовил!
Сам я уселся напротив и с обиженным видом принялся поглощать стряпню.
— Еда отравлена? — поинтересовался брат.
— Конечно! Зато мы умрём вместе!
Он недоверчиво ковырнул макароны, я краем глаза отследил, как он чуть расширил зрачки, распробовав вкус. Что я, зря приправы по магазинам выискивал? Мы молча опустошили тарелки, я деловито сгрёб посуду в мойку. Вздрогнул, почувствовав на плече горячую руку. Меня швырнуло к холодильнику, спиной вжался в холодную поверхность, горло сдавила железная хватка. Холодный взгляд прожёг лицо.
— Что ты задумал? — отчеканил Саша.
— Я...
Сложно говорить, когда тебе перекрыли кислород. Он чуть разжал пальцы.
— Ты даже не сопротивляешься. К чему всё это?!
— Я просто хочу, чтобы мы стали нормальными братьями.
— Врёшь! — зарычал он.
Я снова почувствовал нехватку воздуха, вцепился в его запястье двумя руками.
— Не... Вру...
Меня резко отпустило, брат надменно вскинул подбородок, наблюдая, как я откашливаюсь.
Я поднял на него решительный взгляд.
— Просто меня достало, что мы ведём себя как дети! Время нашего соперничества должно было закончиться ещё в детстве! Это ненормально!
— Ненормально? — его губы брезгливо искривились. — А что может знать о нормальности гей?
— Да, мне нравятся парни! Я не знаю, как это получилось! Но, поверь, я стал геем не для того, чтобы от тебя отличаться!
Его лицо застыло фарфоровой маской.
— Первое — не верю ни единому твоему слову. — тихий, угрожающий голос. — Второе — мне плевать, что ты там себе удумал. Спасибо за ужин.
Он резко отвернулся.
— Мы же братья! — воскликнул я ему в спину.
— «Нас» не существует.
Я остался наедине с кухонной утварью, сполз на холодную плитку пола, из груди вырвались нервные смешки.
Нет, ну а кто говорил, что будет легко?
Прибравшись, я направился в свою комнату, очень вовремя заиграл звонок мобильного.
— О! Тёма! Новости? — я плюхнулся на диван, обвёл взглядом непривычно прибранную комнату, светлые тона заиграли, появился какой-то уют.
— Да, я нашёл, что ты просил.
— Ю-хуу! — я счастливо заулыбался. — И что?
— Сегодня в девять у них сходка на Первомайской. Всего человек шесть, не больше.
— Мелочь. Интересно, кто их надоумил?
— Этого не знаю. Выбьешь при встрече.
— Как и планировал. Спасибо, Тём. Мечтаю трахнуть тебя во все щели! — радостно поблагодарил я.
Резко застыл, нарвавшись на угрюмую рожу брата в коридоре.
Дверь, блин, закрывать надо.
Я виновато улыбнулся родственничку. Ну типа элементарная вежливость. Во все щели, ага.
— И тебе пока, День. — я почувствовал через трубку, как он улыбается.
Зазвучали гудки. Брат успешно прошёл мимо, я тут же подорвался закрывать дверь.
Так-с, а сколько у нас до девяти? Покосился на часы на стене. Ух ты, всего два часа на сборы. Я с ехидной улыбкой закопался в списке номеров.
Ночь обдала приятной прохладой, довольный, я нацепил все свои пирсинги, надел оранжевую кожаную куртку с заклёпками, рваные светлые джинсы. И простую белую майку, полотно для кровавых пятен. Со мной ещё двое крепких парней из любителей подраться в нашей тусовке. За стеной унылых домов, выстроенных по принципу конструктора, из квадратиков, открылась детская площадка.
— Ай-ай, как банально! — я покачал головой.
Кучка бритоголовых, устроившихся на лавочках, обернулась, отклеиваясь от пивных бутылок. Они резко подорвались, недобрые взгляды упёрлись в нас.
— Ну вы бы ещё у макдака сходку устроили, школота! — я беззаботно улыбнулся, чувствуя, как они заводятся.
— Ой, а который из вас мне в прошлый раз щеку разукрасил? Я хотел поблагодарить, такую медсестричку подцепил! А вы её увидите, только билет выпишу...
Бугаям больше слов не потребовалось, отбросив бутылки, они рванули к нам. Я радостно засмеялся, расшвыривая бычьи туши, на лице заиграл садюжный оскал. Давно не дрался, чуть не забыл, как это приятно, когда дрючишь Ты, а не тебя! Хруст, мелкие плевки крови, нас вдвое меньше, но умение выточено множеством уличных драк. У одного из бритых сверкнул нож. Я резко ударил по запястью, заломал его, горбатый нос ткнулся в пыль.
По венам разлилось блаженство.
Ещё пара минут и вся жалкая банда лежит, мы довольно отряхиваемся.
— Ну, так кто вас надоумил в прошлый раз? — я установил кед на спину самого бритого, вытянул на себя его руку, грозя вывихнуть.
— Никто!... — выплюнул парень. — Мы просто хотели получить твою территорию.
Я присвистнул.
— Уже давно не секрет, что чхал я на эту территорию! Главное, не лезть в мою школу.
— Но...
Я выбил из бритого стон, чуть дёрнув за живой рычаг.
— Давай активнее! Кто?
Он скрипнул зубами, я резко потянул за руку.
— Это он!
— Кто «он»?
— Саша! Норманн!
— Ю-хууу, скажете, что вас заставил человек, который вас же отметелил за это? — Я заулыбался.
Зазвенел мобильный, вибрация из кармана уложенного мной бугая. Он дёрнулся.
— Чшшш. — я вынул аппарат, клацнул принять вызов.
— Я же вам сказал, что сам займусь! — раздражённое шипение в трубке. Приятели уставились на моё бледное лицо, глаза неожиданно запросились из орбит.
— Брат?!
Молчание.
— Ты разделался с ними? — обескураженный голос.
— Нет, мы тут чаи гоняем.
Ойййй, забыл о том, что нужно налаживать с ним отношения!
Из динамика раздались гудки. Я в темпе зомбированного вернул телефон в штанину бритого.
— Ну ладно, ребятки. А теперь всё тоже самое, но по-понятнее.
Домой я отправился с на редкость тяжёлой головой, парни разошлись по домам, ещё немного поколотив лежачих. Нет, ну кто бы мог подумать! Какая-то коза, подружка самого бритого, заказала меня отметелить, а мой брательник по доброте душевной, пока я был в больнице, взял заказ на себя. Это уже после того как побил их. Механически я зашёл в квартиру, стянул куртку. А на майке пара пятен таки легли красиво. Арт-хаус, чё.
Я нацепил ослепительную улыбку идиота, зал встретил полумраком и жужжанием ноутбука.
— Браааатик! — объятья обрушились на угрюмого близнеца, сидящего в кресле.
Мне тут же заехали под дых, пришлось отстраниться.
— Брат! Я знал, что для нас ещё не всё потеряно!
— Ты что несёшь, имбицил?!
О-о, этот взгляд бы заморозил вулкан!
— Ты же сказал им меня не трогать, верно же? Ты же сделал это, чтобы они меня не побили? Я так рад! Так рад!
По мере того, как он сверлил меня взглядом, голос становился всё тише. Его рука неожиданно вцепилась в мои волосы, другая сжала запястье. Он болезненно запрокинул мне голову, скрутил руку так, что я стал похож на выжимаемую тряпку.
— Тебя. Никто. Не. Спасал. Хочешь знать, зачем я запретил тем дибилам тебя трогать? Потому что я хочу, чтобы, когда ты сломаешься, в голове было только моё лицо.
— Ха-ха, ты такой милый... — неуверенно протянул я. — Я для тебя так важен?
— О-да! — он зловеще ухмыльнулся. — Знаешь, каково это, когда твою внешность используют всякие недоразвитые подростки?
— Но... — я прикусил губу. Не могу же я раскрыть свои карты, рассказав, что знаю о папке? — Но... Мы же можем стать друзьями?
Комнату сотряс хохот.
— Ты ещё более недоразвитый, чем я думал.
Я ойкнул, оказавшись сидящим на нём, колени зажаты между бёдрами брата и подлокотниками, он резко завёл мои руки назад, зажал каменными пальцами запястья. Чёрт, такая недвусмысленная поза! А я за всё время в больнице даже не дрочил! Свободной рукой он забрался под майку, нащупал резко вскочивший сосок.
— Прекрати! — выдохнул я. — Мы же братья!
Он сжал мой загривок, рывком притянул к себе. Шёпот ударил в ухо:
— Ты забыл, однажды ты сказал, что у тебя нет брата?
Я поморщился, ненавижу же, когда щекочут ухо! По телу пробежал табун мурашек, скопился в области паха. — Да я идиотом был малолетним! Разве не понятно!
— О-о, даже за собственные слова отвечать не умеешь. — он кровожадно ухмыльнулся.
Горячая ладонь снова закралась под одежду, собрала выступивший мелкими каплями пот, напрягся грубо ущипленный сосок.
Чёрт, да я даже Артёму не позволял их трогать!
Вжикнула молния, я неверяще уставился на брата.
— Ты же натурал!
— А с чего ты решил, что меня это возбуждает? — презрительно произнёс Саша. — Чего не скажешь о тебе.
Он провёл пальцами по трусам, тело бесчеловечно отреагировало, стояк выпер так, что уже ни в какую ширинку не запихнёшь. Запястья уже посинели от сдавливающей их руки, попытался вырваться, но сукин сын какой-то фантастически сильный! Он снова ущипнул сосок, усмехнулся моему непроизвольному стону. Я не заметил, что начинаю шевелить бёрдами, ёрзать, прикусил губу, в надежде, что кровь освежит мою голову. Но нет!
Саша потянулся ко мне, язык коснулся окровавленной кожи, мягко прошёлся.
— Тебе же нравится, брат, ну признай. Ты животное, не способное управлять собственными инстинктами.
Он повёл рукой вниз, как бы невзначай коснулся головки, я сдавленно застонал. Майка задралась до шеи, язык коснулся соска, покружил, оставляя влажный след слюны. Я выгнулся от наслаждения, торс соприкоснулся с его, мой член оказался зажат. Из груди вырвался болезненный хрип.
— Брат... Прошу, перестань...
Он не послушал, выпрямился, перекинул язык на шею, его живот прошёлся по моему стояку, заставляя застонать противным девчачьим голосом. Мой разум уже куда-то отходит, всё, о чём могу думать, это его руки, язык, зажатые между моих колен бёдра, его член... Да, я поймал себя на мысли, что хочу добраться и до него. Болезненное желание, будто я долго находился в пустыне без воды, и мне предлагают яд. Влажный, жидкий, соблазнительно колышущийся в кувшине, но яд. Умереть от жажды или напиться и умереть?
Я оказался сброшен на пол. С искажённым злобой лицом, Саша принялся меня колотить. Спина, живот, плечи. Я сжался, принимая удары, чувствуя, как странным образом подхожу к пику. Солнечное сплетение пронзила молния боли, ковёр оросила сперма.
— Я же говорил. Животное. — выплюнув это, он ушёл. С кухни раздалось невозмутимое громыхание чайника.
Я вцепился пальцами в короткий ворс, по-детски захныкал, сглатывая вязкую массу слёз и соплей. Зубы сжались на костяшках кулака, приглушая рёв.

Часть 5

В полумраке лунной ночи различимы наши сплетённые тела. Приятно, влажно и туго. Надрывные стоны — блаженство для ушей! Я не смог остаться ночевать дома после того, что сделал со мной брат.
— Д-день, я с-сейчас... Хн... — умоляющий голос.
— Потерпи, Тём, сейчас... — пробухтел я, сильнее вжимая хрупкое тело в матрас. — Ч-ёрт!
Я отпустил запястья Артёма, остановив ритмичное покачивание, вперил в него раздражённый взгляд.
— Ударь меня!
Он округлил серебристые глаза.
— Что?!
— Ударь! — громче рыкнул я.
Шлепок, больше напоминающий поглаживание по щеке.
— Да сильнее ты! Врежь под рёбра!
Он раздражённо нахмурился, меня скрючило от удара кулачком в солнечное сплетение.
— Успокоился? — недовольно пробурчал он, глядя на мою сосредоточенную физиономию.
Так, возбуждение не увеличилось, даже наоборот! Не извращенец! Я не извращенец! Я глупо улыбнулся.
— Ага.
Он было открыл ротик, чтобы высказать возмущение проделкой, но я затянул его в поцелуй, по-хозяйски вторгся в обиталище языка. Мы возобновили плавное покачивание, его ногти заскребли спину, наливающуюся синяками, колени со всей мочи сжимают торс, склеивая наши потные тела.
Я просунул руку между нашими телами, сдавил горящий орган, подчинил его своему ритму. Лицо спрятал в его шее, вдыхая резкий запах возбуждения.
Кровать заскрипела, не выдерживая нашего напора. Протяжный стон обозначил конец, хрупкое тельце распласталось на простынях, я откинулся рядом, успокаивая сбитое дыхание.
По телу разлилось блаженство удовлетворённости.
— Эй... — я почувствовал на лице взгляд.
— Мм?
— А что у тебя с братом?
— В смысле? — я напрягся.
— У меня такое чувство, будто он тебя ненавидит.
Я облегчённо рассмеялся.
— Да так и есть! И я его тоже!
— Но почему? — он нахмурился, перекатываясь на бок.
— Так вышло. — коротко ответил я.
Он тяжело вздохнул, пальчики ласково прошлись по моему плечу.
Присутствие Артёма успокаивает. Он похож на фею или ангела, я знаю, что у него не единственный, как и он у меня. Он тусуется в элитных гей-клубах, с наркоманами, бродягами, шлюхами, богачами... Но его взгляд всегда чистый, как на детском утреннике.
Другое дело мой брат. Его тоже легко выделить из толпы, но это из-за его яркости, надменности, всем видом он будто заявляет, что не отсюда, а из империи небожителей, не меньше. Хотя скорее жителей подземелья, и даже там он не мелкий бесёнок, а дьявол. И я перестал понимать, что у него в голове. На ноутбуке мои фотки, спасая меня от хулиганов, он тут же меня колотит, будучи натуралом, сотворил со мной такое... Думал, Артём поможет отвлечься, но я неосознанно сворачиваюсь в клубок, съедаемый этими вопросами.
Чего он добивается? Сломать меня? Заставить чувствовать себя животным? Довести до самоубийства? Это нормально, именно этого я от него мог ожидать.
Но почему тогда у него на компе мои фотки?! Он их колдуньям показывал, чтобы порчу наслали?
Я почувствовал страстное желание заорать, но мягкое прикосновение к волосам резко перекинуло внимание на Артёма. Я чуть не захлебнулся теплом его взгляда.
— У тебя волосы отросли. — мягко заметил он. — На девчонку похож.
— Постригусь. — на автомате ответил я.
Проснувшись, я сонно полапал простынь рядом с собой, обнаружил пустоту. Всплыли воспоминания, как Артём меня будил в школу. Кажется, я догадываюсь, чем всё закончилось.
А я решил подзабить на тайны брата и вплотную заняться местью ему. Он думает уничтожить меня через физическую боль и похоть, я же разрушу его чувства. Мы станем идеальной семьёй, братик, и только тогда ты поймёшь, насколько я тебя на самом деле ненавижу.
Пункт первый. Я отправился в парикмахерскую и сделал такую же причёску как у него. Нормальные близнецы же всегда так делают? Правда, посмотревшись в зеркало, я чуть не шуганулся, даже взгляд похож, только пирсинг убрать. Стоп, у меня такой же дибильный взгляд?!
Пункт второй. Отправить смс-ку! «Привет! Ты после уроков не занят?» Ах да, он же даже моего номера не знает. Добавил «Твой братишка ».
Пункт третий. Не читать ответ! Зачем расстраиваться? Прикинусь, что отключил телефон. Пункт четвёртый. Позвонил Маше. Она кавайный элемент, да и давно хотела повидаться с братом.
Пункт пятый. Я у ворот школы.
— Саааашаааа! — заревел, бросаясь на брата.
Он резко отшатнулся, испуганно пялясь на мою причёску, жёсткие чёрные волосы лежат непослушными прядями из-за ветра. Я так и не понял, он свои лаком чтоли заливает, чтобы была ровная причёска?
Я самодовольно улыбнулся.
— Ну что, похож? Я посмотрел одно аниме с близнецами, так у них одинаковые причёски!
— Ты идиот?
— А ещё я уже позвонил Маше, мы втроём идём гулять! Помнишь Машу?
— Я же написал, что занят!
— Ой. Прости, я выключил телефон! — я виновато потупился. — Но Маша так хотела с тобой повидаться!
Он помрачнел. Я оглянулся на толпу прохожих. В людном месте он же не решится меня колотить?
Мы бодро дошагали до пункта назначения. Хотя «бодро» это только про меня. Брат на все шутки корчил одну рожу. Типа «мой брат имбицил».
Ладно-ладно, посмотрим, как ты запоёшь, когда привяжешься ко мне, поверишь, почувствуешь себя защищённым, а я, такой нихеровый хитрец, это разрушу. Думаешь, с презрительной рожей выглядишь таким умным? Не для меня, братец.
Я с наслаждением отметил, как его зрачки расширились, когда мы остановились перед входом в парк развлечений.
— Деня, Саша! — к нам подбежала Маша.
Как всегда открытая, ненакрашенная, но по-уютному, женски красивая. Длинные русые волосы обрамляют округлое личико, коричневое пальто натягивает объемная грудь. Даже жаль, что я голубой.
— Привет. — буркнул брательник.

— Привет! — её щеки заалели. — Ты так вырос!

Он неопределённо пожевал губы.

— О-да, прикинь, он даже сумел меня покалечить! — я опёрся на плечо Саши. Девочка перекинула на меня изумлённый взгляд.

— Твои волосы!

— О-да, да! — я довольно сощурился. — Я подумал, растить волосы Саше и красить их перекисью слишком долго, а мы же близнецы! Надо соответствовать!

От этих слов она обомлела ещё больше.

Меня грубо стряхнули с плеча.

— Я этого не хотел. — холодно отметил брат.

— Вы так похожи... — протянула Маша, вызвав на его лице гримасу отвращения.

— Ну типа близнецы, ага. — развеселился я. — Ну мы идём в парк или тут торчать будем?

— Я никуда не... — начал Саша, но девочка властно перехватила наши запястья, как на буксире вывела через ворота.
— Ну? Куда сначала?

— Мне всё равно. — брат показал нам профиль.

— Тогда на дикий поезд!
Я кивнул, тут же направился к кассе, мимоходом радостно прищурившись на яркое солнышко, птички поют, травка желтеет. Осень, ёпт! Прекрасная пора для мести!

Взял билеты, Машку усадил с братом, пусть он чуть расслабиться.

Я потянулся, устроившись позади.

Лучшая актёрская игра, это когда ты веришь в то, что на сцене — жизнь. Что ты и есть этот Ромео, и тебя никто не сочинил, ты страдаешь, любишь эту кошёлку, двадцатый год безуспешно играющую в сельском театре юную девственницу. Я тоже должен поверить. В то, что между нами возможны братские отношения.

Поезд сорвался с места, ветер ударил в лицо, мы понеслись в гору, скрипя рельсами, ухнули вниз, завернулись на бок. Маша радостно завизжала, брат едва сдерживает раздражение.

Но уже к концу аттракциона трещины на лбу разгладились, он даже галантно помог Маше выбраться.

Я улыбнулся своему отражению в телесной оболочке.
— А, кстати, я так и не расспросил тебя, как ты жил эти пять лет?

Его лицо вытянулось. Какая прелесть!

— Ну скажиии! Мне же реально интересно!

— Да пошёл ты. — буркнул он.

— Мне тоже интересно! — Маша захлопала глазищами.

Он заскрипел зубами, глубоко вдохнул.

— Жил с матерью.

— Да ну нах? — я картинно поднял брови. Так непривычно с короткой стрижкой, волосы щекочут уши, чёлка лезет в глаза, а ещё немного страшно смотреть на брата и понимать, что я такой же. Даже внешне. Ну разве что пирсинги не снял.

— Занимался изучением рынка высоких технологий. — выдал он.

— Ух ты! — Маша засияла. — Это, наверное, сложно?

— Да нет, если знать применение.

— Например, наноботов вполне можно было бы использовать для постоянной диагностики организма, они бы сидели внутри и считывали инфу с клеток! — улыбнулся я. — Прикиньте, только у тебя давление скакнуло, и тут же приходит инфа на смартфон с рекомендациями по ликвидации. Мне только интересно, как курить тогда, чтобы эта хрень заглохла...

Девочка похлопала ресницами, я поймал на себе изумлённый взгляд Саши.

Ха-ха, обычно я бы хер такую умную вещь сморозил, но ради мести можно повыпендриваться. К тому же, как будущий медик, я интересовался.

— Отключил бы. Пиратские программы вскоре бы появились.
Я повернулся к брату.

— О! А вариант. Тогда и вирусняк там может появиться! Сидишь на уроке, спишь, а прога выдаёт, что ты умер! А чо, я бы на училку посмотрел...

— Люди, а может по сахарной вате? — неловко вопросила девочка.

Саша хмуро кивнул.
— Только я ещё в туалет! А вы погуляйте пока тут вдвоём, хорошо?

— Да не вопрос! — тут же согласился я, отмечая кислую мину на лице брата. — Удачи!

Она смущённо кивнула, я проследил, как фигурка затерялась в пёстрой толпе.

— Саааашаааа... — протянул противным голосом.

Он нахмурился.

— Пошли в комнату смеха! — я решительно сжал его локоть. — Нууу, как в «ну, погоди»! Мы же вместе смотрели, помнишь?

Он резко вырвался, заставив меня пошатнуться. Двинул к аттракциону с такой миной, будто на войну.

Я весело затрусил следом. В проходе меня умудрился пихнуть какой-то мужик, в нос тут же ударило застарелым потом и перегаром.

Не ну нормально пить в парке развлечений?! Тут же дети! А, это во мне наверное недомедик говорит. Брат оперативно купил билеты, кассирша озадаченно покосилась на его рожу. Я б тоже удивился, злобный брутальный хмырь с каменно-презрительным лицом собрался в комнату смеха.

Наконец, мы вошли в первый зал. Со всех сторон кляксы отражений, наши искажённые фигуры и глупые непропорциональные лица. Я как идиот заулыбался, глядя в зеркало на сисястую бабу с огромной головой и аналогичной улыбкой. Заржал я, когда увидел, что у брата в волне зеркала тоже появилась грудь.

— Мы красотки! Саш, посмотри!

Он только презрительно цыкнул, направляясь дальше по коридорчику. Мы прошли в самый дальний угол помещения, напоминающего извилистостью кишку.

Я только наткнулся на очередное стрёмное зеркало, как меня к нему прижали. Чёрт, брат! Запястья оказались прижаты к холодному стеклу, между моих ног недвусмысленно вперилось колено, поясница выгнулась повторяя волну кривого зеркала. Горячее дыхание опалило шею, я судорожно сглотнул.

— Брат, ну что ты делаешь?!

— Я? — он отстранился.

Я сделал серьёзный взгляд. На его бледном лице расползлась змеиная усмешка, оно приблизилось.

— Ломаю. Брат. Удар под дых заставил ткнуться лицом в его плечо.

Холодные с улицы руки забрались через расстёгнутую куртку под майку, вызывая в теле дрожь. Он отпустил мои запястья, но вместо того, чтобы оттолкнуть брата, я вцепился в его пальто.

Не понимаю. Что это? Почему каждое его движение, даже незначительное вызывает по всему телу волны дрожи, страха, возбуждения? Он всего лишь упёр между ног колено, а я чувствую, как закипает плоть в штанах. Шёпот на ухо, обычно меня это бесит, но когда это делает он, мне будто ураганом срывает крышу. Таю, дрожат колени, я бы ударил его, если бы мог. Но тело меня не слушает.

— Брат... Не здесь... — едва смог выдохнуть я.

— Тебе же нравится везде? — ехидный голос. — Животное может делать это и на улице. Давай, Денис...

— Н-нет.

Чёрт, он меня унижает, а я чувствую только ещё большее возбуждение! Веки тяжелеют от влаги, я закусил запястье. Его пальцы пробрались в штаны, через ткань боксёров я почувствовал трение. Я хотел перехватить его руку, убрать её, но нащупал что-то больно твёрдое. В ужасе покосился на ширинку брата. Да он тоже возбуждён!

Краем глаза я уловил движение, в коридоре застыла зловонная туша того мужика, что меня чуть не сбил!

— Пидо-ПИДОРАСЫ! — взревел он, вразвалку бросаясь на нас.

Я в испуге вцепился в плечи брата. Чтобы сопротивляться надо чтобы меня хотя бы перестали держать!

Саша дёрнулся на голос, в руке мужика сверкнул складной ножик. Выбить его из неумелых рук проще простого, но я бы не успел. Лезвие нацелилось прямо мне в лицо, я встретился взглядом с безумно-вращающимися глазами пьяницы. Мгновение и в лучшем случае загремлю в больницу. Но тьма закрыла обзор, позвоночник прошила боль, затылком я упёрся в холодное стекло.

— Ерший хвост! — пропитый голос. Я открыл глаза.

Тут же нарвался на кровь, плеснувшую на пол, продолжающую капать с ножа, воткнутого в плечо брата, его рука сжимает костлявое запястье алкоголика, морщинистые пальцы не отпускают рукоять.

Хруст. Мужчина взревел, хватаясь за неестественно вывернутую руку, Саша, чуть скривив бледные губы, выдернул из плеча нож, рукой прикрыл рану.

— Б-рат... — только и смог выговорить я, ошарашенно пялясь на него снизу вверх.

— Звони в милицию. — холодно огрызнулся он, отворачиваясь.

Я хаотично зашарил по карманам, начал клацать вызов.

Брат. Да ты просто... Да ты... Да он меня спас! Он подставил плечо под нож! И он возбудился, лапая ПАРНЯ! Родного брата!..

Что бы ты ни говорил, брат, теперь я знаю. Ты просто меня любишь. Ты неумело прикрываешься пафосом типа «я тебя сломаю». Как я сразу не раскусил такой детский сад?! Ты чувствуешь влечение к человеку, которого ненавидишь с детства. И это тебя бесит, ты ищешь выхода этим эмоциям и избиваешь меня. Ты не мог не спасти меня от гопников. Но, поняв, что сделал, ты разозлился и избил меня сам. Ты взял у той стервы заказ, потому что боишься за меня. И знаешь, что всё равно изобьёшь. Хотя бы за собственное желание спасти подделку.

Ты хочешь лапать меня и ненавидишь это. Поэтому ты говоришь, что раскрываешь во мне «животное», заставляешь чуть не кончать и, почувствовав собственное возбуждение, снова колотишь. Ты не веришь мне, но так легко удивляешься, когда видишь другого меня. Меня с детьми. Меня, увлечённого современной медициной. Я думал, ты сложнее, брат. Даже немного разочарован.

— Джекпот. Дамы и господа... — пробормотал я под нос, гудки оборвались. — Полиция? Тут на человека напали с ножом...

Часть 7

Небольшая кухонька с потрёпанной советской техникой, но светлая и уютная, шумит кран, мальчик с идеально уложенными чёрными волосами гремит посудой в умывальнике. На столе дымят пряным ароматом две миски супа, полноватая женщина ласково наблюдает за помощником.

— Ты бы ел да домой шёл, Сашенька. Мама волноваться будет.

— Её со вчерашней ночи не было. — отозвался мальчик.

Раздалась трель входной двери, хозяйка засуетилась открывать.

— Ой, Денис, что ты сделал со своими волосами?! — раздался ох из коридора.

В кухню вошёл хмурый мальчишка с ярко-жёлтым ворохом на голове.

— Ненавижу, когда меня путают с этим задротом.

Близнец сильнее вцепился в тарелку, стирая с неё жир.

Ночью, когда квартира погрузилась в мёртвую тишину, черноволосый мальчишка поднялся с кровати, навис над братом. Золотистые волосы переливаются в лунном свете, маленькая ручка запуталась в них, он убрал чёлку с личика брата. Безмятежное, с длинными ресницами, приоткрытым ртом, оно такое же, как у него, но теперь обрамлено жёлтыми волосами.

Мальчик всхлипнул.
— День... — тишина расступилась перед шёпотом. — Я знаю. Знаю, что должен был родиться ты. Я хорошо учусь, только чтобы тебе не было за меня стыдно... Я хочу быть тебе полезным... Я хочу, чтобы ты любил меня, брат. Прости меня. Прости... Он глупо попытался зажать глаза, чтобы остановить поток слёз, из груди вырвались всхлипы.

— Но... Но если ты так хочешь... Я буду сражаться с тобой. Прости, День...

...

Я честно простоял очередь в буфете за булочкой, изредка косил взгляд на стол, за которым хмуро жует брат, к нему подсел одноклассник, один из отличников, с короткой русой стрижкой, классическими очками-прямоугольниками.

— А что с косинусом тут делать?.. — расслышал на подходе к ним.

Я быстро пригладил волосы, сделал скучную рожу.

Хмуро подсел.

— Переведи тангенс и сокращай. — брякнул холодным голосом, перевёл взгляд на Сашу. — Денис, хватит придуриваться.

Одноклассник выпал в ступор, расширенные зрачки заметались между нами.

Я не смог долго сдерживать расползающиеся губы, лоб угодил в стол, под насторожённым взглядом заржал.
— Ч-чёрт, ты ж Денис! — выдал парень, присоединяясь ко мне. — Так похоже было! Чуть не поверил!

На холодном лице брата дрогнула сдерживаемая улыбка.

— День, ты дибил.

— Оо, он уже называет тебя День? Вы ж вроде не в ладах были? — одноклассник поправил очки.

— Ай, да у братьев это нормально! — заулыбался я — Ссоримся, миримся, ну с кем не бывает!

— Ясно! — он улыбнулся.

Краем глаза я заметил, как брат отвёл взгляд.
На выходе из столовой меня задели локтем, злобно оскалившись, я обернулся. В меня впился взгляд исподлобья панковатого паренька, которого часто беру с собой на разборки. Я кивнул брату и очкарику, чтобы шли без меня.

— С тех пор, как приехал твой брат, на тебя смотреть тошно. — с тихой угрозой произнёс школьник.

— Ась?

— Ты изменился. Ты рядом с ним словно тряпка, постоянно лыбишься, как полоумный. Где тот День, которого мы уважали?

— Ах-ах, не оправдал ваших надежд, бедняжки! — клоунски посокрушался я. — Простите, но брат важнее этой тупой репутации.

Парень тцыкнул, прошёл мимо.

Я сбросил шутовскую маску. Ведь он прав. Я полный лузер сейчас. Разделаюсь с братом и всё будет как раньше.

Я думал позлодействовать втихую до самого кабинета, но меня перехватила черноволосая особа, умелый макияж, большие серые глаза. Ёлки, да это ж королева, которая с последней вечеринки гордо свалила!

— День, давай встречаться!

Я чуть не поперхнулся. Не ну нормально такие наезды ни с того ни с сего?!

— Ты чего? Я же вроде говорил, что мне постоянная девушка не нужна!

Она хитро сверкнула глазищами.

— Отойдём к туалету.

Я потянулся в аппендикс коридора, венчаемый серыми дверьми без табличек, даже окон нет, только грязно-зелёные стены.

Она вытянула из сумочки мобильник, сенсорный экран горизонтально расположился в ухоженной ручке.

— Смотри. — она клацнула пуск.

Началось любительское видео, руки-ноги-чмокающие звуки, мятая одежда. В девчонке я узнал её, слабые попытки сопротивляться.

«Н-нет... Я не хочу...» Я скривился, глядя, как она мастерски зарделась, отводя взгляд от мобильника.

«С-саша, я не хочу...»

Глаза полезли на свободу, парень, что на видео домогается девчонки — Брат! За одно мгновение лицо поменяло тысячу окрасов, от багровой злости до белизны ужаса, потом ещё позеленел. Да как он смеет?! Значит дома он меня «маленьким и глупым» называет, а потом к моим девчонкам клеится. Он же Меня любит, он Мой брат, а не её!

— Что это за шняга?! — сорвался я.

Девочка поджала губки, задрожали веки, наливаясь слезами.

— Я... Я правда не хотела, но он... Ты ревнуешь?

Я пропустил удар, замер с открытым ртом. — Я?..

На мне её радостный взгляд, девочка набросилась, обвила руками, вжимая щёку в мою грудь.

— Я знала, что ты всё-таки что-то чувствуешь ко мне!

— А? — я посмотрел на неё, как на полоумную. — Пусти, мне надо поговорить с братом!

— Только не бей его! Он всё-таки твой брат! Главное, чтобы мы теперь были вместе...

— Да с какого хера мне с тобой быть?! — я резко оторвал её от себя. — Я твоего имени не помню даже!

Коридор рванул навстречу, я побежал, не обратив внимания на разочарованный писк школьницы.

Найти его! Найти этого поганца!

Влетел в класс, обратив на себя все взгляды, наша парта пуста.

— Где он?! — я налетел на очкарика.

— К нему подошёл Вадим из «А», сказал, что-то обговорят по поводу тебя. — побледнев, выдал парень.

— Куда они пошли?! — закралось гадкое предчувствие.

— Вроде, он говорил за школу...

— Чёрт!

Не вовремя ворвался звонок, на пороге класса чуть не столкнул училку. Возмущённые вопли проводили до лестницы.

За школу?! Это место, где мы обычно устраиваем разборки, на стыке с отростком школы, где нет окон, там спортзал, подсобки и склад. Три стены образуют затхлый угол, звук не достигает и конца школьной территории. Идеально, мать его!

Я выскочил во двор, вскоре расслышал грохот, глухой стук конечностей по телу, маты.

— Брат! — я застыл.

На меня обратились взгляды настоящих бугаёв, лица кирпичами, озлобленные взгляды, будто уже сидели. Или не будто.

Вадим, парень с каштановыми лохмами, сплюнул кровь. Я перевёл взгляд на брата, одежда в бурой грязи, весь в ссадинах, на бледном лице презрительная усмешка.

Один против шести.

— Что за херня тут происходит?! — я решительно направился к ним. — Как ты это объяснишь?!

Вадим под моим выжигающим взглядом даже не дрогнул.

— Он больно борзый.

— Чего?! Он мой брат!

— Тем более. Думает, если он твой брат, можно смотреть на всех свысока?

Внутри всё вскипело, хрустнули костяшки пальцев. Давно я не дрался.

— Ты напросился. — я впечатал кулак в наглую рожу, парень пошатнулся.

Дружки переключились ещё и на меня, снова загремели удары, изнутри разрывает ярость, на противника вырывается лишь малая её часть, но хватает, чтобы хрустели зубы, головы врезались в стенку. И сам я успел словить несколько ударов по лицу, обзор закрыла кровавая завеса. Рядом слышно, как дерется брат, каждый удар выверен на тренировках, но настоящих уличных бойцов постановочными движениями не свалить. К тому же он ранен, мне слышно рваное дыхание, скрип зубов. Нас чуть не прижали к стенке.

Вжик, сверкнуло лезвие. Я резко обернулся на брата.

Один из парней, залитый кровью из ссадин на лице, заломал Сашу, клинок упирается в его бок.

Без намерения убить, всего-то пропороть пару органов, чтобы неповадно было.

— Стой! — рявкнул я. — Отпусти его!

— Ха! — рядом встал Вадим, слизнул кровь с губы. — Только если ты признаешь моё главенство.

— Чего?! Какое главенство?! — сжимаю и разжимаю кулаки, удерживаясь от продолжения мордобоя.

— В банде. Все считают тебя главным.

— Да забирай! Мне плевать!

В его карих глазах свернула злоба.

— Так просто они не откажутся от твоего лидерства. Ты должен показать, что слабее меня.

— Ха? И как я это сделаю?! — не могу оторвать взгляда от кончика ножа, чуть буравящего белую рубашку брата.

— Будешь моей собачкой. Неделю минимум.

Даже бугаи выпучили глаза, Вадим рассмеялся.

— И мы вас отпускаем!

Я застыл.

Надо всего-то выбить нож, поколотить их. Если бы они были так уверены в своём преимуществе, на такое не пошли бы. Мы с братом ещё чего-то стоим. Нож всегда последнее средство в уличной драке.

Но если я это сделаю, его может ранить.

Я задрожал. На лице брата усталость, ему уже похоже надоела эта полемика, только уголок губы дрожит.

Ему больно! Чёрт, вот почему не вырывается! Ему заломали раненую руку, даже просто стоять должно быть подобно адской муке. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Собачкой? Стать собачкой Вадима? Что в это входит?!

Я бы ни за что не согласился, я лучше подохну, чем так опущусь.

Но нож у бока брата притягивает взгляд, заставляет кровь кипеть.

Ублюдок...

— Что... — сглотнул — Ты имеешь ввиду под «собачкой»?.. — опустил голову, чуть не дрожа от наливающихся слезами век.

Заливистый смех резанул по ушам, Вадим согнулся, хватаясь за живот.

— Знаешь, а ведь я пошутил! Я никогда не мог даже предположить, что ты способен продать себя ради кого-то! Хах!

— УРОД! — я рванул вперёд, размазывая наглую рожу по кулаку.

Метнулся к брату, отбивая от него руку с ножом, бугай отшатнулся с ушибленной головой, с новой силой мои кулаки бросаются в драку. Краем глаза заметил, что нож успел задеть брата, он сжался. В голову ударила новая порция адреналина.

Солнечное сплетение прошила боль, я согнулся, оказался заломанным, над головой гнусавое шипение Вадима.

— Нет твоих дружков, как тогда?

— Тогда?!

Я начал осознавать. Парень стервы, главарь шайки, что пыталась меня припечатать, всё он. Предатель.

— Стойте! — тонкий голос пронзил голову, все замерли.

«Королева» застыла, дрожащими пальчиками сжимая мобильник, жалобные глаза впились в Вадима.

— Перестань...

— Чего?! — рыкнул парень. — Ты же сама говорила...

— Я передумала! У меня нет шансов! Не причиняй ему боль!

— Чего? И это после того, как они поколотили моих лучших бойцов, после того как я достал ту грёбаную крысу?!
Ух ты. Я расширил зрачки. Так тут была система! И всё это только из-за того, что я понравился этой девчонке?! Все эти тупые разборки, крыса в каше, видео, угрозы...

— Чёрт. — Вадим схаркнул кровь. — Ты тупица. Чтобы я ещё раз с тобой связался...

Удар под коленку, я свалился, ботинок парня прижал лицо к асфальту. Он яростно надавил, под перепуганным взглядом девочки.

— Ладно. Пошли ребята. Мы их и так неплохо отметелили. Падение репутации «лидера» дело времени.

Они двинулись мимо дрожащей школьницы, Вадим бросил на меня лукавый взгляд.

— Хотя, я запомню, что ты готов был стать моей собачкой. Идея неплохая.

Они скрылись за углом школы, королева совсем разбито посмотрела на меня, было двинулась навстречу.

— Свали. — глухо рыкнул я, отлепляя щёку от земли. Она всхлипнула, я проводил взглядом неуклюже рванувшую прочь фигурку.

— Брат... — я уставился в его бледное лицо, тело в бессилии привалено к стене, кровь лениво сползает из ссадин, одежда покрывается багровыми кляксами. Глаза закрыты, едва слышно сиплое дыхание.

— Брат! — я подполз к нему, нервно положил руки на плечи. — Ты жив? Тебе больно? Скорую?

Он разлепил веки, губы дрогнули в улыбке.

— А это правда... Что ты бы стал его собакой ради меня?

Я икнул, к лицу прилила краска. Внутри будто всё перевернулось, не то испуг, не то восторг, что-то будто взорвало изнутри, заставляя дышать чаще. Его взгляд, затуманенный бессилием, но с глубокими чёрными зрачками, затягивает, приоткрытые губы манят коснуться, облизнуть, смять своими.

Ч-чёрт. Я резко отвёл взгляд от его лица, нервно засмеялся.

— Можешь... Не отвечать... Мы братья, я всё вижу. — едва слышный голос.

От этих его слов мир перевернулся с ног на голову.

— Тогда зачем?! Зачем ты всё это делаешь, если понимаешь?! — воскликнул я. — Почему не оставишь в покое, не перестанешь лапать?!

Он усмехнулся, прикрывая глаза.

— Ты поймёшь меня.

— Ч-чёрт, ты сволочь, брат! — я зло посмотрел в его умиротворённое лицо. — Эй, только сознание не теряй! Ааааай, идиот!

— Да я не теряю, не выспался...

— Удод!

Я бешено заклацал кнопками мобильника.

— Ало, Тём? Возьми Палтуса и Игоря, надо помочь дотащить до дома одно тело. И нашатырь возьмите!

Часть 9

Почему всё летит к чертям? Почему один его взгляд заставляет забыть меня обо всех планах?

Ненавязчивая, но бодрая музыка призывает расслабиться, тусклое освещение немного даёт рассмотреть танцующих. Бармен с каменным лицом протирает стаканы чуть поодаль от меня, едва не навалившегося на барную стойку.

Давно меня здесь не было, заметил много новых лиц, в основном юнцы, только недавно подсевшие на яой, пугливо оглядываются, стесняются откровенных прикосновений.

Хотя, и я был таким же.

Первый раз, когда пришёл в гей бар, был поражён грязью и похотью. Нет, теперь я понимаю, что это не так. Просто это единственное место, где можно побыть собой, где никто не смотрит, с человеком какого пола ты целуешься, как ты это делаешь. Неадекватов тут же удаляет строгая охрана.

Но тогда это было чем-то жутким, пугающим, совсем не таким, как в манге. Вместо слов любви — кивок и поездка в отель, вместо долгих разговоров — выпивка и ленивые поцелуи.

Я залпом осушил стакан с виски.

Это уже который?

Нет привычки считать, но уже не третий и не пятый, и даже не десятый, судя по тому, как расплываются лица, бармен то заваливается на бок, то растекается.

Я вяло потряс головой. Стало только хуже, будто плаваю в мутной жиже, изредка переливающейся клубными огоньками.

Отец весь день возился с братом, ему на работу только завтра, я успел сходить в школу, поторчал с друзьями. Вернувшись, не смог находиться в удушливой атмосфере «семьи», отправился сюда.

— Эй, дружок. — Сильный голос, я медленно поднял голову.

Лицо хоть и расплывается, но вроде знакомое.

— Ааа? — протянул, усиленно хмуря брови в попытке вспомнить статного парня, чёрная рубашка на мощной груди расстёгнута, ухоженная щетина, наглые карие глаза.

Хищная улыбка обнажила белоснежные зубы.

— Дениска, это же ты! Сменил причёску?

— Ааа, Владимир... — я снова потупился в стакан.

Этот парень не раз ко мне тут клеился, называя этим дурацким «Дениска», я ему один раз даже по морде заехал, но тому хоть бы хны, улыбается и продолжает делать непристойные намёки.

Я почувствовал скользнувшую по талии широкую руку.

— Ты как? Не передумал попробовать в пассиве?

— Нет. — Я попытался сбросить лапу, но даже не осилил поднять руку со стойки.

— А может?... — по-кошачьи вкрадчивый голос.

— Нееет. Оставь меня в покое. — Нет, я всё-таки её сброшу.

Хватка стала сильнее, он уже прижимается ко мне, чувствую на шее горячее дыхание.

— Да отвали ты! — попытался сопротивляться.

— У тебя сейчас кто-то есть?

— Да! Саша!.. Артём!

Он довольно хмыкнул.

— Так ты определись. Нехорошо так нагло врать.

— Я не вру! Мы с Артёмом уже давно!...

— Ладно, мой сладкий, давай ты мне эту сказку расскажешь утром, когда будешь колотить кулачками по моей груди с криком «мерзавец». — Просмаковал он низким голосом, от которого мурашки не пройдут разве что у мраморной статуи.

— Зачем я тебе, а? Ты же вроде популярный... — я попытался отбиться словами, раз тело так тормозит.

Он выдохнул мне в шею.

— Потому что ты такой несговорчивый, наверное. Ты напоминаешь мне воробья, маленький, но гордости, как у орла. Беззащитный, но делаешь вид, будто способен со всем справиться сам. У тебя особенный взгляд. А ещё, ты красивый...

— Я? Красивый? Мой брат в сто раз красивее, хочешь, познакомлю?

— Брат? — он удивлённо отстранился.

— Да, брат! Он красивый... — я не заметил, как обвис на стойке, взгляд затуманился влагой. — Он не такой как я... Он настоящий, идеальный... Он даже не знает, что я хочу с ним сделать...

Горячее тело снова прильнуло ко мне.

— О-о, а мой зверёныш что-то задумал?

— Чей я зверёныш, я ничей... — буркнул я на автомате.

— Ладно, идём...

— Куда?!

Он облокотил меня на своё плечо, горячие руки сняли со стульчика. Кивок в сторону бармена, меня потащили к выходу.

— Куда мы?... — я вперил ладони в его бок, пытаясь оттолкнуть, но они безвольно скользнули вниз.

— Тише. Я тебя успокою.

— Успо-коишь? — чуть не по слогам произнёс я.

Он молча провёл меня на улицу, свежий воздух вскружил голову, я чуть взбодрился.

— Эй! Пусти сейчас же! Придурок! — забрыкался я.

Он лишь усмехнулся, меня швырнуло на заднее сидение не самой дорогой, но ухоженной машины, со сверкающим чёрной лакировкой корпусом.

— Эээй! Выпусти! Ты!

Он педантично уселся за руль, послал мне обворожительную улыбку.

— Ты такой милый, когда выпьешь!

— Чего?

Я вцепился в ручку, чуть не ломая дверь под довольным смехом.

Голова закружилась, тело безвольно обмякло. Чёрт! Я лох! Я всё-таки попался к этому ублюдку!

Пять минут езды, и мы остановились у отеля.

Чувствую себя быком, которого ведут на убой, он протащил меня даже через консьержа, при том, что я пытался вопить, объяснить всё мужчине на входе, он только кивнул и я будто перестал существовать для персонала.

Я чуть не грохнулся на кровать, перевалившись через порог, меня тут же подхватили, горячие губы впились в шею.

— Отпусти! Ублюдок! Я не хочу!

— Царапайся, котёнок, ты мне нравишься таким.

Влажный язык, требовательный, властные движения, треск одежды.

Прошибла дрожь, всё тело колотится. Страшно! Но не могу ничего сделать, грёбаный алкоголь превратил мышцы в кисель.

Я не заметил, что уже на четвереньках на кровати, голый, дрожу от холода, бедная обстановка номера смазалась перед глазами. Он мускулистый, огромный, в разы внушительнее брата, хочется тошнить.

— Саша...

Я подавился собственным стоном, почему я его зову? Он не придёт. Никто не придёт.

Денис, никто и никогда не придёт. Ты забыл?

Боль разорвала на части, как будто посадили на кол. Но если бы просто посадили и бросили! Ритмичные толчки выбивают стоны боли, по коже побежала горячая кровь, я закусил губу, влага сорвалась с глаз.

Я не знаю, сколько длилось это мучение, добив зад, Владимир притянул меня за волосы, я не успел глотнуть воздуха, как рот забил его член. Он шмотал мою голову, надувных кукол используют и то мягче.

В груди кипят боль, обида, злость, страх, я вложил во взгляд всю ненависть.

— О-о, да, ты мне нравишься таким, воробушек.

Он отбросил меня как котёнка, на тело обрушились удары.

Потом снова трах.

Я несколько раз отключался.

Всё слилось в чёрной туче боли, лишь изредка перед глазами вспыхивали яркие искры.

Неожиданно наступил покой. Не чувствую тела, будто оказался в вакууме. Разлепил воспалённые веки. Педантично застегнув джинсы, Владимир копается в сумке, перехватил мой взгляд, гадко улыбнулся.

— Я тебе говорил, что я фотограф?

Я вылупился.

— Не подумай, я тебя не ненавижу, ничего личного! Кстати, я женат. Всё ради искусства!

В меня уставился объектив массивного фотоаппарата, я злобно сплюнул кровь, пытаясь пошевелить ватными конечностями.

— Даааа! Дааа! — протянул парень — Именно этот взгляд! Ради него всё и затевалось! Это то, что будет жить вечно!

— Ты... Ублюдок... — прохрипел я разбитыми губами.

Вспышка, я зажмурился, новая вспышка, он грубо толкнул меня ногой, чтобы перекатить на спину, новые вспышки...

...

Дождь. Как вовремя льёт дождь. Я запрокинул голову, принимая удары капель по саднящим ранам. Фотосессия закончилась, я оказался одет в свою порванную одежду, которая раньше была потрёпанной только по дизайнерской задумке.

Зажал кровоточащую рану на плече, ноги едва волочатся вдоль ночной дороги. Глаза слепят фары проезжающих мимо машин.

Ничего не чувствую. Пустота. Только режущая боль в заднице, будто туда всунули ножик и заставили идти.

Вода смывает кровь, уносит в лужи, растворяет...

Добрался до своего подъезда, нет сил искать ключи, тряпичной куклой упёрся в стену, нажал звонок.

— Д-день?! — ошарашенный голос брата, его лицо, стремительно побледневшее.

— Что? Этот пидорас опять дрался?! — рёв отца.

— Хах... — я свалился на Сашу, он потянул в комнату, бросив на предка затыкающий взгляд.

Стянув мокрую куртку, аккуратно уложил меня на кровать, потянулся замкнуть дверь. Я вцепился в его руку, испуганно глядя в лицо, будто ребёнок, которого оставляет мать.

— Погоди, я только дверь закрою... — брат мягко отцепил мои пальцы.

Ручка звякнула, поворачиваясь до упора, вернулось тепло его ладоней, несмело накрывших мои щёки.

Я рванул к нему, вжался в грудь, боль режет конечности, но я продолжаю сжимать его. Сильнее. Он тёплый, живой. Он меня любит. Я слышу биение сердца, чувствую заботу.

Чего я напридумывал? Какие-то детские игры с местью человеку, который тебе ничего не сделал! Это неправильно! Он единственный, кто может меня понять, я его брат, его отражение.

Из груди вырвался тонкий всхлип, за ним ещё один, заревел, как девчонка, смачивая слезами его тонкую синюю кофту, впиваясь в его плечи пальцами так, что останутся синяки.

— Брат... Прости... Прости меня...

Его тёплые руки обвили меня, заставляя рыдать ещё надрывнее.

— Я такой идиот...

В глазах темнеет, начинает кружиться голова, брат будто почувствовал, мягко перевёл нас в лежачее положение, сплетённые тела, касаемся лбами.

Я не могу перестать реветь, уродливо кривя лицо, измазанное слезами и соплями, чувствую его мягкий, участливый взгляд, аккуратное поглаживание пальцами по щеке.

— Я..я.. — голос срывается — Я ничтожество... Ты прав, я животное, ни на что не способен... Ничто...

— Неправда, — тёплый голос.

Поток слёз оборвался, я заглянул в его глаза.

— Неправда. — Повторил он, будто я не расслышал. — Ты такой же, как и я. Если ты — ничто, то я тоже.

— Н-нет!.. Ты же... — я задышал чаще от волнения.

— Спи. — Он притянул мою голову, спрятал на груди.

Холодные пальцы запутались в моих мокрых волосах, дыхание обжигает их, сушит.

Вцепившись в его кофту, прижался теснее, слушая частое биение сердца.

Наверное, это чувствуют верующие, когда слышат колокола. По телу разливается живящее тепло, будто кто-то вливает новую кровь. Я поверил, что не один посреди бездны. Я упал в неё, но оказался не один. Мой брат тоже в ней. Тут тепло, удивительно уютно, тут моё место. Никто из нас не копия, мы одно. Один человек, разорванный на две половины. Только рядом с ним я чувствую в жилах жизнь, уходит сосущее чувство ненужности. Неужели, чтобы это понять, надо было столько пережить?

— Я люблю тебя... — прошептал так, чтобы он не услышал.

Часть 11

Брат подавленно пьёт чай, уставившись в ноутбук, типа очень занят. Но взгляд в одной точке уже минут десять, да и мышкой он ни разу не воспользовался, чтобы перейти на следующую страницу. А я не могу перестать на него пялиться.
- Слушай, День… - наконец заговорил он.
Его тут же прервал звонок телефона, я слишком резко подскочил, тело заныло. Лукаво кося на него из коридора, поднёс к уху трубку.
- Валер?..
Я едва не выронил глаза.
- М-мам?!
- Ой… Денис?
- Угу.
Брат нахмурился, чашка опустилась на стол.
- Я так давно тебя не видела! – защебетала женщина – Прости, что не навещала, всё занята была, а на пару дней как-то не хотелось…
- Ничего страшного. Я не скучал. – Слишком холодно бросил я.
В ответ молчание.
- Ну прости…
- Да ничего, я же говорю.
- Скажи… А Саша не у вас?
Я замер.
- А разве ты его к нам не отправила?
- Нет-нет! Я уехала отдохнуть… с другом, и оставила его одного дома. Вернулась, а он даже записки не оставил! Так он у вас?
Пальцы задрожали, чуть не выронил телефон. Как это понимать?
- Ну… Да, он здесь…
В трубке раздался вздох.
- Я так рада! С ним всё хорошо? Вы подружились?
- Ээ.. Ну.. В общем, да.
Нарвался на насторожённый взгляд Саши.
- Кто это? – холодно спросил он.
- Да, у нас всё хорошо, пока! – протараторил я, пугливо пятясь. Брат поднялся из-за стола.
Я резко бросил трубку.
- Кто это был? – я поёжился от стали в голосе.
- Да так, старая-старая знакомая. Так удивился, что она позвонила! – пролепетал я, до конца не осознавая, зачем вру.
- А. Ну тогда ладно. – Отметил брат.
Меня тут же впечатало в стенку, он жадно накрыл рот, скользнул языком. Жар побежал по телу, охватывая разум, выгоняя плохое предчувствие. Всё смазалось, мир сошёлся в одной точке, болезненно стучит в голове мысль о том, что это Саша. Не Владимир, не Артём… Брат.
Горячие руки скользнули по талии, я выгнулся навстречу, вжимаясь в него теснее, будто хочу, чтобы мы стали сиамскими близнецами.
Из груди вырвался обречённый смешок, как у психически больного, зарылся пальцами в жёсткие волосы. Его дыхание опаляет ухо, в странном танце рук мы начали обшаривать тела друг друга.
- Саш, ты мне веришь? – сглотнув, спросил я.
- Не знаю… - прошептал он.
Я разревелся. Прав был отец, куда я качусь? Гей, любящий брата-близнеца, ревущий по поводу и без. Я вдруг подумал, а как бы я пережил изнасилование, если бы дома не оказался брат? Если бы не его забота? Наверное, разругался бы с отцом, напился, собрал друзей, искал Владимира… Хотя, Владимира я и так найду. Но сначала надо подлечить побои.
Его рука накрыла пах, выбила из головы все мысли.
Грохот двери, скользнуло оглушающее «отец!». Я резко оттолкнул брата, развернулся к входу, спешно поправляя одежду. Саша было снова потянулся ко мне, но я загородил его, тупо улыбаясь возникшему в двери мужчине.
Он хмуро посмотрел на нас, оценивая раскрасневшиеся лица.
- Только не говори, что ты и Сашу сейчас заразишь этой голубой гадостью!
- Нет, пап, ты чего! – резко воскликнул я, чувствуя на спине недоумённый взгляд. – Я, конечно, соблазнял его, но Саша же не такой, надавал по роже и делов.
Отец пожевал губы, взглядом метая в меня молнии.
- Только попробуй и его по кривой свести! Урою!
- Да-да, хе-хе.
Угрюмо раздевшись, он скрылся на кухне. Я выдохнул. Тут же был развёрнут к брату, в меня уставились внимательные голубые глаза.
- Ты же мог сказать правду. Он бы не стал кричать на тебя одного!
Я опустил взгляд, будто провинился.
- Я… Не хочу, чтобы он на тебя кричал. Я же уже привык.
Повисла тишина. Заподозрив неладное, я заглянул в его лицо, будто обухом по голове ударила простая улыбка, чистый взгляд.
- Ты дурак, День. – Он притянул меня к себе.
Я неловко обнял его в ответ, удобно укладывая голову между шеей и плечом, вдохнул его запах.

Вечер мы провели крайне сдержанно, брат делал домашку, а я слонялся по квартире, смакуя боль от ходьбы, всё время тянуло пялиться на Сашу, но отвлекать тоже не хотелось. Позвонил Артёму, попросил прийти завтра, разговор слышал брат. Надо будет Тёме всё завтра объяснить.
Утром в школу отправился только брат, отец на работу. Я вызвонил друзей, попросил помочь с инфой по Владимиру.
Я в очередной раз развалился на диване в зале, беспокойно проверил настенные часы. Уже пять дня, уроки закончились. Мобильник отключен. Ну, где его носит? Провёл рукой по плечу, обнял собственную талию, имитируя прикосновения брата. Не думал, что стану зависимым.
Едва расслышал бренчание замка входной двери, вскочил, рванулся встречать.
Стены будто множат бешеный стук в моей груди, пальцы вцепились в косяки двери. С порога ступил брат, классическое пальто заляпано кровью, на лице алые отметины. Холодный взгляд прострелил меня на вылет, из-за спины с виноватой мордочкой показался Артём.
- Саша! Что случилось?!
Он хмуро сплюнул, сбрасывая туфли.
- Артём, подожди пока пожалуйста на кухне, мне надо поговорить с братом.
Парень быстро кивнул, метнулся из-за спины Саши.
Скинув пальто, брат неожиданно грубо сжал моё запястье, почти швырнул в комнату.
- Что случилось?
Он не ответил, толкнул в грудь, я распластался на кровати.
- Брат! Ответь! Ты дрался?
Холодный взгляд заставил меня сжаться. Он потянулся к брошенной у кровати школьной сумке. Я с расширившимися глазами узнал в вытянутых предметах ошейник и наручники.
- Ч-что ты собираешься делать?! – пролепетал дрожащими губами.
- Когда ты говорил, что любишь меня, ты не врал?
- Чего?! Ты слышал?... – я против воли начал двигаться в угол кровати.
- Ты не врал?
- Нет, конечно!
- Тогда надень. – Он протянул ошейник.
Я сглотнул. Чего? Он хочет?... Чего он хочет?! Заглянул в льдистые голубые глаза, требовательные, испытывающие.
Чёрт!
Дрожащими руками я взял ошейник, звякнула потянувшая от него цепочка. Чёрная кожа сдавила шею, щёлкнула застёжка. Я поднял на брата обречённый взгляд.
- Хороший мальчик. – Тонкая улыбка сделала лицо по-настоящему страшным.
Он резко дёрнул цепь, я чуть не врезался в его грудь. Пальцы сжали подбородок, заставляя посмотреть на него снизу вверх.
Между тонких бровей брата пошли трещины ярости, он резко оттолкнул мою голову, упёр лицо в подушку. Схватив запястья, сковал наручниками.
Я в ужасе осознал, что с меня срывается одежда, над головой злобное дыхание, шорох оттягиваемого галстука, он расстегнул свою рубашку.
- Брат… - я попытался повернуться, но широкая ладонь накрыла голову, меня вдавило носом в подушку.
Он резко расставил мой колени, упёртые в кровать, руки легли на бёдра, обжигая.
- Саша, не надо… - прохныкал я, давясь слезами и соплями.
Накатил ужас, всплыли все сцены из вечера после гей-бара. Горячие руки, пронзающая боль, всё вспыхнуло с новой силой, я почувствовал, что не хватает кислорода, жадно глотаю ртом воздух, нос снова оказывается в подушке.
Звякнула ширинка его брюк, раскалённое тело коснулось кожи между ног.
- Нет! – истерично взвизгнул я.
- Что? Разве тебе такие игры не нравятся? Котеночек… - издевательский голос, волна болезненной дрожи пробежала по телу.
Резкая боль прошила тело, он внутри. Брат. Почему?..
Подушка скоро вымокнет насквозь. Я покрылся потом, волосы прилипли к вискам. Толчки, ритмичные, его хриплый голос, старые раны открылись, горячая кровь бежит по внутренней стороне бёдер, красные кляксы расползаются под коленями.
- Почему?... Саша… Почему?...
- Ты забыл? Я обещал вернуться и разбить его. Твоё сердце.
В голове тут же всплыл разговор с матерью. Так он приехал только для этого? Внутри образовалась зияющая дыра, разъедающая изнутри, боль в теле показалась спасением, иначе я бы не смог отличить себя от мёртвых.
- Аххх!... – я испугался собственного голоса, он что-то задел внутри. Что-то, давшее приторно сладкую волну наслаждения.
Послышался его довольный смешок.
- И всё-таки ты животное, День.
Новый удар, по тому же месту, я сжал кулаки, ногти пропороли кожу ладоней до крови.
Ритмичные движения участились, он не менял угол, выбивая из меня оглушительные стоны, волны боли смешавшиеся с наслаждением захлестнули разум. Низ живота налился кровью, требует прикосновения, я невольно попытался прижаться к кровати. Его рука накрыла стояк, он задвигал пальцами в одном ритме. Рваные дыхания смешались, будто эхо.
Неожиданно он замер, так и оставшись во мне, не дав дойти до пика.
- Пацан, можешь больше не подслушивать. Выходи.
Я пугливо покосился на дверь, оттуда виновато выступил Артём. Встретившись взглядом с моими безумно расширенными глазами, он отвернулся.
- Ты всё ещё считаешь его своим парнем? – издевательский голос брата.
- Я… Прости, День… Я не знал, что ему нельзя говорить, я думал…
- Достаточно. – Холодно оборвал Саша.
Его член покинул моё тело, болезненно задрожавшее от разочарования.
- Кстати, это просили тебе передать.
Я сел на кровати, рядом упал сложенный листок. Брат педантично поправил одежду, ухитрившись скрыть неудовлетворённый стояк.
Я впился взглядом в письмо, строчки скачут перед глазами.
«Любимый котёночек. Я так хотел тебя найти, но ты же не оставил мне своих контактов. К счастью, меня нашёл твой брат, а он и правда красивый Хочу снова с тобой встретиться, та ночь была незабываемой! Твой взгляд меня не отпускает, ты лучшая модель, просто не могу фотографировать других парней! В этот раз я хочу ещё жёстче! Я знаю, ты тоже хочешь…»
Листок выпал из рук, я взглядом мертвеца уставился в стену.

Часть 13

Небольшая кухонька залита светом, от каждой кастрюльки, черпачка, от бежевых обоев и деревянного стола веет уютом и теплом. Полноватая женщина суетится за плитой, раскрасневшись от усердия, будто опаздывает.
За столом болтает ногами мальчуган, каштановые волосы растрёпаны, брови сошлись на переносице.
- Мааам, ты опять весь день возилась с «этими»?
Женщина виновато посмотрела на ребёнка.
- Алиса попросила, а им и так несладко…
- Они же близнецы! Им должно вполне хватать друг друга, зачем ты ещё? – надулся малыш.
В ответ вырвался тяжёлый вздох.
- У них проблемы с воспитанием. Ах, если бы Алиса чуть больше уделяла этому внимания… Близнецы обязательно должны дружить.
Кулачок стукнул по столу.
- Опять ты всё о них! Обо мне побеспокойся!
- Вадим, не шали! – воскликнула женщина.
Из коридора раздался мужской бас:
- Лиза, ещё не готово?
- Сейчас-сейчас, дорогой! – тётя Лиза вернулась к плите, завозилась с черпаком.
- Мааам, а ты знаешь, что сегодня было в школе? Де…
Ещё не начавшийся рассказ прервала трель звонка. Женщина схватила со стола трубку.
- Ало?
Вадим с нарастающей обидой наблюдал, как белеет её лицо.
- Опять поссорились? Как же так?! А что Саша? Его не сильно?... А Денис что говорит?... Валера, погоди, не горячись, я сейчас прибегу!
- Опять они? – кисло спросил мальчик, когда мать положила трубку.
- Вадим, солнышко, – она сжала его щёки, просительно заглядывая в глаза. – Ты ведь выключишь плиту через десять минуток, да? А маме надо бежать.
- Я так и знал, – малыш вырвался. – Выключу.
Женщина тут же метнулась в коридор.
Вадим приблизился к плите, на лице безразличие.
- Конечно, мама… Я потом тебе расскажу, что в школе Денис опять меня побил… Когда-нибудь… Потом… - он сорвался в хныканье.

…

- Пиво, – командный голос.
Комната Вадима в развале, напоминает мою, такой же пыльный стол, мятая постель. Двое друзей расположившись на ней, вяло прикладывались к пиву. «Хозяин» сидит на вертящемся стуле, сейчас выполняющем функцию трона.
Я безмолвно подал парню бутылку, игнорируя испытующий взгляд.
- Нет, сок! – рявкнул он.
Я поплёлся на кухню, вернулся со стаканом сока.
- Наушники!
Сгрёб с подоконника спутанный провод с бусинами.
- Распутай!
Послушно распрямил, протянул ему.
- АААА, чёрт! И так всю неделю! У тебя есть другие рожи кроме кислой?! Ты вообще умеешь проявлять эмоции?!
Я опустил на него равнодушный взгляд. С тех пор, как мы с братом не разговариваем, не считая моих подначек, внутри зародилось чувство бессмысленности. Абсолютное равнодушие, будто я живу только для того, чтобы периодически бесить его.
- Чёрт! Улыбнись!
Губы послушно растянулись.
Вадим зарычал.
- Погоди… У меня на крайний случай была припасена идейка… - он резко подкатился к столу, зашарил в компе. Я вяло наблюдаю за тем, как он что-то копает в гугле.
С торжественным видом хозяин поднялся, кивнул на стул.
- Садись.
Я сел, меня подтолкнули к монитору.
- Смотри, – он клацнул пуск, пошло видео.
Я уставился на сплетённые тела двух парней, из динамиков пошли стоны. Вадим цыкнул на недовольно замычавших друзей.
Руки задрожали, непроизвольно расширились глаза. Почувствовал на себе самодовольный взгляд нового лидера.
- Ну, вот и эмоции. Ура! Будешь гейскую порнушку у меня смотреть, понял?! И никаких девчонок! – он усмехнулся, глядя, как я напряжённо сжал кулаки.
Я вздрогнул, его взгляд нарвался на мою ширинку, поднимающуюся бугром.
- Что?... – сорвалось с губ, парень попятился. – Ты… Ты что?! Ты… День…
Я поднял на него злой взгляд.
- День…

…

Урок как всегда тянется невыносимой жвачкой. Казалось бы, скажите самое важное, да отстаньте, но нет, надо толкать свой предмет, как основу мироздания…
Вадим уже день со мной не связывался, неужели так трудно пережить мысль о моей ориентации? Пока я считался лидером, то скрывал это, только Артём знал, но мы договорились молчать. Иначе меня бы мои же люди избили. Тогда это было важно, а сейчас – плевать.
Снова кошусь на точёный профиль. Он опять засмотрелся на одну точку, по виску пробежала капелька пота. Заиграли желваки, покраснел, снова стал белее мела. В последнее время он часто такой. Будто его что-то грызёт изнутри, разрывает на части, он раскрывает рот, собираясь что-то произнести, и тут же со злостью стискивает зубы.
Я дрожащей рукой накрыл его колено, заставив дёрнуться, как от удара током.
Уже уверенно повёл вверх, к паху.
Горячая ладонь сжала моё запястье, в лицо впился ледяной взгляд.
- Ты что делаешь?! – прошипел он.
Я облизнул растянутые в улыбке губы.
- Соблазняю тебя! Давно у меня не было жёсткого секса!
Он сжал губы.
Прозвенел звонок, все, без исключения, выметнулись из класса, будто кто-то поработал веником. Время столовки.
Я поднялся. Неожиданно прытко брат обогнал, звякнул замок на двери.
- Чего ты там хочешь?!
Он оказался возле меня, швырнул к доске. Сам навалился сзади, опаляя ухо дыханием.
- В… школе? – выдохнул я.
- А тебе не всё равно?
Его руки зашарили по телу, пробрались под майку, соски напряглись от грубых пощипываний. Я задницей почувствовал его накал, дрожь с его пальцев перекинулась на моё тело, стало невыносимо жарко, рот распахнулся в стонах.
Он шумно выдохнул. Рука накрыла пах, резкими движениями он стянул с меня джинсы, складками они застряли в районе колен.
Звякнула его ширинка.
Меня вклеило щекой в доску, руки окрасились мелом надписей. На веки набежала влага.
Я почти с нетерпением ждал, когда он грубо ворвётся в меня, выбивая стон. Может, я мазохист, но сейчас болезненно важно почувствовать его в себе, получить кровавые раны, как доказательство того, что мы были вместе. Пусть и так.
Но за спиной раздалось чертыханье, молния штанов вжикнула на место.
Я сполз по доске вниз.
Брат, я знаю. Даже боли не можешь мне подарить.
Ты слишком романтичен, чтобы трахаться с тем, кого ненавидишь. Я против воли захныкал, пряча голову под локтями.
Трель мобильного отрезвила, я хотел сбросить, но засмотрелся на подпись «Вадим». Перевёл взгляд на брата, с каменным лицом отпирающего дверь.
Нажал на ответить.
- Ал-ло… День? – дрожащий голос. – Мама…
- Тётя Лиза?! Что с ней? – я резко подскочил, одной рукой натягивая джинсы.
Брат впился в меня вопросительным взглядом.
- Она… В больнице.

Наверное, в жизни каждого есть такой человек, которому ты не имеешь права показывать свои худшие стороны. Это как рассказать умирающему ребёнку, что письмо из хогвартса не прилетит, что долбаной магии не существует. Есть люди и иллюзии, которые нельзя рушить. В жизни нас троих это тётя Лиза. Мать одного и заменившая мать двум другим.
Я, брат и Вадим встали около койки, нос щекочет запах больницы, всё вокруг белое – как в раю.
- Я так рада вас всех видеть, мальчики… - слабый голос, на глаза навернулись слёзы.
Внутри жалобно скрипит, когда начинаю рассматривать ввалившиеся щёки, бледную кожу, рак будто высосал из неё жизнь. То, что её забрали в больницу, означает, что пришел конец.
Все трое молчим, будто Саша не изнасиловал своего брата, я не сплю с парнями, будто Вадим не является моим «хозяином», и не по его инициативе нас двоих избили. Будто все трое остались теми же, что и в детстве. Тихий Саша, драчливый я и её угрюмый сын. Каждый знает, что как только мы покинем эту палату и эту женщину, то вернёмся в настоящее, связавшее нас ржавой проволокой.
Но для неё мы те же дети, и рушить эту иллюзию слишком больно.
Мы покинули больницу в тяжёлом молчании, будто сговорившись продлить это ощущение простоты.
Я удивлённо уставился на Сашу, сразу за воротами медцентра он вытащил сигарету, умело подкурил, облачко дыма вырвалось из приоткрытого рта.
В меня впился злым взглядом Вадим.
- Грёбаный пидорас, – выплюнув мне это в лицо, он порывисто зашагал к остановке.
Брат молча двинул следом, оставив мне смотреть ему в спину.
Я почувствовал, как внутри разрастается пустота.

Часть 15

Прутья обезьянника бросают на пол тень, напротив на скамье сопит чёрное тело бомжа, я уставился в пространство невидящим взглядом.
«Мы не сможем» - его усталый голос.
Я знаю, о чём.
Мы не сможем не потому, что парни, не потому, что братья. Между нами слишком многое произошло: ненависть, зависимость, любовь. Как однополярным магнитам, нам больно сближаться. Каждый будет ждать новой игры, предательства, лжи. Даже если мы чувствуем, что это не так.
Я горько усмехнулся.
А теперь он оказался убийцей.
Он так яростно избивал Владимира из-за меня, что тот умер.
Убийца на самом деле я. Если бы не я, брат бы не нашёл его, не сделал этого. Как скоро полиция выйдет на него?
Скрип железа, я поднял взгляд на втолкнутую в помещение пёструю компанию дамочек.
- Нууу, господин товарищ! Ну мы же там просто постояли подышать свежим воздухом! – заныла одна, надувая алые губки.
Мужчина в форме только угрюмо запер дверь, оставив красотку жалобно виснуть на прутьях.
- День?.. – испуганный голос.
Я столкнулся взглядом с большими серыми глазами, осмотрел уложенную медового цвета стрижку, кучу цепочек, яркая одежда в обтяжку.
- Артём?!
- День, я… - виновато начал он.
Я выдохнул, затылок коснулся холодной стены.
- И давно ты?
Он пустил взгляд.
- Нет.
В молчании девушки расселись по скамейкам, Артём неловко сел рядом со мной, пугливо отползая.
- Мне нужны были деньги!
- Не оправдывайся. Мне похер.
Серые глаза заслезились, я вздохнул.
- Я говорил, что не стоит увлекаться большим количеством парней. Ты перестал видеть между ними разницу.
Он виновато перевёл взгляд на пол.
Он тоже врал мне. Фальшивкой было не только моё прошлое, но и настоящее. А может и сейчас ещё не всё известно?
Может мой отец окажется геем или мать трансвеститом, или мы с Сашей не родные?!
«А у него была девушка» - не вовремя вспомнил я, скрипнув зубами.
От раздумий отвлёк скрежет.
- Эй, ты, на выход. – окликнул полицейский.
Я в лёгком удивлении поднялся. За ношение оружия должны были дольше держать. Или меня ещё будут допрашивать?
- День!
Я застыл, пялясь на Вадима, как всегда небрежно одетого, с расстёгнутой верхней пуговицей джинс и каштановыми вихрами на голове.
- Ты чего тут?!
- Как чего, я поговорил с отцом, мы всё разрулили. Ты свободен.
- Зачем?! – я выпучил глаза.
Он раздражённо оскалился.
- По качану! Пошли, дело есть!
- Какое?
Я растерянно оглянулся на оставшегося за решёткой Артёма. Он ободряюще улыбнулся, мол, не впервой, всё будет нормально. Вадим схватил меня под локоть, поволок из участка.
…
- Вот! – рявкнул Вадим, бросая мне на колени какие-то документы.
Жёлый свет заливает его комнату, я в позе допрашиваемого на стуле, он суетливо носится по комнате, снова застыл, сверкая в меня огненным взглядом.
- Что это? – протянул я.
- Это паспорта!
- А? – я повертел в руках документы.
Наши с братом фотки, только имена…
- Теперь вы Даниэль и Элиаш Шикула.
Я уставился на непонятные закорючки вместо букв над английским текстом.
- Вы словаки, жившие тут у дальней родственницы.
Я начал понимать. Он хочет устроить нам побег из страны?! Поднял на него округлившиеся глаза.
- Зачем?..
Он чуть не зарычал.
- Ты в курсе, что твой брат человека убил?!
- Но, может…
- Что «может»? Может это не он? Может тот мужик умер сам? Очнись, День! Твой брат страдает редкостным дебилизмом, когда злится, перегнуть для него это естественно! – выдал тираду парень.
Я приоткрыл рот, но он продолжил с новым запалом.
- Мне удастся уговорить дядю тормознуть следствие, чтобы вы успели смыться, можно было раньше, но я доставал эти грёбаные паспорта, а потом, когда припёрся к вам, этот маньяк меня отметелил ни за что!
-Так вот зачем ты приходил?! – тело покрылось мелкой дрожью.
Он вздохнул.
- А зачем ещё?
- А зачем ты ему сказал про…
- Я подумал, что если он узнает, что ты всё это ради него, вы там, помиритесь, что ли.
- А?! – я застыл с распахнутым ртом.
В голове образовалась каша, я начал переосмысливать все последние действия Вадима.
- Так… - сглотнул. – А… Почему ты делаешь это для нас?!
Он отвёл взгляд, будто провинился.
- Неужели ещё с того, когда та девушка попросила… - пугливо начал я.
- Нет! – рыкнул он. – Ещё чего! Просто, когда я понял, что он ради тебя убил, а ты стал «собачкой», я подумал… - его голос всё тише. – Подумал… Не такие уж вы и плохие. Хотя придурки, конечно!
Меня снова пронзил полный ярости взгляд.
Я нервно улыбнулся:
- Ты думаешь, всё может вот так хорошо закончиться?
Он недоумённо приподнял брови.
- Мы с братом не сбежим вместе, мы не сможем! Он не вынесет меня, и нас поймают, всё-равно, и он в больнице! И как он будет жить с тем, что убил?! – я почувствовал подступающие к векам слёзы истерики. – Он сказал, мы не сможем, и тётя Лиза…
Меня заглушил кулак Вадима, я с грохотом повалился на пол. Зажимая разбитую скулу, поднял на него бледное лицо.
- Ты идиот?! Пока не сдох – борись!
…
Сети. Каждый живущий человек опутывает себя сетями, связываясь с другими. Невозможно жить свободным от людей, от родителей, друзей, знакомых, прохожих. Даже если ты говорил с человеком один раз, вы уже связаны тонкой нитью памяти друг о друге.
Я думал, что увяз. Холодные отношения с матерью, злость отца, ненависть брата, дружба с Артёмом, вражда Вадима и привязанность к тёте Лизе. Я думал, эти верёвки меня душат, мешают передвигаться.
Но ведь верёвка состоит из множества нитей, и не все они чёрные. Можно просто перевернуть её.
Я, как ни в чём ни бывало, иду по больничному коридору, белый халат слегка развевается от бодренькой походки.
Чем больше разных нитей, тем крепче связь. В таком случае, мы с братом просто спаяны толстым, как бочка, канатом всей палитры пэйнта.
Я резко распахнул дверь в палату, с койки на меня пугливо уставилось замученное отражение.
Я бросился к нему, сгрёб за плечи, губы слились в поцелуе. Чуть отстранившись, я довольно улыбнулся его ошарашенному лицу.
- Братик, пора на выход.
- А?..
Я сгрёб его запястье, уверенно оторвал капельницу, уже не страшно. Мы вырвались в коридор, я тут же набросил суровую маску врача, делая наши шаги размеренными, будто идём на прогулку.
Внутри стучит в счастливом припадке сердце, я почувствовал, как его пальцы чуть сжали мои в ответ.
Может, это и странно, что пациент и больной на одно лицу и к тому же идут за ручку. Но мне проще отрезать себе ногу, чем отпустить его.
Он бил меня, насиловал, чуть не задушил, окатывал презрением. Но почему-то от воспоминаний об этом по телу разливается тепло, будто в вены загнали жидкие солнечные лучики.
- Ты мой. – едва слышно шепнул я, брат тут же залился красным.
Наконец, мы вышли из-за ворот медцентра, тут же рванули к остановке, там уже ждало такси.
- До вокзала! – скомандовал я.
Саша сел рядом, на меня опустился вопросительный взгляд. Я обласкал глазами тонкие черты его лица, прошёлся по точёным скулам и прямому носу. Невольно расплылся в улыбке идиота на лирическом фоне машинного мотора.
- Мы уезжаем из страны. – я вручил ему паспорт. – Ты теперь Элиаш. Я Даниэль.
- Брат… Зачем?
Я беззаботно улыбнулся его ошарашенному голосу.
- Потом расскажу! Главное, что мы друг от друга не отделаемся.
- Но мы же… Я же…
- Я не сдамся.
Его зрачки стали мелкими от ужаса, будто я выписал смертный приговор.
- Я знаю, что ты меня изнасиловал, несколько раз избил, что ты мне не веришь, что ты мой брат-близнец и из-за меня пошёл на преступление… - наблюдать за меняющимся цветом лица водителя в зеркале одно удовольствие! – Но я же люблю тебя! Кстати, с галстуком мне понравилось.
Саша застыл. Через мгновение нервно улыбнулся.
- Ты придурок. – выдал почти радостно.
Я оказался притянутым к нему, властный поцелуй занял рот, тело мгновенно отреагировало нервной дрожью. Он неожиданно отстранился, я отметил пот на висках, топорщение пижамно-больничных штанов в области паха.
- Мне тебя не хватало. – нервно извинился он.
- Только не говори, что ты без меня дрочил!
Брат замялся.
- В больнице! Животное! – грозно сверкая глазами, отчитал я.
Мы рассмеялись под зубовный скрежет водителя.

Whisper
Х)))) да ладно)) ещё раз спасибо )
угу, позвали, а я и пришёл Х)))
Minami
ну так, он же завершён)) вот и скинул всё
да, у меня фриковатые персонажи, я уже знаю ХD
а фартучек, ну да)) спасибо!)
Ullis
это безумно льстит %))))
мертвое тело
спасибо ^__^ рад))))
аня
ну, я вставлял вердикт самого Саши насчёт поведения Дениса) он просто боялся за свою индивидуальность, а тут ещё и брательник лучше его.
как-то так. хотя надо было это в тексте лучше выразить, анито после драки кулаками Х)