-Не может быть…
Эхо несколько сотен раз повторило эти слова. Хотя нет, это не эхо. Это собравшийся экипаж.
-Не может быть.
Выжженная пустыня. И ничего. Только мягкий белый песок на берегах океанов. И никого. Только мягкий белый песок…
-Мама! – где-то кричит второй пилот, улетавший стажером с Ариадны.
Теперь он – вполне взрослый мужчина, красавец-скандинав, белокурый синеглазый великан. Он захлебывается отчаянным плачем на чьих-то руках. Двенадцать лет он не позволял себе никаких лишних трат в портах и на остановках нашего звездолета, покупал подарки своей матери, отсылал ей часть заработанных денег.
-Илга! – вторит ему дикий крик третьего офицера Ольны.
Илга, это ее сестра-близнец. Она не может летать на межпланетных кораблях, какие-то проблемы с сердцем.
Имена звучат одно за другим, мешаясь со слезами.
Мы – экипаж исследовательского корабля «Ритцер», двенадцать лет назад улетевшего на изучение новой планеты. Археологи, военные, медики, биологи… Кого только нет в этом экипаже. Ариадна, родная планета, провожала нас цветами и музыкой. Родные махали вслед руками, когда мы уезжали из дома, юные, полные надежд и мечтаний, готовые покорять новую планету.
-Ждите нас! – кричали мы.
Они обещали ждать. Но так и не смогли дождаться. Что-то случилось там, внизу.
Лихорадочно, спотыкаясь, бежит кто-то к планетарному сканеру. Догадался.
-Признаков жизни не обнаружено, - сообщает бездушный прибор.
Кажется, это Ольна. Снова что-то лихорадочно вводит в сканер, меняя программу.
-Признаков жизни не обнаружено.
Наверное, я впервые в жизни радуюсь тому, что у меня не было ни семьи, ни друзей.
-Капитан…
Дверь в рубку распахивается. Мой помощник, Крейн, стоит на пороге, цепляясь за косяк. Зеленые глаза полны безнадежной тоски и слез.
-Капитан, - беспомощно тянет он.
Шаг вперед. И он валится в мои руки, вздрагивая от рыданий. Я прижимаю к себе вздрагивающее тело, гладя по спине. И пытаюсь вспомнить, кого потерял он. Кажется, в толпе провожающих стояла жена Крейна. Или сестра? Неважно. Молоденькая женщина в розовой блузке.
Корабль сейчас летит, никем не управляемый, просто мотает круги по орбите Ариадны. Я не виню пилотов за то, что они бросили управление.
-Что нам теперь делать, капитан? – спрашивает Крейн.
И в глазах столько надежды, что я просто не могу придумать сразу достойного ответа.
-Еще не вечер, - сообщаю я.
В сторону стекла рубки поворачиваются все. Кажется, я рукой связь задел. Они все смотрят на меня, все, кто был свободен и все, кто бросил свои посты.
-Все по местам, - рявкаю я. – Устроили тут хор плакальщиков.
Они верят мне. Верят так беззаветно, что разлетаются по кораблю. Потому что капитан, то есть я, мать ж вашу, сейчас плюнет, чихнет и Ариадна снова обретет жизнь.
А капитану, как назло, не плюется и не чихается.
-Вы ведь что-то придумаете? – с надеждой спрашивает Крейн.
Если б вы были на моем месте… И видели эти глаза… У меня просто не было иного выхода. И я кивнул.
А вот что я должен придумать? Что?
-Перенастроить сканер… - я лихорадочно думаю, как именно перестроить этот сканер так, чтоб хоть что-то путное вышло.
А в голову, как назло, лезет только старая песенка:
-Из худших выбирались передряг,
Но с ветром худо и в трюме течи,
А капитан нам шлет привычный знак:
"Еще не вечер, еще не вечер!"…
-Как перенастроить? – осторожно прогоняет поющий голос из моей головы Веленга, работник сканера.
-Подводное обнаружение.
Она лихорадочно вводит команды.
-Признаков жизни не обнаружено.
-Значит, ваш капитан сейчас будет думать.
Я просто физически вижу, как в воздухе сгущается напряжение. Кажется, до команды доходит, что даже их всемогущий капитан ничего не сможет сделать.
Я не выдерживаю, закрываю руками лицо.
-Ну что вы хотите? – тоскливо и тихо спрашиваю я. – Я могу принять бой с пиратами. Я могу провести вас сквозь пояса астероидов. Я многое могу, потому что я – Чокнутый Стэн. Но я не могу совладать с природой.
Крейн молча кладет руку мне на плечо. Эта немая поддержка помогает. Нет, действительно помогает. Я поднимаю голову. Смотрю на экраны, показывающие белый песок.
-И крысы думали: "А чем не шутит черт?!"
И тупо прыгали, спасаясь от картечи,
А мы с фрегатом становились к борту борт.
Еще не вечер. Еще не вечер!
-Что?
Судя по глазам Крейна, он всерьез решил, что капитан свихнулся. Вон, уже и петь начал.
-Приготовиться к прыжку! – ору я, ударяя по связи. – Быстро. Мать вашу, прыгаем отсюда!
Помощник опускает голову.
-Ну… Наверное, вы правы, не стоит смотреть на это…
Я ощущаю на спине тоскливые глаза экипажа.
-Я неясно выразился? – ору я во все легкие.
«Ритцер» начинает дрожать всем корпусом. И мы прыгаем, выламываясь в равнодушный и холодный космос.
-И что теперь? – спрашивает Крейн.
-Прыгаем обратно.
Перед нами снова расстилается маленький шарик Ариадны. Я вижу, как, опустив в ладони лицо, плачет второй пилот.
-Верить своему капитану надо, - наставительно сообщаю я.
-Но…
-Я вспомнил, как глючила система связи. Помнишь, как мы ее чинили?
-А мы ее чинили?
-Ну, что мы сделали?
-Отключили. И включили, - растерянно сообщает Крейн.
-Вышли и перезашли, - поправляю я.
Я, едва не разламывая связь, ребром ладони ударяю по ней.
-«Ритцер» вызывает Ариадну!
Глаза Крейна выражают одно: «Свихнулся!».
-Повторяю, исследовательский корабль «Ритцер» вызывает любой порт планеты Ариадна.
По кораблю проносится легкий гул. Они решили, что я издеваюсь.
-«Ритцер», слышим вас, - внезапно раздается из динамика. – Главный порт Ариадны на связи. Повторяю, главный порт Ариадны на связи, исследовательский корабль «Ритцер»…
Минута молчания.
-Но нет! Им не послать его на дно -
Поможет океан, взвалив на плечи.
Ведь океан - он с нами заодно!
И прав был капитан - еще не вечер! – глумливо пропеваю я.
И отвешиваю издевательский поклон всем.
-Но… Капитан, как вы узнали, что там просто была какая-то ошибка в смещении пространства-времени? – робко спрашивает Крейн.
-А я и не знал.
Нет, у моего помощника все же на диво круглые глаза. Интересно, ему гены лемура не прививали в свое время?