- Эжен, выкидывай всех любовниц с балкона – я буду через час! – орет в трубку Дима.
Дима – это ходячее бедствие. Сто семьдесят пять сантиметров долбанутого позитива, неуемной энергии и неприятностей. Псих, авантюрист и бисексуал со склонностью к представителям своего пола. Хотя я еще ни одной его девушки не видел. Или видел, но принял за парня? Неважно… Я-то в свою постель пускаю только хорошеньких девушек. И Диму... Когда он уже в стельку хорошеет и падает с табурета. Сам я в это время сплю либо в спальнике на полу либо уползаю на кухню, прихватив раскладушку – а то просыпаться от того, что Дима привычно лезет рукой мне в трусы, конечно, приятно, но потом становится дико смешно. Ну не могу я ничего поделать при виде его сосредоточенной мордочки – приходить в себя Диме неохота, а выяснить, какого пола существо рядом, интересно. А когда я начинаю ржать, Дима, как правило, просыпается и обижается. Хотя я пару раз честно пытался закрыть глаза и получить удовольствие, так этот паршивец решил придвинуться поближе, сунулся своей взъерошенной гривой мне в нос, я чихнул, открыл глаза. И неукротимо заржал, глядя на его спящую мордочку, Дима, не просыпаясь, буркнул: «Эжен» и откатился подальше.
На самом деле, существует такая дружба, которую нельзя портить сексом и уж тем более любовью, как бы странно это не звучало. И всегда должен быть человек, к которому можно припереться в три часа ночи, просто положить голову на колени и расслабиться, жалуясь на несправедливость мира, на то, что все бабы – стервы, мужики – козлы, начальник – лох, коллеги – уроды. У меня есть Дима. У Димы есть я. А на потрахаться – вокруг немало желающих для обоих.
Выгонять из квартиры мне было некого – я сегодня спал один, так что оставалось лишь терпеливо ждать, пока Дима до меня допрыгает. Разумеется, с выпивкой. И вечер будет самым обыкновенным - кино, вино и приятная компания, которая задрыхнет ближе к концу фильма, уткнувшись носом мне в шею. И никакого трепа о магазинах, подружках и шмотках… Ну разве что о клубах, парнях и новых «совершенно отпадных» джинсах… Ну и об Олеге, конечно. Устоявшаяся личная жизнь друга – это всегда так приятно. Не в моем случае, правда, у этой парочки такие страсти разыгрываются – латиноамериканцы нервно курят в сторонке. Олегу вечно кажется, что Дима то к нему охладел, то изменил, а что это за парень, на котором он висел аж три минуты четырнадцать секунд и тот его лапал? Ну и в ответ – тарелка в стену шмяк, табурет о пол бряк, джинсы в форточку, трусы на лестницу, а парень – это Эжен и он в заднем кармане джинсов ключи искал.
- Эжен, я знаю, что ты по мне жутко соскучился.
- А то ж, целую неделю не виделись. У тебя все нормально.
- Я с Олегом расстался, а так все хорошо.
Я демонстративно достал блокнот, в котором вел подсчеты Диминых ухажеров, записал туда имя Олега и покачал головой:
- Юбилейный сотый раз. За это стоит выпить.
- Да нет, мы теперь правда расстались. Он уехал куда-то в Италию, сказал, что перебирается поближе к своей карьере, - Дима махнул рукой. – Будет открытки присылать, если совесть не замучит и не решит залечь на дно… Хотя, если замучит, будет очень обидно – я хочу открытку из Милана.
- Пришлет, - я решил пока не заморачиваться.
Хотя, признаться честно, от Олега я не ожидал такого. Он мне казался довольно надежным парнем. Мы порой выбирались куда-нибудь за город, он с Димой, я со своей очередной подружкой, косящейся на целующихся парней взглядом сытой коровы. И вот такая выходка… А как же любовь, жить вместе вечно, просыпаться в одной постели и драться за последний бутерброд?
- Эжен, а ты мне шоколадку не купил? – обиженно пробубнил Дима, исследуя холодильник.
- Бедный сладкоежка. Ну не плачь, схожу и куплю.
- Да ладно, сиди уж, все равно, на улице такая слякоть…
- У меня сигареты кончились, - соврал я, хватая куртку и выскакивая за дверь.
На самом деле, сперва я очень сильно хотел позвонить Олегу и обматерить его. Останавливало только то, что у меня, в сущности, права такого не было – ну позвоню. И что я скажу? «Ах, какая ты скотина»? Глупо… Так что опустошу ближайший магазин на предмет шоколада. Дима начинал им закидываться только при сильном нервном расстройстве. И раз уж он заговорил о шоколаде, видимо, сильно переживает то, что Олег улетел. Впрочем, о чем это я. Разумеется, после полутора лет совместной жизни он переживает.
- Евгений…
О, здравствуй, веселая корова. Вроде я и не курил ничего особо торкающего, так что ж у меня такие глюки?
Олег стоял неподалеку, под фонарем, переминался с ноги на ногу, смотрел виновато. Я подавил желание заехать ему по лицу. Потом так же успешно подавил второе, точно такое же. Хотя он бы и не защищался, по-моему.
- Мальчик, ты страной ошибся, здесь Россия, а тебе в Италию, это чуточку юго-западнее отсюда.
- Я думал, он меня остановит. А он только дверью хлопнул и унесся.
- А, так это проверка такая была?
- Да нет… У меня правда самолет… Улетел час назад. Он у тебя?
- Самолет? – вредно переспросил я. – Нет, у меня ничего такого нету. Могу подводную лодку предложить, как раз знакомый прапорщик подогнал за бутылку паленого самогона.
- Дима, - жалобно пояснил Олег. – У тебя?
Я демонстративно вывернул карманы. Злость не проходила – ну как можно быть таким идиотом, чтобы устраивать такие проверки, прекрасно зная, как обостренно Дима воспринимает все, что касается его личного счастья?
- Сейчас ты идешь в магазин, закупаешься там шоколадом. И валишь просить прощения. Все ясно? Кстати, знаешь, если Дима тебя скинет с лестницы, едва увидит – я его даже осуждать не стану.
- Ясно, - и Олег пулей унесся в магазин.
Устоявшаяся личная жизнь друга – это всегда так приятно… Мать его за ногу…