Просьбы Шерлока были разные – смешные, странные, глупые, раздражающие, вызывающие, капризные, требовательные, обычно будничные и жизнеспасательные. Хотя, если считать, что последнее стало частью их жизни, то этот пункт можно смело убрать. И Джон выполнял их, а как иначе? В этом был весь Холмс. Но никогда еще Шерлок не просил его о том, что касалось бы его профессии применимо к самому детективу. Нет, конечно, Джон оказывал ему медицинскую помощь после очередного расследования, когда инстинкт самосохранения Холмса забивался в самые дальние уголки его сознания, но сам Шерлок не просил. Никогда. Поэтому Джон не просто удивлен, он был в шоке, когда в его самую обычную смену в кабинет заявился сам Шерлок Холмс, закрыл дверь , повесил пальто на вешалку, скинул пиджак и уже начал расстегивать рубашку, когда Джон наконец-то пришел в себя, вскочил и замахал руками
- Что ты делаешь?!
Шерлок хлопнул глазами, словно удивился вопросу, но рубашку все же снял и отправил к пиджаку
- Ты же врач. Я пришел на прием.
- Ты в своем уме? Оденься!
- Зачем?
Вот и все. Привычно, неожиданно, буднично, вызывая у Джона просто бурю эмоций и мыслей! Зачем он пришел, что ему нужно, почему он раздет, что-то случилось? Внешних повреждений нет, даже синяков или порезов, иначе бы он знал. И в этом весь Шерлок – для него нормально прийти  в его рабочую смену, раздеться, сказать, что на прием…  Хотя, если так посудить, то что необычного? Пациент. Пусть и странный.
- Проколи мне сосок.
-Что, прости?
Он что, издевается? Джон посмотрел на своего безумного соседа и отрицательно помотал головой
- Нет, я не буду этим заниматься.
- Но почему?
- Зачем тебе все это?
- Эксперимент.
- Ну да, конечно, я мог бы и не спрашивать.
Махнув рукой, Джон встал возле Шерлока, который, похоже, не понимал всего того, что он говорит и о чем просит. Зачем ему это? Знает ли он о последствиях и осложнениях? Конечно знает, и ему плевать. 
- Где у тебя дезинфектор?
- В шкафу, третья полка сверху. Стоп, что ты делаешь?
- Это же элементарно, Джон. Дезинфекция!
Решительно отобрав у Шерлока найденные иглы, составы и еще кучу совсем неподходящих склянок, Джон закрыл дверцу прямо перед любопытным носом.
- Ты как ребенок!
- Я не ребенок, Джон, а ты врач, и должен выполнять свои обязанности, относительно пациента. Я пациент и пришел к тебе на прием. Проколы находятся в твоей компетенции, ведь ты хирург, значит, ты должен выполнить мою просьбу, как пациента.
Джон закрыл лицо рукой и глубоко вдохнул. Шерлок опять был прав. Его идеи были необычными, сумасшедшими, дикими, непонятными, иногда отвратительными, но никогда – бесполезными. Гадать, что же придумал на этот раз его сосед, он не стал, и просто разложил инструменты и натянул перчатки, отпуская край с тихим хлопком, отчего Шерлок почему-то вздрогнул. Не боится же он, в самом деле! Ногой подвинув стул как можно ближе, Джон сел,  чуть не запутался в длиннющих ногах детектива, но все же устроился, просунув одно колено между его ног и наклоняясь вперед, рассматривая небольшой комочек плоти в темном ореоле. <i>Проколоть.. горизонтально? Вертикально? Шерлоку наверняка нет разницы, а мне… </i> Джон молча приготовил сережки <i>почему две?</i> и распаковал иглу, выбрав нужный диаметр. Мысли носились в его голове бешеным потоком, не останавливаясь ни на секунду, доставая из потаенных уголков сознания одну из его самых первых и откровенных сексуальных фантазий – пирсинг в сосках Шерлока. Когда в первый раз эта идея посетила воспаленный мозг, Джону пришлось отмывать ванну. Во второй раз – стирать простыни, в третий – штаны. А четвертый раз благополучно собирался  повторить за третьим, потому что уже воплощение его фантазии сидело перед ним,  и от рядового доктора Ватсона теперь зависело лишь завершение этой самой фантазии, полный перенос в реальность.  Протерев дезинфектором нежную плоть, Джон защемил ее пинцетом, отчего Шерлок едва заметно вздрогнул, но на лице не дернулся ни один мускул. А как иначе, это же Шерлок. Решительный, даже в такой глупой и безумной идее, которая сводила с ума, заставляла член подниматься против воли хозяина, отчего сам Джон начинал нервничать. Придвинувшись ближе и уперевшись коленом в стул Шерлока, он приставил кончик иглы к отверстию зажима и надавил, чувствуя, как игла с легкостью проходит через плоть, выходя с другой стороны. Шерлок шумно выдохнул и вытянулся, как струна, закусив губу, но не отводя взгляда от своего соска, заключенного в грубые объятия зажима, и с торчащей поперек иглой. Он внимательно наблюдал за процессом, за каждым скупым и точным действием врача, полностью доверяя ему только лишь потому, что это был Джон – его привычный Джон Ватсон, с умелыми руками. Очень умелыми, как оказалось. Иглу тут же сменила сережка, вошедшая с неприятными тянущими ощущениями внутри прокола. Ощущения были довольно странными, болезненными, тянущими, однако они небыли неприятными. Легкий зуд, прохлада от струйки стекающей крови, мозолистые руки на его груди… Не сразу поняв, что действие продолжается, Шерлок опустил взгляд и тихо зарычал, вновь чувствуя холод зажима и тут же снова быструю, резкую боль от иглы, прокалывающей его второй сосок, и дикое, дикое возбуждение, пришедшие с неожиданным повторным проколом, повторной болью, повторной сменой иглы на серьгу.
- Джон!
Хриплый крик, сорвавшийся, задержанный грубым поцелуем, рвущийся наружу, но не находящий выхода. Оставалось только отдаться на волю случая, судеб, Джона. Джон. Его Джон – мягкий, добрый, привычный, послушный, который неожиданно оказался грубым, напористым, проворным и сумасшедшим, под стать Шерлоку.  Не обращая внимания на легкий ступор, возможную боль партнера от только что пробитых сосков, он жадно целовал свое кудрявое несносное чудовище, избавляя его от остатков одежды. Джон мечтал об этом практически с самой встречи,  с момента появления безумца в его жизни, вырвавшего его из лап депрессии и подарившего жизнь. И вот, наконец-то, его фантазия материализуется, стонет и подается на встречу, в то время как ее бесцеремонно укладывают на стол, задирая ноги и нетерпеливо толкаясь смазанными в геле для рук пальцами в анус. Торопясь, не сдерживаясь, не раздеваясь. Расстегнуть ширинку, сдвинуть трусы, достать член и погрузиться, наконец, в эту тугую желанную задницу, в которой наверняка никого небыло несколько лет. Шерлок был потрясающе горячим, отзывчивым, тугим, восхитительным, сладким, стонущим и едва ли не кричащим, пока Джон трахал его на столе в своем кабинете, сбрасывая на пол нужное и ненужное, не вспоминая о картонных стенах и приличиях, о возвращении в квартиру и о своей дальнейшей судьбе. Сейчас его сердце выстукивало в бешеном ритме лишь одно имя – Шерлок, – которое он и выдохнул в шею его обладателя, прикусывая две сводящие с ума родинки.
Персональное чудовище отдышалось, поморщилось и  село, начиная одеваться, усмехаясь и глядя на Джона, чей халат и свитер были перемазаны так и не стертой кровью, что хоть сейчас можно было являться на площадку фильма ужасов.
- Потрясающая реакция... А как ты относишься к смене ролей? 
Ботинок предсказуемо впечатался в только что закрывшуюся дверь.