Она снова лежала и задумчиво смотрела в потолок. Красивая… неземная… оттого холодная и бесчувственная. Когда-то она могла звонко и беззаботно смеяться, не боялась ни чувств, ни эмоций, а потом что-то вдруг сломалось внутри. Будто настоящее, теплое, живое сердце кто-то вырвал с невероятной болью, а взамен оставил холодный искусственный механизм. Да, она все еще жива, но…
Она даже иногда пытается улыбаться. И с каждым разом ей удается это все лучше, потому что порой даже я не сразу замечаю фальшь. Она будто составила для себя определенную программу, забила до предела свое время, чтобы не останавливаться и не оглядываться. Она бежит по жизни или лучше сказать убегает? Наверное, я так никогда и не пойму от чего она убегает, не узнаю. Она не пустит в те остатки души, что все равно хранит глубоко внутри, боясь стать пустой куклой.
У нее глаза цвета льда, а ведь когда-то я сравнивал их с летним небом. Сейчас они не искрятся.
Через минуту она резко вынырнет из пучины своих мыслей и, зябко поежившись, прижмется к моему плечу. А мне в который раз не удастся ее согреть.
Иногда мне кажется, что она научилась воспринимать жизнь отрывками. Будто бы взяла именно этот момент и радуется. Наверное, сторонний наблюдатель подумает, что мы встречаемся. На самом же деле она изредка приходит ко мне, неожиданно врываясь в череду дней, чтобы получить хоть чуть-чуть тепла. Мне удается зажечь в ней небольшой огонек, а потом она снова уходит и пропадает. Только через некоторое время возвращается снова.
Я понимаю, что не могу сделать ее счастливой, но могу облегчить ее существование.
- На следующей неделе ты работаешь? – вырывает меня из мыслей ее голос.
- Да…
Вопреки всем моим ожиданиям она вдруг встает и, не стесняясь наготы, выходит из комнаты. Я слышу, как в маленькой кухоньке она достает чистый стакан, наливает, скорее всего, воды… Что же тебя тревожит?
- Котенок, а ты никогда не хотел уехать отсюда?
Я нервно дергаю хвостом, когда она снова называет меня этим дурацким прозвищем. Кажется, будто пока она называет меня так, я никогда не смогу стать для нее чем-то более серьезным, чем партнер в постели.
- Не вижу смысла. Мне некуда ехать.
Она подходит ближе, ставит полупустой стакан на пол, а потом забирается ко мне под одеяло. Я же напряжен, как струна. Понимаю, что это только обида, с которой я пытаюсь справиться каждый раз, но… Почему для этих мучений она выбрала меня. Есть же представители моей расы, которые чуть ли не зарабатывают тем, что спят с людьми вроде нее, которым и дела нет до чувств. А я тоже не железный. Я могу сорваться. А она будто насмехается надо мной.
Ее тонкие пальчики с длинными ногтями осторожно убирают челку с моего лба, а потом начинают перебирать волосы, медленно подбираясь к кошачьим ушам. Дергаю ими рефлекторно, но ей будто все равно. Хвост уже колотит по простыням, выдавая мое состояние.
- Расслабься, - шепчет она, играясь. – Скоро все закончится. Я уезжаю на следующей неделе…
У меня будто почву из-под ног выбивают. Сердце ухает куда-то вниз.
- Уезжаешь?
Мне как-то вмиг становится страшно и одиноко. Я уже не представляю жизни без ее хоть и редких, но таких нужных мне визитов. Вот только не следовало мне забывать, что я всего лишь игрушка в ее руках.
- Я не могу больше здесь находиться. Этот город будто давит на меня.
- Чем другие лучше? Сейчас везде одна и та же ситуация, одна сплошная нищета.
- Упрямый котенок… Наш город маловат. Здесь нет ни работы, ни чего-то интересного. Я хочу найти город побольше.
- Тебе проще…
Людям всегда проще. Они, как паразиты, умеют выживать в любых условиях, поворачивая все так, чтобы оказаться на вершине. А такие, как я, просто отбросы общества. За убийство одного из нас даже наказания толком нет.
- Котенок, поехали со мной…
Почему-то после ее предложения я вдруг понял, что как бы сильно я ее не любил, как бы ни хотел, чтобы она была со мной, все равно не смогу уехать. Здесь наши пути должны разойтись.
- Я не могу…
Она положила свою ладонь на мою щеку и повернула лицо к себе. Заглянув мне в глаза, она резко отпрянула, а потом стала собираться. Уже через пять минут я услышал звук открывающегося замка и ее голос:
- Я уезжаю в среду в пять.
Странно, но эти слова не всколыхнули во мне почти ничего.
Но чем ближе была среда, тем большие сомнения меня грызли. Может быть, стоит уехать? Ведь какая разница проживу ли я долгую и скучную жизнь здесь или короткую, но интересную там… Почему она меня позвала с собой? Я не верил в любовь, но сейчас очень хотелось хотя бы просто ошибиться в этом направлении.
В среду я взял отгул. Решил проводить ее, но издалека. Просто найти место, откуда я буду видеть, как она сядет в поезд и уедет.
Я сидел на лестнице и гипнотизировал перрон, когда увидел ее с небольшим чемоданом. Вот и все. Через некоторое время состав тронется, и я больше никогда ее не увижу. Никогда. Это слово прочно засело в голове. Оно отдавалось где-то в висках, провоцируя на глупость.
Даже отсюда я увидел, как она вдруг окинула взглядом перрон, а потом закрыла лицо ладонями и заплакала. Проводник указал ей на часы, очевидно, подгоняя.
В этот момент я понял, что я действительно могу больше НИКОГДА ее не увидеть. Не выдержав, я вскочил и бросился к поезду. Она не может уехать без меня, она не может меня бросить. Ведь я люблю ее, а значит должен успеть.