1. Моя жизнь
Желтый электрический свет настольной лампы вырывал из лап темноты молодого мужчину и юношу у него на коленях. Мужчина сидел на диване, опираясь на спинку, и целовался с парнем, расположившим колени по бокам от его бедер и обвившим его руками за шею. Мальчик льнул к мужчине, прижимался теснее, ища нежности и ласки.
Ладони мужчины соскользнули с талии мальчика. Одна задрала футболку и начала гладить поясницу, а вторая спустилась ниже и сжала ягодицу юноши. Парень вздрогнул и резко отстранился:
- Дим…
- Да ладно тебе! – раздраженно пробормотал мужчина и, не убирая рук, снова потянулся к губам мальчишки.
- Дим!
Мужчина рыкнул и, подтолкнув, ссадил юношу с коленей:
- Блин! Женька, ну сколько можно! Че ты все как девчонка ломаешься?
Женя только подтянул колени к груди и опустил взгляд. Дмитрий вытащил из кармана пачку сигарет, закурил. Дым заклубился, создавая в воздухе причудливые узоры, поплыл по комнате, заполняя ее удушливым запахом. Женя чихнул. Дмитрий раздраженно дернул плечом.
- Я… мне, наверное, пора, - неуверенно протянул мальчик, - а то на работу опоздаю.
- Иди, - мужчина неопределенно-снисходительно махнул рукой с зажатой в пальцах сигаретой.
Женя вскочил с дивана, нашарил в углу рюкзак и, чмокнув Дмитрия в щеку, рванул к выходу. Натянув старенькие расхлябанные кеды и ветровку, он выскочил в подъезд и захлопнул за собой дверь. Потянулся было к кнопке вызова лифта, а потом, рассудив, что седьмой этаж – это совсем не высоко, а стоять тут и ждать нет никакого желания, побежал в низ по лестнице.
Жалобно пискнув, домофон позволил открыть дверь и выпустил запыхавшегося и раскрасневшегося Женю в прохладный дождливый апрельский вечер. Мелкая водная пыль, напоминающая скорее туман, а не настоящий дождь, противно оседала на коже и волосах, делая их липкими и холодными. Зябко поежившись и поправив на плече лямку рюкзака, Женя поплелся на остановку.
По правде говоря, на работу ехать пока еще было рано, но и оставаться у Дмитрия Женька больше не мог. Последнее время такое стало случаться все чаще и чаще. Дима требовал близости, Женя пока не мог дать ему желаемое, отказывал, а потом чувствовал себя виноватым, но ничего изменить не мог. А самое главное, Женька, сколько ни пытался, так и не сумел даже себе объяснить, почему не дается Диме. Вроде все у них хорошо: встречаются ни так, чтобы очень уж долго, но уже и не мало; он Диму любит; да и подростковый организм тоже не против экспериментов. Но стоит Дмитрию, как сегодня, задрать футболку или переместить руки на более интимные части тела, нежели спина, в голове у Жени словно стоп-кран срабатывает: малейшее возбуждение исчезает, и волной накрывает ужас. Женя себя уже и трусом обзывал, и глупой девчонкой. И убеждал, что ничего страшного Дима с ним не сделает. А все бесполезно. И потом мучайся, зная, что обидел единственного дорогого человека.
За своими размышлениями Женя и не заметил, как добрался до кафе. Вот ж ведь! До начала смены еще почти два часа. Ну, ничего. Сейчас попросится к Ане в подсобке посидеть – хоть отогреется. А то пока дошел, промок и продрог весь, вон аж руки посинели и покрылись морщинками.
- Чтой-то ты, Женечка, больно трудолюбивым стал! То, понимаешь ли, едва не опаздывал, а теперь с запасом, да еще каким, приходишь! – вещала Аня, включая электрический чайник, - чего неймется?
Женя пожал плечами. А что он мог сказать? Что у него проблемы с бойфрендом? Или с сексом? А может спросить у Ани, ну, как у нее в первый раз было? Нет, у них, конечно, ситуации не совсем одинаковые, но все же лучше, чем ничего. В смысле, если у самого разобраться не получается, надо же у кого-нибудь совета попросить. Тут Женя представил, как будет расспрашивать Аню о чем-то подобном, залился краской и отбросил идею, как бредовую.
- Да… освободился пораньше, а домой неохота. Вот и решил сразу сюда.
Аня понимающе хмыкнула:
- Опять уехала?
Женя кивнул и взял протянутую Аней кружку с горячим чаем. Обхватив ладонями керамику, Женька уткнулся носом в горячий напиток и стал потихонечку на него дуть. Сейчас обычный дешевый чай из пакетика казался ему настоящим сокровищем. Он обжигал язык, приятно прокатывался по горлу и оседал в желудке, разливаясь теплом по всему телу.
- Так, ладно. Я пошла. А ты давай не бездельничай - учи уроки, пока время есть.
Аня вышла, прикрыв дверь. Женя залпом допил чай и наполнил кружку снова.
В «Антарктиду» Женя устроился около полугода назад. А через месяц администратор Аня узнала, что его мать в постоянных разъездах и явно решила взять на себя почетную обязанность контролировать Женю в ее отсутствие. Вот и сейчас: и чаем напоила, чтоб не заболел, и заниматься велела. Глупость какая! Самостоятельно со всем справляться Женя научился уже очень и очень давно. С тех пор, как отец умер, уже восемь долгих лет назад, ему часто приходилось оставаться одному. Сначала мать работала в две смены, чтобы прокормить сына. Потом нашла работу получше, стала ездить в командировки. А года три назад начала строить личную жизнь и теперь чаще бывает в разъездах, чем дома.
Отхлебнув чаю, Женька все же полез в рюкзак за учебниками. Самостоятельность самостоятельностью, но Аня права – учиться надо. Синус квадрат альфа плюс косинус квадрат альфа…
- Жень! Ну ты чего? Притащился на два часа раньше, чтоб теперь опоздать! – в подсобку влетела сменщица Жени Вика, - переодевайся давай. Я еще пять минут работаю и валю. Сам потом будешь Михалычу объяснять, почему клиенты недовольны дефицитом официантов!
Вика упорхнула обратно в зал, а Женя стал спешно натягивать форму. Синяя рубашка и белый шейный платок. А так же фартук с изображением ледяных гор – «Антарктида» же! Мельком глянув в зеркало и убедившись, что ничего не забыл, Женя рванул в зал менять Вику.
Смена прошла на редкость тихо и неприметно. Собственно сегодня явно не повезло Вике: сразу же после ее ухода посетители рассосались и, в итоге, почти всю ночь Женя просидел в уголке без дела, хотя обычно бывало наоборот – самый ажиотаж начинался после десяти. А на этот раз удалось даже подремать, и теперь домой Женька вернулся в довольно сносном состоянии. А до школы можно еще целых три часа спать! Это ж какое счастье!
Звонок будильника впервые за несколько месяцев не звучал как приговор. Конечно, хотелось поспать еще, но и глаза не закрывались сами по себе. Женька не жаловался, и когда в школу приходилось идти с черными синяками под глазами и клевать на уроках носом, ведь работал он ради Димы. У него сейчас было сложное время, и он нуждался в помощи. Поэтому работа в «Антарктиде» стала настоящей находкой. Пусть смены и были длительными и ночными, но хозяин брал несовершеннолетних и неплохо платил. Так что, урезав собственные расходы и отдавая все Дмитрию, Женя оказывал ему хорошую поддержку.
А сегодня он шел на занятия в просто прекрасном настроении. Школу он не любил. Точнее, школа не любила его. Не спортсмен, не умник, не весельчак. Женя не обладал ни одним из качеств, притягивающих сверстников. А природная замкнутость и отчужденность сделали его и вовсе изгоем в классе. Особо, конечно, никто не издевался, но и друзей у него не было. Но сегодня, он чувствовал, непременно должно случиться что-нибудь хорошее.
Но ни первая литература, ни вторая алгебра, ни третья физика ничем примечательным не ознаменовались. А следующим уроком была физкультура, на которой ничего хорошего произойти не может по определению. Вот и сейчас на простой пробежке развязались шнурки, и Женька полетел на свидание с асфальтом. Уже заранее представляя боль разбитого носа и разодранных ладоней, Женя с удивление понял, что удар наступил как-то слишком рано и был слишком слабым. Более того, он пришелся на грудь. Тряхнув головой, он осознал, что опирается на руку какого-то незнакомого парня.
- Спасибо, - Женька поспешно выровнялся и сел завязать шнурки.
- Да не за что. Слушай, а ты, случаем, не из десятого «а»?
- Угу.
- Здорово! А то мне сказали, что у вас физ-ра, я вышел, а тут никого.
- Да все просто за школу забежали. Сейчас появятся.
- Что ж, подождем.
- А ты кто? – закончив со шнурками, Женя поднялся и стал рассматривать незнакомца. Высокий, крепкий. Ежик темных волос и чертинка в карих глазах.
- А я перевелся к вам, - парень протянул руку, - Миша.
- Ум… - замявшись, Женька подал свою ладошку – Женя. А вот и все.
Из-за угла и правда появилась орава бегущих на перегонки и смеющихся одноклассников. Увидев Мишу, они притормозили.
Но знакомство пришлось отложить, так как Валерий Иванович, заметив нарушение учебно-тренировочного процесса, со все силы подул в свисток, побуждая продолжить движение. Миша побежал со всеми, но заметив, что Женька отстает, пристроился рядом, поддерживая его темп.
- Ты чего? – задыхаясь, поинтересовался Женя.
- А вдруг ты опять навернешься? Кто тебя ловить будет? – беззлобно засмеялся Миша, - а так хоть будет кому руку подать!

2. Очнуться ото сна
- Фух! Все, - Женька отбросил светлую челку со лба и, оттянув ворот, стал обмахиваться футболкой, - мы выжили!
- Да ладно тебе! – усмехнулся до обидного бодрый Мишка, - не так все и страшно было!
Женя только улыбнулся. Действительно, ничего такого уж невыполнимого сделать и не надо было. Просто Михалыч решил, что пора выводить «Антарктиду» на свежий воздух, то есть выставлять пластиковые столы да стулья на площадку перед кафе, раскрывать над ними зонты и натягивать тент. Задача собственно пустяковая. Да только из персонала мужчин: сам Михалыч да Женька. Начальство, естественно, такой ерундой заниматься не станет. Вот и свалилась вся работа на Женькины плечи. Аня с Викой и остальными девчатами, конечно, помогали. Пыль со стульев-столов там стереть, площадку подмести. А из подвала таскать все ему одному. Потому как пластик-то пластиком, а все равно тяжелый. В итоге, уже через час интенсивной работы, когда выполнена не была и одна пятая, Женя уже был как выжатый лимон. К счастью, в этот момент ему решил позвонить Миша и, услышав о трудностях, тут же примчался спасать друга. В итоге, через полтора часа все уже было готово.
- Ну, что, работнички, по мороженному? – на улицу вышла Аня с подносом в руках. Все, участвовавшие в подготовке летней площадки, урвав по порции пломбира, уселись на результаты своих трудов. Десерт не был украшен так же красиво, как для подачи клиентам, зато его количество на тарелке было явно больше.
- Красота… - мечтательно протянул Мишка, - Жень, я сейчас с Нелей гулять пойду. Ты с нами?
- Нет. У меня… дела, - Миша нахмурился и вопросительно выгнул бровь, - да потом расскажу.
Теперь Миша только пожал плечами. «Дела» Жени как правило означали Дмитрия. А Дмитрия Миша не любил. Но, высказав Женьке однажды свое мнение по этому поводу, старался больше не вмешиваться. Зато в тот раз высказался, так высказался:
Женька с Мишей брели на биологию, когда у Жени зазвонил телефон. Подпрыгнув от неожиданности, он начал истерично искать трубку в рюкзаке. Достав упрямое устройство, он спешно нажал «прием» и приложил его к уху.
- Нет… я… я сейчас не могу!.. Да не могу я прогулять, - тяжелый вздох, - хорошо… хорошо, я понял. Сейчас буду.
Сунув мобильник в карман, Женька развернулся и пошел к раздевалке.
- Ты это куда?
- Извини, Миш. Мне надо срочно уехать. Ты иди на урок без меня.
- Морковка тебя убьет! – Морковкой ребята прозвали биологичку за любовь в ботанике и смешной хвостик на макушке.
- Я… что-нибудь придумаю. Доклад какой напишу.
- Жень, кто тебе звонил? Девушка?
- Нет. Миш, все нормально. Правда, - застегнув молнию ветровки, Женька зашагал к выходу. Постояв пару секунд и подумав, Миша подхватил куртку и направился следом. Женька быстро шел в сторону парка. Пройдя мимо оазиса зелени, он присел на остановке. Но подошедший троллейбус проигнорировал, даром, что тут проходил всего один маршрут. Пронаблюдав за другом пару минут издалека, Мишка рассудил, что это вроде как слежка получается – некрасиво – и плюхнулся на лавочку рядом.
- Миш?
- Я тут подумал, что тебе скучно одному будет – вот и решил компанию составить.
- Эм… Миш, спасибо, конечно, но ты лучше на урок иди, а то еще…
Договорить Женька не успел. Рядом с ребятами остановилась серебристая иномарка, и из нее вышел мужчина лет тридцати. Мише он не понравился – слишком распантованый. А Женька весь побледнел.
- Давай! – не обратив никакого внимания на Мишу, Дмитрий протянул к Жене руку.
- Дим, может, в машине поговорим?
- Мелкий, давай деньги и не шуми. Я очень спешу.
Женя полез в сумку и дрожащими руками вытащил конверт. Дмитрий его быстро схватил, заглянул внутрь, пересчитал, улыбнулся:
- Умница моя! – наклонившись, он чмокнул Женьку в губы и, сев в машину, уехал.
Женька весь сжался от страха и обиды. Впервые у него появился друг. А теперь он его потеряет. Потому что Миша точно не захочет дружить с геем. За спиной раздался удивленный свист, и Женька вздрогнул.
- Ну и ну! Это и был тот самый любимый человек?
- Миш, я…
- Ну ты и болван!
- Миш, ты только…
- Жень, слушай, ты когда сказал, что упахиваешься ради «любимого человека», я подумал, что у тебя там девушка незнамо какой красы с незнамо какими проблемами, но…
- Миш, не надо.
- Чего не надо? Жень, ты что, себя вообще ни во что не ставишь?
Женя захлопал глазами. Либо он чего-то в Мишиной речи не понимает, либо Миша чего-то не понимает в геях.
- В смысле?
- Ты деньги для него зарабатываешь? – кивок, - для этого здорового жлоба?
- У… у Димы сейчас тяжелый период, ему очень нужна помощь…
- Ему? Твоя помощь? Да ты хоть сам-то себя слышишь? Были бы ему нужны деньги, он бы тачку свою продал, а-н нет – ездит!
- Ему машина для работы нужна, - пролепетал Женька.
- Ах, для работы! Хотел бы, чего попроще купил. Разница бы с твоей зарплатой не сравнилась. И вообще, - Мишка обхватил голову руками, - он с тобой все время так, ну… общается?
- Я же говорю, ему сейчас трудно и…
Мишка отмахнулся.
- Е-мое! Да он тебя на руках носить должен. А… Жень, да он же гад. Самый настоящий.
Из всей речи Женька пока уловил только одно:
- Ты не злишься?
- Чего? На тебя что ль? За что?
- Ну, за то, что я… ну, с парнем встречаюсь.
- Да хоть с марсианином. Только бы с нормальным. И что б любил тебя.
- Дима меня любит.
- Ни-фи-га, - по слогам произнес Мишка.
Тогда Женька не понял, что хотел сказать ему друг. Понимание пришло позже, когда Мишка познакомил его со своей девушкой – Нелей. Она оказалась очень милой и общительной. И к Женьке сразу отнеслась хорошо. Они даже стали время от времени гулять втроем. И Женя увидел разницу, между своими отношениями с Дмитрием и отношениями Миши и Нели. Мишка действительно любил свою девушку – это было сразу видно. И выражалась эта любовь не в громких словах и обещаниях, а мелочах. Мишка с Нели чуть пушинки не сдувал. Всегда внимательный, всегда заботливый. И смотрит на нее тепло-тепло. Дима на него никогда так не смотрел. И наблюдая за этой парочкой, Женька стал словно просыпаться, избавляться от розовых очков, сквозь которые всегда взирал на Диму.
А сегодня он идет расставаться. Вчера, увидев как на экране высветился номер Дмитрия, он загадал: если Дима будет ласков и просто захочет увидеться, то он и дальше будет закрывать глаза на его грубость и недостатки. Но…
- Мелкий, приезжай завтра, привези денежку.
- Дим, я…
- Ну, чего ты опять бухтишь? Жень, ты что, не понимаешь: я тут не в игрушки играю.
- Дим, нам надо поговорить.
- Вот приедешь завтра и поговорим. Лады?
- Лады, - Женька тяжело вздохнул. Что ж, решенье есть решенье.
- Ты только деньги не забудь, - и отключился.
А у Женьки в груди что то звякнуло и сломалось. Последняя Димина фраза добила и так угасающее чувство.
Распрощавшись с ребятами в «Антарктиде», Женька понесся на остановку. В ситуации с Дмитрием, он решил поступить как с шатающимся молочным зубом: рвать сразу и не мучится.
- Привет, мелкий, - Дмитрий выглядел каким-то бледным и издерганным, - принес?
Женька поморщился.
- Поговорить надо.
Дима скривился, но посторонился, давая пройти.
- Ну, заходи, говорильщик.
Стянув кеды и повесив ветровку на до боли знакомый крючок, Женька зашел в комнату и опустился на диван. Тот самый, на котором еще месяц назад, он самозабвенно целовал Дмитрия. Пружина неприятно скрипнула, и Женька напрягся.
Дмитрий прислонился к косяку, вытащил сигареты, повертел.
- Ну, что сказать-то хотел.
А Женька растерялся. Нет. Он уже четко решил, что хочет уйти, но бросать кого-либо ему еще не приходилось, и он не знал с чего начать.
- Ум… Дим… ну, в общем… Короче: хватит.
- Чего «хватит»? – не понял мужчина.
- Я… Дим. Я больше не хочу быть с тобой, - так, вроде нормально. Ну, нормально же?
- А… - неопределенно протянул Дмитрий, - это все объясняет. Что, прошла любовь – завяли помидоры? Как только начались проблемы сразу в кусты?
От такого заявления Женька обалдел. Этого его обвиняют в подлости?
- Дим. Ты меня не любишь. Я тебя тоже. Так зачем все это?
- Значит, тоже не любишь? А чего тогда хвостом таскался, прохода не давал?
- Этот разговор ни к чему не приведет. Я пойду.
- Сядь! Я щас, - с этими словами Дмитрий удалился на кухню. Он старался казаться спокойным, но паника была близка. Кредиторы насели по полной, и не выплати он сегодня деньги… Не сносить головы. Открыв холодильник, мужчина выискал в его недрах бутылку газировки, а его мозг продолжал отчаянно искать решение. «Колокольчик» - прочел он на этикетке. И тут в голове щелкнуло. Еще в самом начале его «отношений» с мальчишкой они как-то встретили Александра:
- Кто это? – кредитор кивнул на Женю.
- Да так. Маленькая надоедливая шлюшка.
- Правда? – мужчина удивлено выгнул бровь, - а с виду этакий невинный мальчик-колокольчик. Неужели играет?
- Да, - Дмитрий пожал плечами, - кому-то нравятся наручники и плети, а кому-то игра в невинность.
И теперь было найдено гениальное решение. То, что Александр Зарецкий гей знали все. Или почти все. И почему бы не попытаться выторговать снисходительность, преподнеся в подарок это мелкое недоразумение. Быстро налив газировку в стакан, Дмитрий потянулся к аптечке.
- Держи, - Женька все также прямо и напряженно сидел на диване.
- Спасибо. Но это ничего не меняет.
- Меняет, еще как меняет, - отозвался Дмитрий, когда Женька сделал несколько глотков.
Женя только хотел уточнить, что же именно, но голова закружилась, и он провалился во тьму.

3. Знакомства бывают разные...
Александр смотрел на свой «подарок» и никак не мог решить, как же к нему относиться. С одной стороны, этот дар выглядел, как намек на несостоятельность Александра найти себе партнера самостоятельно. К тому же, Зарецкий в принципе не жаловал шлюх. Но с другой стороны, мальчик действительно был очень милым.  Тоненький, светленький, с матовой полупрозрачной кожей и по-девчачьи  длинными рыжеватыми ресницами. Волнистые волосы разметались по подушке, а грудь с выступающими ребрышками равномерно вздымалась. С трудом верилось, что это дитя может торговать своим телом.
Да и еще предпочитать такие странные забавы. Передавая Александру спящего связанного мальчика, Дмитрий предупредил, что, очнувшись, тот начнет кричать и сопротивляться – ему это нравится.
Александр вздохнул и подошел к подарку поближе. Интересно, чем ж таким его накачали, что спит уже почти сутки? Неужели кто-то может добровольно принять такую убойную дозу снотворного? Зарецкий покачал головой. В жизни он был человеком весьма суровым и жестким, а порой и вовсе жестоким. Может поэтому, в постели он предпочитал расслабляться и быть мягким и нежным? Даже если партнер всего на одну ночь, это не повод позволять себе грубость. Секс – это способ расслабления. А вот веревки и наручники, на взгляд Александра, все же несколько напрягали.
Мальчик пошевелился, и Зарецкий наклонился поближе. Ресницы дернулись и на Александра уставились два огромных удивленных зеленых глаза.
- Вампир! – ошарашено выдохнул мальчишка. От такого заявления Александр даже как-то растерялся. А Женька, Женька не виноват. Просто недавно, под предлогом «сам я на этих тягучих розовых соплях не высижу», Мишка потащил его с Нелей в кино на «Сумерки». А там у всех кровопийц глаза были желтовато-карими. И заспанный мозг, увидев два таких «фонарика», не долго думая, выдал ассоциацию.
Александр же был не в курсе кинематографических пристрастий девушки лучшего друга своего подарка, поэтому сделал вывод, что это заявление – просто продолжение игры со связыванием и усыплением, и, нависнув над пареньком, решил перейти сразу к более активным и приятным действиям. Перенеся вес на левую руку, правой он стал оглаживать бока и грудь мальчика, а губами ласкать плечо и шею. Сначала тело под Зарецким напряглось, а потом, осознав во что влип, Женька начал вопить и брыкаться. Предупрежденный Александр попытался абстрагироваться от возни мальчишки, но получалось у него плохо. Когда Женя таки довольно чувствительно попал ему коленом в живот, Александр приподнялся и сообщил, что ему не нравятся подобные игры, и попросил успокоиться. Женька же только удвоил усилия. Конечно, он понимал, что голый связанный мальчишка – никто против взрослого мужчины, но древний инстинкт самосохранения требовал бороться. А, ощутив, как рука мужчины перекочевала с живота на бедро, Женька и вовсе разрыдался. Слезы страха, бессилия и обиды потекли по лицу против воли, пытаясь хоть так высвободить хоть каплю отчаянья, бьющегося у Женьки в груди.
Почувствовав, как затрясся, и явно не от желания, под ним мальчишка, Александр заподозрил, что что-то все же неладно, и вслушался в его бормотание: «нет! Пожалуйста, не надо! Отпустите! Хватит!» Но, если еще это, как при желании и слезы, можно было принять за спектакль, то вот полное отсутствие у мальчика возбуждения, уж никак не спишешь на представление. Отстранившись, Александр произнес, как смог спокойно и ласково:
- Давай ты сейчас успокоишься, и мы поговорим, - кричать и дергаться Женька перестал, но вот дрожь и слезы никуда не делись, - так, - ободренный успехом продолжил Александр, - не пугайся, я просто тебя развяжу. Хорошо?
Дождавшись кивка, мужчина нагнулся и распутал узлы на запястьях мальчика, мысленно ругая себя, что не сделал этого раньше, пока тот спал. Распрощавшись с путами, мальчик резко отскочил в угол кровати, подальше от предполагаемого маньяка-насильника. Александр только покачал головой и пошел на кухню за водой. Наполнив стакан, он подумал и добавил пару капель валерьянки. Вернувшись в комнату, он обнаружил «подарок» все также сидящим в дальнем углу кровати, только теперь замотанным в одеяло так, что только нос торчит, да глаза поблескивают.
- Вот. Выпей, - из кокона показалась рука. Женька настороженно принюхался, но, ощутив только знакомый запах валерьяны, сделал пару глотков – успокоиться, и правда, не помешает, - как тебя зовут? Я Саша.
Подумав немного, Женька решил ответить:
- Женя.
- И что же, Женя, это сейчас было? Ты чего так истерил?
Вопрос показался Женьке абсурдным, но как говорится, не задавай идиотских вопросов, если не хочешь получить идиотский ответ:
- Не хотел быть изнасилованным.
Александр нахмурился. Либо он чего-то не понимает, либо Дмитрию скоро настанет конец.
- То есть ты… ум… не работаешь так?
- Как?
- Мальчиком по вызову?
- Что? Нет! Нет-нет-нет! – при этом Женька так затряс головой, что Александру показалось, она должна отвалиться, - Нет!
- Да понял я, понял. Как тогда тут оказался?
Убедившись, что насиловать его не собираются, Женька немного успокоился.
- Не по адресу вопрос. Я, если Вы не заметили, в отключке был.
- А перед отключкой?
Женька задумался. Перед тем, как отключиться… да он…
- Расстался с парнем.
- А парня твоего зовут Дмитрием? – кивок, - тогда понятно.
- Что понятно?
- Это он тебя сюда привез. И представил как шлюху.
Женя закрыл глаза. Такого он не ожидал.
- Зачем?
- Ну, со мной он надеялся так рассчитаться. А тебе, видимо, решил отомстить, - Александр посмотрел на Женьку. Он выглядел таким жалким и обиженным, что аж сердце сжалось, - тебе лет-то сколько?
- Шестнадцать.
«Отлично, несовершеннолетний - пронеслось в голове у Зарецкого, - Дмитрия точно прибью».
- Ну, и что мне теперь с тобой делать, юный ты жрец любви?
- Отпустить? – нерешительно предложил Женя. А Александр рассмеялся. Ему и в голову не могло прийти, удерживать мальчишку силой.
- Это-то конечно. Но для начала тебя нужно одеть. И накормить тоже, думаю, будет неплохо – ты почти сутки проспал. А еще надо позвонить родителям – а то волнуются.
- Да никто даже не знает, что меня нет.
Сказал и застыл. Понял, в чем признался. От вида Женькиной испуганной рожицы, Александра снова пробило на смех.
- Так, - он вытащил из шкафа футболку и домашние штаны на шнурке, - вот – одевайся. Ванна прямо по коридору – можешь умыться. А потом на кухню. Ее по запаху найдешь.
Кинув мальчишке штаны, Александр направился на кухню, готовить завтрак. Или все же ужин?
Футболка на Женьке повисла мешком. Штаны тоже были широки, но в длину почти как раз. Затянув их потуже, Женя получил эдакий хип-хоп стайл. Усмехнувшись, он потопал в ванну. Умывшись и причесав волосы пятерней, Женька почувствовал себя нормально. Испуг прошел, оставив после себя только дикий голод. С Женей так было всегда. От стресса он отходил быстро, но аппетит появлялся зверский. И обнаружить кухню по запаху оказалось совсем не трудно.
Александр колдовал над плитой, а Женя получил шанс рассмотреть своего несостоявшегося насильника. Рост – чуть выше среднего. Стройный, но не хрупкий, как Женька, а жилистый. Волосы темно-каштановые с золотым отливом. И глаза золотистые, как Женька заметил ранее. В общем, конечно, не такое неземное совершенство, как Дмитрий, но тоже очень даже ничего. Придя к такому выводу Женька хихикнул – да уж, оценивать внешность человека, которого еще пять минут назад считал извращенцем и похитителем – это диагноз.
Услышав Женькин смешок, Александр обернулся:
- Садись давай. Омлет почти готов. Не шедевр, но должно быть вполне съедобно.
Через пару минут Женя убедился, что не просто съедобно, а очень вкусно.
- Вы здорово готовите.
- Эм… спасибо. И можно на «ты».
Женька неловко пожал плечами, показывая, что постарается.
- А я вот не умею.
- Чего не умеешь?
- Ну, готовить. Вечно все или подгоревшее или сырое или пересоленное.
- Поживешь один с мое – шеф-поваром станешь.
- Да я часто один остаюсь – и никак.
- Один? – нахмурился Александр.
- Мама постоянно в разъездах.
- А отец?
- Папа умер, - увидев, что Александр собрался извиняться, Женька поспешно добавил, - давно.
Остаток ужина (или все же завтрака?) прошел в тишине.
- Ну, мне, наверное, пора. Еще уроки учить – и так сегодня пропустил. Да и Мишка волнуется небось.
- Мишка?
- Лучший друг.
- Ум… понятно. Подожди секунду, я тебя отвезу.
- Да, я…
- Не спорь. Ну, куда ты в таком виде?
Женька вспомнил свое отражение и кивнул. Да уж. Видок и правда тот еще.
Уже у самого Женькиного подъезда, Александр вдруг произнес:
- Жень, ты не сердись. Я ж ничего плохого не хотел.
- Да я и не…
- И номер мой запиши. Вдруг чего – я помогу.
- Да не надо, я и сам…
- Пиши. Лишним не будет.

4. Затишье перед бурей
Неделя до конца учебного года… Это ли ни счастье? Когда все оценки уже выставлены, а учителя напускают строгости только для вида. Когда солнце уже не только яркое, но и по-летнему жаркое. И один взгляд в окно рождает в юной душе радость и непонятную тоску, словно неведомая даль зовет, умоляет отправиться в путь, а ты не можешь.
Вот и Женька сидел на литературе и смотрел в окно. Тепло, равномерный шум колышимой ветром листвы и монотонный голос Марьи Германовны нагоняли сонливость. Убаюканный, Женька впал в состояние, когда уже вроде бы спишь, но в то же время глаза открыты и понимаешь, где находишься и что происходит. Шевелиться лень. Лень даже слегка повернуть голову, чтобы Марья Германовна не видела, что он не слушает. Ну да ладно. Она же тоже человек и все понимает. И, скорее всего, тоже не хочет сидеть в душном классе, объясняя бестолковым оболтусам необходимость читать летом программные книги.
Из прострации Женьку извлек звонок. Сразу за его дребезжанием в классе поднялся такой гул, что прощальное «хорошо отдохнуть» Марьи так и не было никем услышано.
- С нами сегодня?
На Женино плечо резко легла широкая Мишина ладонь.
- Не-а. В «Антарктиду».
- Эм… Жень, - Мишка замялся, поправил лямку рюкзака, одернул футболку, скрестил руки на груди, - слушай, ты же этого козла кинул. Чего продолжаешь туда таскаться? Неужели так деньги нужны? Тяжело же…
Женька пожал плечами.
- Да не. Я ж смены сократил. Теперь работаю максимум до двух и день через два – нормально. А не ухожу… привык наверно. Нельзя ж все на Вику сваливать.
- Тут ты прав. Нельзя, - Миша задумался, - а сегодня ты как?
- С шести до одиннадцати. А что?
- Да вот подумал, может зайдем к тебе с Нелькой. Заодно и на Вику твою посмотрим. Да и Аню я увидеть не прочь. Она у вас вроде ниче, прикольная тетка.
- Какая она тебе тетка, - захохотал Женя, - ей от силы двадцать пять!
- Без разницы. Все, кто не рассматриваются, как потенциальная супруга – тетки, - с видом профессора пояснил свою позицию Мишка.
- Ну, тогда да. А для меня и вовсе все женщины тетки.
- Да ну тебя! – Мишка легко толкнул Женю в плечо, а тот только громче рассмеялся.
Со своей ориентацией Женька уже смирился. Сначала, конечно, испугался. Когда, классе в седьмом заметил, что засматривается не на оформившуюся грудь Линки Федоровой, а на подтянутую задницу Лешки Фролова, одиннадцатиклассника-легкоотлета. И что картинки в тайком принесенном Серегой Шамиловым «Плэйбое» оставляют равнодушным, в то время как от одного взгляда на мужчин-пловцов по телевизору начинают гореть щеки, а кровь резко устремляется вниз. В первый момент Женьке показалось, что наступил его личный апокалипсис. Он боролся. Как мог. В девятом даже попытался, превозмогая стеснительность, начать встречаться со Светкой Удальцовой из восьмого. Когда она согласилась сходить с ним в кино, чуть ли не до потолка от счастья прыгал. А потом было свидание. И еще одно. И даже неловкий, какой-то скомканный поцелуй. И Женька понял – не его. Ну не нравится ему хрупкое, словно игрушечное тело. И вечная соблазняющая улыбка не нравится. А пластмассовый привкус блеска для губ и мягкая грудь, прижимающаяся при объятии, и вовсе вызывают легкое отвращение. В общем, посчитав свой долг по попытке быть нормальным выполненным, Женька продолжил, теперь уже со спокойной совестью, пялиться на пловцов и рассматривать задницу Витали Евгеньева, пришедшего в легкоатлетическую команду на смену Фролову.
Перед работой Женя забежал домой. Во-первых, надо кинуть рюкзак и взять новую летнюю форму, а, во-вторых, мама в кои-то веки дома.
- Мам, я пришел.
- Женечка, заходи. Борщ почти готов, сейчас будем кушать, - раздался из кухни мамин голос. Женька потянул носом и ощутил божественный аромат домашней пищи. Александру он не соврал – кулинария не была его коньком, поэтому нормальная еда, а не разогретые полуфабрикаты, была настоящим счастьем.
Поставив перед Женей тарелку борща и положив кусок ржаного хлеба, мама отвернулась к окну. Взяв с подоконника крышечку от бутылки, она начала неловко крутить ее в пальцах.
- Жень? – занятый едой, Женька только издал неопределенный вопросительный звук, - Жень, я вечером уезжаю…
Сглотнув, Женька удивился:
- Уже? Ты же только вчера приехала.
- Жень, ты уже большой, пойми меня. У… у меня появился мужчина. Ты… ты только не подумай, я тебя не бросаю. Через пару недель мы приедем, и я вас обязательно познакомлю. Он, знаешь, какой замечательный? Он тебе точно понравится. Хороший, добрый. И ты ему непременно понравишься…
Женька отложил ложку, встал из-за стола, подошел к маме сзади и крепко ее обнял.
- Конечно, понравлюсь. Мам, ты только так не переживай, - Женя обхватил мамины дрожащие ладони своими руками и уперся подбородком ее в макушку, - и я буду очень ждать вашего появления.
- Женька, - мамин голос сорвался и, развернувшись, она прижалась к Жениной груди, - какой ты у меня… Самый… самый лучший!
- Конечно самый лучший. Самый лучший сын у самой лучшей мамы.
Сама ситуация заставляла Женьку чувствовать себя ужасно неловко. Маму он любил, и даже очень. Но это была скорее любовь к воспоминанию. К той маме, что работала редактором в местной газетенке, что держала его за левую руку, в то время, как папа держал за правую. Та мама читала ему сказки и целовала на ночь в лоб. Она носила простые яркие платья и заплетала волосы в косу. А деловая независимая женщина, стоящая сейчас в Женькиных объятиях мало ее напоминала. Но она нуждалась в утешении, и Женя утешал. Как мог, как умел.
- Жень, я тут посмотрела, - наконец произнесла слегка успокоившаяся мама, - у тебя вещи такие потрепанные. Я тебе что, мало денег оставляю? Ты бы сказал.
- Да, все нормально, - Женька с облегчением вернулся к борщу.
- А зачем ты работаешь?
- Нравится.
- Может, сегодня не пойдешь? Проводишь меня…
- У тебя самолет во сколько?
- В семь тридцать.
- Я Ане позвоню, попрошу сдвинуть смену. Вика сегодня за меня пару часиков поработает, а я за нее еще как-нибудь.
В результате на работу Женька пришел в половину девятого. Быстренько переодевшись, он поблагодарил Вику, взял у нее блокнотик с заказами и отправился в зал.
«Антарктида» была заведением маленьким, но весьма приличным. Зал всего на шесть столиков, но пусто здесь не бывало. Ненавязчивая музыка, качественное обслуживание и хорошая кухня сделали его весьма популярным в городе.
Вот и сейчас, в зале сидело две влюбленные парочки и веселая компания подруг, а на летней площадке разместились пожилая пара и одинокий мужчина, говорящий по телефону. Заглянув в записи сменщицы, Женька обнаружил, что пара на улице ожидает кофе и два фирменных пирожных, а вот о мужчине записей не было, следовательно он еще не успел заказать. Женя подхватил поднос с кофе и десертами и вышел из помещения. Улыбнувшись, он поставил их перед заказчиками и направился узнать, чего желает мужчина.
- Здравствуйте, что будете заказывать? - заученная фраза автоматически слетела с губ. А потом мужчина поднял взгляд и Женя узнал своего "насильника".
- Женя? - Александр улыбнулся.
- Здравствуйте, - Зарецкий поморщился, и Женька исправился, - Здравствуй.
- Привет! Как жизнь?
- Нормально. Только я сейчас на работе. Что будешь?
- Может посоветуешь?
- Хм... а ты поесть или так, кофе только?
- Поесть.
- Ну, тогда... Рыбу любишь? - Александр кивнул, - Тогда "улов Умки". Название дурацкое, но вкусно.
- Отлично. Давай "Умку".
- Его улов. Медведей пока не продаем.
- Да... Жаль. Но все равно тащи. А еще кофе. И что-нибудь сладкое. С шоколадом.
Усмехнувшись мечтательному выражению, появившемуся на лице Александра при упоминании шоколада, Женька потопал передавать заказ на кухню.
- Чего так долго?
- Ань, ты о чем?
- Полчаса у того мужика простоял. Знакомый?
- Ну, да.
- Официант! - окрик из зала помешал Ане продолжить допрос.
Когда Женька относил заказ Александру тот поймал его за запястье.
- Ты до скольки работаешь?
- До одиннадцати.
Александр кивнул и отпустил Женю. Поев, он расплатился и вышел. А через полтора часа, когда Женька уже собирался идти на остановку, рядом с ним остановилась знакомая машина.
- Подвезти? - из окна выглянул довольный Александр.
- Ум... спасибо.
- Ты часто так поздно возвращаешься?
Женька рассмеялся.
- Да это еще не поздно. Я раньше и до четырех работал.
- Да уж, - у Женьки тоскливо заурчало в животе, - ты что, в кафе работаешь и не поел?
- Ну, я же там работаю.
- Логично. А дома горело-сыро-пересоленное будешь есть?
- Я попробую разогреть борщ без потерь, - серьезно ответил Женя.
- Ты сварил борщ?
- Не-а. Мама приезжала.
- И опять уехала?
- Угу.
Уже у самого дома Женька опомнился:
- Ты запомнил, где я живу?
- Запомнил. В награду на кофе не пригласишь? - Женька растерялся. С одной стороны, уже поздно, да и знает он Александра очень плохо. С другой, если бы тот хотел, то мог сделать с ним что угодно еще при первой встрече. К тому же в машину к нему Женька сел не задумываясь, - да не напрягайся так. Я вообще тебя уже несколько дней ищу - хочу поговорить на счет Дмитрия. А тут такая удача. Но если не хочешь, можем договориться и встретиться где-нибудь завтра...
- Да нет. Все нормально. Пошли.
Женька провел Александра на кухню и поставил чайник.
- Жень, я почти сразу после нашего гхм... свидания ездил к Дмитрию.
- И...
- Я был весьма ум... недоволен и пожалуй несколько погорячился. А потом подумал, что он может со злости что-нибудь тебе сделать. В общем, никуда один с ним не ходи.
- А... что вам друг от друга вообще надо?
- Он у меня по старой дружбе денег попросил в долг. Только друзья мы очень уж условные, так, учились вместе. А деньги очень большие. А работать Дима не любит. А я не люблю должников.
- Понятно. Я буду осторожен. Вот и чайник закипел. Ты извини, но кофе у меня только растворимый.
От Женьки Александр уходил с чувством выполненного долга. И надеждой на новую встречу. Мальчик оказался не только хорошеньким, но и весьма интересным собеседником. В нем удивительным образом сочетались открытость и застенчивость, юмор и стеснительность.
А на следующий день звонок мобильного прервал важное совещание. Александр сначала хотел сбросить, но, увидев Женькин номер трубку взял. Женя не производил впечатления человека, способного беспокоить по пустякам.
- Алло.
- Здравствуйте. Александр? - голос на той стороне был незнаком.
- Я слушаю. Кто Вы?
- Я... я Миша.
- Лучший друг?
- Ну, да. Понимаете, - видимо отбросив какие-то сомнения, мальчик заговорил бодрее, - Женька, кажется, попал в неприятности, а в трубке у него номеров всего ничего. Ваш, Ани, мой да мамы. Мама в отъезде, вот я и решил сначала попробовать...
- Что случилось? - Александр напрягся.
- Женя телефон забыл на парте. Я кинулся догонять, но не успел. Ну, выбежал на улицу и увидел, как его Дмитрий в машину затаскивает. Дмитрий - это...
- Я знаю, кто это. Молодец, что позвонил.
Александр положил трубку.
- Так, Вадим Викторович, - обратился он к заму, - закончите без меня, потом отчитаетесь. Валерия, - секретарша аж подскочила, так грозно звучал голос босса, - вызовите мне пару ребят из охранки.

4. Затишье перед бурей
Неделя до конца учебного года… Это ли ни счастье? Когда все оценки уже выставлены, а учителя напускают строгости только для вида. Когда солнце уже не только яркое, но и по-летнему жаркое. И один взгляд в окно рождает в юной душе радость и непонятную тоску, словно неведомая даль зовет, умоляет отправиться в путь, а ты не можешь.
Вот и Женька сидел на литературе и смотрел в окно. Тепло, равномерный шум колышимой ветром листвы и монотонный голос Марьи Германовны нагоняли сонливость. Убаюканный, Женька впал в состояние, когда уже вроде бы спишь, но в то же время глаза открыты и понимаешь, где находишься и что происходит. Шевелиться лень. Лень даже слегка повернуть голову, чтобы Марья Германовна не видела, что он не слушает. Ну да ладно. Она же тоже человек и все понимает. И, скорее всего, тоже не хочет сидеть в душном классе, объясняя бестолковым оболтусам необходимость читать летом программные книги.
Из прострации Женьку извлек звонок. Сразу за его дребезжанием в классе поднялся такой гул, что прощальное «хорошо отдохнуть» Марьи так и не было никем услышано.
- С нами сегодня?
На Женино плечо резко легла широкая Мишина ладонь.
- Не-а. В «Антарктиду».
- Эм… Жень, - Мишка замялся, поправил лямку рюкзака, одернул футболку, скрестил руки на груди, - слушай, ты же этого козла кинул. Чего продолжаешь туда таскаться? Неужели так деньги нужны? Тяжело же…
Женька пожал плечами.
- Да не. Я ж смены сократил. Теперь работаю максимум до двух и день через два – нормально. А не ухожу… привык наверно. Нельзя ж все на Вику сваливать.
- Тут ты прав. Нельзя, - Миша задумался, - а сегодня ты как?
- С шести до одиннадцати. А что?
- Да вот подумал, может зайдем к тебе с Нелькой. Заодно и на Вику твою посмотрим. Да и Аню я увидеть не прочь. Она у вас вроде ниче, прикольная тетка.
- Какая она тебе тетка, - захохотал Женя, - ей от силы двадцать пять!
- Без разницы. Все, кто не рассматриваются, как потенциальная супруга – тетки, - с видом профессора пояснил свою позицию Мишка.
- Ну, тогда да. А для меня и вовсе все женщины тетки.
- Да ну тебя! – Мишка легко толкнул Женю в плечо, а тот только громче рассмеялся.
Со своей ориентацией Женька уже смирился. Сначала, конечно, испугался. Когда, классе в седьмом заметил, что засматривается не на оформившуюся грудь Линки Федоровой, а на подтянутую задницу Лешки Фролова, одиннадцатиклассника-легкоотлета. И что картинки в тайком принесенном Серегой Шамиловым «Плэйбое» оставляют равнодушным, в то время как от одного взгляда на мужчин-пловцов по телевизору начинают гореть щеки, а кровь резко устремляется вниз. В первый момент Женьке показалось, что наступил его личный апокалипсис. Он боролся. Как мог. В девятом даже попытался, превозмогая стеснительность, начать встречаться со Светкой Удальцовой из восьмого. Когда она согласилась сходить с ним в кино, чуть ли не до потолка от счастья прыгал. А потом было свидание. И еще одно. И даже неловкий, какой-то скомканный поцелуй. И Женька понял – не его. Ну не нравится ему хрупкое, словно игрушечное тело. И вечная соблазняющая улыбка не нравится. А пластмассовый привкус блеска для губ и мягкая грудь, прижимающаяся при объятии, и вовсе вызывают легкое отвращение. В общем, посчитав свой долг по попытке быть нормальным выполненным, Женька продолжил, теперь уже со спокойной совестью, пялиться на пловцов и рассматривать задницу Витали Евгеньева, пришедшего в легкоатлетическую команду на смену Фролову.
Перед работой Женя забежал домой. Во-первых, надо кинуть рюкзак и взять новую летнюю форму, а, во-вторых, мама в кои-то веки дома.
- Мам, я пришел.
- Женечка, заходи. Борщ почти готов, сейчас будем кушать, - раздался из кухни мамин голос. Женька потянул носом и ощутил божественный аромат домашней пищи. Александру он не соврал – кулинария не была его коньком, поэтому нормальная еда, а не разогретые полуфабрикаты, была настоящим счастьем.
Поставив перед Женей тарелку борща и положив кусок ржаного хлеба, мама отвернулась к окну. Взяв с подоконника крышечку от бутылки, она начала неловко крутить ее в пальцах.
- Жень? – занятый едой, Женька только издал неопределенный вопросительный звук, - Жень, я вечером уезжаю…
Сглотнув, Женька удивился:
- Уже? Ты же только вчера приехала.
- Жень, ты уже большой, пойми меня. У… у меня появился мужчина. Ты… ты только не подумай, я тебя не бросаю. Через пару недель мы приедем, и я вас обязательно познакомлю. Он, знаешь, какой замечательный? Он тебе точно понравится. Хороший, добрый. И ты ему непременно понравишься…
Женька отложил ложку, встал из-за стола, подошел к маме сзади и крепко ее обнял.
- Конечно, понравлюсь. Мам, ты только так не переживай, - Женя обхватил мамины дрожащие ладони своими руками и уперся подбородком ее в макушку, - и я буду очень ждать вашего появления.
- Женька, - мамин голос сорвался и, развернувшись, она прижалась к Жениной груди, - какой ты у меня… Самый… самый лучший!
- Конечно самый лучший. Самый лучший сын у самой лучшей мамы.
Сама ситуация заставляла Женьку чувствовать себя ужасно неловко. Маму он любил, и даже очень. Но это была скорее любовь к воспоминанию. К той маме, что работала редактором в местной газетенке, что держала его за левую руку, в то время, как папа держал за правую. Та мама читала ему сказки и целовала на ночь в лоб. Она носила простые яркие платья и заплетала волосы в косу. А деловая независимая женщина, стоящая сейчас в Женькиных объятиях мало ее напоминала. Но она нуждалась в утешении, и Женя утешал. Как мог, как умел.
- Жень, я тут посмотрела, - наконец произнесла слегка успокоившаяся мама, - у тебя вещи такие потрепанные. Я тебе что, мало денег оставляю? Ты бы сказал.
- Да, все нормально, - Женька с облегчением вернулся к борщу.
- А зачем ты работаешь?
- Нравится.
- Может, сегодня не пойдешь? Проводишь меня…
- У тебя самолет во сколько?
- В семь тридцать.
- Я Ане позвоню, попрошу сдвинуть смену. Вика сегодня за меня пару часиков поработает, а я за нее еще как-нибудь.
В результате на работу Женька пришел в половину девятого. Быстренько переодевшись, он поблагодарил Вику, взял у нее блокнотик с заказами и отправился в зал.
«Антарктида» была заведением маленьким, но весьма приличным. Зал всего на шесть столиков, но пусто здесь не бывало. Ненавязчивая музыка, качественное обслуживание и хорошая кухня сделали его весьма популярным в городе.
Вот и сейчас, в зале сидело две влюбленные парочки и веселая компания подруг, а на летней площадке разместились пожилая пара и одинокий мужчина, говорящий по телефону. Заглянув в записи сменщицы, Женька обнаружил, что пара на улице ожидает кофе и два фирменных пирожных, а вот о мужчине записей не было, следовательно он еще не успел заказать. Женя подхватил поднос с кофе и десертами и вышел из помещения. Улыбнувшись, он поставил их перед заказчиками и направился узнать, чего желает мужчина.
- Здравствуйте, что будете заказывать? - заученная фраза автоматически слетела с губ. А потом мужчина поднял взгляд и Женя узнал своего "насильника".
- Женя? - Александр улыбнулся.
- Здравствуйте, - Зарецкий поморщился, и Женька исправился, - Здравствуй.
- Привет! Как жизнь?
- Нормально. Только я сейчас на работе. Что будешь?
- Может посоветуешь?
- Хм... а ты поесть или так, кофе только?
- Поесть.
- Ну, тогда... Рыбу любишь? - Александр кивнул, - Тогда "улов Умки". Название дурацкое, но вкусно.
- Отлично. Давай "Умку".
- Его улов. Медведей пока не продаем.
- Да... Жаль. Но все равно тащи. А еще кофе. И что-нибудь сладкое. С шоколадом.
Усмехнувшись мечтательному выражению, появившемуся на лице Александра при упоминании шоколада, Женька потопал передавать заказ на кухню.
- Чего так долго?
- Ань, ты о чем?
- Полчаса у того мужика простоял. Знакомый?
- Ну, да.
- Официант! - окрик из зала помешал Ане продолжить допрос.
Когда Женька относил заказ Александру тот поймал его за запястье.
- Ты до скольки работаешь?
- До одиннадцати.
Александр кивнул и отпустил Женю. Поев, он расплатился и вышел. А через полтора часа, когда Женька уже собирался идти на остановку, рядом с ним остановилась знакомая машина.
- Подвезти? - из окна выглянул довольный Александр.
- Ум... спасибо.
- Ты часто так поздно возвращаешься?
Женька рассмеялся.
- Да это еще не поздно. Я раньше и до четырех работал.
- Да уж, - у Женьки тоскливо заурчало в животе, - ты что, в кафе работаешь и не поел?
- Ну, я же там работаю.
- Логично. А дома горело-сыро-пересоленное будешь есть?
- Я попробую разогреть борщ без потерь, - серьезно ответил Женя.
- Ты сварил борщ?
- Не-а. Мама приезжала.
- И опять уехала?
- Угу.
Уже у самого дома Женька опомнился:
- Ты запомнил, где я живу?
- Запомнил. В награду на кофе не пригласишь? - Женька растерялся. С одной стороны, уже поздно, да и знает он Александра очень плохо. С другой, если бы тот хотел, то мог сделать с ним что угодно еще при первой встрече. К тому же в машину к нему Женька сел не задумываясь, - да не напрягайся так. Я вообще тебя уже несколько дней ищу - хочу поговорить на счет Дмитрия. А тут такая удача. Но если не хочешь, можем договориться и встретиться где-нибудь завтра...
- Да нет. Все нормально. Пошли.
Женька провел Александра на кухню и поставил чайник.
- Жень, я почти сразу после нашего гхм... свидания ездил к Дмитрию.
- И...
- Я был весьма ум... недоволен и пожалуй несколько погорячился. А потом подумал, что он может со злости что-нибудь тебе сделать. В общем, никуда один с ним не ходи.
- А... что вам друг от друга вообще надо?
- Он у меня по старой дружбе денег попросил в долг. Только друзья мы очень уж условные, так, учились вместе. А деньги очень большие. А работать Дима не любит. А я не люблю должников.
- Понятно. Я буду осторожен. Вот и чайник закипел. Ты извини, но кофе у меня только растворимый.
От Женьки Александр уходил с чувством выполненного долга. И надеждой на новую встречу. Мальчик оказался не только хорошеньким, но и весьма интересным собеседником. В нем удивительным образом сочетались открытость и застенчивость, юмор и стеснительность.
А на следующий день звонок мобильного прервал важное совещание. Александр сначала хотел сбросить, но, увидев Женькин номер трубку взял. Женя не производил впечатления человека, способного беспокоить по пустякам.
- Алло.
- Здравствуйте. Александр? - голос на той стороне был незнаком.
- Я слушаю. Кто Вы?
- Я... я Миша.
- Лучший друг?
- Ну, да. Понимаете, - видимо отбросив какие-то сомнения, мальчик заговорил бодрее, - Женька, кажется, попал в неприятности, а в трубке у него номеров всего ничего. Ваш, Ани, мой да мамы. Мама в отъезде, вот я и решил сначала попробовать...
- Что случилось? - Александр напрягся.
- Женя телефон забыл на парте. Я кинулся догонять, но не успел. Ну, выбежал на улицу и увидел, как его Дмитрий в машину затаскивает. Дмитрий - это...
- Я знаю, кто это. Молодец, что позвонил.
Александр положил трубку.
- Так, Вадим Викторович, - обратился он к заму, - закончите без меня, потом отчитаетесь. Валерия, - секретарша аж подскочила, так грозно звучал голос босса, - вызовите мне пару ребят из охранки.

5. Нет худа без добра???
Алевтина Васильевна, классная руководительница 10 «а», в котором Женька учился, попросила его сбегать в ближайший канцелярский за ватманами для плакатов к последнему звонку. Затолкав в карман сотку, выданную на бумагу, Женя поднялся из-за парты, отрываясь от увлекательнейшего занятия по вырезанию картонных колокольчиков все для того же последнего звонка.
В жаркий пыльный полдень машин на улице было совсем немного. Для поездок по делам время было не слишком подходящим, а тащится куда-то в такую духоту, без серьезных на то причин, вряд ли бы кто-то стал. К тому же Женькина школа располагалась в дали от делового центра города. Она спряталась между маленьким парком с вечными бегающими и кричащими детьми и ворчащими старушками, что сидели на лавочке и, созерцая проходящих мимо школьников, ругали современную молодежь, сетовали на жизнь и вспоминали былые времена, и спальным районом, где и жила большая часть учащихся.
Поэтому машина, появившаяся в поле зрения Женьки, когда он подошел к парку, сразу же привлекла его внимание. Почему-то пустынность улицы напрягла его. А когда машина подъехала ближе и Женька узнал серебристую иномарку, ему и вовсе захотелось оказаться где-нибудь подальше. Машина затормозила, и из нее выскочил улыбающийся Дмитрий.
- Привет, мелкий! На ловца и зверь бежит. Я-то ждать приготовился – а ты сам на встречу вышел.
- Здравствуй, Дмитрий, - в голове Женьки отчаянно бились мысли, что надо как-то отвлечь Дмитрия, убежать и попробовать позвонить Александру. Рука на автомате стала ощупывать карман в поисках телефона, но он оказался предательски пуст. Воображение моментально нарисовало картинку сиротливо лежащего на парте забытого телефона.
Женька начал пятиться. А Дмитрий, совершив воистину змеиный бросок, схватил его за предплечье и грубо толкнул на заднее сиденье, сам быстро сел в машину. Женька попытался было дернуть дверцу – но та оказалась заблокирована.
- Нет, сученыш, не уйдешь.
Сердце Женьки сжалось. Ощущение собственной беспомощности убивало. Он не знал, чего хотел Дмитрий, но четко понимал: ничего хорошего. И он не Александр, к которому Женька попал случайно. Он не отпустит, поняв, что Жене происходящее не нравится. Судя по маниакальной улыбке на красивом лице, Александр был прав – Дима хочет мести. Непонятно только за что? Ведь сам Женька ни в коей мере не виноват в его бедах.
Машина остановилась в знакомом дворе, и Женьку рывком вытащили из салона. Он попытался сопротивляться, но Дмитрий только хохотнул и потянул его к подъезду. Обычным жалобным писком разорился домофон, сообщая, что дверь открылась. Закинув Женьку в лифт,Дмитрий нажал на цифру семь и, до боли стиснув подбородок мальчика, зашептал:
- Что, попался? Да? Я тебе сейчас объясню, как вести-то себя надо. Я тебе покажу.
- Дим, хватит, отпусти, - попытался Женька воззвать к голосу разума своего бывшего парня, - Дим, за такое сажают. Сам потом пожалеешь.
- Не боись, не посадят.
Поцарапанные дверки лифта с надписями типа «Маша+Сережа=сердечко» и «Костя-козел» разъехались в сторону. С подачи Дмитрия Женька полетел вперед и врезался в деревянную дверь его квартиры. Прижимая правой рукой и плечом мальчишку к двери, Дмитрий вытащил из кармана ключи и отпер замок. Теперь, попав в свою квартиру, где он царь и Бог, Дмитрий решил, что может больше не сдерживаться. Ударив Женьку кулаком в живот, так, что тот зашелся в немом крике и согнулся пополам, Дмитрий толкнул его на пол, и мальчик упал, приложившись затылком о стену. Из Женькиных глаз против воли брызнули слезы. Он хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и пытался разогнать яркие крапинки, пляшущие перед глазами. Женька постарался встать и дать хоть какой-то отпор, но он просто не умел. Женя не был спортсменом, да и в драках с ровесниками никогда не участвовал, что уж говорить про взрослого мужчину.
- Что? Не нравится? – издевательски вопрошал Дима, - вот и мне не нравится, когда меня кидают.
С этими словами мужчина рывком вздернул Женьку на ноги, рванул его футболку вверх, так, что ворот порвался. Перед лицом Дмитрия оказалось худое юношеское тело с уже наливающимся синяком на животе. От этого зрелища его внутренний жаждущий крови зверь возликовал и потребовал продолжения банкета.
- Дима! – жалобно вскрикнул Женя. С каждой секундой ситуация становилась все страшнее и страшнее, начиная походить на ночной кошмар. Один из тех, от которых просыпаешься в холодном липком поту и никак не можешь восстановить дыхание.
Дмитрий расхохотался и за шею затолкал Женьку в спальню, где резко сдернул с него джинсы и белье. Упрямые штанины зацепились за кеды, словно стараясь спасти хозяина, служа последней шаткой преградой на пути насильника.
- Дима, не надо! Дима!
Не обращая внимания на вопли мальчика, Дмитрий, ругаясь, стянул-таки кеды и штаны.
Поднапрягшись, Женя со всей силы оттолкнул Дмитрия и попытался проскочить к выходу, за что только получил еще один удар, на этот раз по почкам. Закинув Женьку на кровать как тряпичную куклу, Дмитрий навалился сверху и начал шарить по беззащитной фигурке руками. Он неприятно царапал, пощипывал, похлопывал, а порой и больно бил. Женя извивался, плакал, кричал не помня себя. А потом постарался расслабиться. Он закрыл глаза и стал убеждать себя, что это не его тут грязно лапают. Не он лежит голый, побитый и зареванный в квартире экс-возлюбленного, придавленный его телом к постели. Нет. Не он. Женька сейчас загорает на пляже. Пьет ананасовый сок из скорлупы кокосового ореха и наслаждается легким ветерком, обдувающим его тело. Но только ему удалось абстрагироваться, как ощущение чего-то проталкивающегося между ягодиц разрушило иллюзию и заставило трепыхаться с новой силой.
- Не вертись, гаденыш! Себе же хуже сделаешь! – увещевал пыхтящий и сопящий Дмитрий.
Но уговорить Женьку прекратить трепыхаться ему помешал неожиданный звонок в дверь, и последовавшие за ним вопли:
- Дверь открой! Выломаем! Немедленно открывай!
Узнав голос кричавшего, Женя испытал невероятное облегчение. А Дмитрий прекратил свои попытки ввести в Женьку пальцы и, перехватив его одной рукой за шею, потащил на кухню. Там он вытащил из ящика со столовыми приборами здоровый разделочный нож и вернулся в спальню.
Тем временем в коридоре раздался жуткий грохот и в комнату вбежали трое мужчин. Первым был Александр, а за ним встали два «шкафа» в одинаковых строгих костюмах с одинаковыми короткими стрижками.
- Что, - забормотал Дмитрий, - любовничек спасать пришел? Передо мной тут комедию ломал, целочку строил, а ему сразу же дал? Шлюшка, как есть шлюха.
Дмитрий приставил лезвие ножа к горлу Жени.
- Успокойся, - Александр старался говорить ровным голосом, - отпусти мальчика.
- Ага. Я его щас отпущу, а твои амбалы от меня мокрого места не оставят.
Александр слегка тряхнул головой, и охранники вышли.
- Ну, вот. Давай мы с тобой поступим так: ты мне Женю, я тебе расписочку. И мы квиты. Никто никому ничего не должен.
- Где расписка?
Александр вытащил из нагрудного кармана пиджака сложенный вчетверо листок.
- Опусти нож. Так отлично, - он развернул лист, - вот, расписка. Я кладу ее на кровать, а ты отпускаешь Женю. И мы обходимся без полиции.
Убедившись, что вожделенный листок лег на постель, Дмитрий с фырканьем оттолкнул Женьку. Не удержав равновесие, мальчик полетел вперед, но Александр его поймал и, быстро стянув пиджак, укутал Женьку в него.
Приобняв Женю за плечи, Александр вывел его из квартиры. Мальчик только стягивал полы пиджака и удивленно рассматривал погром, учиненный в коридоре выбитой дверью. На пороге Женя сообразил, что обувь осталась в спальне, но возвращаться туда категорически не хотелось. Оглянувшись, он заметил пушистые комнатные тапочки и нацепил их. Представив как выглядит, в пиджаке, едва прикрывающем бедра, с голыми ногами и синими махровыми тапками на ногах, Женька едва не расхохотался, но почувствовав, что смех скорее выйдет истерическим, подавил порыв. Покидая квартиру, Александр снова качнул ребятам из охранки головой, и они молча пошли в глубь квартиры.
Зарецкий усадил Женьку в машину и поехал домой. Он рассудил, что дома у мальчика никого нет, а оставлять его сейчас одного – не лучшая идея. В машине Женя не плакал и вообще выглядел совершенно спокойным, но это-то Александра и напрягало. Лучше бы он рыдал и кричал. Вряд ли попытка изнасилования (между прочим уже вторая) могла оставить мальчика равнодушным. А держать такие эмоции в себе вредно.
По приезду Александр отправил Женьку в душ. Включив теплую воду и выдав мочалку, моющие, полотенце, он отправился на кухню искать аптечку.
Женька же снял пиджак, шагнул в кабинку под тугие струи воды и стал с остервенением тереть себя. Он чувствовал себя грязным. Все те места, где касались руки или еще хуже губы Дмитрия нещадно горели. Женя уже вылил на себя почти бутылку геля для душа, но все еще был противен сам себе. Он прижимал мочалку к коже все сильнее и сильнее, и через некоторое время под губкой стали появляться красные пятна, а потом и вовсе ссадины. Кровь маленькими капельками выступала на руках и плечах, груди и животе, а Женька резкими движениями смешивал ее с мыльной пеной, от чего та окрашивалась в розоватый.
А Александр заволновался, от чего Женя так долго не выходит. Сначала он не решался войти, но когда на стук никто не отреагировал, решительно открыл дверь. Увидев Женьку, яростно отмывающего себя от несуществующей грязи, он подскочил и перехватил руки мальчика.
- Ну, тише, тише.
Забрав из Жениных пальцев мочалку, Александр быстро прополоскал мальчика под душем и вытащил из кабинки. Замотав его в огромное белое махровое полотенце, Александр стал бережно промокать кожу, боясь потревожить уже ставшие фиолетовыми синяки и свежие ранки. Вытирая Женю, мужчина бормотал всякие успокаивающие глупости, пока не заметил, что мальчик тихонько плачет.
- Жень, ну, Женечка, ты чего? Все хорошо уже. Тебя никто не обидит.
- Грязный, - еле слышно ответил Женя.
- Что?
- Я грязный. Очень-очень грязный, - начавшаяся с шепота, на последнем слове фраза перешла на визг, - он… он трогал меня… теперь грязный… никому такой грязный не нужен.
Сначала Александр растерялся и начал убеждать Женю, что все это глупости и что он просто замечательный мальчик. Но видя всю тщетность слов, наклонился и аккуратно провел языком по Жениной шее, слизывая сбегающие с потемневших волос капельки воды. Женька замер и прекратил бормотать.
- Что ты делаешь?
- Мою, - спокойно ответил Александр и вернулся к шее мальчика. Еще раз лизнув ее, он поднялся к уху, обвел его кончиком носа, чмокнул Женю в висок и, подхватив на руки, перетащил к себе в спальню. Сначала хотел в гостевую, но потом решил, что она может напомнить Жене о прошлом визите в этот дом, когда он был усыплен и связан.
Опустив Женю на кровать, Александр легко поцеловал его в подбородок и опустился ниже. Обведя ключицы, скользнув губами по груди, пересчитав языком ребра и нежно подув в ямку пупка, Александр потерся щекой о бедро Женьки. А потом переместился еще чуть чуть в низ, и Женя полетел. Из его головы моментально испарились все мысли о Диме и грязи. Он забыл про сегодняшние боль и страх. Осталось только липкое, тягучее как мед удовольствие. Оно то накрывало с головой, лишая слуха и зрения, то отступало, давая возможность взглянуть на темную макушку, склонившуюся над ним. А потом резкий, сладкий, невыносимый прыжок в бездну, где нет ощущения ни пространства, ни времени.
Открыв все еще затуманенные глаза, Женька увидел, как поднимается, облизываясь, словно огромный кот, объевшийся сметаны, Александр. Мужчина лег, притянув Женьку к своей груди, и уткнулся носом ему в макушку.
Вместе с реальностью пришел и стыд. Женька почувствовал, как краска заливает лицо, шею и даже грудь. Он лежал, боясь пошевелиться, хотя рубашка Александра, намокшая при вытаскивании Женьки из душа, противно липла к спине. Холодно, правда, не было. Жар тела Александра не давал продрогнуть, но он же и усиливал смущение. А оно уже и так дышать мешало.
- Жень, надо твои синяки обработать, - Женьки хватило только на слабый кивок, - эй, ну, ты чего? - Александр попытался заглянуть Жене в глаза, но мальчик так старательно прятал взгляд, что пришлось ограничиться поцелуем в лоб, - давай, сейчас синяки мазью намажем, и будешь спать.
Женька нахмурился. Говорить сейчас тяжело, но перспектива лечь спать не покормленным пугала больше.
- А может сначала кушать? – сдавленным голосом предложил Женя.
- Голодный что ли? – удивился Александр, - раз так, то пошли на кухню. Там и еда и аптечка.
Поднявшись, он выудил из шкафа футболку и все те же штаны и кинул Женьке на кровать. Подумав, вытащил футболку и себе. Стащил мокрую рубашку, натянул ее и потопал на кухню готовить.
А Женька растерянно посмотрел ему в след. Он совершенно не представлял себе, как теперь себя вести. Александр вроде не придает произошедшему никакого значения, но… все равно как-то неловко. А еще мелькнула мысль, что когда встречался с Дмитрием, шугался от каждого его лишнего движения. А Александра видит в третий раз и не испугался. Да, стыдно, да смущает. Но не пугает. Это точно.
Одевшись, Женька пошел на кухню, решив подумать об этом потом, а то сейчас очень уж кушать хочется.

Отредактировано Nnik (2012-09-24 14:38:48)