***
       
       Слушать музыку, растворяться в ней, взлетать и парить, отдыхая душой и чувствовать себя свободным. Теперь молодой пианист понимал, что значит счастье. Не так часто ему приходилось слышать исполнение, от которого не хотелось зевать. Вчера - довелось. Ощущение, будто полтора часа превратились в миг, за который его душа впитала в себя мелодию рая. И жаль, что всё закончилось. И даже сердце плачет, требуя продолжения но... На смену даже самому длинному празднику неумолимо приходят будни, и Серж вот уже полчаса не мог заставить себя оторвать голову от подушки, чтобы пойти в ванну и хоть как-то привести себя в порядок перед приездом этого друга из провинции. Сергею всегда хотелось стать кем-то большим, чем просто человеком, что живёт для себя, ходит на работу, смотрит телевизор и воспитывает детей, ему хотелось иного - нового и захватывающе интересного. Нет, он не желал мировой славы, хотя для своих лет добился в музыке немалого, музыкант просто хотел быть собой - нести великие мелодии через себя в мир, чувствовать себя частицей Искусства, его творцом. На тех небольших концертах, что Андрей организовывал для него, он жил, жил по настоящему - дыша полной грудью и захлёбываясь от внутреннего восторга, едва пальцы касались клавиш и сердце начинало звучать вместе с нотами. И он счастливо улыбался, когда замечал, что пришедшие обсудить с Андреем новую сделку бизнесмены забывали о деньгах и контрактах, слушая его дуэт с фортепьяно. Сергей отдавался музыке целиком, не замечая скудных комментариев любимого о том, что это лишь временное увлечение, которому определённо не стоит уделять так много внимания. Он жил музыкой - через неё чувствовал и заставлял чувствовать других, через неё познавал этот мир. Но все мечты о большой сцене оставались лишь мечтами, о которых было приятно думать прохладными осенними вечерами под шерстяным пледом с чашкой чая в руках. Иногда он рассказывал о них Андрею, стараясь не слышать откровенной скуки в его комментариях, и продолжал мечтать дальше в надежде на то, что однажды всё изменится.
       Мысли неожиданно прервал громкий звонок домофона, и Сергей буквально подскочил на постели, понимая, что совершенно потерял счёт времени. Нажав на кнопку открытия двери, он начал судорожно метаться по квартире, стараясь одновременно почистить зубы, причесаться и переодеться.
       Будущая звезда в глазах Александра выглядела не слишком респектабельно: чего только стоила белая рубашка, с застёгнутыми наспех пуговицами - через одну. Про то, что парнишка был в одном носке и с расческой в руках, Суханов старался вообще не думать. Такой нелепый вид вызвал в мужчине желание рассмеяться, но получилась только улыбка - очень очаровательная и тёплая улыбка.
       - Вы, должно быть, Сергей Доронин? Андрей много о Вас рассказывал, - Суханов протянул руку, и солнечный блик из окна кухни скользнул по дорогим часам на запястье. Мужчина в простом джемпере и джинсах тоже мало походил на успешного менеджера - скорее на соседского паренька, что зашёл выпросить у хозяев соли. Голубые глаза, чёрные, как смоль волосы и светлая кожа - очень яркая внешность - он мог бы быть моделью, если бы захотел.
       Журавлёв поставил чемодан Александра в угол, и хмуро взглянул на Сергея, молча упрекая за безолаберность.
       Стараясь не встречаться глазами с Андреем, Серж пожал протянутую руку Александра, продлив прикосновение несколько дольше, чем следовало. Тёплая ладонь будто манила постоянно мёрзнущего даже в жаркий июньский день музыканта прижаться плотнее, но Сергей пересилил себя, прерывая контакт.
       - Очень приятно познакомиться, Александр. Мне тоже о Вас многое рассказывали, - солгал он, немного краснея и отступая в сторону, чтобы дать возможность гостю пройти из прихожей в гостиную. - Простите меня, я скоро буду, - с этими словами Сергей нырнул обратно в спальню, скрываясь от сердитого взгляда Андрея и слишком тёплого взгляда Александра. "Нет, - неожиданно отчётливо осознал он, - этот ничего не упустит..."
       Утро прошло в суете - разложили вещи, устроили гостя в отдельной комнате со всевозможным комфортом, а днём все собрались на кухне - пить чай. Суханов действительно разглядывал Сергея с осторожным интересом, но общался по большей части с Андреем, чему тот был несказанно рад. И всё-таки русые волнистые волосы, и зелёные болотные глаза против воли притягивали взгляд.
       - Так ты будешь здесь жить, Санёк? - Андрей фамильярничал вовсе не от избытка симпатии, скорее сказывалась привычка быстро заводить нужных "друзей".
       - Да. Я как раз сейчас оформляю бумаги на квартиру.
       - Здорово, - Журавлёв улыбнулся и достал из шкафа коньяк. - Это надо отметить.
       - Я не пью, - неловко возразил Александр и снова бросил осторожный взгляд на Сергея. "Что со мной? - думал он, стараясь поглядывать в чашку с кофе. - Я ведь его даже не знаю. Нет, это определённо какое-то наваждение".
       - Сейчас научим, - Андрей подмигнул Доронину. - Серж, сгоняй за рюмками в гостиную.
       - Да нет, не надо. Ну, зачем? - начал, было, Александр, но Андрей уже загорелся идеей - споить гостя.
       - Давай, Серёжка, живенько.
       - Сейчас, - улыбнулся парень, хотя ему больше всего хотелось сбежать в спальню и затаиться там на неопределённое время. Он прекрасно знал, чем обычно заканчиваются пьянки в этом доме, а потому наивных иллюзий на счёт ближайшего будущего не испытывал. Едва заметно передёрнув плечами, он буквально вылетел из кухни, но вместо того, что бы пойти в гостиную, завернул в ванну, где быстро умылся ледяной водой, чтобы хоть немного уменьшить красноту щёк. Возникла "практичная" мысль воспользоваться любрикантом сразу, дабы избежать возможных травм, но парень отчего-то постеснялся идти в спальню - вместо этого быстро схватил рюмки и, чтобы не передумать, вернулся на кухню.
       Андрей сидел рядом с Сергеем и положив ладонь поверх его руки, что-то шептал. Увидев Сержа, Журавлёв приветливо улыбнулся и отстранился от гостя, а тот был бледен и чем-то взволнован.
       - Серж, ну тебя только за смертью посылать, - шутливо сказал Андрей, разливая коньяк.
       - Прости, ключ от бара опять за диван завалился, - как умел беспечно пожал плечами парень, возвращаясь на своё место и, наконец, обращая внимание на будто разом погрустневшего Александра.
       - С Вами всё в порядке? - поинтересовался он, наклоняясь, чтобы заглянуть в голубые глаза гостя. - Может быть, принести воды?
       Странное дело, но Сергей отчего-то не испытывал по отношению к Александру презрения или брезгливости, как было почти со всеми друзьями Андрея.
       Суханов немного откашлялся и хрипло произнес:
       - Нет, не стоит беспокоиться.
       - Да ладно, не переживай, Саш, - Андрей придвинул рюмку гостю, - он свой. - Журавлёв рассмеялся и, дотянувшись рукой до головы Сергея, слегка провёл пальцами по шелковистым волосам: - Представляешь, Серж, он думал, что ты натурал. Я у него спросил, какие парни ему нравятся, только он не ответил пока. Может ты его разговоришь, м?
       В зелёных глазах Сергея появилось почти затравленное выражение и немой вопрос: "Зачем ты провоцируешь, Андрей?", но Журавлёв уже отвёл взгляд, и парню оставалось лишь мучиться догадками и ярко краснеть от излишней откровенности любовника. Иногда ему казалось, что Андрей сам провоцирует ситуации, чтобы посмотреть на его реакцию, что ему на самом деле наплевать на пианиста и он видит в нём лишь бесправную игрушку для своих забав.
       Одним залпом выпив рюмку коньяка, Серж положил в рот дольку лимона и немного виновато посмотрел на притихшего Александра.
       - Можете меня... не стесняться, - тихо проговорил он, понимая, что просто не сможет сделать то, о чём просит его Андрей. - Если вам... что-то нравится - говорите. Москва из тех городов, где желания могут исполняться.
       - Да уж, я заметил, - мрачно отшутился Александр и залпом выпил коньяк. Бедному юному Сержу даже в голову не могло придти, что Александр вовсе не стесняется, а как раз, наоборот - из последних сил старается не выказать своего странного интереса к пианисту. - Мне вот интересно, Сергей, а чего Вам хочется?
       Андрей похабно усмехнулся, но промолчал. Он откинулся на спинку стула и, скрестив руки на груди, приготовился к интересному рассказу. Надо признаться, до этого момента он думал, что все желания его любовника концентрируются ниже пояса.
       - По-моему мы начинали говорить о Ваших желаниях, - попытался отшутиться Сергей, но у него это плохо получилось. Двойной смысл слов никак не вязался с темой разговора, и парню уже начинало казаться, что Андрей и Александр издеваются над ним вдвоём. Пианист попытался поймать взгляд Андрея, чтобы попросить прекратить это, но тот упорно отводил глаза, оставляя Сергея одного и явно наслаждаясь двусмысленной ситуацией.
       - Моих? - повторил Александр, понимая, что коньяк у Журавлёва очень крепкий - на откровения тянет. - Для начала, мне бы хотелось узнать, можно ли с Вами на "ты" перейти? Не очень нагло с моей стороны?
       Звонок сотового перебил последний вопрос, и Андрей достал из заднего кармана джинсов свою серебристую Нокию.
       - Алло... Ага, привет... Что? Ну да, свободен... Ты не дёргайся, через часик подъеду.
       Повесив трубку, Андрей нарочито расстроено вздохнул и поднялся из-за стола.
       - Извините, ребята, мне срочно надо уехать по делам. Серж, не давай гостю скучать и закрой за мной дверь.
       Через две минуты, Журавлёв уже стоял в прихожей, натягивая на ноги лёгкие ботинки. Александр остался на кухне, не мешая Сергею провожать хозяина квартиры.
       - Я вернусь через пару часов, - Андрей выпрямился и осмотрелся в поисках другого ботинка. - Продержишься тут без меня?
       Следя за сборами любовника, Сергей зябко обнял себя за плечи, словно за окном была зима, и хрипло спросил:
       - Андрей, мне обязательно... развлекать его этим?
       - Не мели ерунды. Не изнасилует же он тебя... Расскажи ему про нелёгкую жизнь артиста, думаю он заценит. На два три часа как раз хватит. - Журавлёв втиснулся во второй ботинок и, поправив футболку, выскочил в коридор, напоследок подмигнув расстроенному Сергею.
       Закрыв дверь, парень прислонился к ней спиной, стараясь выровнять дыхание, а затем поплёлся на кухню. Устало бухнувшись на мягкий стул, он налил себе ещё одну рюмку и выпил, не закусывая.
       - Откуда ты приехал? - спросил он, надеясь, что предположение Андрея будет верным.
       - Из Саратова, - неловко улыбнулся Александр, внимательно глядя на то, как отчаянно выпил коньяк его собеседник. Теперь, когда они остались с Сергеем вдвоём, Суханову стало совсем тяжко. Хотелось подойти и вообще ничего не объясняя поцеловать эти розовые мягкие губы, сграбастать хрупкое тельце в крепкие мужские объятия, и... "Стоп. А вот этого не надо", - одёрнул себя Александр.
       - А я из Омска, - совершенно невпопад ответил пианист, и тут же опустил взгляд.
       - Слушай, а ты правда гей?
       Разговор обещал быть интересным, но только для Андрея - у Сергея склонностей выставлять напоказ свою личную жизнь никогда не было, но два года с Журавлёвым сделали своё дело - Доронин мог говорить практически обо всём.
       - Да, - кивнул он так, словно сознавался в убийстве Кеннеди. - С двухлетнем стажем, - усмехнулся он, наконец, поднимая глаза на собеседника. - А ты?
       Вопрос явно был лишним, но Сергей не терял надежды заговорить гостя.
       - Я с армии, но это глупая история, - Александр смотрел прямо в глаза парня и не мог оторвать взгляда. Он тонул в этом болоте. Он никогда не видел ничего более красивого. - Сколько тебе лет?
       - Двадцать два, - пожал Сергей плечами так, словно это не имело никакого значения, однако глаз не опустил. Александр притягивал его чем-то, то ли неспешным разговором, удерживающимся в рамках приличия, то ли особым спокойствием - почему-то пианист не боялся этого, по сути, незнакомого мужчину, находя его во многом привлекательным и даже красивым. Если бы у него не было Андрея, он, пожалуй, сам не отказался бы от внимания со стороны Суханова. Поймав себя на столь преступных мыслях, Сергей отвернулся, а затем неожиданно предложил:
       - Не хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? У меня неплохая коллекция.
       - Конечно. Отличная идея.
       Это действительно был хороший способ убить время, потому что Александру становилось трудно выносить их уединение с Сергеем, у которого была совершенно изумительная фигура. Нет, он был не образцом красоты - он был именно во вкусе Суханова, и если эти тонкие длинные пальцы хоть на десятую часть так же хорошо управляются с членом, как с роялем, то Александр пропал. Представив себе всё это, брюнет ощутил, как его инструмент подёрнулся в штанах и стал требовать выпустить его.
       Сидя на полу в гостиной и перебирая коробки с дисками, Сергей то и дело задерживал в руках один из фильмов, но тут же откладывал его за ненадобностью.
       - Вот! - воскликнул он так, словно обнаружил клад - не меньше. - Слепой музыкант. Это по Короленко, - быстро пояснил он, глядя на Александра снизу вверх. - Конечно, это не голливудский многобюджетник, - немного смутился он своей радости, понимая, что их вкусы с Сухановым могут и не совпадать. - Что скажешь?
       - Терпеть не могу голливудские многобюджетники, - совершенно искренне ответил Александр. - Если нет стрельбы, я готов смотреть что угодно. Тем более, у меня за плечами восемь лет музыкальной школы по классу скрипки.
       Суханов уселся на диван и сгрёб в охапку маленькую, расшитую мулине подушку - ему было глубоко плевать, что она была в жёлто-серый квадратик, надо было чем-то прикрыть молнию джинсов и то, что под ней выпирало.
       - А почему слепой?
       - У него была врождённая слепота, но тем не менее, он создал прекрасную фортепианную импровизацию, которая была признана одной из лучших в мире.
       Сергей поставил диск и быстро сбегал на кухню за чипсами и яблочным соком. Спокойное поведение Александра сделало своё дело, и теперь пианист почти верил в то, что они проведут время до возвращение Андрея, смотря телевизор.
       - Ты учился в музыкальной школе? - вернулся он к заинтересовавшей его теме, ставя на низкий журнальный столик тарелку с чипсами и бокалы с соком. - А почему не продолжил обучение?
       - Да я руку сломал... В драке. Врачи сказали, что скрипку придётся забыть, - Александр внимательно наблюдал за каждым движением Сергея, не понимая, почему у того нет парня. Как может такой удивительный человек не иметь никаких увлечений? Забавно, что Суханов не решился спросить об этом самого Сергея, а спросил Журавлёва, когда тот отправил Доронина за рюмками. - Да я отвратительно играл на самом деле. Было бы о чём жалеть.
       - Тебе просто попадались плохие учителя, - уверенно произнёс Сергей. - Даже будучи изначально талантливым, нельзя освоить всё самому. А если учитель окажется настолько увлечён, что заразит музыкой ученика - пиши пропало, - рассмеялся он, - любовь на всю жизнь.
       Фильм уже начался, и пианист уставился в экран домашнего кинотеатра, любуясь с детства знакомыми лицами.
       - Тебе это чувство знакомо, - осторожно заключил Александр, поглядывая то на экран, то на сидящего у ног Сергея. - Жаль, что мне в жизни вообще мало хороших людей попадалось.
       - Да мне тоже, - пожал плечами пианист, словно извиняясь за что-то. - Мой учитель по музыке, да Андрей - больше никого.
       - Что ж так плохо?
       - Да уж так сложилось... Как и у всех, наверное.
       Сергей смотрел на экран, но не слышал ни одного произнесённого там слова, всем слухом обратившись к Александру. Казалось, он должен был молить бога за то, что всё окончилось так безвредно для него, но маленький чёртик за левым плечом так и дёргал повернуться и посмотреть: а что же на самом деле в этих странных голубых глазах? Пианист привык, что голубые глаза холодны - как у Андрея, что только на лице Журавлёва ему хочется останавливать взгляд, чтобы уловить эмоции или настроение, что только голос блондина, который будто сошёл с обложки глянцевого журнала, заставляет его сердце сладко замирать. Но, как оказалось, любым привычкам когда-нибудь приходит конец. Подняв голову вверх, Сергей посмотрел на Александра и тихо спросил:
       - Нравится фильм? Или включить другой?
       Глаза в глаза - и снова у Александра пошла кругом голова, а по спине пробежал холодок.
       - Этот давай досмотрим. А потом другой.
       А потом ещё с десяток, лишь бы не сорваться и не наделать глупостей. А ведь как хочется. Словно загипнотизированный, Суханов осторожно протянул руку и бережно убрал непослушную прядку со лба Сергея.
       - Тебе длинные волосы не мешают?
       - Иногда да, когда в хвост собирать забываю, - нерешительно улыбнулся пианист, которому всегда нравились прикосновения к его волосам. Прислонившись спиной к креслу, на котором сидел Александр, Сергей весьма конкретно продемонстрировал, что не против его касаний, а очень даже за.
       - Расскажи про армию, - неожиданно попросил он, и тут же добавил, спохватившись, - если хочешь, конечно... я не настаиваю. Мне просто... интересно.
       - Большая помойка, - нахмурился Александр. - Я служил всего три месяца. В Чечне. Друга моего там... убили. А меня в лёгкое ранили так, что потом на гражданку отправили. Списали то есть.
       - Прости, мне не следовало просить тебя, - Сергей опустил глаза и снова стал смотреть на экран, - рассказывать. Я не думал, что ты воевал.
       Суханов долго молчал, тоже стараясь переключить всё своё внимание на фильм.
       - Ладно. Я просто мало выпил. Вот если бы больше, такого бы порассказал... А так.
       Александр не понимал, когда этот парень, сидящий у его ног стал ему настолько близок, что откровения полились сами собой.
       - Мы с ним даже не друзьями были - любовниками. Там война была. Местные женщин прятали, особенно тех, кто помоложе. Когда боевики, а когда и наши набеги на сёла делали. А мне противно было. Мы с Ромкой потому и сошлись. Не хотели никого насиловать, а секс - это хорошая разрядка. Так два месяца отслужили, а потом наша рота попала в окружение. Мы почти сутки держались, но мне казалось, что этот ад уже никогда не кончится. Представляешь, вот сидишь ты в окопе, а на твоём плече труп, которому разрывной пулей мозги вышибло. На лице какая-то дрянь из крови и мозгов, а ты с этим человеком полчаса назад хлеб делил. Короче, к вечеру мы с Ромкой вдвоём остались, и патроны кончились. Знаешь, как боевики наших солдат убивают? В общем, решили мы друг друга пристрелить. Нашли две пули, но не успели. Точнее я не успел, а он промазал и вместо сердца мне в лёгкое попал. Я помню только, как эти твари его из окопа вытаскивали...
       В комнате повисла тишина, и Сергей не мог заставить себя её нарушить. Он, конечно, слышал об ужасах войны в Чечне, но никогда говорил с её очевидцем, никогда не представлял тех, кто умирал - не хотел представлять. Живя в своём маленьком мирке из сомнений и противоречий, он не сталкивался со смертью лицом к лицу, не заглядывал в её пустые глазницы, чтобы обнаружить в них своё отражение, и как теперь говорить с тем, кто был с ней на расстоянии одного выстрела, просто не знал. Коньяк понемногу начинал отпускать сознание, и Сергей понял, что не хочет трезветь - в здравом сознании и твёрдой памяти мысли были куда беспощаднее, а потому он молча встал и принёс с кухни рюмки и бутылку. Он не боялся напиться рядом с Александром до невменяемости, потому что просто не верил в то, что тот может сделать ему плохо. Поставив перед Сухановым полную до краёв рюмку, он накрыл его руку своей немного подрагивающей ладонью, и тихо проговорил:
       - За память.
       Александр грустно усмехнулся и, помолчав минуту, кивнул. Он выпил коньяк, стараясь как можно быстрее забыть то, о чём только что говорил.
       - Сергей, можно я попрошу тебя?
       - Я слушаю.
       Пианист отставил от себя пустую рюмку и сел на диван, рядом с креслом Александра. Не смотря на плескавшийся в крови хмель, Сергей понимал, что Суханов пожалеет об этом пьяном признании, если уже не пожалел.
       - Ты меня прости, я ничего такого себе не возомнил, но... - Александр взволновано провёл рукой по плечу Сергея, скользя по рубашке к запястью. - Дай мне руку.
       - Зачем? - брови пианиста сдвинулись на переносице, и он едва заметно подался назад - от прикосновения мужчины. Откуда-то сбоку звучал знакомые с детства голоса из фильма, и Сергей понял, что теряет контроль над ситуацией.
       - Просто хочу взглянуть на твою ладонь, - совершенно искренне ответил Александр и улыбнулся. На самом деле хотелось совсем иных прикосновений и страстей. Глядя на красивые губы и мягкую линию подбородка, Суханов из последних сил подавлял желание - впиться в них жадным поцелуем, сорвать вздох или стон, смешать дыхания в одно и почувствовать, как плавится тело в предвкушении любви. - Говорят, что у великих людей есть знак солнца на ладони. Мне интересно: есть ли он у тебя? Не бойся, я не кусаюсь.
       Сергей не сомневался, что Александр не кусается, по крайней мере сильно, но в просьбе мужчины его настораживало отнюдь не это. Да и в знак солнца на ладони парень верил мало. Он не заметил, как вполне дружеская беседа перекинулась на личности, и теперь судорожно размышлял, как вернуть разговор в прежнюю приятельскую колею. Неожиданно посмотрев на часы, пианист понял, что после ухода Андрея прошло уже больше часа. До его возвращения оставалось совсем немного, и Сергей скрытно перевёл дух, осознав, что у Александра вряд ли хватит времени на полноценное соблазнение.
       - Ты увлекаешься хиромантией? - постарался спросить пианист весело, но голос сорвался в конце фразы, выдавая небольшую панику. - Необычное увлечение...
       Отказываться было глупо, и Сергей протянул руку ладонью вниз, словно при рукопожатии.
       Александр принял этот "подарок судьбы" с нежной осторожностью - повернул кисть ладонью вверх, провёл пальцами по открытой ладони, словно наощупь изучая ломкие линии на горячей коже.
       - Да нет, я не увлекаюсь ничем таким. И в гороскопы не верю, и в предсказания. Просто слышал, что такое есть у талантливых великих людей. Хотелось проверить от чего-то, - вопреки словам и озвученным желаниям, Александр пристально смотрел в глаза Сергея. Не выпуская его руки из своих ладоней, Суханов лёгким рывком пересел на диван, и совсем тихо добавил: - До сегодняшнего дня я не верил в любовь с первого взгляда. А ты? Ты веришь в такую любовь?
       Алкоголь сыграл злую шутку, и Сергей понял, что стремление напоить Александра было неверным шагом. Инстинктивно отшатнувшись от слишком резко сократившего расстояние мужчины, пианист потянул руку на себя, стараясь прервать контакт.
       - Нет, - быстро проговорил он, списывая подобные вопросы на влияние коньяка и собственную невнимательность. - А что сегодня изменилось?
       - Ты мне нравишься, Сергей, - просто ответил Суханов, не выпуская руки объекта своего странного помешательства, но продолжая удерживать мягко и бережно. - Понимаю, звучит глупо, но с тех пор, как я тебя увидел, я сам не свой. Со мной в жизни ничего подобного не случалось... У тебя очень ласковые ладони. Красивые, - брюнет склонился губами к руке пианиста и нежно поцеловал, едва касаясь горячими губами спутанных линий.
       - Ты сам не свой с тех пор, как выпил, - попытался отшутиться Сергей, сильно вздрогнув от горячего касания губ и тут же сжав руку в кулак, чтобы не допустить ещё одного прикосновения к чувствительному месту. - Александр, это не смешно. Пусти.
       Прогнозы Андрея оказались неверны, и пианист судорожно размышлял, как выпутаться из этой щекотливой ситуации с наименьшими потерями. Он не мог откровенно послать Суханова, как ему сейчас больше всего хотелось, а потому ему оставалось лишь взывать к его благоразумию. Представив укоризненный взгляд Андрея, Сергей зажмурился, словно в ожидании удара, и ещё настойчивее потянул руку на себя.
       - Ты много выпил...
       Александр выпустил ладонь пианиста и с интересом взглянул на него. Этот затравленный вид сказал ему о многом, но отступать было не в правилах Суханова.
       - Извини, Сергей. Я слишком настойчив, да? Только... Я ведь ничего плохого не хотел, понимаешь? - Брюнет усмехнулся сам себе и озадаченно потёр лоб. - Глупо, я понимаю. Мы друг друга совсем не знаем. Ты только не думай, что я на всех так кидаюсь. Да, я выпил, конечно, но я не настолько пьян, чтобы не понимать, что говорю.
       Получив свободу, Сергей быстро встал на ноги и отошёл на несколько шагов от дивана, словно стараясь отгородиться расстоянием. Сейчас он с куда больше охотой кинулся бы в спальню, спрятавшись там от всей этой ситуации до прихода Андрея, но парень понимал, что это будет предательством по отношению к Журавлёву, тем более, что он уже пообещал... Взглянув на часы, Сергей едва не застонал, понимая, что два часа с ухода Андрея истекли полчаса назад. Взъерошив волосы, пианист несколько раз прошёлся вдоль дивана, и только затем поднял потемневшие глаза на Александра.
       - Пожалуйста, не делай так больше.
       Слова были жалкими, особенно если учесть реальное положение вещей, но в обычно спокойном и тихом голосе Сержа появились стальные нотки, что не давали усомниться в реальности этой просьбы.
       - Я не могу этого обещать. Я не трону тебя, пока сам не захочешь, но не понимаю, почему я должен молчать, если ты действительно нравишься мне. Ты интересный человек, по-моему. И фильмы нам одинаковые нравятся. А ещё... - Александр замолчал и виновато улыбнулся от понимания, что в джинсах как стояло, так до сих пор и стоит. - Ладно, - вздохнул он. - Не сердись. Где у вас тут ванная комната? Мне умыться надо.
       - По коридору вторая дверь направо.
       Проигнорировав остальные слова Александра, Сергей развернулся и вышёл на кухню, чтобы там, в тишине и покое, прижаться горячим лбом к прохладной дверце холодильника и прикрыть глаза. Тело давно била дрожь, но парень заметил её только сейчас, обнимая себя руками за плечи и невольно затихая в этой странной позе, что давала хотя бы иллюзию защищенности. Ситуация безнадёжно вышла из-под контроля, и Сергей уже не мог поддерживать одну линию игры, мечась, словно загнанный в угол зверь, и перескакивая с одного плана на другой. Он был ограничен просьбой Андрея и, в то же время, был впервые в жизни свободен в выборе сексуального партнёра. Этот дуализм сводил с ума и вызывал состояние, близкое к нервному срыву. Несколько раз глубоко вздохнув, Сергей склонился над раковиной и, включив ледяную воду на полную мощность, умылся несколько раз, прогоняя пунцовый румянец и жар. "Андрей, пожалуйста, быстрее! - почти взмолился он. - Я так долго не выдержу..."
       За дверью ванной слышался шум воды, а минут через пять Александр вышел из неё - немного раскрасневшийся и раздетый по пояс. Он отыскал Сергея на кухне и немного удивлённо заметил:
       - Ты бледный какой-то. Всё в порядке?
       Резко обернувшись на неожиданно появившийся за спиной голос, Серж на секунду расслабился, а затем быстро закрыл воду и потянулся за полотенцем, чтобы вытереть лицо и намокшие пряди волос.
       - Спиртное плохо на меня действует, - солгал он, стараясь не поднимать глаз на полуобнажённого Александра, - не волнуйся, скоро пройдёт.
       - Это из-за меня, Сергей? Скажи честно. - Александр сделал шаг ближе, но не прикоснулся. Тело у брюнета было мускулистым и сильным - наверняка раз в неделю посещает тренажёрный зал. - У меня нехорошее ощущение - будто ты боишься меня. Я могу что-нибудь сделать, чтобы загладить свою вину?
       - Ты ошибаешься.
       Потратив несколько секунд на приведение себя в порядок, Сергей кинул влажное полотенце на спинку стула и выпрямился, глядя Александру в глаза и пресекая все свои попытки опустить взгляд.
       - Ты проголодался? Тебя покормить?
       "Точно из-за меня", - с грустью подумал Суханов, но в ответ лишь неуверенно пожал плечом.
       - У нас там ещё чипсы и неоконченный фильм.
       Пожав в ответ плечами, мол, как хочешь, Сергей прошёл мимо Александра в гостиную и сел на диван, возвращаясь к просмотру фильма, что уже подходил к концу. Стараясь не замечать замершего в кресле мужчину, парень то и дело поглядывал на часы, стрелка на которых ползла слишком медленно даже для ожидания. Потянувшись в очередной раз к тарелке с чипсами, Сергей натолкнулся пальцами на руку Суханова, и тут же отдёрнул их, словно обжегшись о слишком горячую кожу. Больше он не потянулся к столу ни разу. Он был зол на себя самого за такую реакцию, он был зол на Александра, что оказался таким же, как и все дружки Андрея, он был зол на самого Андрея, который просто кинул его, решив полюбопытствовать: а чем закончится эта история? Стрелка на часах медленно приближалась к той отметке, где любое терпение заканчивалось, а паника перерастала в гнев. Едва на экране замелькали титры, Серж уже стоял у стеллажа с дисками, выбирая следующий фильм.
       - Есть какие-нибудь пожелания? - нейтрально поинтересовался он, хотя дрожь в голосе угадывалась без труда.
       - Да, - отшутился Суханов. Пока шёл фильм он думал, как разговорить Сергея и сделать так, чтобы тот перестал хмуриться и нервничать хотя бы на короткое время. - Если не сложно, расслабься и не обращай на меня внимание. Ты вовсе не обязан меня развлекать. Разве тебе не надо репетировать? Может у тебя дела, а я отвлекаю. Я же вижу, что тебе со мной не в кайф. Никогда не имел привычки навязывать своё общество.
       - Репетировать поздно, - отметил Сергей, автоматически поднимая глаза наверх в поисках часов - стрелки показывали первый час ночи, - соседи спят.
       Ещё несколько секунд простояв у стеллажа и, видимо, задумавшись, Серж не сразу понял, что его фактически "отпустили". С трудом скрывая собственное облегчение, он несколько раз глубоко вздохнул, а затем повернулся к Александру лицом.
       - Ну тогда я пошёл спать, мне завтра рано вставать, - уже привычно солгал он, не заботясь даже о видимом гостеприимстве. - Выключи тут всё, когда тоже пойдёшь, хорошо?
       - Хорошо, - согласился Александр, и уже в дверях окликнул Сергея. - Эй, мы можем хотя бы друзьями быть?
       - Всё возможно, - легко пожав плечами, ответил парень. - Спокойной ночи.
       Быстро добравшись до спальни, Сергей тут же снял уже мешавшую дышать рубашку и сделал то, что хотел сделать уже давно - набрал телефонный номер Андрея.
       Из трубки ему ответил виноватый, но совершенно не расстроенный голос:
       - Солнце, прости. Хотел позвонить тебе, но забегался тут совсем. Вы как, не скучаете там?
       - Ты издеваешься?! - Сергей хотел поговорить нормально, но расстроенные вконец нервы взяли своё, и парень нашёл отдушину для своего раздражения. - Ты сказал, что уходишь на два часа! Сейчас прошло уже больше четырёх! Ты где? Когда ты будешь?
       - Не сердись, малыш, у нас с тобой крупный контракт намечается. Мне очень жаль, но если ты хочешь чего-то добиться, придётся кое-чем пожертвовать. Я сейчас еду на встречу с одним очень известным продюсером, но это аж за городом. В общем, ты меня не жди, ложись спать. Завтра у тебя день тяжёлый.
       - Андрей, ты всё это специально, да? - голос Сергея дрожал совсем по-детски, но обида в нём была совершенно взрослая. Он уже не воспринимал информацию ни о продюсере, ни о контракте, что мог бы помочь ему исполнить свою самую заветную мечту. - Ты специально оставил меня наедине с ним, скажи!
       - Нет конечно! Что за чушь? - Андрей, похоже, воспринимал ситуацию, как повседневную банальность. - Ты перенервничал. Он что, чмокнул тебя в щёку? Или облапал? - в голосе Журавлёва была явная насмешка. - Брось, этот моралист-провинциал совершенно не способен ни на что подобное.
       - Ты в этом уверен? - голос Сержа неожиданно стал злым, пожалуй, так он ещё ни разу не позволял себе говорить с Андреем. - К твоему сведению, твои прогнозы не оправдались!
       - Ох, Серж, я тебя умоляю, - Андрей устал от лишних сложностей. По его мнению проблема не стоила выеденного яйца. - Не делай из мухи слона. Вот что, мне сейчас некогда... Давай утром поговорим. Выспись. Выпей кофе, и ложись спать. Утром обо всём поговорим. Обещаю.
       - Что, утром ты сообщишь - с кем в следующий раз мне нужно быть поласковее?! - почти выплюнул в трубку Серж, который сейчас был вполне способен на рукоприкладство, и если бы Андрей не находился так далеко, то узнал бы это на своей шкуре. - Или в сотый раз сообщишь мне, что я слишком чувствительный?!
       Сергей расхаживал по комнате всё быстрее, стараясь хотя бы таким способом выплеснуть негативные эмоции.
       - Мне надоело, Андрей! На-до-е-ло!
       Не слушая последующих реплик любовника, пианист с громким звуком захлопнул крышку сотового и едва сдержался от того, чтобы запустить его в стену. Кинув мобильный на постель, он быстро прошёл на кухню за остатками коньяка, понимая, что сейчас сам просто не успокоится. На его счастье, гостиная и кухня были пусты - очевидно, Александр уже ушёл в свою комнату и, возможно, уже давно спал. Сделав несколько обжигающих глотков прямо из бутылки, Сергей закашлялся, поперхнувшись крепким напитком, но тем не менее через несколько секунд снова присосался к горлышку, добивая напиток. "Тварь, - ещё больше ярился он, пьяно меряя шагами кухню, - мразь... Чтоб тебя..." Он не помнил, когда в последний раз был так зол на кого-то. То ли в нём действительно накопилось много всего, то ли алкоголь и вправду влиял на пианиста слишком плохо, но уже скоро его мысли ушли в совершенно другом направлении.
       - Хочешь, чтобы я был поласковее?! - разговаривал он сам с собой, ероша и без того спутавшиеся волосы. - А то слишком чувствительный... из-за ерунды расстраиваюсь... да, Андрей? Ничего, сейчас всё сделаем в лучшем виде, ему понравится!
       С этими словами Сергей вышел из кухни, направляясь прямо в гостевую спальню, в которой остановился Александр. Не особо заботясь о вежливости, парень бесцеремонно распахнул дверь и замер в проёме коридора. Позади него был свет ночника, а впереди - лишь тьма, и он собирался с головой нырнуть в эту тьму, лишь бы не помнить ни о чём.
       Александр сквозь сон услышал какие-то звуки, а приподняв голову, не смог поверить глазам.
       - Сергей? Что случилось? - до него не сразу дошло, зачем Доронин так резко ворвался в его спальню, но вид полуобнажённого тела, окутанного слабым жёлтым светом, заставил проснуться окончательно.
       - Я думал, ты спишь давно.
       На секунду в пьяном сознании Сержа мелькнула здравая мысль развернуться и просто уйти, пока не поздно, но обида и гнев сделали своё чёрное дело, и пианист заткнул голос разума, шагнув дальше во тьму и закрывая за собой дверь к свету. Уже через секунду Александр почувствовал на своём лице горячее дыхание Сергея, в котором ясно чувствовался запах коньяка, а ещё через секунду тёплые губы коснулись его щеки и медленно скользнули ниже, накрывая его губы.
       По телу брюнета словно прошла сладостная судорога. Руки сами собой скользнули по плечам, шее, обняли ладонями лицо Сергея. Ещё минуту назад, Александр задавался вопросом: зачем Доронину всё это, а теперь плюнул и забыл обо всём. Он уже почти смирился с тем, что ничего не добьётся, как вдруг всё изменилось.
       Александр целовал мягкие губы Сергея, не понимая ни его, ни себя. Это было слишком похоже на помешательство, или встречу двух любовников, которые не виделись много лет. В танец страсти вливались странные и яркие краски! Языки соприкасались, ласкали друг друга, боролись за право повелевать. Дыхание к дыханию - и с губ уже срывается благодарный стон.
       - Подожди... Подожди, - эта просьба вырвалась на коротком выдохе, и Александр прервал поцелуй, пытаясь разглядеть в полумраке комнаты лицо Сергея. Жаль, но он не мог видеть того, что отражалось в зелёных глазах.
       - Ты такой жаркий... - ладонь прошла по груди Сергея, уделив внимание соску, потом спустилась на живот. Эти неторопливые ласки сводили Александра с ума. - Какая у тебя бархатная кожа, Сергей. Серёженька.
       С трудом переводя дыхание, пианист чувствовал жар тела Суханова кожей, и его тянуло прижаться плотнее, уткнуться носом в грудь мужчины и просто замереть. Но бунтующее сознание не допускало и мысли о таком повороте событий, а потому Сергей медленно наклонился, коснувшись губами шеи Александра и стараясь не слышать слишком необычных для такой ситуации слов. "Интересно, он такой со всеми своими любовниками?" - неожиданно задался вопросом парень, но уже скоро выбросил его из головы, принимаясь за дело. Покрывая поцелуями шею, плечи и грудь Александра, он мешал нежные и почти невесомые прикосновения с укусами и почти болезненными касаниями, прижимаясь к мужчине всем телом, он провоцировал его на инициативу, становясь всё более смелым и изобретательным в ласках.
       - Хочешь меня? - тихо спросил он между поцелуями, обнимая Суханова за талию, чтобы не дать легко отстраниться ни себе, ни ему.
       - До умопомрачения, - сквозь поцелуй тяжело выдохнул брюнет, укладывая Сергея на спину и припадая губами к шее. - С самого утра... Как только увидел...
       Александр неторопливо и ласково покрывал поцелуями ключицы любовника, грудь, постепенно чертя влажные дорожки к животу, и ниже - почти у пояса джинсов. А потом обратно.
       - Тогда бери, - выдохнул парень едва слышно, запуская тонкие пальцы в тёмные волосы Александра и притягивая его голову ближе к себе так, чтобы перемешалось дыхание. Что-то в действиях Суханова настораживало Сергея, и он не понимал той нежности, с которой мужчина прикасается к нему, словно он был кем-то большим, чём партнёр на одну ночь. Доронин привык к тому, что его любовники не особо церемонились, удовлетворяя в первую очередь своё желание, ну а его - уж как повезёт, и сейчас действия Александра вызывали странное неудобство и почти стеснение из-за того, что всё в очередной раз получилось не по плану. Выгнувшись под любовником, Серж обхватил ногами его бёдра, недвусмысленно давая понять, что осторожность и долгие прелюдии необязательны.
       Александр чувствовал, что что-то не так, но не мог заставить себя: ни копаться в причинах странного прихода Сергея, ни отпустить его. Немного приподнявшись над любовником, брюнет дрожащими пальцами расстегнул ремень на его джинсах, и стащил их с бёдер. Губы тут же стали целовать напряжённый член Сергея лёгкими касаниями-уколами, словно уговаривая, не пожалеть о сказанных словах.
       Весь гнев пианиста тут же сошёл на нет, и он всхлипнул, инстинктивно подаваясь бёдрами навстречу губам Александра. Это было уже слишком даже для его пьяного сознания, и он попытался вывернуться из-под чересчур откровенной ласки, понимая, что ещё несколько секунд и голову он потеряет окончательно.
       - Саша, - сам не заметив, как сошёл на "фамильярность", Сергей вопреки своим следующим словам прижал голову любовника к своему паху, - не надо... так.
       - Почему? - шёпотом спросил Суханов, и провёл языком вблизи мошонки. - Расслабься просто, Серёж... Обхватив губами головку члена, Александр медленно скользил по бархатной коже к основанию, а затем обратно. Горячая плоть упиралась ему в нёбо, и немного изменив положение, брюнет пропустил её дальше - в горло, надеясь на то, что Сергей не станет сильно давить ему на затылок и нечаянно не придушит.
       С губ парня сорвался стон, и он несильно качнул бёдрами вверх, умоляя о большем. Дыша часто и мелко, пианист изо всех сил сдерживал рвущиеся с губ стоны наслаждения. В глазах давно стояли слёзы, и он проклинал себя за них, понимая, что его телу никогда раньше не было так хорошо. Впервые Сергей не представлял на месте очередного любовника Андрея, отдаваясь прикосновениям Александра до конца. Он просто не мог представить себе Журавлёва, делающего такое с ним. Перебирая мягкие волосы Суханова, пианист беспомощно извивался на измятой постели, умоляя не тянуть.
       - Саша, пожалуйста, - всхлипнул он уже громче, чувствуя, как слёзы из глаз скользнули по вискам в волосы.
       В ответ его мягко подгадили по бедру и увеличили темп. Александр был не большим любителем минетов, но с Сергеем почему-то захотелось этого, и даже не из-за желания произвести впечатление. Он действительно нравился Александру - такой незнакомый, с удивительней внутренней тягой и детской наивностью, которую отчего-то очень пытался скрыть. А ещё, наверное, дело было в этих удивительно притягательных зелёных глазах. Лаская Сергея, Суханов сам терял голову.
       Когда брюнет отстранился, то просто сказал:
       - Потерпи немного, я достану презервативы и смазку.
       Подрагивающие пальцы сомкнулись вокруг запястья Александра, и пианист удержал его на постели, сдавленно прошептав:
       - Не нужно, я здоров и...
       Сергей сам не слышал собственных слов, его тело уже жило отдельной жизнью и понимало, что сейчас он просто не сможет без боли. С трудом встав на колени на постели, парень придвинулся к любовнику и тихо договорил:
       - Пожалуйста, возьми меня... так.
       Александра не пришлось уговаривать, и тут уж он дал выход своей страсти - просто сгрёб Сережку в крепкие объятия, и непрерывно целуя, повалил на постель. Брюнет осторожно развёл колени любовника в стороны.
       - Смазка нужна, а иначе тебе больно будет. Но я, кажется, знаю, где взять, и никуда при этом не ходить, - с этими словами, Александр взял в рот член Сергея и принялся за дело. Пальцы продолжали ласкать кожу между ягодиц, иногда несильно проникая внутрь сквозь узкое отверстие ануса.
       Первые проникновения принесли с собой небольшую боль, но уже скоро пианист расслабился, по опыту зная, что так будет легче. Изо всех сил цепляясь за измятую простыню, он отпустил себя, покоряясь действиям Александра и двигаясь вместе с ним. И без того бледный лик усмехающегося Андрея в сознании растворился, уступая место ярким краскам вожделения и потемневшим от страсти глазам брюнета. Всего несколько движений - и Сергей вскрикнул, выгибаясь на постели и вырываясь из горячего рта Александра, чтобы выплеснуть обжигающее семя себе на живот.
       Его любовник только удовлетворённо улыбнулся и, собрав тёплую влагу пальцами, смазал этой субстанцией свой член и анус Сергея. Закинув ноги пианиста себе на талию, Александр склонился к его губам и тихо спросил:
       - Продолжим?
       - У тебя ещё есть сомнения? - через силу улыбнулся музыкант, подаваясь бёдрами навстречу любовнику и нервно облизывая губы в ожидании первой боли. Через тело ещё проходили судороги оргазма, и Сергей немного дрожал, приходя в себя. - Алекс, быстрее...
       - Не хочу тебе сделать больно, - прошептал Александр, покрывая лицо Доронина ласковыми поцелуями.
       Суханов действительно был очень осторожен - он овладел Сергеем медленно и бережно, и лишь когда убедился в том, что тот полностью расслабился, ускорил темп толчков. Руки ласкали тело, губы шептали признания, целовали страстно и жадно. Танец двух молодых тел в постели, музыка стонов и вздохов - и так плотно сливаться приятно и хорошо! Александр чувствовал себя счастливым по-настоящему за последние четыре года.
       - Серёженька...
       Отдаваясь любовнику до конца, пианист потерял остатки разума, отзываясь на каждое прикосновение и шепча откровенные признания, щёдро разбавленные стонами и вскриками. Достигнув пика, не разрывая поцелуя, любовники уже через несколько минут снова жадно целовались, будто желая вобрать друг друга без остатка. Ласка и нежность Александра сделали своё дело - Сергей раскрылся, отдавая не только тело, но и душу, как у него было только с Андреем, но в тот момент музыкант и не вспомнил о своём возлюбленном. На эти несколько часов самого настоящего счастья он, не задумываясь, променял бы всю свою жизнь, но предрассветное небо за окном вернуло в реальность, и Доронин устало прикрыл глаза, чувствуя на своей шее горячее дыхание Суханова. Не удержавшись, пианист провёл ладонью по мягким волосам любовника, запрещая себе думать о том, что будет завтра, и лишь крепче прижался к обнимающему его мужчине.
       Утром Александр проснулся первым и, увидев в постели растрёпанного спящего Сергея, ласково улыбнулся. Эта ночь стала для Суханова настоящим подарком. После того, как погиб Роман, он даже не пытался заводить себе постоянного парня. Были интрижки: то там, то тут, но сейчас Александр сердцем чувствовал: всё серьёзно и по-настоящему. Он совершенно не понимал, чем зацепил его этот парнишка с зелёными глазами. В Сергее была удивительная внутренняя сила, природный магнетизм, что-то такое, что лишало Суханова здравого смысла и пробуждало состояние сродни наркотическому опьянению. Сейчас, глядя на спящего любовника, Александр был склонен поверить даже в судьбу, в мистику, в чудеса. Да во что угодно, что хоть мало-мальски могло объяснить его странное любовное помешательство.
       - Эй, доброе утро, - осторожно позвал он, и бережно коснулся плеча любовника, уводя в реальность из мира грёз. - Сергей.
       Мягкая истома слишком быстро сменилась суровой явью, и пианист открыл глаза, сонно жмурясь от заглядывающего в окно солнца. Обернувшись на прикосновение, он удивленно уставился на Суханова, но тут же отпустил глаза, вспоминая прошедшую ночь и частично утро. При свете дня всё предстало в другом свете: собственная злость на Андрея испарилась, показавшись глупой, а отношения с Александром из мести переросли в ошибку. И хотя прошедшая ночь была, пожалуй, лучшей в его жизни, на ней всё и должно было закончиться. Просьба Журавлёва была выполнена, и стыд за это уже дал о себе знать.
       - Доброе утро, - тихо проговорил Сергей, отстраняясь от бывшего любовника и стараясь рукой нащупать на полу свою одежду. - Хочешь кофе? - как и обычно, парень прятался от чувств за словами.
       - Было бы неплохо, только давай пару минут поваляемся ещё. Мне в фирму только после обеда ехать... Серёжка, ты такое чудо, - Александр обнял пианиста, словно любимого плюшевого мишку. - Может сходим вечером куда-нибудь? А потом и повторить можно. Что скажешь?
       Представив, как "повторение" будет выглядеть перед Андреем, Сергей заметно побледнел и постарался как можно менее болезненно вывернуться из объятий Александра, одновременно думая над тем, как начать щекотливый разговор. Обычно, после таких ночей его любовники просто вставали и уходили, выпивая напоследок чашку кофе, и никогда уже не возвращались, но и тут менеджеру из Саратова удалось сбить привычные уклад жизни пианиста, принося совершенно новые чувства, одним из которых было раскаяние.
       - Саша, - голос прозвучал виновато и у Сергея не было сил его изменить, - боюсь, вечером я занят... и повторить не получится, тем более, скоро вернётся Андрей, а мы...
       Он не закончил и вывернулся из объятий Суханова, подхватывая с пола джинсы и начиная их судорожно натягивать.
       - Думаю, он поймёт. Мы ничего плохого не сделали, - тихо проговорил Александр, но от беспечности в голосе не осталось даже следа. У него появилось нехорошее предчувствие. Наблюдая, как Сергей одевается, Суханов уточнил: - А послезавтра у тебя есть дела?
       - Да, - выдохнул пианист, застёгивая джинсы и начиная искать рубашку, - и послепослезавтра тоже.
       Вспомнив через несколько секунд, что рубашка осталась в их с Андреем спальне, он устало выпрямился и провёл ладонями по волосам, приглаживая взъерошенные пряди.
       - Саша, нам лучше поговорить сейчас и всё решить...
       - Ты говоришь так, словно что-то мешает нам быть вместе, - нахмурился Александр. - Мне показалось, что ночью мы уже решили если не всё, то многое.
       Сергей непонимающе смотрел на Суханова, до последнего надеясь, что он просто шутит.
       - Саша, мы провели чудесную ночь, но, - Доронин понял, что говорит как бездарная актриса из среднебюждетного мексиканского сериала, а потому перешёл сразу к "сути" вопроса. - У меня есть парень и... это Андрей.
       Александр смотрел на Сергея с явным непониманием.
       - Погоди. Но ведь я его спрашивал вчера о тебе, и он мне сказал, что ты не будешь против если что. Я подумал, что у тебя нет парня.
       Суханов сел в постели и обхватил голову руками.
       - Чёрт! Зачем же ты тогда со мной спал? Или у вас такие свободные отношения?
       Для очередного приятеля Андрея Александр был слишком странным и Сергей растерялся, откровенно не понимая, из-за чего тот так себя ведёт. Пианист не хотел оправдываться, но и просто развернуться и уйти тоже не мог.
       - У нас... очень странные отношения, - проговорил он, наконец, понимая, что не стоит продолжать этот разговор. - Как встанешь, приходи на кухню, я напою тебя кофе.
       Развернувшись, он подошёл к двери, и на секунду обернувшись, добавил:
       - Не думай об этом. Так легче, поверь мне.
       Суханов проводил Доронина недобрым взглядом - нет, он злился не на него, на себя: за то, что приехал в Москву, за то, что согласился пожить у Андрея, за то, что влюбился в его парня. Влюбился? Да. И это было самым обидным во всей ситуации.
       Выскочив из постели и одевшись, Александр прибрал кое-какие вещи в комнате, застелил постель и пошёл на кухню. Сергей как раз готовил бутерброды с колбасой. Замерев на несколько секунд, Суханов пристально смотрел на музыканта, но смолчать не смог.
       - Сергей, скажи мне, только честно. Тебя самого устраивает всё это? Я не имею права спрашивать, но сейчас я выгляжу, по меньшей мере, неприглядно. Получается, что я тобой попользовался, так? Как вещью.
       Пианист отвернулся от Александра, подходя к плите, где в турке уже варилось кофе. Он стоически игнорировал купленную Андреем кофеварку, предпочитая готовить любимый напиток самостоятельно, и сейчас он искренне радовался своей привычке, позволяющей отвлечься от разговоров на "дело". Вопросы Суханова оказались куда большим испытанием, чем просьба Журавлёва, и парень судорожно размышлял: начинать ли ещё один неприятный разговор, или же притвориться, что ничего не слышал и надеяться на понятливость недавнего любовника.
       - Саша, я... - он замолчал, а затем начал заново, одновременно разливая кофе по двум чашкам. - Если ты не против, я бы не хотел говорить об этом. Мне понравилось то, что было ночью. Как я понял, тебе тоже. Так что давай оставим лишь приятные воспоминания и не будем переходить на личности. Мы сделали это по обоюдному желанию, но у меня есть парень, и дальнейшие отношения между нами невозможны... Ты меня понимаешь?
       С трудом заставив себя повернуться, он подошёл к столу и поставил на него две чашки с горячим ароматным напитком, а затем отвернулся, чтобы доделать бутерброды.
       - К несчастью я очень понятливый, - тихо проговорил Александр, пытаясь держать себя в руках.
       Суханов молча пил кофе, но к еде не притронулся. Он чувствовал себя так, словно это его поимели, его поставили в идиотское положение.
       - Я уеду сегодня... Совсем. Можно я у тебя спрошу ещё? Только одно... Зачем Андрею это нужно? Только честно скажи мне.
       Молчание камнем повисло в тяжёлом и душном воздухе кухни, и пианист не хотел его нарушать. Кляня настойчивость Александра и своё поведение, он молча допил кофе, и только потом произнёс лишь одну фразу:
       - Законов гостеприимства ещё никто не отменял.

***
       
       Александр был подавлен и зол весь вечер, но ночь для него стала настоящим кошмаром. Он уже засыпал, когда его слуха коснулся тихий стон, что донёсся из-за стены. Голос был слишком хорошо знаком Суханову. Его глаза распахнулись, словно в ужасе, едва он понял, что происходит в соседней спальне. Он лежал тихо, смотрел в потолок и слушал, как едва слышно поскрипывает кровать. Он представлял себе лицо Сергея - счастливое, исполненное экстаза и любви, и по вискам катились слёзы. Хотелось кричать, но Александр только сжимал простыни в кулаках и от бессилия кусал губы. Он не плакал с тех пор, как впервые очнулся в госпитале и вспомнил, что сделали боевики с его другом. Он помнил образы, фразы, крики - всё, что видел и слышал, когда временами к нему возвращалось сознание. Ромку раздели донага, потом били, а когда Александр очнулся в следующий раз, его любовника жестоко насиловали. Суханов пытался дотянуться до пистолета, чтобы сделать один единственный выстрел - и прекратить мучения друга, но пальцы нащупали только скользкую от крови и дождя землю. Только через месяц он узнал, что Ромку обезглавили и выпотрошили, словно какую-то скотину. В тот день он плакал навзрыд - выл, затыкая себе ладонью рот и сжавшись на полу больничного туалета. Раненое лёгкое простреливало болью от напряжения, точно от ромкиного выстрела. И вот теперь, спустя три года, снова слёзы. Только это слёзы обиды и горечь безответной любви.
       Утро выдалось холодным и пасмурным. Сергей проснулся рано и уже готовил на кухне завтрак, откровенно клюя носом и стараясь не уснуть. Через три часа у него начиналась репетиция, которая должна была длиться весь день, а потому утреннее кофе пианисту было жизненно необходимо.
       Резко обернувшись на тихий шорох за спиной, Доронин почти наткнулся на Александра и инстинктивно сделал шаг назад, чтобы не стоять вплотную.
       - Утро, - хмуро поздоровался он, и продолжил резать овощи на салат, надеясь на то, что вчерашний разговор не повторится. - Как спалось?
       - Хорошо, - соврал Суханов. Он был одет в куртку, на улице моросил дождь.- У тебя довольный вид... Прости за вчерашнее. Я подумал, что мне будет лучше уехать. Не хочу вам с Андреем мешать. Серёж, можно мне тебя попросить кое о чём?
       - Уже, помнится, просил, - вздохнул пианист не зло, а как-то печально.
       Для него не было сюрпризом то, что Александр решил уехать, на его месте Сергей поступил бы точно так же, и уже давно.
       - Попроси...
       Бросив нарезанный помидор в салатницу, парень ветер руки от сока полотенцем и повернулся к собеседнику.
       - Дай мне фильм про слепого музыканта - хочу ещё раз просмотреть, - улыбнулся Александр, но его глаза были какими-то больными - красными. - Я верну.
       Суханов достал из кармана сотовый телефон и разблокировал кнопки.
       - Только дай мне твой номер сотового, а то сюда я вряд ли отважусь заглянуть ещё раз. А так, можем в кафешке встретиться. Знаешь, я много думал вчера о том, что ты сказал. Если ты правда не передумал - будем друзьями?
       Сергей тихо хмыкнул и покачал головой, явно что-то решив для себя.
       - Ты изменил своё мнение за одну ночь? Что-то плохо верится...
       Пройдя мимо Александра, пианист недолго зашёл в гостиную и через несколько минут вернулся с диском.
       - Держи, - протянув фильм, он отвёл глаза, чтобы не встретиться с бывшим любовником взглядами, - можешь оставить себе. У меня он и на ноутбуке есть.
       Вернувшись к приготовлению завтрака, парень несколько секунд молчал, а затем неожиданно для себя продиктовал номер своего сотового.
       - Если вдруг решишь обсудить содержание, - улыбнулся он Суханову на прощание, зная по себе, что слова слишком часто расходятся с поступками. - Удачи тебе.
       - Спасибо.
       Александр ничего больше не сказал. Пальцы бережно прошлись по красно-чёрной обложке - это всё, что у него осталось от мечты - маленькая безделица на память.
       - Прощай, Сергей.
       Суханов ушёл тихо, ещё до того, как проснулся Журавлёв. У подъезда ожидало такси, в душе было скверно, а на сердце тяжело.
       - В ближайшую гостиницу пожалуйста, - не своим голосом попросил Александр, и вдруг, в последний раз взглянул на окна квартиры с надеждой, что там будет Сергей - и хотя бы один взгляд на прощание, но его не было. Автомобиль увозил Суханова в неизвестность, а он сжимал в руке диск и вспоминал жаркие губы с привкусом коньяка, горячую кожу, тихий шёпот: "Саша...".
       
       
       ***
       
       Сергей посмотрел на часы и откинул голову назад - на спинку скамейки, вглядываясь в голубое летнее небо, по которому изредка пробегали облака. Он пришёл раньше, до назначенного времени оставалось ещё несколько минут. Было немного жарко, и парень устроился в тени деревьев, ожидая Александра. Суханов позвонил ему с утра и попросил о встрече. Сначала Сергей думал отказаться, сославшись на плотный график репетиций, а затем почему-то согласился встретиться в небольшом перерыве. "Чем раньше начнём, тем раньше закончим, - справедливо думал он, что это будет их последняя встреча. - Больше у него поводов не будет..."
       Александр не опоздал ни на минуту.
       - Привет, - сказал он беспечно, но в глазах промелькнула та самая искра тоски, которую он прятал за улыбкой. - Ты давно тут?
       Окинув взглядом улыбающегося мужчину в светлом летнем костюме, Сергей встал и протянул руку для рукопожатия.
       - Привет. Всего несколько минут.
       - Пойдём в кафе? - то ли спросил, то ли предложил Александр, тайком любуясь, как эротично облегает сильное тело белая футболка с изображением волчьего оскала. - Посидим немного, если ты не очень занят?
       Сергей пожал плечами, прекрасно понимая, что соглашается на что-то большее, чем просто вынужденная встреча, и кивнул.
       - Через час мне нужно быть на репетиции, так что немного времени у меня есть.
       Выйдя из парка, мужчины завернули в ближайшее летнее кафе под открытым небом и сели за дальний столик. Быстро пролистав меню, пианист заказал себе безалкогольный коктейль и обратил всё своё внимание на сидящего напротив Александра.
       - Я закурю? - спросил он, доставая сигаретную пачку из кармана джинсов. Почему-то в присутствии Суханова у него в последнее время сдавали нервы, и от этого было единственное лекарство - крепкий табак.
       - Конечно, - Александр кивнул, заказал себе минеральной воды. Он не знал с чего начать разговор. За те восемнадцать дней, пока они не виделись, он понял только одно - он стал скучать по Сергею. Это была какая-то безотчётная глухая тоска, что накатывала вечерами и не отпускала до утра. - У тебя скоро концерт. Можно я приду?
       Сергей выпустил дым вверх и удивлённо посмотрел на собеседника.
       - Зачем? - спросил он, и тут же поправился. - Прости, но я сомневаюсь, что тебя заинтересует двухчасовая игра произведений моего собственного сочинительства. Через два месяца будет другой концерт, там я буду играть классику. Думаю, там тебе будет интереснее.
       - Ты сам сочиняешь?! - воскликнул Александр. - Что ты, я был бы счастлив: послушать твои творения! И на другой концерт приду обязательно.
       Недоверчиво посмотрев на радостного Суханова, Сергей натянуто рассмеялся и пожал плечами:
       - Прости, я не привык, что сейчас кто-то интересуется фортепьянной музыкой. Смена приоритетов, знаешь ли...
       Доронин докурил сигарету и раздавил окурок в чёрной пепельнице.
       - Приходи, - кивнул он, делая несколько глотков из своего бокала, - если оставишь адрес, я вышлю тебе билеты. Можешь взять с собой кого-нибудь.
       - Спасибо, Сергей.
       
       ***
       
       Сергей открыл входную дверь и кинул связку ключей на стол рядом с зеркалом. В комнате громко гремела музыка, а значит, Андрей был дома и сейчас просто расслаблялся после тяжёлого рабочего дня. Скинув обувь, пианист прошёл в гостиную и обнаружил любовника сидящем в кресле с кружкой пива и рассыпанными по всему столу чипсами. Музыка того интересовала вряд ли, потому что всё внимание Журавлёва было сосредоточено на толстом журнале, что он держал в руках, и Доронин выключил музыкальный центр, подходя ближе к любимому и заглядывая ему через плечо.
       - Как ты?
       - Выжил, - мрачно отшутился Андрей и, отложив в сторонку Квир, взглянул на Сергея снизу вверх. - Вот, сижу - тебя жду.
       - Ложился бы без меня, - улыбнулся пианист и, потянувшись, легко коснулся губами губ любовника, - с репетициями я сейчас поздно буду приходить.
       - Мне без тебя не спится, - заявил Журавлёв, осторожно взяв руку Сергея и приложив его ладонь к тесным джинсам в паху. - Чувствуешь, как я скучал, Серж? А ты говоришь: "спать".
       На щеках пианиста появился румянец, но он не отнял руку, покоряясь желанию любовника.
       - Мне завтра придётся играть сидя, - мрачно пошутил он. - Мне казалось, ты устал...
       Андрей немного удивлённо приподнял бровь - раньше его любовник никогда не увиливал от постельных "выступлений".
       - Поработаешь ротиком, - коварно улыбнулся Журавлёв и сгрёб Сергея в объятия. - Петь же тебе не надо? Я не смогу уснуть без разрядки, так что про сон забудь. Я устал, но на тебя у меня сил пока хватит.
       Дёрнувшись несколько раз, Сергей замер, выжидательно глядя на Андрея и не веря своим ушам.
       - Я не хочу, - медленно произнёс он, надеясь, что так до Журавлёва дойдёт лучше, - я очень устал и хочу выспаться. Прости, но тебе придётся обойтись собственными силами.
       Доронин сам не понимал, почему упорствует, ведь дело здесь было точно не в усталости. Прежде он никогда не отказывал Журавлёву, в каком бы состоянии не находился, но сегодня, после разговора с Александром, секс с Андреем почему-то казался преступлением и пианист ничего не мог поделать с собой.
       Журавлёв серьёзно взглянул на Сергея и медленно выпустил из своих объятий.
       - Хорошо. Нет проблем.
       Подождав, пока Доронин слезет с его колен, Андрей молча вернулся к чтению журнала. Он был раздражён и всем своим видом дал понять, что хочет остаться один. В душе Журавлёва стали закрадываться странные подозрения - Сергей никогда не отказывал ему. Первый раз оказался неприятным, но не трагичным. Журавлёв знал, как решать такие проблемы - найти мальчика по вызову в Москве не составляло труда. Разумеется, эти планы он отложил до завтра, и Доронину не следовало об этом знать.
       - Спокойной ночи, Серж.
       - Спокойной...
       Уже не рассчитывая на то, что его просто отпустят, Доронин некоторое время просто стоял рядом с креслом Андрея, а затем резко развернулся и вышел из комнаты. Сердце билось, словно после долгого бега, и пианист быстро направился в ванную комнату, закрывая а собой дверь. Он до сих пор не знал ответа на вопрос: "Что это было?", и не хотел думать над ним. Видимо, сегодня ему придётся спать на диване в гостиной, потому что в гостевую комнату, где когда-то останавливался Александр, он больше не зайдёт. "Завтра просто попрошу прощения, - решил он, умываясь холодной водой, - и всё будет как прежде..."

Тема проверена.