Песнь Любви

Lovesongs, they kill me
They kill me… Now
Lovesongs are killing me
Are killing me… Right now
(Lovesongs. Cinema Bizarre)

Глава 1. ...и жили они долго и счастливо... пока не встретились...

Для некоторых людей любовь начинается с чего-то
очень несущественного или нелепого.
Но если не с него, то вообще не начинается.
(Харуки Мураками)

Краснопресненская набережная. С моста открывается чудесный вид на гостиницу «Украина» и деловой комплекс «Москва-Сити». Контраст построек начала второй половины XX века с небоскрёбами XXI. Противопоставление тёплого песчаного цвета гостиницы холоду стекла, железа и бетона новостроек. Скоро на водной глади отразятся огни уличного освещения, приветливо заморгают вывески магазинов и развлекательных заведений, приглашая скоротать вечерок в непринуждённой обстановке. Ещё час и город окутает беззвездная ночь.
Я же прикидываю, не сигануть ли с моста в Москва-реку, в воде которой, по слухам, можно татуировки сводить. Прохладный апрельский ветерок холодит кожу, забирается под куртку, вызывая очередную волну мурашек. Но мыслями я весь там: в одном холодном мартовском вечере...

"Овны, - по салону разносился наигранно-серьёзный голос ведущего. - Сегодня вам предстоит общаться со многими людьми, - да мне каждый день приходится. - Не стремитесь понравиться всем, не чувствуйте неловкости, вы же не актёр. Нынче вас может сблизить совместный поиск чего-либо. Не следует ходить проверенными дорожками, возможно, стоит попробовать что-то новое. Не держите всё в себе. День удачен для новых встреч и начинаний. Хотя Овны обладают решительностью и своенравностью, есть вещи, которые даже вам не по зубам. Помните об этом".
По лобовому стеклу лениво ползали «дворники», счищая снежную крошку. Москва весь день радовала осадками на любой вкус: на севере города выпал град, в центре меня поливал дождь, а на юге... Да, на юге шла влажная, застывающая на лету и вмерзающая в одежду "крупа". Благо, я успел добежать до машины и не пострадать.
Несмотря на погодные аномалии, день вышел удачным. Новый шеф-повар быстро осваивался на своём рабочем "полигоне", даже предлагал оживить меню тремя новыми десертами, дегустировать и одобрить которые мне, как владельцу ресторана, ещё предстояло. Менеджер так же старался оправдать своё резюме, отчего проверял всё и всех, порой раздражая персонал, но, в общем, пришёлся им по душе.
Светофор сменил цвет на красный, и мне пришлось затормозить на перекрёстке. Я переключал частоты, мысленно влезал в свои тапочки и грезил о горячем душе и чашке чая. Даже не сразу сообразил, только отметил боковым зрением, как открылась дверца машины, а через пару секунд рядом уже сидел незнакомый мне тогда парень.

Лучше бы я пробил собой заграждение, улетел с моста или был похищен инопланетянами, чем встретил его... Но, видимо, на небе все были заняты более важными делами и меня никто не уберёг...

Первой мыслью стала - сумасшедший. Непонятный псих, залезающий в машины на перекрёстках, возможно, представляющий собой опасность для окружающих. Пока я прикидывал, как мне с ним быть, чтобы не разозлить, но из машины выкинуть, сзади посигналили. Пришлось взять себя в руки и доехать с попутчиком до ближайшего магазина и припарковаться у него. Жутко хотелось курить, но я, не иначе как по глупости, решил оставить вредную привычку в ушедшем году и держался третий месяц к ряду, начиная с первого января. После взгляда в его сторону, я ещё больше утвердился в своём диагнозе. Кто ещё в марте в минусовую температуру будет ходить по улице в пуховом жилете поверх толстовки и в кроссовках, кроме как не безнадёжный псих. Чудо дрожало и активно стучало зубами. Налипший на одежду и длинные до плеч тёмные волосы снег таял, заливая обивку сиденья, а меня продолжали нагло игнорировать.
- Парень, тебе чего? Я не таксист как бы... - сказал спокойно.
Мало ли, он припадочный.
- Поехали, - тихим голосом, не отрываясь от окна.
Злит.
- Я домой еду. К себе. Шёл бы ты...
- Поехали, - обернулся, - к тебе. Заплачу за ночлег... хоть натурой, - криво улыбнувшись, нагло заявил, не пряча взгляда тёмных глаз под мелированной светлым чёлкой.
Не псих. Наркоман? Бродяга? Сбежавший из дома подросток? Смотрел дерзко, с вызовом, но в то же время как-то умоляюще, что ли. Если протяну руку и поглажу - завиляет хвостом, ударю - сожмётся в комок, но не уйдёт. Бездомный щенок, не иначе. Тощий, с заострёнными чертами лица, от чего глаза казались только больше. Обычный на вид парень, симпатичный в прочем, хотя с натяжкой.
- Сколько лет?
Только проблем с малолетками мне не хватает.
- Двадцать.
- Врёшь.
- Нет.
- Употребляешь? – не переношу наркоманов.
- Завязал в семнадцать.
Глаза в глаза. Вопрос - ответ. Словно на допросе.
- Свяжу, трахну, отвезу в лес и прикопаю под берёзкой. Что на это скажешь? – последняя попытка выпроводить. Я старательно буравил взглядом, мне не раз говорили, какой он у меня тяжёлый. А парень и бровью не повёл, ни одним жестом не выдал настоящих эмоций.
- Годится. Только лучше под ёлкой, их больше люблю, - сказал и отвернулся к окну.
Положил руку поверх другой, видимо, чтобы скрыть дрожь.
- Пристегнись.

- Ванная там, - я указал на дверь.
Гость скинул противно хлюпнувшие кроссовки, и, раздеваясь на ходу, отправился ко второй от входа двери, оставляя на полу мокрые следы.
Без зазрения совести я порылся в карманах жилета, не хватало, чтобы парень принёс что-то незаконное с собой. Пусто. Жалко конечно, я рассчитывал найти хотя бы документы. Остальные вещи решил проверить позже.
Включил чайник, насыпал в кружки заварку, прислушиваясь к шуму воды в ванной. На самом деле в квартире у меня два санузла, и, оставив чай завариваться, я отправился в более скромную вторую душевую. Позволил горячим гибким струям вытянуть остатки холода из мышц. Довольно зажмурившись, наслаждался разливающимся по телу теплом, нащупал мочалку и пузырёк с гелем.
Мальчишка... Не думаю, что он соврал про возраст, хотя выглядит скорее на семнадцать. Ниже меня почти на голову, значит в нём где-то под метр семьдесят, не больше, что он худой, ещё в машине заметил, но у него, скорее, строение такое. Тонкокостный. Сколько не корми - не растолстеет. Хотя, как говорила Лина: «Как питаешься, так и выглядишь». В общем и целом, в моём вкусе. Тем не менее, что это было? Сесть к незнакомому человеку в машину, поехать с ним куда-то, заранее предложить расплатиться собой. Смелость или безрассудство? А может отчаяние... Направленное на себя безразличие, настолько сильное, что может сойти за храбрость. Как можно дойти до такого, что даже примитивный инстинкт самосохранения отказывает? Хотя нарваться всегда можно, самые опасные психи ходят в костюмах при галстуках, источают благородство и демонстрируют хорошие манеры. А на их лицах неизменно появляются доброжелательные улыбки.
Надев свободные спортивные штаны и футболку, я решил подогреть вина с пряностями и налил себе порцию, закончив. Вдохнул тонкий аромат корицы.
Парень вышел не скоро, стоял какое-то время в дверях в повязанном на бёдрах полотенце, осматриваясь. Капли влаги стекали с волос, скользили по в меру накаченному телу и падали на пол. Молча вынул кружку из моих пальцев и оседлал коленку, зажав её бедрами. Тряхнув головой, обхватил мою шею руками и потянулся за поцелуем, оставляя мне возможность отстраниться, если захочу. Облизнувшись, коротко коснулся своими губами моих, и, не встретив сопротивления, целовал уже по-настоящему. Сначала нежно, протяжно, почти невинно, а затем, постепенно углубляя поцелуй, дразня своим языком мой, приглашая ответить. Я перенёс поле боя в его рот. Он не сопротивлялся, охотно позволяя мне хозяйничать: исследовать нёбо, вновь возвращаться к шустрому языку. Мне нравилась исходящая от него инициатива, нравилось, как он поглаживал ладонями мои плечи. Накатывало возбуждения, заставляя желать большего. Придерживая одной рукой за талию, второй я зарылся в волосы на затылке, массируя его. Парень послушно подставлялся под поцелуи, гладил меня по животу, словно успокаивая или приручая, чтобы не набросился и не растерзал. Улыбнувшись мыслям, я провёл языком по ключицам, нажимая с разной силой, чуть втягивая кожу, легко прикусывая её. Хотелось сбить спокойное дыхание, стереть маску спокойствия с его лица и вырвать протяжные стоны удовольствия. Волосы пахли моим шампунем, кожа - моим гелем, на нём было моё же полотенце, и весь он находился в моей власти. Собственнические мысли возбуждали сильнее. Так приятно втягивать в рот нежную светлую кожу, ласкать языком шею, прикусывая её, и зализывать повреждения, вдыхать аромат человеческого тела, ощущать исходящее тепло и трогать, щупать, где вздумается. Укушу сильней, обязательно оставлю следы, и ему придётся прятать их под одеждой. Хмыкнув, я подул ему на грудь, заставляя поёжиться и прижаться плотнее. Ладонями огладил спину, успокаивая осторожной лаской, снимая лишнее напряжение, прошёлся пальцами по выступающим позвонкам. Целуя в губы, оттянул зубами нижнюю. И я назвал этого податливого, чутко реагирующего на ласку парня несимпатичным?
Непонятный звук, словно где-то порвалась ткань, отвлёк от вылизывания ушной раковины. Не понял... Он замер и напрягся, звук повторился. Я внимательней всмотрелся в алеющее лицо, стыдливо опущенные глаза, обрамлённые чёрными ресницами, и рассмеялся. Чудо постаралось стать невидимым или слиться с интерьером. Я согнал его с колен и направился к холодильнику, пока ещё одно урчание в животе не сделало меня заикой.
- Я значит к тебе с поцелуями, а ты о еде думаешь! Непорядок, - глумился я, подогревая остывший чай и вино в микроволновке. Коробка с пирожными уже стояла на столе. Сгорбившись и уперев руки в стол, он смотрел перед собой. - Ешь, они сами в рот не запрыгнут, и выпей вина.
- А можно мне лучше чая? - кусая эклер, оживился он.
- Со спиртным тоже завязал? И в каком возрасте? – протянул ему кружку.
- Мне не нравится вкус алкоголя, - пожал плечами и сделал большой глоток чая.
Он напомнил подростка: угловатого и нескладного, радующегося сладкому.
- И не сутулься, - выдал я, поддавшись моменту.
Он удивлённо посмотрел мне в глаза и выпрямился. Да я великий дрессировщик просто. Оставив его одного, ушёл в ванную копаться в вещах.
Ключ, размокшая конфета, которую я сразу выкинул, гнутая скрепка, монетка с дыркой, шнурок и несколько заколок - вот и все находки... Ничего интересного. В кармане завибрировал мобильник, и на дисплее высветился номер ресторана. Засунув его и свои шмотки в сушилку, нажал на "ответ".
- Алексей, добрый вечер, я по поводу новых поставщиков. Только что отзвонились... - приступил непосредственно к докладу мой менеджер, зная, как я не люблю расшаркиваний и долгих приветствий. Пришлось идти включать комп и просматривать договоры.

Я провозился не больше часа. Начисто вымытые кружки стояли на прибранном столе, остатки пирожных нашлись в холодильнике. Аккуратный или для меня постарался? Почистив зубы, я прошёл в спальню.
В мягком свете ночника едва угадывался контур закутанной в одеяло фигуры. Коснувшись волос, я лёг рядом и развернул его к себе лицом. Кажется, он устал настолько, что успел задремать за такое короткое время. Но возбуждение не отпускало, и я полез целоваться. Погладив по боку, несильно сжал ягодицу, и, не отпуская губ, потянул его на себя. Приятная тяжесть второго тела, мерно ласкающие руки, ответы на мои действия распаляли с каждым новым движением. Я погладил его по бёдрам, и он удобно уселся на мне.
- Только с резинками, - предупредил, лаская мой член. Я провёл пальцами по маленькой татуировке в паху – чёрно-белая бабочка. Красиво.
- В тумбочке, верхний ящик. Смазка там же, - в голосе появились хрипящие нотки.
Он легко поцеловал в губы, и, улыбнувшись, полез доставать.

- Ннн, - с протяжным стоном прогнулся в пояснице.
Гибкий, узкий, такой соблазнительный, извивался подо мной, вцепившись в подушку, подмяв её под себя. Я провёл языком по ложбинке позвоночника и прикусил кожу на лопатке. Мне нравилось слышать его сводящий с ума голос, сбитое, с хрипотцой дыхание. Я двигался плавно, не меняя темпа, медленно, давая возможность привыкнуть.
- Си... сильней, - попросил он, тяжело дыша.
Ускоряясь, я крепко держал его за бёдра, не позволяя двигаться самостоятельно, отпуская себя. Я чуть сместился в сторону, меняя угол.
- Ааа... ммм, - звучали как награда.
Локти подогнулись, и, тихо всхлипнув, он повис на какое-то время у меня на руках. Я притормозил, снова сменив темп на размеренный. Парень устроился удобней, сильней прогнувшись в пояснице, упёрся грудью о подушку, и, сжав в кулаках простыню, вновь попытался двигаться мне на встречу. Но я не позволял, пытал медленными размеренными движениями, не давая возможности кончить, вслушиваясь в сбивчивое дыхание и появляющиеся хриплые стоны, когда я начинал двигаться размашисто. Мне так нравилось приносить ему удовольствия, что хотелось не отпускать парня до самого утра. Я почувствовал, как по виску скользнула капля пота и еще одна скатилась по спине. Короткая дрожь прошла по его телу, и рука скользнула к паху. Подняв рывков парня, я прижал спиной к своей груди и замер, сжав его член у основания.
- Д-дай кон... – я свободной рукой развернул лицом к себе, стянув волосы на затылке, и властно поцеловал парня, покусывая губы,  жёстко, с силой прижимаясь ко рту, начиная медленные движения, на сколько позволяла наша поза, почти выходя и снова толкаясь внутрь до предела. Какой же он гибкий, горячий... Парень закинул руку за голову и зарылся пальцами в мои волосы. Я жадно впитывал все его просьбы и стоны, нежно поглаживая языком нёбо, рукой придерживая за плоский напряженный живот. 
Я ускорился неожиданно, проникая глубоко и вырывая уже крики, обхватил за талию, и, только почувствовав приближение оргазма, разжал пальцы на его члене и впился укусом в основание шеи. Он кончил с громким криком и сразу обмяк в моих руках. Я догнал за пару особо резких толчков, ощутив, как сильно сжались его мышцы.
Мы упали на подушки, тяжело дыша, по моей спине и плечам сбегали капли пота. Я вышел из него и устроился сбоку, стараясь отдышаться. Любовался растрёпанным чудом рядом, он хватал ртом воздух и облизывал пересохшие губы. В такие моменты мне всегда хочется быть нежным, и я убрал назад мешающую чёлку, поцеловал в висок, ощущая солоноватый привкус. Улыбаясь, смотрел во влажно блестящие глаза с расширенными зрачками. Наверное, у меня были такие же. Я провёл кончиками пальцев по щеке. Он отвернулся и закинул презерватив в урну для бумаг. Сняв свой, я расправил сбившееся в ногах одеяло.
- Как твоё имя-то? - спросил шепотом на ухо, прижимаясь и зарываясь лицом в его всё ещё влажные волосы.
Он отодвинулся к самому краю и свернулся клубком, ничего не отвечая. Хорошее настроение стремительно улетучивалось. Ну и фиг. Тоже отвернулся.
- Придумай.
- Что? – я не понял.
- Имя, говорю, придумай. Буду отзываться, на какое захочешь.
Неожиданно. Хотя... А почему бы и нет собственно. Я его нашёл... Ну ладно, он сам нашёлся... Я его подобрал! Точно. Накормил и обогрел, имел полное право имя дать.
- Тим, - вспомнил кота, который был у меня в детстве. Абсолютно дикий и своенравный зверь царапал всех подряд, признавая только меня и Лину. Улыбнувшись воспоминаниям, не сразу придал значения ответу.
- Хм, это сокращение от Тимберлейка? Не знал, что у тебя такие эротические фантазии, - приглушённо засмеялось это чудовище.
Резко развернувшись и, притянув, подмял под себя. Он вырывался, продолжая хихикать. Но я больше и сильней, чем бессовестно и воспользовался. Повозившись, мы затихли, и я навис над ним.
- До Тимберлейка не дотягиваешь. Слишком тощий.
- Зато ты за двоих рельефный, - царапнул меня ногтями по спине и попытался выбраться из-под меня. Обиделся?
- Не злись, - примирительно поцеловал парня в подбородок.
После нескольких попыток оттолкнуть меня, он затих, раскинул руки в стороны, позволяя мне хозяйничать, а сам не отвечал. Зараза вредная. Поза «трупа» охладила пыл, и я лёг рядом, а он, получив свободу, свернулся клубком. Вздохнув, взбил подушку. С утра нужно было ехать в ресторан.

Я проснулся рано. Тим ещё спал, подложив ладошку под щёку. Чёлка падала на лицо, частично закрывая его, и взгляд сам сосредоточился на приоткрытых губах и аккуратном чуть длинноватом носу. Черты лица были скорее правильные, чем красивые, и в моей груди зарождалось почти забытое желание. Незаметно поднявшись, надел штаны и пробрался в кабинет. Схватив альбом, я так же бесшумно вернулся обратно. Устроившись в кресле напротив начал уверенно водил карандашом по листу бумаги. С каждым новым штрихом возвращались незабытые за годы навыки. Так приятно и так... правильно... Пришлось прикрыть глаза, чтобы успокоить бешено стучащие сердце. Лина, я снова рисовал...

Старое поваленное дерево недалеко от приюта. Я нашёл его несколько месяцев назад и каждый раз, когда мне хочется побыть одному и подумать, как сейчас, сбегаю сюда. Дорога проходит в стороне и с неё из-за плотно растущих кустов меня не видно. Это моё секретное место.
Они снова выбрали не меня... Решили взять другого ребёнка... Почему? Воспитатели говорят, что я очень смышлёный для своих лет и очень симпатичный мальчик ко всему прочему. Но если меня никто не берёт, значит со мной что-то не так. Я смотрю на содранные коленки, испачканные в пыли и соке травы ладони... Но ведь и другие дети такие! Они тоже лазают по деревьям и падают, значит, дело не в этом. Я обиженно заплакал, ежесекундно стирая никак не желающие стихать слёзы, злясь на себя за неспособность понять причин.
Она появилась неожиданно. Я просто открыл глаза и увидел её сидящей на корточках передо мной. Красивая, она казалась мне лесной богиней. Загорелая кожа и тёмные, полностью закрывающие спину волосы.
- Я вот свернула с дороги и заблудилась, но не плачу. А с тобой что? – у неё теплый взгляд.
- Ничего, - я быстро стираю слёзы и сажусь ровно, выпрямив спину.
- Хочешь, я покажу птицу, которую только что нарисовала? - предлагает она и протягивает альбом.
Там лежит много разных рисунков: людей, зданий, животных, пейзажей, мифических существ и каких-то непонятных фигур. На последнем красуется дятел.
- Если захочешь, я научу тебя рисовать. Но сначала проводи меня к детскому приюту. Ты ведь оттуда?
Я киваю, подтверждая.
- Хорошо, - улыбается она. - Меня зовут Лина.
- Лёша, - представляюсь и, спохватившись, добавляю. - Приятно с вами познакомиться.
Она беззлобно смеётся. Просто так, не стараясь меня обидеть, и я сам начинаю улыбаться в ответ.

Лина пробыла в приюте две недели, а затем уехала, забрав меня с собой.
Позднее, когда я подрос, то узнал, что она активно занималась благотворительностью, и большей частью за счет её средств существовал приют.
Я много раз спрашивал - почему она выбрала меня, но каждый раз получал один и тот же ответ: «Чтобы было кому показать мне дорогу, если я заблужусь. Это очень важно».
Я до сих пор не понимаю, что это значит. Может, если у тебя есть к кому возвращаться, то этот человек послужит ориентиром, и как бы далеко ты не ушёл, желание вернуться к нему выведет на нужную тропинку... А может, это был просто бред. Лина порой говорила совсем абсурдные вещи с серьезным лицом и чаще всего, когда не знала ответа или не хотела его озвучивать.

Рисунок был закончен. Совсем простой, почти набросок. При желании можно дополнить деталями, но и без них выглядит завершённым. На мобильном сработал будильник, и по комнате разнеслась мелодия, напоминая о делах ежедневных. Тим накрылся с головой одеялом и предпринял попытку спастись от раздражающего шума под подушкой.
- Вставай. Мне нужно на работу. У тебя полчаса на душ и завтрак, здесь ты не останешься.
- И карета превратилась в тыкву, - широко зевая, он вышел из комнаты. 

Позавтракали, спустились вниз и разошлись. Без лишних слов, так, будто наши дорожки и вовсе не пересекались, не было странной встречи, жаркой ночи, а на моем столе не осталось портрета паренька, которому я дал имя.

Отредактировано Eva Rouse (2011-04-11 17:14:41)

Глава 3. У меня душа не ипотека, в неё лезть не нужно.

Ничто так не обманчиво, как жизнь;
(...) поистине, ее не принял бы никто,
если бы не получил против воли.
(Сенека Л.А.)

Кладбище. Пустой гроб закапывают в землю. Небольшая церемония, которую организовал друг Лины. Я не плачу. Не могу себя заставить принять смерть самой дорогой в моей жизни женщины, единственного человека, которому доверял и которого любил. Всюду венки из её любимых белых роз, такие же у меня в руках, и такие же кидают на крышку гроба.

Через пару месяцев мне исполнится девятнадцать, ещё через четыре откроют наследство.

По закону её объявили умершей по истечении шести месяцев со дня несчастного случая: крушения самолёта. Поиски проходили несколько суток и на четвертые были найдены его обломки.
Моя приёмная мать сама была за штурвалом, и хотя тело не нашли, решили что его унесло в море, так как где-то над ним, самолёт стал распадаться на части.
Я унаследовал абсолютно все активы и ценные бумаги. Тот же друг семьи, юрист Лины, и ещё некоторые поверенные лица помогли разобраться с документами. В дальнейшем я сам стал управлять её любимым рестораном в Москве. Многое из унаследованного было продано, и выручка осела на счетах в различной валюте. В двадцать я перебрался из нашей квартиры в ту, в которой живу сейчас.

Мне до сих пор кажется, что Лина где-то есть... И по одной известной ей причине не хочет возвращаться... Или не может.

В день, когда Тим ушёл, я съездил в больницу и прошёл необходимые тесты. Отрицательно. Но мне объяснили, что результат будет более точным только через две-три недели, потом ИФА нужно повторить ещё раз через три месяца и снова через год, в случае того же отрицательного результата. А пока вирус в крови нельзя обнаружить. Но теперь хоть известно, что у меня его не было и если проявится, буду знать от кого. До тех пор лучше ни с кем не спать.

Предпоследняя неделя марта вышла особенно загруженной, чему я несказанно радовался. Хорошо отвлекало от лишних мыслей. Прошло уже восемь дней, как он исчез из моей жизни, оставив гадать, не исчез ли случаем и из этого мира. Мне снилось, что Тим прыгает с моста на автостраду, кидается под машину, глотает таблетки, режет вены... И везде я пытался остановить его, поймать, найти нужные слова, но каждый раз опаздывал. Просыпался от собственного крика и шёл на кухню варить очередную порцию кофе из задницы зверька с острова Ява. Было ли это нечто большее, чем чувство вины за свой поспешный вывод,  я не знал. Да и какая разница?

Всего лишь раз тренькнул дверной звонок. Показалось? Дмитрий переживал за меня и звонил каждый день, видимо, решил навестить, я говорил ему, что плохо засыпаю. Обещал выписать мне снотворное или успокоительное, если кошмары не прекратятся.
Сердце пропустило удар, когда я увидел Тима на пороге. Ещё более осунувшегося, но живого... Я привалился спиной к стене, боясь не удержаться на ногах. Под его глазами лежали тёмные круги.
- Что показал твой тест? – спросил он почти одними губами.
Вернулся только из-за этого?
- Отрицательный. Нужно переделать, пока рано судить.
- Ясно, - Тим даже не поднимал глаз. – Мне страшно, - прошептал.
Я притянул парня к себе, обнял, не зная, что сказать. Когда его руки коснулись моей спины, судорожно выдохнул. Кажется, я задерживал дыхание. Его куртка холодная, а мне всё равно тепло. Впервые за столько дней я почувствовал, как напряжение покидало тело. Поцеловал посиневшие и дрожащие губы Тима.

Ладонями скользил по коже, размазывая гель для душа, ощупывал, словно ища изменения в его теле, желал найти заразу в его крови и выдавить... Смыв шапку пены с головы, я обнял Тима, прижал спиной к груди. Он положил голову мне на плечо, потерся своей щекой о мою.
Тим заснул у меня на руках, когда я нес его в спальню. Устроившись рядом, провалился в темноту, обнимая тёплый комочек. Впервые за несколько дней не видел снов и выспался.

А на утро его снова не оказалось.

Я массировал виски, силясь хоть что-то понять. Куда опять убежал этот придурок? Хотелось курить и выкинуть в окно стул. По столу, вибрируя и светясь, пополз мобильник.
- Алексей! – оглушил Дмитрий. Впервые слышал, чтобы этот человек повысил голос. Странно, вчера я отправил ему сообщение, и он не должен беспокоиться. – Лёшенька, прости старого дурака. В лаборатории новая девочка, и она... Ну, что я несу! Тест ошибочный! У твоего друга нет ВИЧ, но лучше вы приходите сегодня в любое время... Прости меня, мальчик, натерпелись...
- Спасибо. Мы придём, - я нажал «отбой» и уткнулся лбом в стол.
Я смеялся до слёз.
Накинув куртку, побежал к машине и долго колесил по кварталу, высматривая знакомую фигуру, конечно, безрезультатно.
А когда вернулся, он сидел под дверью с пакетом у ног. Тоже мне, в магазин вышел. Я бессильно опустился на колени.
- Я с тобой поседею. Почему не предупредил? – спросил устало.
Он виновато уткнулся мне в грудь.
- Дурак потому что. Прости, - обнял меня за шею.
Я серьёзно посмотрел ему в глаза и произнёс, четко выговаривая каждое слово:
- Никогда. Больше. Так. Не делай. Понял?
Он кивнул, поднимаясь и протягивая мне руку.
- Я помело купил. Вкусное.
- Тест отрицательный.
Пакет выпал из его рук.
– Ошибка, Тим. Глупая дурацкая ошибка. Но уж лучше она, - поднимаю несчастный фрукт. – Правда, ведь?
Он судорожно втянул воздух и нервно всхлипнул, прикрыв глаза. Я придержал Тима за талию, боясь, что ноги его подведут.

Мы поехали в больницу. Как и предполагалось, результат оказался отрицательным. Всё время ожидания он не отходил от меня не на шаг, сидел, вцепившись пальцами в рукав, уставившись отрешенным взглядом в пространство. В тот день, я отдал ему один из запасных ключей.

Я стал спокойнее, чаще улыбался, с большей радостью возвращался домой. Мысль, что меня ждут, согревала и наполняла сердце щемящей нежностью, а его смех отзывался дрожью во всём теле. Этот неадекватный парень с каждым днём всё глубже врастал в меня, навсегда укореняясь в сердце.

А ещё он притащил домой горшок с деревом бонсай, заявив, что в квартире должно быть хоть одно растение... Так в нашем доме появился маленький клён. И он дал ему имя Момидзи... Чокнутый парень.

Глава 5. Иди к черту, сладкая. Я люблю острое.

Говорят, что чужая душа - потемки,
можно подумать в своей электричество проведено
(автор неизвестен)
       
- Скоро уже? - Тим мучился и ныл последние два часа.
Машина шуршала шинами по грунтовой дороге, мерно вздрагивая на кочках, хотя я и старался их объезжать.
- Пожуй жвачку, легче станет.
-  Я уже две пачки сожрал, у меня челюсти двигаться устали, - он выгнулся и поскрёб ногтями обшивку крыши салона. - Сейчас точно стошнит. Уже подкатывает. Твой друг не мог жить где-нибудь поближе, а? Или хотя бы справлять день рождения в черте города.
Его бледная кожа, теперь приобрела еще и синеватый оттенок... И это не могло быть только из-за освещения. Дорога была узкой и порядком затопленной, поскольку последние несколько дней стояла тёплая погода, и снег основательно подтаял. Но более-менее сухой участок показался впереди, и я свернул на обочину. Поставил машину на ручник и отстегнул ремень.
- Иди сюда, - я немного откинул его кресло назад и обнял вялого Тима.
- Только не говори, что тебе хочется. Мне плохо... Правда, - положил голову на подставленную руку, закрывая глаза и утыкаясь носом в щёку.
Люблю эту черту в нем, каким бы плохим не было настроение, он никогда не отстраняется от меня. А я не злоупотребляю этим. Из приоткрытого окна тянуло свежим прохладным воздухом.
- Мы немного отдохнём, а потом поедем. Минут через пятнадцать окажемся на месте.
Игорь является моим другом ещё с пятого класса школы и одним из немногих, кто знает о Лине. На его день рождения, которое он неизменно отмечал в загородном доме родителей, отошедшем ему в наследство, мы и направлялись. Тим это всё знал. Он не хотел ехать с самого начала, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить его. У меня были свои причины настаивать: во-первых, я не хотел, чтобы он куда-нибудь делся за время моего отсутствия или один томился в квартире, а во-вторых, Игорь предупредил, что среди гостей будет моя бывшая. Да, я гад и трус, и как настоящий трус, собирался отгородиться от неё новыми отношениями. Девушка упрямо не желала понимать, что все кончено, и каждый раз пыталась возобновить отношения. Хотя, что у нас с ним, я по-прежнему не понимал. Тиму я всё рассказал, Лина учила не пачкать близких ложью.
- Спасибо, - он потёрся щекой о мою шею. - Думал, ты уже жалеешь, что прихватил меня.
- Не говори ерунды. Ты бы ещё за неумение контролировать химические процессы в организме извинился, вот была бы потеха. И не переживай. Я не собираюсь тебя оставлять одного среди незнакомых людей или скрывать нашу близость. Там будут люди очень широких взглядов, и не подходи к Андрею, увидишь такого с рыжей шевелюрой.
- Его взгляды самые широкие? - разговор и спокойная обстановка делали своё дело. Парень оживал на глазах.
- Ты в его вкусе, - недовольно бубню, заметив его улыбку. - Ещё и эта Марина... Игорь сказал, что она напросилась, зная, что я тоже буду.
- И у неё есть шансы? – спокойно спросил Тим. Я всмотрелся в его вдруг ставшее серьезным лицо.
- Нет у неё ничего. Она все два месяца наших встреч закатывала мне истерики, лезла переодевать меня на свой вкус и просила купить то и это. Не уверен, что интересовал ее как личность, скорее как аксессуар и кредитка, - он ухмыльнулся. 
Тим постоянно отгораживался от моих попыток купить ему что-то, я и куртку-то, в которой он сидел в машине, ели впихнул. Пришлось сказать, что одалживаю, вернёт, когда надоест или купит другую.
- Я слышал выражение, что мужчина - это кошелёк и вибратор одновременно. Полный бред.
- Угу, - я погладил его по щеке тыльной стороной ладони и ненадолго прижался к губам. - Тебе лучше?
- Да, можно ехать.

Встречать нас вышел сам хозяин. Я помахал рукой, приветствуя.
- Игорь, где твои волосы? - я воззрился на короткий ёжик чёрных волос.
Дело в том, что друг жутко гордится собственной шевелюрой, постоянно втирает в неё всякие бальзамы и масла.
- Это я виновата, - из-за широкой спины именинника выскользнула миниатюрная Машенька. - Я ему на голову банку с клеем уронила.
Я не сдержал смеха, представляя картину. Игорь пожал плечами и, улыбнувшись, поцеловал жену в макушку.
- Зато появился повод сменить имидж, - заметил этот неисправимый оптимист.
- Лееекс! – раздался восторженный крик.
Ненавижу. Ну что за дурацкая мода сокращать имена на западный манер?
- Здравствуй, дорогой. Ты ведь скучал по мне? - Марина повисла у меня на шее.
- Привет, Маришь, - мягко, но уверено я отстранил от себя девушку и приобнял за талию тихо стоящего рядом парня, представляя: - Это Тим.
- Какое интересное имя! - я даже не понял, с какой стороны появился рыжий. - Это сокращение от Тимофея?
- Нет, от Тимберлейка, - совершенно серьёзно объяснило моё чудо.
- Потрясающе! – Андрей так и светился, включив режим соблазнения. - Рад знакомству, а я Андрей, - я тайком показал ему кулак. Проигнорировал.
- Как на личном фронте, Андрей? – я привлек внимание к себе.
- Как в морге... Тихо, мирно, иногда новеньких привозят.
Вот ведь...
В мой локоть впились пальчики Мариши. Мне хоть и льстило её внимание, но я не собирался из вежливости терпеть собственнические выходки бывшей, особенно любезничать с ней на глазах у Тима. Мне показалось – парень хмурится, но он лишь улыбнулся и радостно затряс руку ошалевшей от такого обращения Марины.
- О, большое вам спасибо за Алексея, - серьезно сказал он. - Если бы не вы, у меня с ним не было бы и единого шанса.
- Ч-что? - она недоумённо моргнула, не понимая о чем Тим.
- Он говорит, Марин, - подал голос Андрей, - что после встречи с тобой, Лёшка окончательно сменил "полосочки" на единственно правильный для него голубой оттенок.
Марина покраснела, потом побелела и злобно уставилась на Тима. Я на всякий случай встал рядом с ним и обнял за талию. Я не сторонник всяких споров и драк, по возможности, пресекаю их в зародыше.
- Так, лето ещё не наступило, так что шагом марш в дом, - скомандовал Игорь и направился к крыльцу.

Первые весенние шашлыки, благо у костра не холодно, салаты и прочая снедь, громкая музыка, смех, литры алкоголя и многое другое. Всего приехало тринадцать человек, но дом большой и места всем хватит. Тим быстро влился в компанию, не поладив только с Мариной, провоцирующей его при любой возможности. Я не вмешивался, он и так вполне справлялся: отшучивался или отвечал не менее колко. Бывшая весь вечер сидела рядом со мной, просила налить ей того, передать этого и уговаривала потанцевать с ней, игнорируя мою нелюбовь к танцам.
Тим же наоборот очень соблазнительно двигался под музыку, менял партнерш и уворачивался от загребущих ручек Андрея, которые я ему был готов сломать к концу вечера, если не угомонится. Тим подбежал к столу и выпил рюмку какого-то спиртного, его глаза горели бешеным хмельным огнём, парня порядком шатало. Я проследил взглядом скользнувшую за воротник капельку пота и собрался его уже ловить, но тут подала голос Марина.
- Ну ты и пьянь, Тим. Не пора ли остановится? А то смотреть... - она поморщилась.
Я сам удивлялся, за всё время не видел, чтобы он пил или от него пахло спиртным. Но сегодня Тим планомерно опрокидывал в себя рюмку за рюмкой, почти не закусывая, а затем убегал танцевать, открещиваясь от меня.
- А у тебя ноги кривые. Вот только я утром протрезвею... - покачал головой Тим и сочувствующе вздохнул.
Послышались женские смешки, подруг у Марины среди присутствующих не было, кто-то из ребят отвернулся, пряча улыбку. Они обменивались подобными репликами весь вечер.
- Ну всё... - зашипела Марина, поднимаясь. - Я не намерена терпеть подобное хамство от какого-то ушлёпка. Алексей, и ты позволишь так со мной разговаривать?
А что я? Мне и так понятно, что Тим еле сдерживается. А до задетой гордости Марины мне вообще дело не было.
- Так не провоцируй, раз словарного запаса не хватает. И сядь, я не собираюсь драться с женщиной, - Тим качнулся и ухватился за край стола.
Вообще я заметил, что алкоголь отражался исключительно на его координации, мыслил он ясно.
- Спокойно, народ, - подскочил к столу Игорь. - Давайте лучше во что-нибудь поиграем?
- В Жмурки! - крикнула Мария. - Кто будет водой?
Я взял плед, бутылку с водой и обнял за талию Тима.
- Идём со мной, - шепнул ему на ухо.

На террасе было хорошо. Воздух приятно холодил кожу после жара в доме. Тим склонил голову и встал ко мне спиной. Я расправил плед и обнял притихшего парня, согревая собой, накинул на нас покрывало.
- Злишься? - Тим накрыл своей рукой мою.
- Как ни странно, но нет. Она сама напросилась. Мы уже давно сказали друг другу всё, что хотели...
Впервые за весь вечер мне было спокойно, я зажмурился и положил подбородок ему на плечо. Хорошо.
- Меня сейчас... - он метнулся за угол дома к ближайшей клумбе.
Дождавшись окончания вполне логичного продолжения, учитывая количество выпитого, я молча протянул бутылку с водой. Тим прополоскал рот.
- Слушай, а когда у тебя день рождения? - вдруг спросил он.
- Где-то пятнадцатого апреля.
- Как это "где-то"? - не понял он.
- Один бродяга нашёл меня на заброшённом складе, завернутого в пелёнку, и отнёс в приют. Врачи определили, что мне где-то два дня отроду, поэтому и дата рождения приблизительная.
- Господи, - дернулся Тим, - как же ты не замёрз и от голода не умер?
- В первый день младенцы не хотят есть, хватает полученного через пуповину, так что я голодал недолго. Погода тогда была тёплая, мне просто повезло. Жалко только, что неизвестно кем был тот бродяга, он ведь мне жизнь спас. Ушёл сразу, как отдал воспитателям, попросил только Лёшей назвать. Может у него был сын с таким именем... Или наоборот, собирался так своего назвать, да возможности не представилось.
Тим обхватил меня за шею и с силой вжал в себя, словно пытаясь защитить. Раньше эту часть моей биографии знал только Игорь.
- Ну, что ты, что ты, маленький, я же тут, - объятия стали еще крепче.
Мы так и стояли, пока окончательно не замерзли.

В этот раз я почувствовал, как он выбрался из-под одеяла. В неярком свете луны Тим крался к двери, стараясь не скрипеть половицами. Я надеялся, что ему просто в туалет понадобилось, но не проследить не мог.
Спальня нам досталась угловая, на втором этаже. Удобства были через дверь, но Тим прошел дальше, я отчетливо слышал его шаги на лестнице.
- Что, недомерок, жажда замучила? – голос Марины звучал с кухни.
- Не твоё дело. Слушай, я устал, не лезь ко мне.
Я услышал звон посуды и приоткрыл дверь. Настенный светильник почти не давал света, меня не могло быть видно. Сама кухня являлась проходной и имела еще два выхода, помимо того, где стоял я. Через арку можно было попасть сразу в гостиную, первая дверь вела к спальням на верхнем этаже, еще одна к выходу на задний двор.
- Слушай сюда, умник, - Марина зло выплевывала каждое слово, жестикулируя руками. – Ты никто и звать тебя никак. Тоже мне «Королева вечера» нашлась. Лекс мой, а ты путаешься под ногами. Ещё хоть один выпад с твоей стороны, и я тебе живо глазки-то выцарапаю. Усёк?
- Ты дура? Или это имидж такой? – Тим святым всё-таки не был. – Тебе объяснили и показали, что ждать нечего. Неужели можно себя настолько не уважать?
Я чуть не выскочил из своего укрытия, когда она толкнула Тима, и он сильно приложился о дверь холодильника.
- Тварь! Ничтожество!.. – Марину несло.
На столе стояли бутылка и наполовину пустой бокал. Тим на удивление спокойно выслушивал ругательства в свой адрес. Марина замахнулась, собираясь, видимо, залепить парню пощёчину, но Тим всё так же молчал, лишь перехватил её руку за запястье. Она отмахнулась и вышла через другую дверь.
Я поднялся в спальню.

Прошло минут пятнадцать, когда Тим вернулся и лёг рядом.
- Куда ходил? – я придвинулся ближе.
Ничего не могу с собой поделать, мне нравится засыпать, прижавшись к нему.
- Пить ходил, - он перевернулся на живот, сморщив лицо при движении.
- Сними футболку, - я полез в тумбочку.
- А может спать будет? – он послушно оголился.
- Будем.
Игорь предусмотрительно оставил массажное масло в ящике. Я догадывался, что удар был сильнее, чем показалось и ему теперь больно. Выдавил немного ароматной жидкости на руки и стал разминать плечи, разогревая мышцы, спускаясь к пояснице, постепенно усиливая нажим.
- Ммм, где ты этому научился? – промурлыкал Тим.
- За границей. У меня было достаточно свободного времени, и я от нечего делать сходил на пару уроков массажа.
Он дернулся, когда я надавил на правую лопатку.
- Здесь больнее всего?
- Да... – ответил после некоторого молчания.
Уделив должное внимание этому месту, я накрыл нас одеялом и прижал клубок к себе.

- Тим, вставай, - поцеловал его в основание шеи и спустился поцелуями по позвоночнику.
В мои планы входило уехать до того, как станет известно о моей второй ночной вылазке.
- Ммм... Я умираю, - парень застонал и спрятал голову под подушкой.
- Что? Печенькой вчера отравился? Больше не будешь столько пить, поднимайся, я тебе таблеточку дам.
- А душ?
- Дома, всё дома, пошли. Игорь – ранняя пташка, сейчас скажем «пока» и в путь.
- Я не переживу дороги, - Тим попытался сесть в кровати, но повалился обратно на подушки с протяжным стоном. Я сочувствующе поцеловал его в плечо и хлопнул по попе, поторапливая.
Через двадцать минут мы всё же оделись и добрались до кухни. Тим отчаянно обнимался с холодильником, прижимаясь лбом к прохладной дверце. А потом полез в него за минералкой. Открыл дверь. Закрыл. Повторил. И ещё раз, но медленней.
- Ты это чего?
- Смотрю, куда свет из холодильника убегает, когда дверь закрываешь.
-?!  - я растерялся.
- Дверь плохо закрывается, говорю. Провисла что ли...
Я закатил глаза.

- Чего вы так рано подорвались? – Игорь был недоволен.
Мы стояли у ворот и прощались.
- Прости, друг, как-нибудь компенсирую, но сейчас так надо.
- Эх, так и знал, что надо было от неё отбрехаться...
И упомянутый субъект так некстати появился на крыльце, а потом сбежал к нам, гневно сверкая глазами.
- Ты! - Маринка накинулась на Тима. – Он запер меня в кладовке! Я всю ночь проспала на полу, спины не чувствую! – голосила она на всю улицу.
- Успокойся, Марин, - я заслонил собой ничего не понимающего парня. – Это я дверь захлопнул, когда ты за вином полезла. 
Тишина. Абсолютная.
Игорь заржал первым.
- Нехороших девочек иногда ставят в угол, Марин, если они плохо себя ведут. Например, грубо толкают некоторых мальчиков.
Я запихнул Тима в машину и занял водительское сиденье. Помахал ухмыляющемуся Игорю и Маше. Может, конечно, и не стоило так, но ведь не мстить же по-настоящему женщине, а вот маленький урок ей преподать не повредит. У меня тоже есть предел терпению, и я очень не люблю, когда моих близких трогают. А Тим теперь один из них, очень и очень близкий человек. К тому же, мне откровенно нравилось видеть его довольную улыбку и радостный блеск в глазах.

- Слушай, - я сидел за компьютером, когда подошёл Тим.
- Что такое, маленький? – настроение было самым лучшим.
- Может, ты мне номер Игоря дашь? Я хочу извиниться, на день рождения всё-таки не очень хорошо вышло... – он уселся мне на колени.
- Не беспокойся, смотри сюда, - я открыл письмо. – Он нас благодарит за чудесный вечер, весёлое утро и избавление от общества Марины. Мне понравилась вот эта строка, где он тебя «настоящим перцем» называет.
Я укусил его за мочку уха и полез целоваться.
- Хороший у тебя друг, - он охотно ответил и расстегнул мне ремень на джинсах, забираясь ладошкой под резинку трусов.
- Отличный. А теперь иди сюда, перчинка ты моя, остренькая.
Я уложил Тима на столе и быстренько стащил с него штаны вместе с бельём.
- Резинки.
- Спокойно, я их везде распихал, когда ты только появился, - достаю презервативы и смазку с полки над столом.
Предусмотрительность – великая вещь.
Развожу ноги, спускаясь поцелуями от груди к животу. Языком прохожусь по татуировке в виде бабочке.
- А она что-нибудь значит?
- Да... – тихо отвечает он. – Память о сестре.
Обхватывает меня ногами и требовательно целует, пресекая любые дальнейшие расспросы.

Отредактировано Eva Rouse (2011-04-23 09:44:46)

simpli
спасибо)

Mitsuko007
образы, характеры и чувства для меня первостепенны)
спасибо

Глава 7. Радует, что выжил, огорчает, что из ума.

Where - это и вопрос и ответ. Переводится как «Где», а читается как «В хере»
(автор неизвестен)

- Я тут форум один читал, - улыбнулся он. - Так вот... Ты знал, что во время минета устанавливается тесная духовная связь?
- Конечно! Когда тебя достают до гланд, то там и до души недалеко! - сдерживая смех, киваю головой.
- Пошли, - Тим игриво улыбается.
- Куда?
- В постель. Будем связи устанавливать, - тянет меня за руку. 

Я распахнул полные слёз глаза. Наяву – думаю о нём, во сне – грежу им. Я проклят, навечно обречён на одинокое существование...

Говорят, что тишина убивает. Но это не совсем так, она опустошает, иссушает изнутри, не забирая жизнь, а лишая её смысла. Делает пустой, ничего не оставляя взамен. Я включал стереосистему на максимуме, распахивал окна, наполняя комнату звуками улицы, мерил шагами квартиру или без движения лежал на кровати, созерцая потолок, наивно полагая, что это поможет прийти в себя. Ничего не хотелось, даже чувство голода притупилось.
Я спихнул всю работу на персонал, за последний месяц они привыкли к моему частому отсутствию и прекрасно совсем справлялись, всё-таки не зря я тщательно подбирал людей. Документы, требующие моей личной подписи, доставлял на дом курьер.

О чём я только думал? Мог ведь нанять людей проследить за ним, выяснить, где он бывает и кем является на самом деле. Но я не сделал этого. Мне нравилась эта игра, нравилась неизвестность с того самого момента, как он предложил придумать ему имя... Тогда всё и началось... Или раньше? Когда не вышвырнул из машины незнакомого парня, повёз его домой и разрешил остаться. А может я настолько им увлёкся, что кроме человека в моих объятиях всё остальное ничего не значило. Имена нужны для указки, чтобы понимать, о чём идёт речь, но с ним не нужно было слов...
А теперь словно покинувший тело разум стал возвращаться. Где он ночевал, отсутствуя по несколько дней? Был ещё кто-то кроме меня? Хотя, нет, вряд ли... Я никогда не замечал на его теле отметин, кроме моих собственных... Куда он ушел, в конце концов? И почему? Устал от меня? Но зачем тогда прощался так страстно и почему смотрел так ласково? Благодарил. Да, наверное, благодарил за проведённое вместе время... Но факт остаётся фактом, и сколько не думай о причинах, итог уже известен. Его больше нет и не будет.

Дни текли один за другим, я не считал их, лишь отмечал наступление очередного рассвета за окном или приход сумерек. У меня вошло в привычку пить кофе, поставив Момидзи на стол. Я посмотрел перевод этого слова в Интернете. Банально, но оно означает клён. Он назвал клён клёном. Вот глупый.
Однажды, достав из стойки нож, я занёс его над несчастным деревом, прикидывая перерезать ли ствол у основания или начать с веточек. Отрезать одну за другой и любоваться их падением на стол, пока не останется пенька. А потом разбить горшок к чёртовой матери. Я ласково провёл лезвием по всему стволу дерева... и швырнул нож в раковину. Уткнулся лбом в сложенные на столе руки, пододвинув Момидзи поближе к себе...

В какой-то из дней в мою дверь позвонил Игорь.
- Господи, всё хуже, чем я думал, - вместо приветствия выдал он, отталкивая меня от входа и заходя в квартиру.
- Привет, - мне хотелось остаться одному.
Странно да? Мучиться от одиночества и желать никого не видеть одновременно.
- Мне позвонил твой менеджер, сказал, что курьер нервно вздрагивает, когда приходится к тебе в очередной раз ехать. Просил проведать, - Игорь скользнул по мне встревоженным взглядом. Я скрестил на груди руки.
- Это вообще только моё дело. Тебя это не касается.
- Это я сам решу. Ты хоть себя видел?
- Отвали.
Друг хмыкнул, и, завернув мне руки за спину, поставил перед зеркалом, заставляя в него смотреть.
- Совсем сбрендил?! А ну пусти! – брыкался я.
- Посмотри, на кого ты похож! – он крикнул с такой злобой в голосе, что я перестал вырываться от неожиданности. – Щетина, засаленные волосы, круги под глазами, бледный, одежда мятая и несвежая, - действительно, всё было именно так. Я виновато опустил голову. – И прости, но ты воняешь, - стало стыдно. - Ты когда в душе был? А ну быстро в ванную, - пихнул он меня к нужной двери. – А после мы поговорим. Буду ждать на кухне.       
Нехотя я подчинился. Всё-таки он прав, запускать себя последнее дело.

Стало чуть легче, горячая вода всегда действовала успокаивающе. Побрившись и одевшись во всё чистое, я поплёлся к Игорю.
Он пододвинул ко мне чашку с чаем, посмотрел немигающим взглядом, неприкрыто изучая, высматривая что-то. Стало жутко, и я уставился в чашку, обхватив ту руками. Захотелось сбежать и плевать, что он обо мне подумает. Но ведь не даст, поймает и бока намнёт. Слабаком я не был, но с Игорем, бывшим профессиональным боксёром, никогда справиться не мог и в лучшей своей форме. А теперь...
- Давно он пропал? – спросил друг.
Я дёрнулся и посмотрел на календарь.
- Сегодня одиннадцатый день.
- Я как увидел, как ты на него смотрел на моём дне рождения, так сразу подумал, что сорвёшься, если что. После похорон Лины ты себя так же вёл: замкнулся, никого не подпускал к себе, лишь механически выполнял необходимые действия, сидел целыми днями дома. Мы боялись, впадёшь в кататонический ступор... Хочешь, я у тебя несколько дней поживу? Ты ведь, наверняка, даже не жрёшь ничего, - в голосе послышалась жалость.
Я скрипнул зубами. Только этого мне не хватало, чтобы со мной нянчились, как с маленьким. Это отрезвляло лучше всякой пощёчины. Я злобно посмотрел на Игоря, он ухмыльнулся в ответ. Сволочь. Именно такой реакции от меня и ждал. 
- Не надо, я справлюсь, - буркнул ему.
Игорь прав. Люди постоянно появляются в нашей жизни и кто-то, исчезая, забирает с собой частичку другого человека, но кое-что оставляет и после себя. Например, воспоминания. В конце концов, я уже больше не ребёнок, справлюсь, переживу. Не могу же я заставлять беспокоиться и других. Нужно взять себя в руки. Просто продолжить жить дальше. Уважать его решение, раз он ушёл, значит, были причины. Насильно ведь мил не будешь... В общем, я справлюсь с этим. Попытаюсь...
Игорь потрепал меня по влажным волосам.
- Лёшка, у тебя есть полное право страдать и убиваться, только не надо доводить всё до крайности... Прозвучит жестоко, но не все живут долго и счастливо и умирают в один день в глубокой старости под большим тёплым одеялом. Я не знаю, чтобы делал, окажись на твоём месте, если Машка... – он сглотнул. - Но так изводиться – точно не выход. Это тупик, загонишь в него себя, и останется только сдохнуть. Посиди, подумай, а лучше выйди на улицу. На дворе апрель, светит солнце, и снег уже растаял. Иди, пройдись.
Игорь ушёл, оставив меня одного, но легче всё же немного стало. Я, обессилив, завалился спать. О чём только можно, давно подумал, хотелось только покоя, чтобы ничего не грызло изнутри.

starga
пожалуйста) рада, что нравится)

annarhia
Вы очень добры) ХЭ мне нравится больше и характерам не противоречит - значит будет)

Лесик
еще как! Особенно от последующего прикосновения. Одно за другим при таком эмоциональном раздрае, мыслей в голове не собрать, только образы мелькают сразу обо всем.

Рысёнок
спасибо) сама горжусь этой работой. Я ей жила)

Profik
под боком любимых тепло и уютно. Тим вынашивал план мести, он знал, что делал и долго готовился. Я создавала его сильным, а к Леше он не вернулся сразу, так как не хотел его пачкать, вмешивать в грязь, в которую сам добровольно лег.
Я много чего крохами упоминала, как и то, что в 17 лет Тим бросил наркотики. Со многим он сталкивался в жизни, через многое прошел. Это закаляет и старит, делает сильнее, устойчивее. Учит о некоторых вещах просто не думать и не вспоминать, идти дальше в сегодняшнем дне. Но, думаю, плохие сны с Тимом навсегда останутся, сознание живет своей жизнью. Оба Алексея просто с этим справятся.