Есть такая закономерность: когда нужно сделать что-то быстро, обязательно берёшь с собой черепаху. И мне не было бы так обидно, если бы сегодня в роли черепахи не выступал я. Собственной персоной. Лазать по деревьям – задача довольно специфическая, когда из света наличествует только луна, упорно нежелающая показываться из-за крон деревьев, и маленький фонарик дяди Феликса, свет которого направлен точно в противоположную от меня сторону.
- Ай, - прошипел я, отдёргивая руку от грубой коры. Что-то пребольно укололо, и ладонь тут же сообщила об этом ноюще-саднящим подёргиванием.
- Тише, - обернувшись, шикнул на меня Феликс, - хочешь, чтоб нас подстрелили из рогатки, как воробьёв?
- Это должна быть очень большая рогатка, - заметил я и тут же вжал голову в плечи, так как, кажется, дядюшка уже собирался отвесить мне подзатыльник. Да-да, я не шучу. Причём то, что он находится в нескольких метрах от земли и держится за ствол дерева одной ногой и одной рукой его явно не смущало.
В свои шестьдесят четыре он обладал воистину обезьяньей ловкостью (которая не светила мне в мои двадцать) и обезьяньими же замашками (которые не будут светить мне и в девяносто два с половиной). Но об этом упоминать было чревато, ибо всякое может статься, если не вовремя сказануть о своих помыслах.
Феликс фыркнул и, подтянувшись, устроился в развилке двух больших ветвей, при этом даже подвинувшись и дав мне возможность умостить рядом какую-то из частей тела. Судя по всему, оная оставалась на выбор за мной, за что ему большое человеческое спасибо. Спорить с дядюшкой было тоже небезопасно. Особенно если учесть, что на ночной променад я увязался за ним сам.
Обычно когда мы с Блаженой – моей младшей сестрой, приезжаем к нему в гости, наши каникулы проходят во взаимном подкидывании друг другу неразрешимых загадок. То в совершенно неведомом направлении исчезнут все ягоды с вишен в саду, то нас пошлют за это в огород на исправительные работы… Нужно заметить, Феликс никогда не гнушался использовать бесплатную рабочую силу в лице приехавших родственников. Но в целом жизнь нас абсолютно устраивала, так как протекала в райском городке Ливадия на юге крымского побережья, где жить спокойно и без приключений было невозможно.
Приехав в этом году в гости, я, спустя пару дней, начал замечать, что Феликс часам к одиннадцати вечера культурно пытается улизнуть из дома и даже не читает нотаций, как вести себя ночью и что от этого бывает. Разумеется, это не могло не заинтересовать (и не навести на определённые мысли). Попытка проследить за ним оборвалась, даже не начавшись, потому что, кроме ловкости и замашек, Феликс также обладал почти звериным чутьём. Не знаю, правда, какого именно зверя, и не рискнул бы делать предположения.
Дядя честно выслушал мои просьбы на предмет «сходить – посмотреть», фыркнул и хотел было дать от ворот поворот, но его что-то остановило, и он согласился. А заодно, в качестве гарантий того, что я буду вести себя хорошо, взял с меня искреннюю клятву, честный взгляд и мой мобильный телефон, так как считал, что все благие намерения должны быть подкреплены материально.
Наконец, кое-как умостившись в совершенно не предназначенном для сидения месте, я взглянул на открывшийся нашим глазам вид: аккуратный дом из серого камня с небольшим внутренним двориком, посредине которого стоял декоративный фонтанчик.
Что этот старый извращенец здесь высматривает? Решил заняться ландшафтным дизайном на ночь глядя? Проект составляет?
Луна тем временем важно и медленно плыла по синему бархату неба, начиная освещать двор всё больше и больше. Я услышал скрип открывающейся двери, и в зоне видимости появилась девушка, скрытая серебристо-серым плащом, мягкими складками спадающим к ногам. Она посмотрела на движущуюся Луну, потом медленно направилась к фонтанчику, словно выраставшему из насыпи разноцветных гладких камешков.
Так я и знал: подглядывает за молоденькими девочками, старый хорёк.
Серая ткань соскользнула с тонкой белой руки, пальцы которой на мгновение погрузились в прозрачно-ледяную воду. Девушка что-то сказала на странном звенящем языке и, резко подняв ладонь, встряхнула ей, разбрызгивая капли в разные стороны. При этом раздался тихий звон, словно вода обрела голос, схожий с мелодичными переливами маленьких хрустальных колокольчиков. Она повторила свой жест, и вода снова отозвалась, только на этот раз звук стал громче и богаче. И чем больше она опускала пальцы в фонтан, тем чётче слышалась мелодия, тем яснее звучал диковинный ритм, будто кто-то играл на неведомом стеклянном инструменте. Музыка зачаровывала, заставляя сосредотачиваться только на ней, не видя и не ощущая ничего вокруг, кроме чарующей кристальной мелодии.
Серый плащ был скинут к ногам, и у меня невольно вырвался удивлённый возглас, так как стоявший невдалеке от нас человек явно не был женского пола. С чего я вообще подумал, что это девушка? Пока в моей голове бродили подобные риторические вопросы, Феликс всё же отвесил мне смачный подзатыльник, на который я не особо среагировал, так как был полностью поглощён открывающимся зрелищем. Возле фонтанчика стоял обнажённый юноша, изящный, тонкий, с невероятно белой кожей, сквозь которую словно проскальзывало лунное сияние. Длинные, почти до талии, волосы, скрывающие тело, напоминали кахолонг – молочно-белый опал.
К этому времени луна почти вся вышла из-за ветвей, полностью осветив двор. Декоративные камешки, едва на них попали лунные лучи, мигом невероятно ярко засияли и рассыпались по округе сверкающим водопадом. Земля под ногами юноши странно заискрилась и неожиданно начала змеиться, словно водная гладь, которую побеспокоило дуновение ветра.
Я было подумал, что у меня таки беда со зрением, и не надо было на ужин есть те запечённые грибы со сметаной, но тихий, немного торжествующий смешок Феликса заставил меня в этом разуверится. Старый интриган откровенно надо мной насмехался. Тем не менее, взгляд у него был цепкий и внимательный, да и смотрел он не на меня, словно боясь пропустить любую мелочь из происходящего.
На небе не было ни единого облачка, Луна совсем выплыла из-за деревьев и теперь роскошнейшей драгоценностью светила с синего бархата небес, заливая призрачно-серебристым светом чудный двор. Нежная мелодия стала громче, юноша неожиданно качнулся в такт музыке и, подняв переливающиеся перламутром брызги, сделал замысловатое па. Звенящий аккорд и ещё одно движение. Казалось, его тело, переливающееся жемчужным серебром, тоже состоит из воды и лунного света. Движения слились в завораживающий танец, заставляя поверить, что чудеса бывают.
Вот тут честно, я разинул рот. Признаться, я не так много живу, чтобы сметь что-то утверждать, но подобного видеть мне ещё не доводилось. Так не мог танцевать человек. Завораживающая, немного болезненная пластика: движения, будто это был эльф из забытой сказки. Но не земной эльф, а загадочное лунное создание, кровь которого воспламеняется белым огнём, когда восходит молодой месяц, а сердце стучит в такт с тягучей музыкой воды и горного хрусталя.
Музыка взметнулась на аллегро, в такт каждому аккорду юноша совершал странное движение руками, словно что-то ткал. Из чего - загадка. Кроме воздуха, лунного сияния и воды вокруг не было ничего. Но он явно не собирался сдаваться. Мелодия медленно переходила на крещендо и, будто отзываясь на набиравшие громкость звуки, возле рук мальчика начали сплетаться опалово-голубоватые нити. Сначала тонкие, еле различимые для глаза, со временем они утолщались, переливаясь невероятными цветами и оттенками. Юноша продолжал свои действия, будто работая на невидимом веретене, быстро и ловко направляя и сводя лунные нити в единое целое.
Я сглотнул и чуть прищурился, пытаясь рассмотреть образовавшуюся фигуру. Через несколько минут переливы сияния трансформировались в мужчину. Да-да, я не шучу. Он был хорошо сложен, недурен собой и на голову выше лунного чародея (или слишком талантливого иллюзиониста). Темноволосый, с немного хищным профилем. Правда, кожа настолько ярко сияла неведомой белизной, что смотреть было больно. В этот момент мне почему-то захотелось брякнуть, что вот он, новый способ приобретения соседей и собутыльников, но я тут же прикусил язык. Потому что руки мужчины обвили юношу, он склонился к нему, приникая губами к шее. Мальчик засмеялся радостным звонким смехом и запрокинул голову, рассыпая по спине кахолонговую роскошь. Мужчина посмотрел на него и, улыбнувшись, снова склонился, целуя шею и ключицы, опускаясь ниже. Теперь в хрустальный звон вплелись музыкальные стоны юноши, тихонько ахавшего и тяжело дышащего от горячих ласк своего любовника. Длинные пальцы вплелись в тёмные волосы, а на губах застыла блаженная улыбка, словно то, что сейчас происходило с ним, было самым настоящим счастьем.
Знаете, вот тут, пожалуй, я впервые в жизни понял, что даже не знаю, что и думать. Мозг воспринимал информацию, но отказывался её анализировать. Не то чтобы я никогда не видел мужской…э…мм, эротики (да, было, второй курс института, студклуб, художественная самодеятельность, а любой, в ком есть что-то от художника – человек нравов свободных); не то, чтобы я никогда не подглядывал (комната Блажены никогда не закрывается на ключ), но… У меня никогда не было ощущения, что я наблюдаю за чем-то запрещённым или неправильным (на это моя мать непременно возразила бы, что таким извращенцам всё по нраву, но это было бы не совсем верно). Даже то, что творит Блажена на ночь… Но я отвлёкся от темы.
Происходящее между этими двумя даже нельзя было описать словами. Возможно, слишком нереальным всё казалось, совершенно неземными были они в безумной пляске холодноватой лунной страсти. Чего только стоили движения сплетенных тел и тихие шелестящие выдохи. Кажется, оба что-то говорили, но разобрать было невозможно. Глаза юноши были блаженно прикрыты, по губам блуждала улыбка. В одно мгновение он выгнулся дугой, словно обвивая партнёра всем своим изящным телом (вскрикнул словно зазвенел разбившийся кристалл), и обессилено опустился на воду.
И надо же было, чтобы именно в тот момент, когда я как можно старательнее вытянул шею, дабы разглядеть происходящее получше, что-то противно хрустнуло, и я понял, что медленно, но верно ветка, на которой сидели мы с Феликсом, начала клониться к земле. Ещё чуть-чуть, и мы с самым настоящим треском повалимся на землю, став обладателями не только шишек и синяков, но и больших неприятностей.
Сзади послышались виртуозные шипящие чешские проклятия и, схватив меня за шиворот, Феликс целенаправленно дал сильного пинка, сим показывая, что время киносеанса истекло и пришло время делать ноги. Стараясь не издавать ни звука и не жаловаться по поводу ссадин и царапин, а также многочисленных дыр в джинсах, я всё же спустился на бренную землю. Рядом, отряхиваясь, оказался Феликс.
- А теперь быстро отсюда, пока не стало ясно, чем мы тут занимались, - запыхавшись, указал мне дядя.
- Чем? – у меня чуть не отпала челюсть.
Феликс бросил на меня испепеляющий взгляд, а потом посмотрел на опасно склонившуюся ветку, которая того и гляди под порывом ветра посильнее спикирует на землю.
- Отставить дебаты, шагом марш!
Несмотря на шёпот, сказано это было достаточно весомо, и я решил не спорить со старшим по званию, то есть по иерархии в семье, последовав за ним.
Шли мы быстро, дядя, казалось, думал о чём-то своём, я то и дело бросал на него косые взгляды.
Когда мы приблизились к собственной калитке, я всё же не выдержал и прокашлялся:
- Слушай, а тут…часто творятся такие дела?
Дядя открыл калитку и посмотрел на меня:
- Да, как тебе сказать... история долгая. Проходи на веранду, перекусим. Расскажу, что знаю.
***
Я поправил норовившую сползти с плеча лёгкую куртку и посмотрел на фарфоровую белую кружку, над которой вился ароматный дымок. Уж не знаю почему, но Феликс пьёт только зелёный чай. Причём со всякими экзотическими добавками. На этот раз ей был саусеп. Вот честно, я долго пытался понять, что это такое. Даже влез в энциклопедию, ознакомился с данным видом фруктов, распространённым в Азии и Америке. Не совсем понял, почему плод, похожий на зелёного ёжика, называют сметанным яблоком и считают очень полезным. Сколько бы я не пытался выловить его привкус в чае – ничего не получалось. Будь со мной рядом мама, она бы справедливо заметила, что со вкусом у меня проблемы и дегустатором мне не быть, даже если на всей Земле не останется никакой пищи кроме овсянки.
Пыхтя, как чайник, Феликс вернулся с кухни, неся в руках две миски, на которых зыбко удерживались тарелки, маслёнка и банка с вареньем. С ловкостью эквилибриста он водрузил посуду на стол и, подвинув стул, уселся с лицом, выражавшим крайнее удовлетворение. Понятие «перекусить» у него было достаточно обширным, ограниченным вместимостью дядюшкиного желудка, который, по семейным байкам, может в критических ситуациях достигать размеров Марианской впадины.
- И давно в тебе проснулся скрытый вуайерист? – поинтересовался я, обхватывая чашку ладонями и откидываясь на спинку стула.
- Думаю, он никогда и заснуть-то нормально не мог - здоровье ни к чёрту, неблагоприятная политическая обстановка в стране, несвежий кефир и так далее, - поделился мнением дядя, разрезая пополам булочку с маком и начиная мазать её маслом, - с другой стороны, Марк, я сегодня видел твою реакцию, так что одного меня винить в подглядывании, согласись, приём крайне пошлый.
Я хотел было уже сказать, всё что думаю, но вовремя прикусил язык. Увиденное… действительно, поражало. И для того, чтобы выяснить, что это было такое, нужно было минимум сдержаться и внимательно слушать, о чём будут говорить.
- Началось это где-то недели три назад, - заговорил Феликс, - в один вечер ко мне на чай зашла Зоя и, заговорщицки подмигнув, принялась передавать все сплетни, которые имели неосторожность оказаться в зоне слышимости её ушей.
Я тихо хмыкнул. Ага, ясно. Зоя Александровна Дранкова – соседка Феликса с незапамятных времён, обладательница чёрного пояса по вранью и золотого кубка по небылицам. Умудряется со скоростью света разносить самые неправдоподобные слухи, при этом, как ни странно, сказанному - верят. Начисто отсутствует понятие о приличиях и словах «такого не бывает». Тот, кто неосторожно заявит подобное, немедленно подвергается моральному прессингу со стороны Дранковой и доводится до критического состояния, выходом из которого становится только немедленное согласие со всем вышесказанным. Террор в этом случае прекращается почти сразу и, в качестве восстановительных веществ, даже приносятся домашние пирожки. Мирная жизнь с неугомонной соседкой продолжается до очередной новости. Учитывая, что Феликс когда-то имел неудачу сотрудничать с Зоей, это привело к крепким дружеским отношениям. И, следовательно, каждый раз приносимым безразмерным ушатам новостей и сплетен, которые дядя стоически терпел ни много ни мало, двадцать лет.
Отправной точкой рассказа было то, что дочь и зять Зои из-за работы переехали в Россию, а на освобождённую территорию было решено брать квартирантов. Как оказалось, первым подопытным в пределах Дранковьей досягаемости стал прибывший из Латвии молодой человек. Впрочем, в происхождении свого жильца Зоя сомневалась, а все её предположения подкреплялись только его словами.
Он представился как Арнис Лаустис, артист из Даугавпилса, чем почти сразу покорил Дранкову, которая имела привычку часами, долго и с трепетом, рассказывать истории о своём генеалогическом древе, разветвлённом почти по всему миру. Разумеется, Латвия не была исключением.
Вёл себя молодой человек приветливо и тихо, часто улыбался, помогал, если просили, вовремя вносил оплату, что немаловажно… и далее по пунктам. В общем, хорош во всём, куда не глянь. Только внешность уж больно необычная. И парень вроде, а сам стройный, изящный, тонкий как тростиночка. И волосы. Невероятной длины - до талии (чего уж говорить, женщины-то сейчас такие редко носят, а мужчины тем более) и необычного белого цвета, а когда на них попадает солнце, кажется, что они начинают мерцать едва уловимым серебристым сиянием. И глаза у него как застывший светло-жёлтый янтарь, не прозрачный, а матовый. Иногда создавалось впечатление, что Лаустис вовсе не живой человек, а сказочное кукольное существо; мысли его далеко от грешной земли. Юноша замечал за собой эти взгляды, но лишь иногда, смеясь, отмахивался, мол, не удаётся с себя сбросить сценическую маску даже на отдыхе.
- А ты его видел? – не удержался я, заёрзав на стуле и чудом не опрокинув чай.
- Не перебивай старших! – возмутился Феликс, кинув на меня недобрый взгляд, но тут же как-то странно усмехнулся, - ты его сегодня тоже видел, но я понимаю, что ты хочешь спросить: видел ли я его вблизи?
Я кивнул и даже не забыл смиренно опустить глаза, мол, да, конечно, дядя, я принял к сведению твоё замечание и раскаиваюсь в содеянном. То есть на самом деле чёрта с два я раскаивался, но решил этот факт не пускать в открытый доступ.
- Да, видел. Всего раз, когда Зоя попросила помочь прибрать во дворе.
Ну, да, конечно. Двор у Дранковой немалый, а наклонятся восьмидесяти килограммам Зои Александровны, которые переполнены собственным достоинством просто до отказа – это неприлично. Другое дело – попросить шустрого ловкого соседа.
- И? Хоть что-то соответствовало её описаниям? – поинтересовался я.
Феликс покосился на меня, словно, не понимая, как может мне быть мало увиденного, но лишь молча кивнул.
- Соответствует всё. Я, кстати, очень поразился, когда увидел его. При Зоиной неуёмной фантазии и языке без костей очень странно, что она дала ему столь блеклое описание. Он и впрямь выглядит немного странно, но в то же время ничего отталкивающего в этом нет.
- А как подглядывать начал? – ехидно спросил я, делая глоток ароматного напитка.
- По случайности, - ответил дядя с кристально чистыми глазами, в которых кроме правды, только правды и ничего кроме правды, и быть не могло.
- Дело было так. В честь удачно завершённой уборки дранковского двора я был приглашён к столу, откормлен и отпоен домашней вишневой настойкой. (А настойка у Зои Александровны это высший пилотаж, тут дядюшку очень даже понимаю).
То есть события развивались в следующем порядке.
Ночь, откушавший настойки Феликс возвращается домой. И всё бы ничего, но в данный момент его жутко тянет на приключения. А в подобном состоянии у него ещё и обостряется слух (феномен в нашей семье, никто так и не может понять, почему приняв повышенные градусы, он в один момент начинает слышать всё и сразу). Вот и будучи в таком состоянии, дядя услышал странную музыку, доносившуюся с квартирантской части дранковьих территорий. Оная тут же подействовала на неокрепший разум дяди и возбудила нездоровый интерес на предмет «а что же там происходит». Забор был весьма неприятным препятствием на пути, но даже он был не в силах победить Феликсово любопытство. Ибо от своих помыслов он откажется только мёртвым. В результате грозный страж имущества был обведён вокруг пальца, и дядя, вспомнив лихую молодость, вскарабкался на дерево и устроился со всеми удобствами.
Нужно заметить, что от увиденного дядюшка протрезвел в мгновение ока.
- Вот с тех пор, собственно, и хожу туда. Причём, как я понимаю, до сегодняшнего дня я был единственным свидетелем.
Я кинул на него задумчивый взгляд. Мда уж. Это точно. Особенно если учесть, у кого этот мальчик остановился.
Можно было, конечно, спросить – а почему ты туда ходишь? Но я же сам прекрасно понимал, что на такое смотреть хочется. Потому что это - чудо.
- Оооох, - раздалось сочное, чуть хрипловатое сопрано из коридора, - что ж вам не спиться, болтушки?
Из тьмы коридора показалась Блажена в красном домашнем халате, поправляющая упавшие на лицо каштановые вьющиеся волосы.
- Много спать вредно, – невозмутимо заявил Феликс, краем глаза глянув на красотку.
- Много есть – тоже, - не осталась в долгу любимая племянница и уселась рядом со мной.
Я хмыкнул и покачал головой. На востоке алел восход. Вот так и встречай рассвет в кругу семьи.

Ghоst
сейчас всё выложу до конца)

***
Воистину неисповедимы пути господни. Нет, не подумайте, что я набожен. Даже в хорошем смысле. Но кто бы мог предп
оложить, что то, что ещё вчера казалось нереальной сказкой – сегодня будет сидеть со мной на одной кухне, забавно по-кошачьи прищуривать жёлтые глаза и звонко смеяться, сжимая ладонями чашку.
Мальчишка внезапно оказался общительным и любознательным. Он почти всё время улыбался и сумел за столь короткий срок расположить к себе двух таких бук, как мы с Блаженой. Впрочем, это исключительно мнение Феликса. Мы с сестрой считали себя социально-доброжелательными гражданами нашего отечества и легко сходились с людьми. Кстати, о дядюшке. Сам Феликс отправился в Алупку к друзьям на празднование юбилея и оставил нас на хозяйстве на трое суток. (Зная дядюшкино растяжимое понятие времени, Блажена прикинула, что властвовать нам в его пределах не меньше недели).
- А почему именно в Крым приехал? – спросила Блажена, сидящая напротив гостя и увлечённо достававшая чайной ложкой сливовое варенье из вазочки.
- Ну, - Арнис неожиданно запнулся и посмотрел на девушку.
Блажена подняла глаза и улыбнулась. Юноша на секунду замер, рассматривая собеседницу, а потом поспешно отвёл взгляд. Маленькая чертовка тоже опустила свои прелестные очи и аккуратно завела за ухо вьющуюся каштановую прядь. Я хмыкнул. На самом деле Блажена – самая красивая женщина в мире. Ну, разве что немного уступает нашей матери (а мы оба уродились в неё). Прекрасная фигура: стройные ноги, ладные бёдра, тонкая талия, небольшая грудь и очаровательная ямочка между ключицами. Лицо – правильный овал, аккуратные черты лица, густой смоляной веер ресниц, обрамляющий удивительные орехово-карие глаза и пухлые всегда чуть улыбающиеся бледно-розовые губы.
- Меня привёз сюда старший брат, когда я был совсем маленьким, - ответил он, - вот с тех пор постоянно приезжаю.
Я изогнул бровь. Ага, значит, у нас ещё и братец имеется.
- А в этот раз один приехал? – поинтересовалась Блажена, подсовывая гостю плюшки.
- Да, у него работа, - кивнул юноша и неожиданно улыбнулся, - Он мой менеджер.
- О, как! – не удержался я, - А ты чем занимаешься?
А
рнис перевёл взгляд на меня. Нужно отметить, что в отличие от Блажены, на меня он смотрел абсолютно спокойно.
- Я – иллюзионист. Фокусник, по-вашему.
- Ух, ты! – восхитилась Блажена.
«Угу, видели мы ваши фокусы ночной порой» - подумалось мне.
- А что-то …хоть самое маленькое можно увидеть?
Я вздохнул:
- Пожалуйста, не обращай внимания. Она смотрит на всех фокусников, разинув рот, и вообще…
- Нет, ну почему же, - Арнис поставил чашку на стол и посмотрел сначала на сестру, потом на меня, - мне совсем не сложно.
Быстро встав с табуретки, он отошёл от стола (видимо, чтоб не снести с оного чего стоящего) и осмотрелся.
- Не обещаю слишком зрелищное, но кое-что смогу.
Мне стало жутко интересно, что он сделает без подготовки и материалов. Ведь фокусы далеко не делаются с бухты-барахты.
Юноша приподнял руки на уровень груди и сложив ладони лодочками, начал вдруг быстро крутить в них что-то невидимое. Тишины воцарившейся на кухне не нарушал даже гомон за окном. Через несколько секунд Арнис начал осторожно раздвигать ладони. Между ними что-то ярко блеснуло, и вдруг раздался странный звук, будто кто-то разрывал фольгу. Неожиданно из пальцев парня выпорхнула серебристо-прозрачная дивная бабочка.
- Ааахх…- замерла Блажена, поднеся ладонь ко рту, - какая прелесть.
Я был поражён не менее.
- Вот это да.
Бабочка подлетела ближе и села на плечо к сестре. Мы с разинутыми ртами рассматривали это чудо.
- Волшебство какое-то, - пробормотал я и посмотрел на юношу.
Арнис робко улыбнулся. Ему явно нравилась реакция:
- Ну, что вы, - всё же смущённо произнёс, - это так.
Я вспомнил вчерашнюю ночь и снова посмотрел на бабочку. Да-а-а-а, малыш, если ты будешь показывать всё шоу, боюсь, добра это не принесёт..
Даже не знаю, сколько прошло времени, но вскоре в комнате уже кружило около десяти бабочек. И мы зачаровано наблюдали за этим зрелищем. Никто и не заметил, что в какой-то момент наш фокусник вдруг побледнел как полотно и сдавленно застонав, неожиданно рухнул на пол без сознания.
На удивление я быстро среагировал и успел метнуться и подхватить его до того, как он окажется внизу:
- Эй, эй, ты чего?
Юноша был нереально бледен. Длинные ресницы дрогнули и жалобно выдохнув, он посмотрел на меня. Что-то невнятно шепнув, мальчик снова отключился.
***
Блажена ушла к Зое. Неожиданный гость остался у нас. Cтало попросту страшно отпускать его, так как внешне он напоминал минимум труп, максимум…максимум тоже труп. Придя в себя, он рассказал, что на самом деле находится на реабилитации после перенесённой болезни и поэтому очень слаб. А тут ещё и мы, два придурка со своим яблочным бейсболом.
За окном стояла тишина. Сестра видно, соревнуется с Дранковой в «кто кого переболтает». Я подпёр подбородок кулаком, опираясь на локоть. Слишком много вопросов вызывает наш гость. Одни фокусы чего стоят!
В коридоре что-то странно скрипнуло. Я нахмурился и обернулся. В чернеющем дверном проёме стоял Арнис. Он зябко кутался в плед и был необычайно бледен.
- Ты чего встал? – я полностью развернулся и спустил ноги на пол, - Что-то беспокоит?
Арнис убрал упавшую на лицо кахолонгово-серебристую прядь и попытался улыбнуться:
- Да, ничего, - юноша приблизился и присел на край кровати, - там холодно. Можно…немного побыть у тебя?
Я оторопел. Конечно, в гостинной не Африка, но спать можно. Но… глядя на сжавшуюся фигурку мальчика, я только вздохнул. Похоже, он и впрямь замёрз.
- Конечно. Даже не немного, - я отодвинулся и устроился возле стенки.
Арнис замер, смотря на меня огромными глазами, будто не верил в происходящее. Терпеть это стало невозможно, и осторожно перехватив запястье, я подтянул его к себе:
- Тише, чего это ты весь дрожишь? Настолько холодно?
- Да…нет…То есть…да
Огромные лунно-жёлтые глаза испуганно посмотрели на меня. Мда, и после этого я ещё жалуюсь, что ответы Блажены мне кажутся мало вразумительными. Я вздохнул и снова набросил на него плед, аккуратно укутывая в тёплую плотную ткань. На самом деле мне было немного не по себе. Арнис сейчас напоминал маленького испуганного ребёнка. Что делать с детьми я упор не представлял, потому что мы с сестрой были самыми младшими в многочисленном шумном семействе, в котором обычно предпочитали что-то делать с нами. Теоретические знания в данной области подсказывали, что самый простой выход из ситуации – согреть и успокоить. И если с согреванием я вроде справился, то с успокоением…Это было достаточно проблематично. Особенно с человеком, которого я почти не знаю.
- Объяснил, - беззлобно хмыкнул я и привлёк его к себе, просто обнимая, стараясь ещё и согреть собственным телом. Юноша не ожидал этого манёвра и тихо ойкнув, не удержался и, покачнувшись, упал прямо на меня, уткнувшись носом в шею.
- А как надо было? – неожиданно пробормотал он и вдруг и прижался, не поднимая головы.
- Выбрать что-то одно, - подсказал я и, поймав пальцами подбородок, аккуратно приподнял лицо, - или ты меня боишься?
Я ожидал, что он мне, мягко говоря, даст по морде. Честно. Такие подколы не терпят. Даже если они исходят молодого человека, который умён, талантлив и недурён собой.
- Отчасти, - неожиданно пробормотал юноша и, извернувшись, снова прижался ко мне, пряча лицо на груди.
Сказать, что я потерял дар речи – ничего не сказать.
- Я такой страшный? – попытался я отшутиться, но чувствуя как он вздрагивает и вжимается в меня, понял, что это не лучшая тема для разговора, а ещё то…что ему действительно страшно.
- Ну, тише, - шепнул я, начиная ласково гладить серебристо-белые пряди и устраивая его рядом с собой на кровати, - успокойся, всё хорошо.
Я видел как Арнис вздохнул и прикрыл глаза, устраиваясь поудобнее. Не знаю, сколько времени мы так провели, но через какое-то время я почувствовал что-то странное.
Стараясь не мешать уснувшему гостю, я повернул голову, пытаясь посмотреть в окно. На какой-то миг показалось, что двор покрывает странная тень. По спине пробежал неприятный холодок. Будто кто-то неотрывно смотрел на нас, причём с этаким желанием вонзить нож в эту самую спину. Но стоило ещё чуть развернуться, как все ощущения исчезли. Недовольно фыркнув, я вернулся в прежнее положение. Взгляд упал на лицо спокойно спящего гостя, даже маленькая складочка между бровей разгладилась. Он ровно дышал, безмятежно прильнув ко мне. Я тихонько вздохнул и мягко убрал упавшую на лицо кахолонговую прядь.
«Будет утро – не отвертишься от вопросов, а пока…»
Прижав его покрепче к себе, через некоторое время я и сам провалился в глубокий спокойный сон.

- Не так ли, дорогой? - произнёс один из них, чуть склонив голову набок.
Пока я пытался понять, что происходит, Арнис уже был на ногах. Теперь я смог рассмотреть и понять, что у говорившего невероятно бледная кожа и прямые чёрные волосы, едва достигающие плеч. Тело было закутано в одежду из какой-то странной тёмной ткани, которая не поглощала слабый свет луны и звёзд, а наоборот - отражала. Одеяние перехватывал пояс с опаловой овальной пряжкой. Создавалось впечатление, что ткань состоит из переливающегося света, эластично обнимая тело возникшего возле нас мужчины. Он чем-то неуловимо был похож на Арниса. Только будто…будто, Арнис был светом, а незнакомец теневой стороной.
Второй приблизился, становясь рядом. Они были схожи словно близнецы, только у подошедшего волосы были  гладко убраны назад, именно так, как у Арниса, когда мы впервые познакомились возле забора.
- Кхм, чем-то обязаны? – постарался, как можно вежливее поинтересоваться я, поднимаясь с берега  и невозмутимо обтрушивая ладони. Да, знаю, скверная привычка, но до безобразия не люблю, когда кто-то начинает прерывать интересный разговор в самом неожиданном месте.
Незнакомцы молча переглянулись, но явно не спешили мне отвечать. Наверное, сочли это ниже своего достоинства. Гады.
- Зачем вы пришли, Селар? – голос Арниса неожиданно стал каким-то хриплым и тягучим.   Я понял, что он обращается, к тому, что опаловой пряжкой.
- Уже было всё сказано и решено. Я не буду беспрекословно выполнять то, что решается на советах.
- Это безрассудно, Арнис,  - заметил второй, - твоя непокорность заставляет нас применить силу.
- Тайрат, а может заставляет желание завладеть Источником? – неожиданно ехидно уточнил юноша.
Мужчины больше не сказали ни слова. Молниеносно выхватив из-под одежд диковинные изогнутые ятаганы (я и не заметил, что они были вооружены), оба стремительно кинулись к Арнису, причём явно с намерением сделать в нём пару лишних дырок. Но не успел я ступить и шагу, как юноша быстро начертил в воздухе какой-то знак, и в его руках в мгновение ока появились сияющие серебром, словно, сотканные из лунного света изящные сабли. Нападающих это не остановило. Я плюнул на всю нелепость ситуации и поспешил на помощь. Однако стоило мне приблизиться, как я услышал звон скрестившейся стали, и понял, что … моя помощь нужна мальчику также как рыбе зонтик.
Если на секунду абстрагироваться от ситуации, то выглядело это прекрасно. Нападающие напоминали два агатово-чёрных смерча, круживших вокруг сияющего серебром юноши. Всё это скорее напоминало невероятный  танец, нежели бой.
Впрочем, очарование происходящего развеялось в тот же миг, когда острие ятагана Селара вспороло футболку на груди Арниса и окрасилось бордовым цветом. Юноша негромко вскрикнул и попятился.
Тогда мне в голову пришла далеко не изысканная, но достаточно практичная мысль. Подхватив с земли камень, я швырнул его в  центр схватки. Он был размером с мой кулак, и дерущиеся сочли благоразумным отскочить друг от друга, чтобы осмотреться и понять, что это было. Воспользовавшись замешательством, я оказался рядом и, схватив Тайрата, заставил его склониться и от души ударил в живот (а может и не в живот, я не целился).
Стоило ему согнуться пополам, хватая ртом воздух, мой кулак тут же взлетел вверх, нанося удар в подбородок и опрокидывая противника наземь. Спросите, где я этому научился? А всё началось с того, что однажды родители решили записать меня в секцию борьбы... Но об этом в другой раз.
Пока я проводил свои нехитрые манипуляции, Арнис сумел изловчиться и ранить Селара. Я хотел было помочь обездвижить второго соперника, но юноша неожиданно изогнулся как змея, и пронзил его насквозь. Я замер. Нет, осознать,  что произошло, я так и не смог.
Пронзённый мужчина неожиданно развеялся сверкающим чёрным дымом, словно, его и не было вовсе. Я глянул на поверженного Тайрата и невольно вскрикнул, прикрыв рот рукой. Его уже не было, лишь вился чёрный дым.
Так, спокойно. Если я сошёл с ума – это ещё надо доказать. Я повернул голову и посмотрел на Арниса. Он обессилено опустился на песок, склонив голову. Плечи его подрагивали.
- Ты как? – поинтересовался я, подбегая к нему.
Я присел рядом, подхватив пальцами за подбородок и приподняв лицо. Он был жутко бледен, а глаза как-то неестественно влажно мерцали.
- Что это было? Кто эти люди?.. Ты меня слышишь?
- Нога, - едва слышно прошептал он.
Я нахмурился и посмотрел вниз. Вся голень была в крови. Учитывая, что была ночь, потёки казались бордово-чёрными. Я поморщился:
- Сильно болит?
Арнис помотал головой, но я видел, как зажмурился и закусил нижнюю губу, чтобы не закричать.
Я осмотрел ногу, так переломов заметно не было, но ручаться за это ночью и без медицинского образования было минимум невежливо.
- Идти не сможешь? – спросил я, почти уверенный в его согласии.
Юноша попытался встать:
- Ну, чего же…Ааа!
Я вовремя удержал не успевшего рухнуть на колени Арниса.
- Так, самодеятельность пока отставим в сторону, - посоветовал я, чуть опускаясь и ловко подхватывая на руки.
Мальчишка снова едва слышно ойкнул. Но через секунду я почувствовал, как он прижался ко мне, коротко всхлипывая и подрагивая всем телом.
- Так больно? – я внимательно посмотрел на дрожащее создание и прижал к себе ещё сильнее, словно, пытаясь утешить.
- Марк…-  Арнис опустил голову, глаз я не видел, но зато чувствовал, как отчаянно длинные пальцы вцепились в мою рубашку, - прости меня …прости… я не хотел тебя впутывать…прости, пожалуйста…
Он всхлипнул, сжимаясь, будто  я его мог ударить.
- Эй, ты что, - я легонечко качнул его.
Встряхивать с раненной ногой - было категорически запрещено:
- Всё позади. Я тебя донесу, не переживай.
Юноша вжался в меня ещё сильнее.
- Так, ну перестань, - повинуясь непонятному порыву, я чуть склонился и поцеловал его в висок, - всё будет хорошо.
Арнис вдруг быстро поднял голову и прижался к моим  губам, правда, при этом продолжая судорожно впиваться пальцами в мою одежду.
Никогда не думал, что буду целовать его на берегу моря, после драки с неизвестными созданиями, ощущая солоноватый привкус слёз, и как лёгким дурманом окутывается сознание. И что мне это будет безумно нравиться.
- Но теперь ты мне всё расскажешь от начала до конца, - шепнул я в мягкие губы, чтобы вновь начать целовать его, изучая языком каждый контур.
- Хорошо, - шепнул в ответ Арнис, глядя на меня ставшими прозрачно-жёлтыми глазами, - я … расскажу.
- Вот и славно, - отметил я, делая шаг вперёд и начиная пробираться к ступеням, по которым мы спустились на этот пляж.
Некоторое время мы шли молча. Точнее шёл я, а Арнис, затихнув, как мышонок сидел у меня на руках.
Но стоило нам  оказаться на нашей улице и даже увидеть собственную зелёную калитку, юноша вдруг тихо выдохнул:
- Марк…
- Да? – поинтересовался я.
- Дело в том, что я не иллюзионист, - прошептал он.
- Это я уже понял, - доверительно сообщил я.
- И не фокусник…- юноша поднял голову и внимательно посмотрел мне в глаза, - начнём с того, что я не человек вовсе.

Сказав это, Арнис вдруг резко замолчал, будто осознал, что этого делать не стоило. Или же что мы просто не поверим.
Я нежно провёл ладонью по кахолонговым шелковистым волосам:
- А как это получилось? – спокойно уточнил, будто приободряя, подталкивая вести рассказ дальше.
- Не знаю. Я сирота и воспитывался жрецами тари при Храме Луны.
- А что это за Храм? – поинтересовалась Блажена, и тут же получила от меня обжигающе-презрительный взгляд, мол, не перебивай.
Арнис чуть пожал плечами:
- У нас их много. Там в основном находятся жрецы и маги, которые занимаются исследованием нашего непостоянного мира. Когда они поняли, что Источник воплощён во мне, тари одновременно и обрадовались и испугались. Народ, который владеет Источником – может диктовать свою волю всему спутнику. Но в последнее время шанта стали невероятно сильны, и не перед чем не остановились бы, чтоб заполучить его в своё распоряжение.
- То есть ты хочешь сказать, что те красавцы были из вражеского стана? – уточнил я.
- Да, - мальчик кивнул, - Селар и Тайрат очень сильные маги. Они давно за мной охотятся. И то, что я сегодня смог отбиться от них – огромная удача.
Арнис неожиданно повернул голову и улыбнулся:
- Спасибо. Ты оказал неоценимую услугу, - чуть приподнявшись, он мягко поцеловал меня в губы.
Глаза Блажены округлились от удивления, но тут же сестра хищно прищурилась.
- Так, так, значит, услугу?
Я ответил на поцелуй, как и тогда на пляже, только теперь под пристальным наблюдением. Кажется, этот малыш совершенно не брал в голову того, что сидящая напротив дама может и треснуть за несвоевременное проявление нежностей.  И явно треснуть чем-то тяжёлым и непременно меня
Я прижал юношу к себе:
- Да, в общем-то, пожалуйста, только как же твой ночной гость? – мягко уточнил я, намекая на статного брюнета, которого мы видели с Феликсом.
Арнис посмотрел на меня и чуть нахмурился:
- Ночной гость? – переспросил он, – У меня не было никаких гостей.
Я оторопел. Не хочет ли он сказать, что мы с дядей видели лишь иллюзию? Или это у них там так принято на Луне?
Голова Арниса склонилась к моему плечу, и я понял, что мальчик почти засыпает. Конечно, было очень горячее желание растормошить его и выпытать правду:
- Хорошо, тогда как же твой любовник?
Я тут же замолк. И какой чёрт дёрнул меня за язык?  По большей части это совершенно не моё дело. Однако тут нельзя утверждать что-то наверняка. Особенно учитывая, как этот малыш откровенно льнёт ко мне, и, кажется, совершенно не смущается этого. Я бы тоже не смущался, но учитывая, что кто-то может придти и дать за это «не смущение» в нос, ситуация приобретала несколько не радужную окраску.
Мой вопрос явно поставил мальчишку в тупик. Он рассеянно посмотрел на меня, потом на Блажену, явно ничего не понимая.
- У меня нет никакого любовника, - едва слышно пролепетал он, - и никогда не было.
Я поперхнулся.
- А позавчера ночью что было?
Арнис посмотрел на меня, продолжая хмуриться.
- Позавчера?
На кухне повисла неприятная тишина. По его выражению лица было ясно, что он понятия не имеет, о чём я говорю. Чувствуя себя полным идиотом, но, осознавая, что отступать некуда, я детально описал увиденное.
Слушая историю, Арнис побелел как полотно, кожа почти сравнялась по цвету с волосами. Чёрные зрачки почти затопили всю лунно-жёлтую радужку.
- О, господи, - мальчик неосознанно прикоснулся кончиками пальцев к губам, - не может этого быть.
- Может, - заверил я и внимательно посмотрел на юношу,  - ты хочешь сказать, что не был в курсе происходящего?
- Я…нет, - Арнис помотал головой, - маги, жрецы…они говорили, что, если будут прятать меня на земле от шанта, то возможны непредвиденные ситуации. Энергия Источника может принимать самые разнообразные формы и виды. Но так же это делает меня уязвимым. Если кто-то из сильнейших магов будет знать, что я тут нахожусь, то при постоянном и целенаправленном воздействии, он сможет управлять какой-то частью моего сознания, находясь при этом даже в другом мире.
Мы с сестрой переглянулись. Не хило так управляет, однако.
- Мда-а-а, задачку ты задал, - протянул я.
Мальчик поник, опустив голову:
- Простите, я сам не знал. Я не хотел…
- Да, что ты всё время извиняешься? - фыркнул я, легонько взлохматив светлые пряди, - Всё будет хорошо.
- Но вы …- Арнис хотел что-то сказать, но сделать это ему так и не дали.
-  Не вы, а мы, - уточнил я, подхватывая его на руки, - и нам пора спать.
Относя юношу в спальню, я  краем уха услышал, как Блажена вслед пробормотала что-то нецензурное.
- И тебе спокойной ночи, родная, - не остался в долгу я, закрывая за собой дверь ногой.

Слабый стон заставил меня выйти из состояния прострации и обратить внимание на окружающее.
- Марк, - шепнул юноша, прижимаясь ко мне и потираясь щекой о моё плечо.
Нет, ну, вы это видите? Даже не думает открыть глаза.
Я осмотрелся и с облегчением для себя отметил, что находимся мы не на открытой местности и ни в каком - то неведомом подземелье. Уже легче. Правда, место, которое я осматривал, было далеко не из разряда тех, где можно было расслабиться, разлечься на шезлонге в чём мать родила, потягивать коктейль и смотреть на девочек.
Мы лежали на странном изогнутом ложе, чем-то напоминавшим диковинную морскую раковину, полностью выточенном из какого-то необыкновенного камня. Хотя, камнем тоже было назвать не совсем верно, так как больше всего это походило на застывший перламутр. И в отличие от геологических объектов он был удивительно тёплым и, словно, шёлковым на ощупь. Если на то пошло, я был бы совершенно не против… сделать это ещё раз. Прямо здесь среди мерцающих серебристым сиянием гладких сводчатых стен, под странным потолком, будто выложенным прозрачно-алмазной мозаикой, сквозь которую проникают мягкие лунные лучи и рассеиваются по  помещению сверкающими едва различимыми глазом частицами. Ложе находилось на небольшом возвышении, к которому вели узкие дорожки, выложенные лазуритово - синими и жемчужно-белыми изразцами, легко светящимися в полутёмном помещении.
Следовало, конечно, привести Арниса в чувство, и, убедившись, что он в порядке, таки сползти со странного места (иных слов я подобрать не смог просто) и попытаться выяснить, где мы находимся.
Юноша потёрся носом о мою скулу и прижался ещё крепче, вновь, словно, обнимая собой. Я легонько потряс его за плечо:
- Соня, вставай. Не хочу тебя тревожить, но у нас тут проблемы. Не то, чтобы очень большие, но всё же не маленькие.
- Что? – Арнис сонно посмотрел на меня и странно улыбнувшись, снова потянулся к моим губам, приложив пальцы на скулу и, начиная целовать.
Я сопротивлялся. Честно. Секунды две. Потом сознание поплыло в вязком дымке желания и как-то в один миг стало совершенно не интересно, что меня окружает неведомое мне пространство  и нужно с этим что-то решать. Пальцы вплелись в серебристый кахолонг, чуть сжимая и  тут же нежно скользя вниз по струящимся шелковистым прядям. Нас снова окутало призрачное лунное сияние. Казалось, что оно пронизывает юношу  и наполняет своим светом, набирает сил и проникает в меня. От этого становилось как-то и жарко и холодно одновременно. Мальчик взял мою руку своими и, прижавшись губами к запястью, аккуратно коснувшись языком синеватого рисунка вен, чтобы тут же начать прокладывать дорожку поцелуев к локтю и потом выше – к плечу. Я зачарованно наблюдал за этим зрелищем, не в силах оторвать взгляда. Иногда, даже для себя, я не мог определить, кем же на самом деле является это невероятное существо. Сложно было сказать… Вроде и парень, но больше похож на девушку. Странно. Кажется, я его вообще не воспринимал его как того человека, у которого может быть определённый пол. Хотя, если вспомнить слова самого Арниса, то он и человеком-то не был.
Когда его губы прижались к моему плечу, я снова не выдержал и, схватив в охапку, принялся покрывать поцелуями его лицо, не желая отпускать ни на секунду. Арнис тихо засмеялся и что-то зашептал. Разобрать было невозможно. Да я, и  особо не стремился это сделать, так как желание, охватывающее меня подобно белому пламени, велело только одно. Приникая к шепчущим губам, я прекрасно понимал, что теперь для того, чтобы я отпустил его от себя и не закончил начатое, должно свершиться нечто невообразимое.
И оно свершилось. В помещении неожиданно раздался резкий звук, будто кто-то разбил стеклянный стакан. Я оторвался от юноши и осмотрелся. Подобное я уже слышал, однако не совсем был уверен, что в этот раз всё обойдётся хорошо.
Из угла комнаты показалось какое странное создание. Чем-то схожее на нашего земного питона, только огромных размеров. Создавалось впечатление, что какой-то кудесник сотворил его из дымчатого стекла и вдохнул душу. При движении тело существа вспыхивало металлическими ослепительными бликами и сопровождалось хрустальным звоном.
Так, кажется, у нас неприятности.
- Арнис, ты не поверишь, но у нас неприятности, - сообщил я, не отрывая глаз от стеклянного змея, который целеустремлённо подползал к нам. И они длинные.
Юноша непонимающе посмотрел на меня, чуть хмурясь, а потом быстро обернулся назад. Секунду он не двигался, а потом вдруг рванулся из моих рук и подскочил к змею, падая на колени и крепко обнимая создание двумя руками:
- Айкан!
По помещению тут же разлился мелодичный звон, словно, змей приветствовал юношу в ответ. Спустив ноги вниз, тут же коснувшись ступнями прохладного пола, я с недоверием посмотрел на открывшуюся картину. Итак, судя по реакции Арниса это Нечто - его друг. Но мне вот совершенно не стоило считать также и уж тем более не следовало делать никак резких движений.
- Арнис, а это…кто? – мягко уточнил я, всё же вставая с ложа и медленно приближаясь к ним.
- Это священный змей – туалтара, - мальчишка ласково погладил создание по голове, - он является хранителем Источника.
Я закашлялся.
- То есть ты хочешь сказать, что это твой бодигард?
Арнис обернулся и рассмеялся:
- Да, нет, ты не так понял. Айкан хранит силу Источника, а не меня. Если кто-то с чужой энергией попытается воздействовать на меня, туалтара заблокирует это.
Мда. Для меня это было не слишком понятно. С другой стороны, если быть честным, то мне было непонятно здесь практически всё.
Я подошёл к юноше:
- А где мы находимся?
- Это храм тари, в котором я рос, - улыбнулся Арнис и, поднявшись на ноги, повернулся и прильнул ко мне. Змей тут же обвил тело юноши сверкающей лианой, невольно прикасаясь ко мне. Тело туалтара оказалось чуть прохладным и гладким. Точно, что стекло. Но при этом, правда, живое стекло. И ощущать его на своей коже – приятно.
- А каким, кхм, образом, мы тут оказались? – осторожно уточнил я. Так как последнее, что я помнил это то, как мы с Арнисом…ну, в общем, вы поняли, да. И после этого действа сразу оказались в этом храме.
Юноша нахмурился.
- Не знаю. У меня раз такое было. Жрецы поясняли, что если мне грозит сильная опасность – Источник сам переносит меня на Луну, туда, где я точно буду в безопасности.
Думаете, меня порадовало это заявление? Кстати, возможно, это и странно, но удивлён я не был. Абсолютно. А вот то, что я оказался вне планеты Земля, меня всё же несколько озадачивало. Как ни крути звучало это невероятно. Хотя рядом с Арнисом и этим змеем из стекла, во что только не уверуешь.
Неожиданно я услышал негромкий скрип, и двери, ведущие прочь из комнаты, резко распахнулись. В проёме показался высокий статный мужчина, быстро шагавший к нам. Он был одет в причудливо ниспадающие серо-стальные ткани, полностью скрывающие тело. Волосы платиново-белым водопадом спадали до поясницы и придерживались тонким узким обручем. Его взгляд заставил немного поёжиться.
- Арнис? - голос был подобен звучанию диковинного музыкального инструмента, сделанного из металла и стекла одновременно.
- Никту! - мальчишка улыбнулся и попытался подойти к мужчине, но я вовремя удержал его.
Всё же я ещё помнил, что с Земли мы прибыли сюда в чём мать родила. А стеклянная рептилия хоть как-то облагораживала и делала вид, что мы хоть и не совсем, но одеты.
- Мальчик мой, как ты тут оказался? – Никту приблизился к нам и внимательно посмотрел на меня, - И кто твой спутник, дитя?
Я закашлялся. Это было уже сложнее. Судя по всему это один из жрецов, а, следовательно, и воспитателей Арниса. А теперь представьте себе, появляется ваш воспитанник… голый. С каким-то мужиком. Тоже голым. И в компании со змеем. Не знаю как вы, а мне не знакомы такие люди, которые бы восприняли это на ура.
- Это Марк, мой друг, - улыбнулся юноша и прижался ко мне.
Я недоумённо уставился на него. Так, кажется, он не издевается. Он, действительно, не видит ничего дурного в ситуации, в которой мы оказались.
- А это мой воспитатель Никту, - сообщил Арнис, посмотрев на меня, - точнее один из воспитателей.
Ах, так их ещё и много! Замечательно.
- Да, кхм, я понял, - кажется, я в жизни ещё не вляпывался в подобные ситуации. И что этот тари смотрит на меня как молодого человека, который пришёл просить руки его дочери? Впрочем…приди к вам с такой просьбой незнакомый обнажённый мужик, вы бы смотрели также.
Жрец улыбнулся.
- Приятно познакомиться, Марк.
- Да, мне тоже, - промямлил я, понимая, что хуже уже не будет.
- Арнис, у тебя талант попадать в непредвиденные ситуации, - мягко засмеялся жрец и легонько взъерошил кахолонговые пряди мальчишки.
- Мне с ним хорошо, - неожиданно прошептал Арнис и уткнулся носом мне в шею. Я онемел, не зная, что делать, но тут же прижал к себе юношу, растеряно глядя на жреца.
Но по синим глазам было видно, что такое положение дел его только радует.
- Вот и славно, - одобрил Никту, - а теперь я проведу вас в покои, не стоит находиться в храме в таком виде и … таким заниматься.
Я крякнул, а Арнис смущённо спрятал лицо у меня на груди.
- Тем не менее, я не знаю радоваться твоему возвращению, малыш, или нет, - вздохнул жрец.
- То есть? – юноша настороженно посмотрел на воспитателя.
- Недобрые времена настали для нас, - Никту посмотрел на него, потом медленно перевёл взгляд на меня, - шанта захватили власть над всей Луной. И готовы на всё - лишь бы Источник принадлежал им.
Всё, что сейчас я мог – это только ощущать как дрожит Арнис и отчаянно вжимается в меня.