Всем привет, меня зовут Джун. Мне девятнадцать лет, и я учусь на втором курсе экономического факультета. Люблю шоколадное печенье, сиреневый цвет и весенние цветы, но больше всего на свете, я люблю… одного человека. На данный момент этот человек бубнит себе под нос мерзкие ругательства и, почесывая бок, в одних семейниках, ищет свои носки. Ужасная картина. Но я его так люблю…
— Сенсееей… А вы не опаздываете? -сладко потянувшись и перевернув подушку, которая за ночь стала слишком тёплой, на прохладную сторону, спросил я.
— Заткнись, мелкий засранец. Чья это, по-твоему, вина?! — даже не оборачиваясь, крикнул он.
Ну, в общем ничего необычного. Утро как утро. Мы встречаемся уже второй год, а живём вместе почти четыре месяца, и нельзя сказать, что у нас идеальные отношения. Хороший секс, хотя нет, отличный секс — это да. Сенсей грубый как в жизни, так и в постели, но там я всегда чувствую его заботу, пусть и во всякого рода мелочах. Если в моём стоне он почувствует слишком много боли, то, даже сгорая от желания, приостановит или замедлит темп, если я заплачу, он несомненно обнимет меня крепче, а если закричу — поцелует… Так какого хрена, спрашивается, он не может проявить хоть одну сотую этой заботы в повседневной жизни?!
— У тебя сегодня лекций нет? — сквозь шум льющейся из-под крана воды расслышал я.
— Неееет… Но если хочешь, я могу составить тебе компанию, — выскользнув из постели, я подошел к нему и прижался сзади. «Господи, какая же у него широкая спина!»
— Заткнись. Вообще отвали и не мешайся. Я опаздываю! — крикнув это, он продолжил яростно чистить зубы. «Тьфу, блин! Опять зеркало от зубной пасты отмывать…»
— Да шутка это была всё равно, шутка. Я буду весь день дома. Надо ванную вымыть и обед приготовить… — удрученно сказав это, я поплёлся обратно в спальню одеваться. Надо было мне тогда заметить, что взгляд моего сенсея при этих словах как-то изменился.
Не то что бы я любил заниматься домашними делами, но… Когда дело касается этого дома, мне даже приятно. Знать, что любимый вернётся в дом, который я для него прибрал… Подумав об этом, я хихикнул. Всё больше похожу на бабу. Хотя иногда я задаюсь вопросом: «А оно ему вообще надо?». Тогда я просто стараюсь побыстрее отделаться от ненужных мыслей и продолжить делать то, что делал. До блеска начистив ванную, я принялся за обед. Картошечку почистили, курочку разморозили, очистили от кожицы (не ест он её, буржуй чертов), посолили, поперчили, масло на сковородке растопили. Отлично, осталось почти ничего.
*Дзыыыынь* *Дзыыыынь*
— Блин!
Наскоро вымыв руки, я подбежал к домашнему телефону.
— Алло.
-…
— Алло!
— Эм.. В общем, так… Одевайся и через час будь внизу, — рявкнув это в трубку, голос отключился.
— Идиот… — пробурчав, я пошел обратно к кухне.
Только убедившись, что всё так, как он любит: картошка хрустит, а курочка мягкая, я начал одеваться. Наверно, для дома что-то купить хочет. Ну, тут уж он без моей помощи точно не справится. Думая так и напевая под нос весёленький мотивчик, я спустился вниз. Сев в машину, я заметил, что мой возлюбленный нервно стучит указательным пальцем по рулю.
— Ну извини, извини, — мягко сказал я и чмокнул его в щёку.
— Ты что, баба?! Какого хрена так долго?! — проорал он. Ненавижу, когда он так кричит.
— Я вообще то для те… — хотел было сказать я, но он перебил меня.
— Заткнись! Терпеть не могу, когда ты оправдываешься!
А я ненавижу! Просто ненавижу, когда ты так себя ведёшь! Но, конечно, я промолчу… Не хочу ссориться. Пусть ты грубый идиот, но ты мой идиот.
Пока мы ехали в машине, я вспомнил прошлое. Поступив в университет, я быстро со всеми подружился, как со студентами, так и с учителями. Вот только среди них был один угрюмый, похожий на огромного, растрёпанного гризли и вечно ругающийся благим матом, лектор. Как-то мне рассказали интересный слух, будто бы если произнести что-то, пока он читает лекцию, можно остаться заикой на всю жизнь. Ну, мне ещё с детства говорили, что моя мать родила меня не тем местом, поэтому я в тот же день решил проверить этот слух на правдивость. На первой же минуте его лекции я заговорил с соседом по парте. Как же мне тогда повезло. Даже сейчас, думая об этом, у меня мурашки пробегают по телу. В ту же злосчастную секунду огромная, железная указка пролетела в миллиметре от моего лица и с громким стуком впечаталась в стенку. Я заикался целую неделю. Можно сказать, я его возненавидел после того случая. Именно это заставило меня начать наблюдать за ним. С течением времени я заметил, что он далеко не страшный человек. Ну, может, самую малость, признавал я, вспоминая случай с указкой. А на самом деле он просто не мог сойтись с людьми. Как дикое животное. Ни мы его не понимаем, ни оно нас. А уж когда я случайно наткнулся на него на пляже! Оказалось, что этот гризли имеет тело Аполлона. В каком я был шоке! Из-за воды он убрал мокрые пряди волос, которые обычно лохмами закрывали лицо, назад, и о боги! увидел, что у него ещё и симпатичное лицо. Ну, вы понимаете, что я, гей ещё со средней школы, тогда почувствовал? Отчаяние и страх. А вы что подумали? То, что мне понравился именно этот нерадивый человек, который никогда не примет моих чувств, меня испугало. Там же, на пляже, он подошел ко мне и спокойно спросил:
— Ты гей?
— А..А я.. Я что? А я ничего…— второй раз уже он заставил меня заикаться.
— Харэ заикаться, глупо выглядишь. Мне пофиг, только не пялься так в институте, а то и другие начнут, а это геморрой для меня. Усёк? — сказав это, он вернулся к… Оказалось, он был с женщиной. Столько смотрел, а её только заметил. Наплевав на всё, я продолжил наблюдать за ним. Я ничего не ждал, ничего не говорил, просто смотрел. Так уж вышло, что мы стали встречаться. Кажется, он тогда расстался с той женщиной, и ему под руку подвернулся я. Поцелуй под лестницей, секс у него, ещё поцелуй, опять секс, и как-то всё это стало нормой. Хем… Сейчас переехав к нему, я стал думать, что у нас отношения, но на самом деле я пока просто замена женщины. А ведь всё выглядит так, будто мы на самом деле вместе. Если бы только не это его наплевательское отношение… Хотя, может со временем он смягчится?
— Эй… А куда мы едем? — просто чтобы не молчать спросил я.
— В ресторан, — пробурчал он в ответ.
— Кхем! Кха! … Ааа?! — от его ответа я поперхнулся воздухом. — С чего это?
-… -он насупившись молчал.
— Неужели побаловать решил? — удивился я.
— Заткнись! Не могу больше есть то, что ты готовишь! — проорал он.
Вспомнилось то, с каким удовольствием я для него готовил. Пошло всё к черту. Я ведь не тряпка в конце-то концов.
— Останови машину, — тихо, но уверенно сказал я.
— Что?
Нет, все эти разборки, крики, слёзы, а ведь они будут, мне не нужны.
— Нет, ничего.
Доехав до ресторана, я вышел из машины и прошел с ним внутрь. Как только мы сели за столик, я сказал, что пойду в туалет. Сказав так, прошел к выходу и уселся в первое попавшееся такси. В машине всё то, что я сдерживал по дороге в ресторан и в нём же, выплеснулось наружу. Слёзы, не переставая, текли по щекам, и я не мог сдержать рыданий. Идиот, сволочь и скотина! Вот он кто!
Дверь мне открыл отец.
— Похож на женщину, только размазанной косметики не хватает. Что за сопли? — удивленно спросил он.
— М…Меня т…так давно дома не было с…скажи что-нибудь хо…хорошее, — попросил я.
— Мы с твоей мамой разводимся, — на полном серьёзе произнёс он. Мне показалось, что в этот момент земля под ногами дрогнула. — Я её больше не люблю, и вообще нашел себе молодую американочку с боооль… — не успел он договорить, как в коридоре появилась мама и, распахнув халат, накинулась на отца.
— А у меня значит маленькие?! — кричала она.
— Мои глазааааааа! — в ужасе визжал папа.
Ну и ладно. Я всегда так рос. Мои родители научили меня двум вещам. Первое — нельзя совать в рот прожёванную кем-то жвачку, и второе — нельзя пить молоко из пакета. Внутри может оказаться коровий сосок, который я могу проглотить и подавиться. Не знаю, чем мне это поможет в данной ситуации, но ведь улыбнуло же. Увидеть их, таких же сумасшедших, как всегда, просто знать, что они примут меня, чтобы ни случилось, что я могу вернуться к ним в любой момент… А к кому вернётся сенсей? От этой мысли у меня кольнуло в груди. Я оставил его одного. И дом тоже будет пуст.
— Мам, папа ведь идиот, а ты его всё равно любишь? — спросил я.
Папа возмущенно открыл рот, но так ничего и не сказав, взглянул на маму.
— Ну, мой же идиот… Кто его, кроме меня, ещё полюбит? — улыбнулась она.
Ну, вот и ответ. Да кроме меня, эта сволочь никому не нужна. Поймав такси, я поехал домой. К нему, к нам. Тихо открыв дверь ключом, я вошел внутрь. Свет не горел, что было странно. Я целый час добирался до родителей, потом ещё дорога обратно… Ну не сидит же он там, в конце-то концов… Точно! Позвоню ему! Побежав в спальню, я стал искать свой мобильный. Наконец, найдя его, я взглянул на дисплей… 124 пропущенных звонка… Так вообще бывает?… Если посчитать все его звонки на мой мобильный с начала нашего знакомства, то и трёх не наберётся… Неужели что-то случилось?! Может, он в больнице?! А вдруг… Дрожащими руками я набрал его номер…
— Ээ… Здравствуйте, — когда я услышал совершенно незнакомый голос, у меня подкосились ноги.
— Какая больница? — уже готовый к худшему, спросил я.
— А… Нет, не больница…
— Морг?! — проорал я.
— Да зачем сразу морг?! — ужаснулся голос. — Этот господин у нас в ресторане, пожалуйста, не могли бы вы за ним заехать? Ресторан…
— Знаю какой. Скоро буду, — выдохнул я и побежал к двери.

Господи… Да кто же так пьёт то?…

— Ты знаешь, КАК я его люблю?! Ик! Знаешь, КАКОЙ он красивый?! Я думал он устал от домашних, ик, дел… И опять ляпнул, ик, не то… Я таааакой дурак… — кричал он, смотря на меня затуманенными алкоголем глазами.
— Нет, это я дурак. А курицу мы завтра покушаем.