Мне кажется, я медленно уступаю демону внутри себя. С каждым разом, мне всё сложнее его контролировать. Иногда я думаю, что пора бы ему уступить. Но осознание того, что я даже не исчезну, нет, я растворюсь в нём, стану им же – беспощадным, жестоким и бесчувственным демоном, заставляет меня держаться. Я сопротивляюсь, правда, уже из последних сил.
-Таширо, тебе нехорошо?
Тонкий детский голосок, дрожащий от волнения, единственное противоядие от яда, отравляющего мою душу. И оно же и есть этот яд.
— Сачи… Да, не беспокойся за меня…
Потрепав мальчика по голове, я встал с дивана, на котором мы смотрели мультики, и направился в свою спальню. Лучше побыть одному.
— Через пятнадцать минут выключай и ложись спать, — бросил я ему. Не получив ответа, я повернулся через плечо и повторил. – Ты понял?
Насупившись, Сачи ладошками приглаживал растрепавшиеся волосы, но шоколадные вихри никак не хотели аккуратно уложиться. Я улыбнулся, и, взяв с комода щётку, вернулся обратно. Усадив его к себе на колени, начал медленно, расчесывать его волосы. Когда я отбросил расческу и стал перебирать эти шелковистые локоны пальцами? Я не заметил. Но демону внутри меня это определённо нравилось. Положив мальчика, недовольного тем, что я прекратил, обратно на диван я пошел в спальню.
— И не забудь, только пятнадцать минут! Потом спать! – уже оттуда выкрикнул я.
Он сейчас хмурится и недовольно надув щёчки дуется на меня. Я так хорошо знаю все его привычки.
Лёжа на кровати, я смотрел на руки, только что, ласкавшие волосы моего мальчика. Меня захлестнули воспоминания, нашей с ним истории.
Сачи мне подарили. Так я ему говорю. Это не до конца ложь, так как для меня, он действительно подарок. Но правда, которая есть в независимости от моих чувств и ощущений в том, что его бросили. Мама Сачи, женщина, родившая и отказавшаяся от него, моя сводная старшая сестра. Забеременев от одного из своих дружков, она долго думала над тем, что делать. Сама ещё ребёнок, понимала, лучшим выходом будет аборт. Помню, родители были в ярости. Но обещали простить, если она сделает аборт и остепенится, отказавшись от прежнего образа жизни. Сестра же лишь молчала. Потом она призналась. У неё не было ни малейшего желания рожать, воспитывать и растить ребёнка. Но и убивать тоже. Учитывая то, что сейчас мы с ним живём вместе, в собственном доме, и живём при этом очень дружно, следующие мои слова могут показаться бредом, и всё же так оно и было. Сначала я более всех был против рождения Сачи. Никому ненужный ребёнок, как он сможет жить, думал я. И всё же, она родила. Более того, я ждал этого дня как никто другой. Моя мать с самого начала относилась к Рейне плохо, но с появлением ребёнка стала неприкрыто гнобить. Не сказать, что это вызвало у меня ярость. Рейна, была очень сильной и на любые нападки могла ответить самостоятельно. Но отношение в семье к ребёнку меня безумно злило. Никогда прежде я не чувствовал такого. Желание кого-то защитить и беречь. На самом деле, это чувство появилось ещё тогда, когда Сачи был в утробе Рейны. Мне хотелось, чтобы она ела самое вкусное и полезное, хотелось следовать за ней каждую минуту и приглядывать. Я наблюдал за каждым её шагом, боясь, что она может споткнуться. В то время, мы сильно сблизились. Мы почувствовали себя семьёй. Когда Сачи родился, Рейна попросила меня назвать его. Смотря на маленькое, скукоженное и недовольное лицо младенца я попросил у Бога, у которого, кстати, до этого момента никогда и ничего не просил, сделать этого малыша счастливым.
-Сачи. Надеюсь, оно ему понравится.
-Имя ему дал тот, кто заботился о нём более всех. Нет, единственный кто о нём заботился, уверена, он будет тебе благодарен.
Сестра плакала. Наверно она уже тогда знала, что собирается сделать.
Через четыре месяца после рождения Сачи, она ушла из дома. Я подозревал, что так оно и будет. Как-то, она призналась мне, что всё ещё любит отца ребёнка, но из-за его положения не может сказать о малыше. У любовниц нет права рожать детей. Они могут быть лишь вещью приносящей удовольствие. Но ведь это Рейна, она ни за что не откажется от того, что хочет. Бросив всё, она уехала. Искать её не стали. О ребёнке она всё равно заботиться не могла, это делал я, да и молока у неё не было, малыш привык пить смеси. Мама, правда, ещё больше возненавидела Сачи, решив, что он обуза для меня. Нам тогда обоим было очень тяжело. Я и отец с трудом уговорили её не отдавать ребёнка в детский дом. Отец всё же был ему родным дедушкой и чувствовал какую-то ответственность. Я же, своей привязанности объяснить не мог, и до сих пор не могу. В общем, пообещав матери хорошо учиться, я изо всех сил старался окончить школу, оставаясь отличником. Естественно, ни на каких девушек или друзей времени у меня не было. Но я был доволен. Играть с Сачи, кормить Сачи, заботиться о Сачи, гулять с Сачи, укладывать Сачи спать – это стало моим миром. С каждым днём я всё сильнее осознавал, что не ошибся с именем. Малыш был счастлив и делал счастливым меня. За эти три года мы многое пережили. Сачи называл меня по имени, оно было его первым словом! Никто даже представить себе не сможет, что я испытал тогда. Он очень быстро рос, и теперь, когда мы гуляли с ним в парке, на нас обращали внимание все мамаши. Я тогда почти фанатиком стал. Бегал везде со святой водой и крестил малыша на каждом углу. Сглаза боялся. Ну не смешно ли? ... Нам было весело. Но давление со стороны росло, и окончив школу я снял квартиру. Да, было ещё тяжелее, но так, мне никто бы не помешал вырастить Сачи таким, каким я хотел его видеть – счастливым. Для него, он был не брошенным ребёнком, а «подарком». Останься мы у родителей, малыш бы так не думал. И ради этого я был готов пахать на двух, нет, на десяти работах! К детскому садику он привыкал с трудом, да и я по правде тоже. Оставлять своего карапуза на весь день было сложно. Но сбережения заканчивались, и я всё же устроился на работу. Не поступив в университет, единственное, чем я мог заниматься, были временные работы, а на них, много не заработаешь. Два года мы карабкались, как могли. Потом выход нашелся сам собой. В хост клуб «Цветение» меня устроил менеджер из маленького кафе, где я работал. Он был хорошим человеком. Работал я усердно, но проблем от меня было не мало. Женщины, да и мужчины, делали недвусмысленные предложения, особо не стесняясь других клиентов, вульгарно флиртовали… Я, признаюсь, был не против, особенно от предложений со стороны женщин, но из-за этого остальные клиенты были вечно недовольны. Тогда-то менеджер и предложил мне ту работу. Она мне идеально подходила. Никакого графика, два-три часа с клиентом и можно идти домой. Приняли меня почти без вопросов, первая же клиентка осталась довольна и заплатила мне столько, сколько я получал на прежней работе за два месяца. Быть нежным, заботливым и милым, было для меня проще, чем дышать, ведь мой малыш знал меня только таким. Соседская девочка согласилась приходить в моё отсутствие играть с Сачи, она и так его очень любила и от денег отказалась. Первые два месяца она меня можно сказать спасла. Набрав клиентуру и начав получать стабильный доход, я по-настоящему нанял её. Теперь мы с Сачи разлучались не больше, чем на три часа в сутки, а получал я за это во много раз больше, чем на других работах. Один минус, гордиться тут нечем. Я просто продавал себя. Нет, не все хотели именно секса, в конце концов, я был дорогим хостом, хоть и новичком, а не уличной проституткой. Только вот, самой сути это не меняло. Зато теперь, я смог купить Сачи хорошую одежду, дорогие игрушки и дом стал выглядеть для него более интересным. И самое главное мы с Сачи были почти всё время вместе. Мой малыш уже вовсю бегал, болтал и буянил. Когда мы спали, он постоянно ворочался во сне, пока я не прижимал его поближе к груди, только тогда, он спокойно засыпал, ухватившись кулачками за мою рубашку. Казалось, он не хочет меня отпускать, и это было чертовски приятно. Как-то раз, он даже заплакал и лёг на меня сверху, чтобы я не уходил. Клиентке я тогда отказал… Но именно тогда, демон внутри меня впервые что-то прошептал, только голос его был так тих, что я попросту не обратил на него внимания.
Со временем, моя работа пошла в гору. Уровень заведения сильно поднялся, во многом, благодаря, мною собранной клиентуре. Лично мой статус тоже стал гораздо выше, а стоимость соответственно дороже, и теперь, как элита, я обязан был присутствовать в «Цветении» не меньше пяти часов. Лишь присутствовать. Уже за это я получал не мало. Секс со мной стал почти мечтой этих дам. Я и так слишком изнурялся, болтая с ними, попивая шампанское и делая комплименты. Зато, стоило Сачи захотеть чего-нибудь особенного, как два-три часа в отеле с одной из них решали все проблемы. Я и не заметил, как моему мальчику исполнилось десять лет. Ему десять, мне двадцать четыре. Карапуз уже был сорванцом, который ходит в школу, дерётся и даже сбегает с уроков погонять мяч. Но всё ещё очень любит своего папу. Так он стал иногда меня называть. Мы проводили совсем мало времени вместе из-за моей работы, но я чувствовал, чем больше он скучает, тем сильнее радуется, когда мы вместе, поэтому, не сильно беспокоился. Если бы малыш стал отдаляться от меня, я бы просто забил на всё и проводил бы время с ним. Я так скучал без него, что и так хотел это сделать, но мой возраст… Для хоста это ещё не много, но пора было думать о будущем. Я стал ещё больше работать. Чем больше становился мой счет в банке, тем больше я желал его увеличить. Я и не заметил, как то, чего я боялся, всё-таки произошло. Мой мальчик стал отдаляться от меня. И тогда же случилось это.
Как обычно оставив Сачи с Хару, я ушел в клуб и вернулся лишь под утро. В тот момент, когда открыв дверь спальни, я взглянул на них, демон во мне разбушевался. Моё маленькое счастье, прижавшись к груди Хару, мирно посапывало. Не к моей, а к груди другого человека. И даже не это так меня разозлило, а то, что эта чертовка в это время делала. Накрыв губы моего мальчика своими, она медленно проводила ладонью по его щеке. За это, я был готов убить её на месте.
— Уходи, — прошептал я так, чтобы не разбудить Сачи.
Она вздрогнула, и её глаза уставившись на меня, в ужасе расширились. Не помню, что именно она говорила, кажется, извинялась, и ещё что-то бормотала. Мне было не до этого. В тот момент, я понял, что мои чувства выходят за установленные общественностью рамки. Ярость, что я испытал, происходила от чувства собственничества, от ревности. «Мой» — стучало в моей голове. И это меня испугало.
Теперь мы с Сачи живём в нашем собственном доме, у нас есть дворик и рядом школа. Её тоже пришлось сменить, но, похоже, малыш был не против этого. Он быстро находит общий язык с людьми и очень любит новые знакомства. В любые компании он умело вписывается и уже через два дня везде «свой человек». Это конечно хорошо, но иногда я боюсь того, что кто-то из этих людей может ему стать дороже меня.
— Паа…
Стук в дверь спальни прервал ход моих мыслей. Маленькая головка просунулась в дверной проём и невинно хлопающими глазками уставилась на меня. Глядя в эти большие, цвета молочного шоколада глаза, мне хочется просто заставить время остановиться. Он всегда был красивым ребёнком, но почему сейчас я вижу в нём нечто большее? Я не стал его сильнее любить, сильнее любви существовать не может, просто сама любовь изменилась. Поменяла форму.
— Что малыш? –не вставая с кровати спросил я. Подумать только. Будучи всего на два года старше теперешнего Сачи, я стал о нём заботиться.
— Сачи хочет спать с тобой…
Сказав это, он вошел внутрь, прижимая к себе подушку. Демон возликовал.
— Разве я не запретил говорить о себе в третьем лице? Ты уже взрослый!
Я старался быть строгим. Тогда, может быть, малыш уйдёт сам, и мне не придётся бороться с бесом внутри себя. Как отец я всё ещё хочу прижать своего мальчика к себе, но… Гораздо сильнее я хочу его как мужчина. Сейчас, в двадцать шесть лет, я не могу почувствовать себя отцом двенадцатилетнего мальчика. Раньше, это выходило само собой, но не теперь.
— Таширо…
От того, как он произнёс моё имя, меня бросило в жар. В следующее мгновение он уже стоял у моей кровати и прижимал свои маленькие, пухлые губки к моим губам. Так отчаянно, будто сделать это сейчас было жизненно необходимо. Что же стало со мной? Сердце пропустило один удар, и я физически почувствовал, как моё сознание отступает под натиском желания. И всё же кое-как я заставил себя отпрянуть.
— Са…Сачи… — выдохнул я.
Он стоял, сжав кулачки и будто на что-то злясь, недовольно на меня смотрел.
— Хару так делала!... Она любила меня!... Почему Таширо меня не любит?! Я… Я люблю только Ташироооо… — кричал, шептал, и в конце плача выговорил он.
— Сачи… Эта другая любовь… Ты просто не понимаешь… — я пытался объяснить но слова застряли в горле. Это нормально, если я сейчас ему всё объясню, он поймёт. Но мне совершенно не хочется этого делать.
— Не другая! Чика тоже целовала Сачи! Но Сачи… Я… Я хочу целовать только Таширо! –выкрикнул он и закусил нижнюю губу чтобы не разреветься.
Я смотрел на наполненные слезами глаза своего мальчика, на его надкушенную губу и думал, а стоит ли оно того? Мнение общества, мнение друзей, знакомых, моё собственное мнение, в конце концов, всего этого. Я ведь обещал, что сделаю его счастливым. Демона не было, он никогда не существовал. Я просто придумал его, чтобы уберечь себя. Я боялся, что мой мальчик бросит меня.
— Малыш… А если я скажу, что люблю тебя, больше кого бы то ни было, что никакая Хару или Чика не смогут так тебя полюбить, ты мне поверишь? –затаив дыхание спросил я.
Сачи довольно улыбнулся и усевшись на меня обнял за шею.
— Только если ты будешь это доказывать! –капризно выкрикнул он и вновь неумело прижался к моим губам своими.
Я мягко положил руки ему на талию и раскрыв сжатые губы языком, проник им внутрь. Он вздрогнул от неожиданности, но после у него вырвался лёгкий смешок.
— Тебе щекотно?
— Нет, приятно… Я рад, — улыбался мне он.
— Чему? – удивился я.
-Тому, что Таширо меня любит, — поражаясь тому, как я сам не догадался, пояснил он.
Я засмеялся.
— Ах ты, паршивец!
Повалив его на кровать, я стал покусывать его животик. Сачи захохотал и постарался вырваться. Так мы игрались, когда он был младше. Внезапно он как-то приглушенно простонал и закрыл рот ладошками.
— Что такое малыш, больно? – спросил я, решив, что укусил слишком сильно.
Он помотал головой и прикрыл всё личико ладошками. Только вот ушки оставались пылать на виду. Я опустил взгляд и заметил, что его сосочки отчетливо проступают сквозь ткань, а ниже топорщиться небольшой бугорок.
— Сачи… — выдохнул я.
От этого зрелища мне стало нечем дышать. Мягонько потерев соски сквозь ткань майки, я вновь приник к нему в поцелуе. Он сразу раскрыл губки и принял мой язык, неумело отвечая на поцелуй, Сачи заёрзал.
-Что? – улыбался я, прекрасно понимая, почему ему сейчас неудобно.
-Таширо… Там так… странно… — ещё сильнее краснея сказал он.
— Там, это где? – продолжал я.
Малыш отвернулся и закрыл лицо подушкой.
— Ну ну… Извини. Я сейчас всё исправлю, — смилостивился я.
Приподняв его маечку, я медленно стал покрывать плоский животик поцелуями. Мне казалось, это не я ласкаю его, а он меня. Ощущение бархатной кожи на моих губах, было восхитительным. Малыш снова заёрзал подо мной.
— Не торопись Сачи, — шепнул я ему на ухо и прикусил мочку.
Обведя языком кружок вокруг его пупка, я медленно поднялся выше и схватил зубами бусинку соска. Сачи вскрикнул, и подушка упала на пол. Воспользовавшись моментом, я вновь слился с ним в поцелуе. Это стало для меня необходимым. Теперь, сдерживаться не было смысла. От страстного, полного необузданного желания поцелуя у мальчика перехватило дыхание. Я с трудом заставил себя прервать его. Мой мальчик смотрел на меня затуманенными глазами, а чуть приоткрытые губки манили к себе. Приподняв его и усадив на себя сверху так, чтобы ноги Сачи были по обе стороны от моих бёдер, я взялся одной рукой за его тоненькую талию, поближе прижимая его к себе, другую же, запустил в шелковистые волосы. Теперь малыш сам стал меня целовать, а я отвечал ему. Через пару минут он вновь заёрзал, и на этот раз, это сильно сказалось на моём члене, о который он при этом тёрся ягодицами.
— Таширо… Почему он?… — смущаясь спросил Сачи.
— Потому что я люблю тебя. Это доказательство. Как и у тебя, — сказал я, улыбаясь, и коснулся кончиком пальца головки его члена. Я планировал сделать это попозже, но тут уж ничего не поделаешь. Уложив его вновь на кровать, я стал медленно снимать с него всю одежду. Голенький, возбуждённый, смущающийся… Конечно, я множество раз видел Сачи голым, ведь я растил его, но теперь, мне кажется, что это впервые. Просто обнаженное тело, не может подействовать так, как тело, ждущее тебя, готовое принять и дрожащее от нетерпения. Покрывая всего его поцелуями, иногда облизывая, иногда покусывая, я опустился к маленькому, но уже твёрдому члену. Не мешкаясь, я взял его целиком в рот. Сачи простонал и вновь прикрыл губки ладонями, на этот раз ещё и зажмурившись. Изощренные ласки будем пробовать с ним, когда чуть подрастёт. Член удобно лёг мне на язык и я, сомкнув губы, сделал пару быстрых, но не сильных движений взад-вперёд. И минуты не прошло как тёплая, жиденькая сперма брызнула в рот. Малыш же весь обмяк и расслабился.
— Сачи, в ванну и спать, — шепчу я ему в ушко.
— Нет! – внезапно крикнул он.
— А? – я удивлён. Сейчас, он должен более всего хотеть спать. В это время мы всегда уже спим, да и кончить в первый раз, это знаете ли, изнуряет.
— У Таширо… У тебя еще… Твёрдый… — запинаясь объяснил он. – Я хочу, чтобы и Таширо было приятно…
Сейчас, со стоящим, словно каменным членом, я более удовлетворён, чем за всю мою жизнь.
— Тогда завтра, я заставлю тебя сделать множество различных извращений, — шепнул ему я.
-Дурак! – крикнул он, запустив в меня подушкой.

Спустя пять лет.

-Ммм… Ещё! Ааах! Таширо, скорее! Мгх! Я хочу… -молил, задыхаясь в собственных стонах юноша, изгибаясь в руках любовника.
Как же чертовски привлекательны были эти двое. Один, стройный, гибкий юнец, с рассыпавшимися по точеному телу тёмно-каштановыми волосами. Он похотливо двигал соблазнительными округлостями бёдер, насаживаясь на член. Запрокинув голову назад, обезумевший от наслаждения, он кричал, плакал, стонал под развратное хлюпанье. Его глаза закатывались, пухлые губы были приоткрыты, и слюна капала с них, стекая по высохшим белым пятнышкам спермы на подбородок и затем на грудь. Другой, поджарый, мускулистый брюнет, отвечал ему грубыми, резкими толчками. Он выглядел бы как настоящий казанова, только взгляд кричал за него «Я люблю! Только ты! Никто другой!» Мужчина, крепко обхвативший его за талию, закусив нижнюю губу, наблюдал за парнем.
-Таширо! Таширо! Я… Я сейчас… Я кончаю! –в глазах парня блестели капельки слёз.
-Вместе, -намотав каштановые пряди на кулак, Таширо впился в губы Сачи требовательным поцелуем.
-Люблю… -прошептал Сачи и устало, но вполне довольно улыбнулся.

Его мальчик – прекрасен.