Его руки нежно, мягко ласкают моё тело, кажется, он изучает его, пытается запомнить. Проводя кончиками пальцев по ключицам, надавливая ладонями на мышцы живота, чертя ноготками линии вокруг пупка и наконец, оставляя влажные, тёплые следы языка на моих руках. Не знаю чем, но они ему безумно нравятся. Дзюн часто целует их, иногда облизывает мои пальцы, иногда посасывает. Это можно принять за акт соблазнения, но это не так. Он не пытается меня соблазнить, ему самому нравится этот процесс.
Сейчас, он кончиком языка вылизывает мои пальцы, а другая его рука уже ритмично надрачивает свой член. Это сводит меня с ума. Он так возбудился от одних моих рук!
-Дзюн, хватит. Растяни себя, — я погладил его по голове, и он очень обрадовался этой скупой ласке.
-Ран, можно… — он явно хотел о чем-то меня попросить, но видимо не решался это сделать. Что же, сегодня я в хорошем настроении.
-Говори, — я чуть улыбнулся, чтобы подбодрить его.
-Можно… сегодня… ты войдешь в меня… так… — запинаясь, он кое-как пролепетал это и замер в ожидании. Закусив нижнюю губу, он опустил взгляд. Стыдно произнести это?... Но мне нравится.
-Как так? – я сделал вид, что не понимаю о чем он, хотя прекрасно всё понял. Лицо мальчика резко заалело, в особенности ушки, а на глазах выступили слёзы. Он так смутился, что готов был расплакаться. Восхитительно.
-Говори! – от моего благодушия не осталось и следа. Голос был холоден и строг. Неповиновение означало наказание. Как же сильно это на него подействовало! Его член потёк так обильно, что смазка стекала на пол ровной линией, не прерываясь.
-Хочу, чтобы Ран взял меня без подготовки… — на одном дыхании, почти неслышно выговорил он.
-Что? Что ты бормочешь? – это вывело меня из себя, и я спихнул его ногой с кровати. Он упал на пол и слёзы, застывшие до этого потекли из глаз. Это было действительно зрелищно. Дзюн выглядел как побитый щенок у моих ног. Один черт знает, как я умудрился не кончить от его вида.
-Если мне наскучит, я пошлю тебя обратно в комнату, — конечно, я лукавил. Но осознание того, что я могу отослать его обратно, отлично подействовало.
-П…Пожалуйста, не надо! – он встал на колени и подполз ко мне. Взявшись руками за мою ступню, он стал осыпать её поцелуями, словно бы она, величайшее его сокровище.
-Дзюн, тебе так нравится быть моей игрушкой? – задумчиво спросил я.
-Нравится, очень нравится, — просто и очень искренне ответил он.
-Тогда говори, чего хочешь, сука! – удар пришелся по лицу и через минуту, когда он, оправившись, приподнялся, я увидел, что с его нижней губы стекает струйка крови. Смазка, слёзы и кровь. Осознание того, что причиной их являюсь я, так меня возбудило, что я бросился к нему, на пол, и, собрав его длинные, черные волосы в кулак, с силой оттянул их назад. Впившись в припухшие губки грубым поцелуем, чем наверно причинил ему боль, ибо он приглушенно застонал при этом, я схватился за его текущий член.
-Говори… — грозно шепнул я.
-Умоляю Ран, трахни меня грубо. Я хочу, чтобы ты сделал мне больно… Хочу принадлежать тебе! – доведённый до крайней точки он готов был уже на всё, лишь бы я сделал это, и последние слова просто исступленно прокричал.
-Думай, что говоришь, ничтожество, — коленом раздвинув ему ноги, я приставил головку своего изнемогающего от желания члена к его дырочке, которая в нетерпении сжималась. Я всунул пару пальцев ему в рот и одним резким, быстрым толчком вошел в него до самого конца. – Ты и так мой!
Его крик наверно разнёсся по всему дому. Это был крик боли. Конечно, ему больно, он рыдает, кричит и дрожит. И ему это нравится. Он стал двигаться навстречу мне сразу, как только я начал толкаться в него. Кровь стекала по его бёдрам и моему члену. Мои движения были быстрыми и глубокими, это должно быть неприятно, но мальчишка явно получает удовольствие. Он отворачивается, пытаясь спрятать от меня своё лицо. Схватив его за подбородок, грубо поворачиваю к себе. Слюна, смешанная с кровью стекает с приоткрытых губ, из которых доносятся бесстыжие, грязные стоны. Но более всего, мне понравились его закатывающиеся от наслаждения глаза. Они будто кричали – «Ты мой бог!»
Я не давал ему кончить, грубо сжимая основание головки его члена, пока не почувствовал, что сам готов сделать это. Я кончил прямо в него, что само по себе доставляло неописуемое удовольствие. Изливаясь мне в руку, Дзюн меня обнял, так сильно, будто искал защиты. Странно наверно обнимать так, того, кто творит с тобой нечто подобное… Но он делает так всегда. И каждый раз, я как заколдованный жду этого объятия.