Саша.

Я, как и обещал Глебу, остался в городе. Еще на выставке почувствовав, как у меня срывает тормоза, захотел позвонить Денису, потому что он мой вечный якорь, но в последний момент сбросил звонок. Почему бы не развлечься? Эта неделя была для меня фееричной. Мы просыпались не раньше обеда в одной постели, потому что ночью не могли угомониться, не доведя друг друга до полного изнеможения. Днем я приходил в себя, иногда рисовал, когда переклинивало. К слову сказать, продуктивно, потому что те макеты, что я взял с собой, намереваясь поработать, были закончены и вполне нравились мне. А вечером, мы с Глебом куролесили, как хотели, устраивая пьяные гонки по ночному городу и не только их. Я расписал несколько стен, чем, по моему мнению, сделал одолжение городу. Все-таки уроки Дениса относительно граффити не прошли даром. Но в итоге мы с Глебом всегда оказывались в одной постели. До одного случая. В ночь с субботы на воскресенье.
Все шло как обычно. Мы решили свалить из клуба пораньше, но на улице не удерживались и постоянно останавливались и целовались. Я чувствовал его руки под курткой, а потом и под футболкой. Потом краем глаза заметил какое-то движение сбоку. К нам приближалась подвыпившая компания какой-то гопоты.
- Эй, пидорасы, отсосите-ка мне, - крикнул один из них, поняв, что я их заметил.
- А давай мы тебя сразу трахнем, - поворачивается Глеб в его сторону, отстраняясь от меня.
Понимаю, что дело плохо, а убежать мы при всем желании не успеем, хотя это и кажется самой удачной идеей, потому что их больше. Остановить Глеба я не успеваю. На оценку сил не остается времени, потому что они бросаются на нас. Вижу все как в замедленной съемке. Успеваю увернуться от первого удара и выбить биту у одного, но тут же получаю в челюсть от другого. Глебу тоже достается по солнечному сплетению, но он успевает вырубить одного и добавить парню коленом по печени, который был с битой. Подоспевшая милиция прервала все веселье, а я порадовался тому, что при себе у меня нет наркотиков, и я сегодня ничего не принимал. Задерживают всех без разбора, и через полчаса мы оказываемся в ментовке.
- Так просто нас не выпустят... - говорит Глеб стоя рядом со мной. - Сильно больно? - он осторожно касается моей покрасневшей скулы.
- Ерунда, - отвечаю сразу на обе фразы.
Перспектива провести ночь в обезьяннике меня совсем не радует. В голову кроме Дениса никто не приходит. Но это тоже не выход. Потому что он приедет как раз к утру, если решит выехать прямо сейчас. Придется выбираться своими силами.
Глеб будто на что-то решается и звонит кому-то со своего сотового, который не успели еще забрать.
  - Привет. Можешь нас забрать из милиции? - Глеб слушает ругательства в ответ. - И матери не говори ничего, просто приезжай по адресу, - он диктует адрес, который мы спросили, когда попали сюда. - Ждем.
Поднимаю на него вопросительный взгляд, но, кажется, что я уже знаю, кому он звонил. Он садится на лавку и пустым взглядом смотрит в стену.
Ладно, задача номер один, выбраться до его приезда.
- Девушка, - обращаюсь к дежурившей там милиционерше. – Мое имя Александр Мур. Вот визитка. Я художник и дизайнер из Питера. Хотите я вас нарисую? У меня утром поезд, а тут такая незадача. Могу опоздать.
Она не реагирует на мою ложь так, как мне надо, но визитку берет.
- Не волнуйтесь, если вы действительно ни в чем не виноваты, то до утра вас выпустят.
- Ага, как же... - бормочет Глеб себе под нос.
Через долгие сорок минут после его звонка за нами приезжает Артем. Чтобы нас отпустили ему наверняка пришлось заплатить этим стражам правопорядка.
  - Садитесь в машину, я вас подвезу, - кивает он на свой автомобиль, когда мы выходим из здания.
- У меня у одного такое ощущение, что ты нас до первых кустов довезешь и прутьями выпорешь? – все же алкоголь в крови еще присутствует, а дерзость как обычно вылезает в этом случае вперед.
- Что, так захотелось получить по заднице, которая постоянно ищет приключения? - Артем зол, он заталкивает меня на заднее сидение, а следом и Глеба, захлопывает дверь и садится на водительское, пристегиваясь.
- Ну что ты, папочка, мы просто ангелочки! – как же меня бесит весь этот цирк.
- Я это заметил, - Артем привозит нас к своему дому. - Идем, нам надо поговорить.
С неохотой вываливаюсь из машины. Только разговоров с ним мне сегодня и не хватало. В дверях притормаживаю, но беру себя в руки и захожу в такую знакомую квартиру. Многое, конечно, поменялось, но я все равно будто возвращаюсь в прошлое. Глеб все это время молчит, его настроение стало схожим с тем, что было в клубе, после выставки.
Артем проходит и зажигает свет в гостиной. За несколько лет она достаточно изменилась, сделан новый ремонт и стены теперь имеют сиреневый окрас, мебель тоже новая, но комната впринципе узнаваема.
- Кошмарный цвет, - брезгливо касаюсь стены, перед тем как прислониться к ней плечом  и вытаскиваю сигареты.
- Спасибо, мне тоже нравится, - с усмешкой Артем садится на кресло.
Глеб тоже решает не стоять и садится на диван.
  - Вам, двум идиотам, совсем жить надоело?
- Слушай, а может, ты вправишь мозги той гомофобной компании? Мы, между прочим, ничего не сделали, - закуриваю, начиная выходить из себя.
- Да вы всю неделю ничего не делали! Одни пьянки и гулянки, - Артем злится все больше, непроизвольно сжимая кулаки.
- Почему же? Я закончил четыре макета. А тебе что, завидно? – от того, что Артем осведомлен о нашем времяпрепровождении, отчего-то становится как-то хорошо на душе.
- Вы губите себя! Столько пить нельзя, это доведет до больницы. Про наркотики вообще молчу! - громкость нашего разговора начинает повышаться.
- Нужно уметь и работать и расслабляться. Иначе нахуй вообще такая жизнь? Нам что сидеть по норам и не высовываться? Тем более, что теперь мы сами за себя отвечаем, - хочу ударить посильнее, но он не дает повода сказать какую-нибудь гадость.
- Я вижу как вы расслабляетесь. Пора прекращать это, вы уже не дети и должны понимать последствия, - он встает и подходит ко мне.
- Все сказал? – спрашиваю я и делаю еще затяжку.
- Да тут говори-не говори вам все равно. Как об стену горох, - Артем оглядывается на Глеба, который будто нас и не слышит.
Но видимо это мне лишь показалось, потому что он встает со своего места и на тех же повышенных тонах нам сообщает:
  - Два влюбленных придурка, вот вы кто! Мне надоело на это смотреть. Сколько можно? Хватит притворяться! - он быстро выходит из комнаты и громко хлопает входной дверью.
- Идиот, - бормочу в ответ и иду на кухню выбрасывать сигарету.
От его слов становится обидно. Когда-то я любил Артема, но сейчас… прежних чувств уже нет. Есть обида, никуда не девшаяся за пять лет боль, но не любовь. Откуда ей взяться?
Он дожидается меня в комнате, а когда я захожу обратно спрашивает:
  - Зачем ты сделал татуировку на колене?
Этот вопрос выбивает меня из колеи. Я ожидал чего угодно, но не этого. Нужно валить отсюда потому, что я не уверен, что этот разговор закончится чем-то хорошим.
- Если ты не заметил, то она у меня не единственная. Захотел и сделал.
- Это не ответ. Просто скажи зачем, - он замечает, что я хочу уйти, встает и задерживает, держа меня за предплечье.
- Я художник. И мое настроение зависит от наличия вдохновения. Импульсивный, изменчивый… Приглючило однажды на татуировки. Сделал сразу три. Понравились? Могу и для тебя что-нибудь подобрать! – с каждой секундой в мои слова вливается все больше злых и резких ноток.
Не могу находиться рядом. Его присутствие мешает дышать. Бессонная ночь и некоторое количество алкоголя в крови делают состояние совсем паршивым.
- Я думал, что она для тебя что-то значит, - Артем отпускает меня.
Сука, ненавижу!
- Значит! Конечно, значит! Я ее ненавижу! Это еще одна напоминалка, как порез на пальце рабочей руки, чтобы натыкаться и вспоминать, что бывает, когда расслабляешься, и жизнь тычет тебя ебальником в грязь, чтобы не забыл своего места, - слез нет. Все они остались на квартире Дениса пять лет назад. Хотя меня трясет.
- Мы тогда не могли ничего сделать. А сейчас... сейчас ты свободен, - Артем касается моей покрасневшей скулы, куда пришелся удар.
- Не трогай меня! – отшвыриваю его руку. – Сейчас у нас с Денисом своя фирма на двоих в Питере. И я скоро должен вернуться туда. Мой отпуск закончился.
- Это хорошо, - он пристально смотрит мне в глаза. - Почему ты так ведешь себя со мной? Винишь во всем меня?
Я ослышался? Он сказал, что это хорошо?
- Нет, не виню, - это правда, потому что я просто не хочу, чтобы все повторялось вновь. Я не могу бросить Дениса. Артем не поедет за мной в Питер. А оказаться хотя бы на пару часов с ним, было бы невыносимой пыткой еще на пять лет разлуки. Я не хочу снова испытывать эту боль. Это слишком страшно. Не хочу его прикосновений, потому что сорвусь.
- Тогда почему? Ты думаешь, я смог так легко пережить ту историю? - он больше не дотрагивается до меня, а лишь подходит на полшага ближе.
Делаю полшага назад. Я не думаю. Я совсем стараюсь не думать о тебе, потому что так легче. Так легче дышать, пытаться улыбаться…
- Какая разница? Через несколько часов я уеду и это неизменно. Почему бы не оставить прошлое в прошлом?
Накатывает усталость, но расслабляться некогда. Нужно пережить этот разговор и уехать в Питер, зализывать свои раны и дальше.
- Действительно... Глеб знает, что ты уезжаешь? - он немного отходит от меня.
Вздыхаю с облегчением.
- Не знаю. Я говорил, что свободен только неделю. Но он мог и забыть, – пытаюсь закурить, но руки дрожат, и зажигалка в итоге падает на пол, туда же бросаю и сигарету, чертыхаясь и забив на все попытки.
- Тебе на всех наплевать? И на меня и на него? - усмехается Артем.
Забавно. Очень даже забавно. Я вообще оказываю одолжение, держась хоть на каком-то расстоянии…
- Почему? Нет. Поехали со мной в Питер, а? Что тебе мешает? Я уже давно совершеннолетний. Поехали? – упрямо смотрю на него.
- Я тебе уже не нужен. Ты можешь найти лучше, моложе, - он не смотрит на меня. Замечаю, что Артема тоже трясет.
- Никогда! Не решай! За меня! – тут же ору в ответ и сжимаю кулаки.
- Тогда скажи мне, - он подходит ко мне вплотную и заглядывает в глаза. - Скажи.
- А что ты для этого сделал? – держусь из последних сил, как умалишенный упрямый баран. – Прошло пять лет, а я не вижу ни одной попытки, которую бы ты совершил, чтобы быть ближе. «Ты такой талантливый, Саша. Когда-нибудь я куплю твою картину за большие деньги». Неужели ты наивно полагал, что я останусь здесь со своим «талантом»?
Если он сейчас приблизится хоть еще на сантиметр, я, наверное, умру…
- Я люблю тебя, - говорит он и у меня перехватывает дыхание. - До сих пор. И не хотел тебе мешать жить, - Артем дотрагивается до моего плеча. - Неужели я виноват в этом?
Нет! Не говори мне этих слов! Зачем?..
- Не трогай… - выдыхаю, потому что сам отстраниться не могу.
- Запрещаешь? - ладонь движется выше, по шее и к волосам.
- Пожалуйста… только не снова… - у меня мурашки от его прикосновений.
А на глаза наворачиваются запоздалые слезы, поэтому я их закрываю. Я же не переживу… не надо…
- Я не могу остановиться. Уже не могу, - чувствую по дыханию, что Артем замирает в миллиметре от моих губ, давая мне последнюю возможность отстраниться и уйти. Все внутри сжимается в один комок от ощущения его так близко.
- Ты поедешь со мной? – смотрю в такие родные карие глаза. Мне действительно важно это знать, потому что если да…
- Я не могу, - он отстраняется, так и не коснувшись моих губ.
- Тогда зачем это все?! – стираю со щек слезы.
Это больно. Ты мог бы просто сказать. Просто решиться. Я бы сделал все остальное. Докажи мне, что я тебе дорог.
- Я же сказал. Люблю, но не могу все бросить и ехать в Питер, - Артем видит мои слезы и обнимает как тогда, в нашу последнюю встречу.
- Пусти, - предложения никак не складываются, и я пока могу выдохнуть только это. – Значит, все решено. Ты хотел для меня светлого будущего, ты его устроил, но я прошу тебя. Решись. Поехали со мной.
- Ты так и не сказал зачем я тебе, - он не отпускает, а утыкается мне в шею.
- Чтобы жить, а не выживать, - беру ладонями его лицо и заставляю посмотреть в глаза. – Мы справимся вместе. Поехали. Я буду рядом.
Давай же, решись…
- Ты любишь меня? - он хочет это услышать.
- Я жить без тебя не могу. И хочу забрать с собой. Артем, ты уедешь со мной?
Если он сейчас откажется, то я уйду. Клянусь, я соберу остатки самообладания и уйду, потому что все будет кончено.
- Мне понадобится время, - он улыбается. - Чтобы разобраться с делами.
- То есть ты согласен? - переспрашиваю, не веря своим ушам.
- Только если это не сон.
Не отпускаю его и все еще смотрю в глаза, не в силах поверить в только что сказанные им слова. Достаю телефон и набираю номер Дениса.
- Ден, прости, что в такое время. Ты был прав. Я согласен.
Слышу не выспавшееся и недовольное «Совет да любовь, блять!» и отключаюсь, бросая телефон на пол.
- Не надо ничего делать, - говорю Артему. – Мне нужно было только твое согласие и то, что ты действительно сможешь отказаться от всего ради меня. Денис еще перед отъездом сказал, что я уже не вернусь. Я только что дал согласие на продажу своей части фирмы.
- За что ты такой на мою голову? - он смеется, открыто и как-то по-детски.
- Прости. Я должен был убедиться.
Почему-то чувствую себя потерянным и виноватым. Пустым. Все ведь теперь хорошо? Облизываю пересохшие губы и беспомощно смотрю на любимого человека:
- Поцелуй меня…
И он целует, жадно и одновременно нежно, вспоминая, как делал это пять с половиной лет назад. Таю от каждого прикосновения, от сладкого вкуса его губ. И снова чувствую себя тем мальчиком. Начинаю улыбаться, вспоминая наш первый поцелуй. Сейчас я испытываю примерно то же самое. Тот же необъяснимый трепет, которым наполнены все наши отношения. Так бывает только с ним.
- А я все-таки куплю твою картину, - Артем улыбается и тянет меня в соседнюю комнату.
- А я перекрашу твою гостиную, - останавливаюсь, решая не даваться так просто.
- Нашу гостиную, - поправляет меня он.
- Нашей она станет после покраски, - толкаю его в грудь, из вредности желая сделать больно.
- Тогда идем выбирать краску завтра, - клацает зубами и ловит мои руки. - А еще тебе надо в душ.
Закатываю глаза, прикидывая, сколько сил у меня осталось и на что их лучше потратить:
- Нам, - поправляю, утягивая его за собой.
- Так и быть, потру тебе спинку, - он начинает раздеваться, бросая одежду на пол и не сводя с меня взгляда.
Жадно смотрю на его неизменившуюся фигуру. Такое же сильное и красивое тело. Не удерживаюсь и подхожу, начиная целовать его шею, ключицы, и ниже. В итоге оказываюсь перед ним на коленях, обвожу языком пупок и снимаю с него брюки и белье. Облизываю губы и касаюсь ими и языком головки его полувозбужденного члена, отмечая, как быстро он начинает твердеть. Стон слетает с его губ, и ладонь зарывается в мои волосы. Поднимаю взгляд и вижу его удивленные глаза и приоткрытые губы. Не могу сказать, что хорошо умею это делать, но доставить удовольствие тем более ему смогу. Помогаю себе рукой, продолжая ласкать его губами и языком, кончиком которого иногда специально прохожусь вдоль уздечки. Артем тянет меня вверх, заставляя встать и целует, прижимая к стене в душевой кабине. Не отрываясь от моих губ он включает теплую воду, которая течет по волосам и капает с ресниц. Усталость берет свое, я понимаю, что меня скоро начнет вырубать, поэтому не хочу медлить:
- Сделай это грубо и быстро, - прошу его перед тем, как повернуться спиной и прижаться задницей к его паху.
- Я сделаю тебя своим. Снова, - шепчет он мне на ухо и сразу два пальца начинают меня растягивать.
- Я и так… твой, - шепчу в ответ, сквозь стоны.
Никто так и смог забрать меня. Никто так и не смог стереть тебя из моего сердца. Как много мне еще нужно тебе сказать, как много нам предстоит сделать вместе. И у нас все получится. А пока не останавливайся… Чувствую его нетерпение, а потом он резко входит и начинает плавно двигаться, чтобы не навредить. Артем целует мою шею и плечи, оставляя свои отметины на моем теле.
Ловлю его руки и обнимаю себя ими, будто кутаясь. И понимаю, что все пять лет я занимался сексом, и только с ним я занимаюсь любовью. Разрядка приближается очень быстро от острых ощущений близости любимого человека.
- Артем, - выдыхаю, пытаясь предупредить.
У меня уже подкашиваются ноги и только его сильные объятия спасают от падения.
- Люблю тебя, - успевает он произнести перед своим оргазмом. Переворачивает меня к себе лицом и целует, все еще поддерживая.  - И как я жил без тебя?
- Воспоминаниями, - у меня глаза закрываются.
Этот день вымотал меня до предела. Он сломал все, что было, оставив когда-то заложенный нами фундамент. Теперь нужно только построить на нем нашу жизнь.
- Артем, - смеюсь, вспоминая, как ненавидел эту фразу. – Теперь все будет хорошо.
- Теперь да, - он улыбается мне. - Идем спать, - берет меня на руки так же легко, как и пять лет назад, и несет в спальную. Там удобно устраиваюсь на его плече, прильнув всем телом. Нахожу его руку, переплетаю наши пальцы и, чмокнув его где-то под ухом, моментально вырубаюсь.