Миша любил коны. Даже несмотря на упадок сил после их окончания. Даже несмотря на то, что они отнимали огромное количество энергии. И даже несмотря на то, что он постоянно возбуждался. Причин тому было несколько – поведение его партнеров по площадке, к которым он настолько привык, что однажды сообщил о некоторых своих сексуальных фантазиях, сексуальный оператор, несколько очаровательных фанатов, сама атмосфера кона, а также одна неотъемлемая его часть. Микрофон. Большой, гладкий, черный, с серой шершавой «головкой»… Не похожий ни на что из того, с чем был знаком Миша. Его можно было гладить, скользить пальцами по его ручке, теребить кончик и постукивать им по колену, чуть расслабляя пальцы, чтобы тот с приятным стуком опускался на обтянутую джинсом кожу, и от этого сладкого прикосновения по всему телу тут же распространялись мириады мурашек, совладать с которыми не представлялось возможным. Да Миша и не особо пытался, наслаждаясь этой атмосферой, ощущением гладкого твердого пластика в пальцах, шершавой своеобразной лаской головки, которая, если забыв о том, что это лишь неживой предмет, казалась ответной.
        Задумавшись о сладкой пытке в виде невозможности испытать эти прикосновения в более нежных местах, Коллинз очнулся лишь когда Дженсен и Джаред шутливо подхватили его на руки и унесли со сцены. Окончательно в себя пришел он только в гримерке, крепко сжимая в руках тот самый злополучный микрофон, а в штанах было настолько тесно, что пришлось закусить губу, чтобы не застонать. Сделав пару дыхательных упражнений и по инерции заснув микрофон в сумку, он натянул на губы улыбку и вышел к ожидающим его Джеям, чтобы отправиться в отель.
        Когда ужин был съеден, душ принят, Миша сел на кровать и поставил рядом сумку, отыскивая в ней любимый парфюм, однако, когда рука наткнулась на нечто шершавое, а по телу пронеслись мурашки, из сумки был вынут не гладкий флакончик, а большой и немого шершавый микрофон, удобно устроившийся в ладони. Немного оторопев, Миша провел пальцами по ручке и шумно выдохнул от ощущений, разом нахлынувших на него. Атмосфера, крики, аплодисменты, дурацкие вопросы, просьбы, бесчинствующие Джеи и теплый, буквально горячий, пластик в руках, шершавая головка под пальцами и это ощущение безграничного удовольствия, ощущаемого каждым пальчиком на этом пропитанном жизнью и славой микрофоном. Ведь именно его Миша сегодня гладил не отрываясь, постукивал им по колену, сжимал пальцами, а иногда, не сдерживаясь, делал несколько пошлых намеков, отчего зал был просто в восторге, а другие участники принимали это за очередную веселую игру.
        Как завороженный, он вновь коснулся пальцами шершавой головки и замер, прислушиваясь к ощущениям. Пальцы, почувствовав знакомую шероховатость, тут же заскользили по ней, спускаясь на ручку, обводя ее подушечками, ладонь сжала у основания, а большой палец надавил снизу, выталкивая микрофон из ладони. Мысленно застонав от этой сцены, Миша немного покраснел и медленно поднялся с кровати, достал тюбик смазки из тумбочки, наклонился и поставил одно колено на кровать, забрасывая полу халата на бедро, и, закусив губу, коснулся смазанными пальцами ануса. Губы, тем временем, робко коснулись микрофона, кончик языка прочертил дорожку по всей длине ручки, скользнул к середине головки и стал неторопливо ласкать, тяжело дыша и смазывая себя изнутри.
        Не задумываясь даже о будущей работоспособности микрофона, Миша выдохнул и тщательно его смазал, закусывая губу и резко вставляя в себя, так что большая головка коснулась ягодиц. Тихо застонав от новых ощущений, которые оказались достаточно сильными для него, он еще несколько минут поиграл с ручкой, вгоняя ее в себя и доставая, после чего окончательно вынул микрофон и, тяжело дыша, выдавил большую порцию геля на головку, едва не роняя свою игрушку на кровать.
- Черт, большой…
Покрутив в руках микрофон, Миша немного нерешительно вновь коснулся микрофоном ложбинки, провел им между ягодиц, наслаждаясь шероховатостью, и осторожно попытался протолкнуть его внутрь. Ожидаемая неудача ничуть не расстроила испытателя, и в анус проскользнули четыре пальца, старательно растягивая кольцо мышц, после чего вновь уступили место игрушке. Еще несколько минут попыток и микрофон с трудом втиснулся в анус, вызывая у Миши громкий протяжный стон.
        Сначала он шел туго, доставляя больше дискомфорта, чем удовольствия, но вскоре заскользил мягко и плавно, лишь иногда доставляя неудобство своей шероховатостью. Миша стонал и извивался, насаживался на него и кусал губы, царапал пальцами простыни и дрочил свой член, мучаясь от сладкой боли в саднящем анусе, где головка начала несильно царапать стенки. Пальцы то и дело соскальзывали с ручки, так и не снятые халат мешался, пояс сдавливал живот, мешая нормально дышать, что еще больше обостряло чувства, точно как и сама непривычность ситуации. Член горел от прилившейся крови, губы опухли от терзающих их зубов, пальцы болели от напряжения, анус саднило, воздух был слишком большим и тяжелым, чтобы проходить в легкие, а разрядка была настолько близко, что пары прикосновений хватило, чтобы оргазм накрыл огромной и жаркой волной, заставляя выгибаться и кричать от наслаждения, чувствуя, как сперма толчками выплескивается на кровать.
        Микрофон был бережно извлечен из едва не покалеченной задницы, тщательно вытерт и убран до следующего раза, постельное белье валялось кучей около кровати, в душе вода тугими струями била по стенкам, довольный Миша захлопнул за собой дверь ванной, а смущенный и недоуменно хлопающий глазами Дженсен поднялся с кресла, скрытого от комнаты книжными шкафами, вытер руки о белье и нетвердой походкой направился к выходу.

Ты еще вскоре чай пить нормально не сможешь...)))

Shinku_Asakura, скорее кинк)
Sewer19=)